Адрес: https://polit.ru/article/2001/10/04/479350/


04 октября 2001, 18:20

Пушками по воробьям. Для борьбы с терроризмом у государств нет оружия

Террористы добились, чего хотели: Америка вот-вот начнет войну, а мир до неузнаваемости изменился. Собственно, начать чужими руками полноценную войну - это и было, по-видимому, их главной задачей, а США - единственными подходящими для этой цели "руками". Штатами цинично воспользовались - если военную операцию не сведут к косметической, то второй Вьетнам американцам обеспечен. В отличие от террористов и аналитиков, американский истеблишмент и общественное мнение, кажется, не осознает, что именно война - самый неэффективный и вредящий делу способ борьбы с современным терроризмом.

новый враг

Если некая правоохранительная структура решила покончить с солнцевской преступной группировкой, бесполезно бомбить соответствующий район Москвы. Не больше смысла - бомбить рестораны, тренажерные залы, бани и прочие точки района (базы боевиков), где имеют обыкновение собираться бандиты. К моменту бомбежек они обязательно будут в другом месте, а война тем временем только расширит базу поддержки террористских группировок, превратив всю территорию в один сплошной лагерь. Поэтому именно от правильного выбора стратегии борьбы с терроризмом зависит, станет ли Нью-Йорк новым Белфастом, а США - своего рода Израилем, живущим в окружении непредсказуемых врагов и в любую секунду ожидающим диверсий.

После 11 сентября Штаты оказалась перед лицом нового, неизвестного и анонимного врага, с которым пока явно не знают, что делать. Как подчеркивал в интервью "Эксперту" замдиректора Института экономических стратегий Александр Неклесса, современные террористические организации построены по сетевому проектному принципу. Они состоят из небольших, мобильных, дискретных, виртуальных (создающихся под проектную задачу и затем "самораспускаемых") подразделений, слабо связанных друг с другом (минимизация рисков) и не имеющих единого центра управления.

Эти организации транснациональны, трансгосударственны и трансрелигиозны, т.е. не замкнуты в национальных, государственных или религиозных границах. Даже использованный уже п.5 резолюции НАТО к современному терроризму не подходит - там говорится о враге за пределами НАТО, тогда как террористы - везде. Они связаны с государствами-изгоями не больше, чем с мировыми финансовыми центрами, и с Афганистаном и Ираком - не меньше, чем с США и странами ЕС. Американские проектировщики операции готовятся дать террористам военный ответ в самом традиционном, привычном духе - как ответ "государствам, поддерживающим терроризм". Но у террористов нет суверенитета. Равно как нет на земле государств, завоевав которые, можно победить терроризм.

Неадекватность не только военных мер, но части действий, предпринимаемых спецслужбами, хорошо видна на примере недавних арестов счетов террористов. Суперсовременные высокие технологии оказываются бессильны против технологий примитивных. Американцы могут арестовать счета, а террористы передают деньги из рук в руки. Можно прослушивать разговоры с мобильных трубок, но информация перевозится курьерами. Можно свергнуть авторитарный режим в какой-нибудь арабской стране, но террористов в основном поддерживают не организации, а отдельные люди в разных организациях и т.д. То есть реальная борьба с терроризмом требует индивидуальной работы, тогда как для спецслужб и особенно армии удобнее косить сплошняком.

новый терроризм растет на войне

"Новый терроризм" - оружие фрустрированных фанатиков-самоубийц. Террористическая акция больше не является "адресной", ее цель - произвести максимальный разрушительный эффект. "Новый терроризм" - больше не терроризм торга. Поскольку террористы не преследуют определенных национальных, социальных или религиозных целей, с ними бесполезно переговариваться. Они не выдвигают условий - они просто ненавидят. Постоянным вызовом для фрустрированных фанатиков становятся богатые Штаты с их открытостью, самоуверенностью и слабым развитием систем безопасности, признает Financial Times. "Они ненавидят нас, - пишет профессор международных отношений из университета Южной Калифорнии Рональд Стил, - потому что мы оказались победителями в "