Адрес: https://polit.ru/article/1999/12/06/479263/


06 декабря 1999, 14:00

Следите за сюжетом. Почему думские выборы кажутся ненастоящими

зимы не будет

Несмотря на то, что до выборов осталось уже меньше двух недель, трудно отделаться от ощущения, что предвыборная кампания в привычном смысле как-то вовсе еще и не начиналась. Это чувство полной мистифицированности политического процесса принято объяснять тем, что нынешняя кампания отличается чудовищным по размаху и цинизму объемом теле-медиа "пиара", "компромата", "грязных технологий" и прочего безобразия. - Объяснение, может быть, и не вовсе беспочвенное, но, несомненно, весьма поверхностное.

В сущности, даже удивительно охватившее вдруг журналистов и политтусовку, а вслед за ними и самую широкую "общественность", бурное возмущение воскресными экзерсисами Доренко, выразить которое стало вдруг правилом хорошего тона и прогрессивной модой. - Друзья, простите за педантство - но он вещает там уже три года! Прицельное гряземетание Доренко и всего первого "березовского" канала в целом, наряду с более изящным и несколько европеизированным в манерах грязеопрыскиванием по методе Гусинского-Малашенко на НТВ, составляют среду нашего политического и общественного обитания уже несколько лет. Откуда вдруг сей девичий и нежный пафос?

переключение каналов

Новой, конечно, является пикантная противонаправленность политических заказов этих двух передовиков "демократической свободы", придающая их работе естественную соревновательность и позволяющая полнее и глубже раскрыть им свои умения, таланты и азарт.

Вообще, паника и возбуждение, охватившие прогрессивную политобщественность, представляются, если не инфантильными и неискренними, то, во всяком случае, неуместными. Так, если судить по интерактивным опросам телезрителей, которые вошли теперь в такую моду на воюющих каналах и на которых зрители с ошеломительным счетом дают "правильные" ответы на правильно поставленные вопросы (на РТР - что Путин хороший, а на НТВ - что Кремль плохой), то российская теле-полит-аудитория уже вполне распределилась по своим интересам: те, кто хочет прослушать про Семью, Мамута и Абрамовича, "коридоры власти" и кредитные карточки, про судьбу несправедливо подставленного (пардон - подложенного) прокурора Скуратова - смотрят НТВ, в то время, как желающие разузнать про устройство московской финансовой группы, про ее любопытные связи и внутриклановые взаимоотношения - приникают к источнику Доренко, и наконец, те, кто хочет ощутить привкус прогрессивной "государственности" и еще раз вжиться в обнадеживающую "загадку Путина" - смотрят Сванидзе. Сами даже фамилии телеаналитиков встали наряду с фамилиями ведущих популярных ток-шоу.

о формуле компромата и выгодах гражданского общества

В сущности, в холодном высшем смысле, это - совершенно замечательная кампания, ибо в пылу соревнования стороны рассказывают друг о друге массу интересного и выговаривают массу той разительной полуправды, которой никак себе не позволяли в гораздо более расчетливых позиционных перестрелках мирного времени и которая складывается во вполне даже содержательную картину политической и экономической жизни. Вот, не далее как вчера, к примеру: по РТР подробно повествовалось о криминальных связях губернатора Петербурга Яковлева (один из лидеров ОВР), а по НТВ, напротив, но с не меньшим интересом можно было прослушать подробный рассказ о том, как ловко организовал свою "мафию" Калининградский губернатор Горбенко (это - один из "заединщиков").

А сколько нового узнали мы об особенностях финансовой жизни ХОЗУ президента, с одной стороны, и холдинга "Медиа-Мост", с другой. Исключительно полезным для страны могло бы быть и то "грузило" правды о практике управления отечественными активами, которое содержалось в "наездах" Скуратова и Гончара на Центробанк. Наконец, безвременно как-то испарившийся скандал с "отмыванием российских денег" в пору апогея своего общественного успеха вывел на свет, как уже отмечалось в "Полит.Ру", схемы "серого" существования практически всего российского крупного бизнеса, т.е. то, о чем раньше категорически не принято было говорить.

Дело, кажется, в том, что развитие техник и прирастание количественных объемов отечественного "компромата" приводит к удивительным превращениям в его "химическом составе" и свойствах. Вообще, "компромат" отличается от "раскрытия злоупотребления" тем, что его настоящей целью является не само "злоупотребление", а "персона" разоблачения. Однако парадоксальным образом, по мере все более тотального заполнения эфира "компроматом" его непосредственная эффективность снижается, в то время, как информационная ценность, соответственно, увеличивается. - Так что, в определенном смысле, праздник компромата, на котором нам довелось ныне присутствовать и вовсе может быть рассмотрен как новая ступень жизни гражданского общества, а будучи использован в мирных целях - принести социуму немалую пользу.

фигуранты в отсутствии сюжета

Между тем более глубокие причины ощущения мистифицированности нынешних думских выборов, мотив связанной с ними фрустрации, кажется, достаточно очевиден: это первые в истории демократической России выборы, на которых коммунисты не формируют главного предвыборного сюжета.

Обязательными фигурантами всех предыдущих кампаний являлись , во-первых, - как было сказано - грозящие реваншем "комми", так или иначе сконфигурированные антикоммунисты-демократы, а также разнообразные ниши "третьей силы": "стабильности-центризма", традиционно арендуемая лоббистами и статусным начальством, "социального разочарования", приватизированная Явлинским, а также "протестная" ниша битья стекол и порчи сантехники, наиболее успешно культивированная долгожителем российской политики В.В.Жириновским.

Любопытно, что набор фигурантов практически не изменился и на сей раз. А вот сюжет - другой. Львиная доля всего информационного пространства, отведенного под выборы, заполнена войной так называемого "Отечества - Всей России" против так называемого "Кремля". Сюжет этот начал развиваться задолго до думской кампании и рассматривает ее лишь как промежуточное звено. Без ложной скромности напомним, что на следующий день после несостоявшегося импичмента в "Полит.Ру" было предсказано: война Ельцина с Юрием Лужковым станет теперь главным сюжетом российской политической жизни. Так оно и вышло.

контрреволюция изнутри

Весной на фоне приближающегося импичмента, популярности "розового" правительства Примакова, героической деятельности Скуратова московский мэр выглядел, бесспорно, самым убедительным претендентом в следующие президенты, реализуя уже отработанную в предшествующие годы модель "контрреволюции изнутри". Таким образом сам Лужков снял когда-то с мэров прораба перестройки Г.Попова, так "питерский лужков" В.Яковлев "завалил" при поддержке демократов-"яблочников" другого политического прораба и своего начальника Собчака. "Хозяйственник", ставший центральной фигурой политико-экономической системы и, по сути, одним из ее создателей, но, в то же время, не отвечавший по ее политическим счетам, выглядел почти неизбежимым сменщиком развенчанных политических тяжеловесов революции. А мощный фронт из Примакова с "левой" Думой, Скуратова с дель Понте, с приданной им огневой поддержкой НТВ - почти непобедимой армией. Лужков проиграл. Ну, или - почти проиграл (это дело времени). На самом деле, даже если политический тренд вновь резко изменится под влиянием некого нового кризиса, консервативные элиты скорее всего постараются найти другого лидера. Нельзя стать одним Лужком дважды.

полный московский комсомолец

Кажется, Лужкова подвели несколько обстоятельств. Во-первых, благоприятная экономическая конъюнктура весны-осени 1999, но это, разумеется, не вина его, а беда. Во-вторых, более важное - нерешительность и осторожность, отчасти унаследованная из долгой карьеры номенклатурного завхоза, отчасти происходящая от не преодоленной до конца робости перед Ельциным. Во всяком случае Лужков потратил целое лето значительных усилий для того, чтобы заручиться поддержкой как можно более широкого спектра элит, прежде чем с головой броситься в омут контрреволюции. - Очевидно, что именно с момента, когда союз "Отечества", на живую нитку с практической целью скроенного губернаторского блока и пожилого экс-разведчика и премьера был, наконец, заключен, личный рейтинг Лужкова неукоснительно начал снижаться. Мэр сдал в свой блок харизму. А то, что в глазах разочарованных масс должно было стать торжеством контрревоюции, мирный хозяйственник хотел провести в комфортабельном антураже аппаратной интриги.

Трагическим последствием обмена харизмы на номенклатурное единение, явленное в нерушимом блоке руководителей и хозяйственников, стало исключительное сужение политической площадки самого Лужкова. Практически все содержание его предвыборной активности и политической деятельности свелось к борьбе с "кремлевской кликой" - довольно ограниченным кругом малоизвестных публике людей, выкуривание коих из Кремля и было объявлено главным и единственным способом радикального изменения социальной системы и спасения Отечества. - Цель нельзя сказать, чтобы общественно вредная, но какая-то уж слишком "желтая" и несколько, что ли, недостаточная для столь большой страны. Полный, знаете ли, московский комсомолец: читается с жадностью, но - как говаривал Кашпировский - "кончается там, где это кончается", на баррикады не пойдешь.

о прошлом плохо или ничего

При всем при том, в отсутствии реального политического сюжета на нынешних думских выборах и полной подмене политических задач тактическими, а политического содержания - информационными мистификациями, вроде "Всей России" или "Единства", было бы крайне несправедливо винить исключительно Кремль или лужковский штаб, политтехнологов и телевизионных пиарщиков. Бог с ними! На самом деле замены некогда вполне содержательному, но ныне явно неактуальному сюжету опасности коммунистического реванша не нашло именно общество.

Достаточно вспомнить попытки формирования правоцентристской коалиции на протяжении всего недолгого премьерства Степашина. - Брови Виктора Степановича, щеки Степашина, очки Кириенко, нос Чубайса и уши Рыжкова-младшего ну никак в оную коалицию не складывались. Не более успешными оказались и попытки формулирования некоего "прагматического консерватизма". Для тех, кто искренне и достаточно вдумчиво отыскивал зерна этой идеологии в Примакове-премьере, его последующий союз с московским мэром выглядел не менее противоестественно, чем возможный союз Гайдара с Черномырдиным и Вяхиревым. Несмотря на ощущение полной исчерпанности прошлого сюжета и даже - целой эпохи, с ней никак не удавалось разделаться практически.

Проблема, кажется, в том, что вопрос о новом "сюжете", вопрос о том выборе, который обществу необходимо сделать, и который в прямом смысле только и является единственным политическим вопросом, непосредственно связан с выяснением другого, который странным образом находится под запретом для осмысленного обсуждения, - с вопросом о том, чем, в сущности, были для России прошедшие восемь лет ее посткоммунистической истории. Т.е. ответ-то известен и повторяется на все лады представителями практически всего спектра политической и интеллектуальной элиты справа налево и затем слева направо: разворовывание и деградация, падение уровней и полный развал систем, короче - ошибка и обман, неспособность и предательство; полная неудача!

Ранее безраздельно принадлежавшая "левому" хору неувядающая песня ныне с удивительным воодушевлением подхвачена "центристами-хозяйственниками", "полуправыми" и даже совсем "правыми", как бы спешащими наверстать годы тягостного запрета на исполнение национального хита. А между тем, казалось бы, совсем немного наблюдательности надо, чтобы заметить, что при всей ее популярности, мелодия эта (как и "Московский комсомолец") никогда за долгие эти годы не могла стать основой политического и общественного консенсуса и даже собрать простого большинства. Разительно убедительная с экрана "аналитических" программ и в газетном листке она никак не могла перевоплотиться во сколько-нибудь убедительную политическую практику. Московский мэр, кажется, стал последней жертвой этого феномена.

Да и из множества умных рассуждений относительно российской истории, произнесенных за последние 10 лет, можно было усвоить ту максиму, что неотменяемость истории является непременным условием способности социума к эволюции. - Так что же это было? Если без московского комсомольца? Восемь лет ведь - не сеанс Кашпировского.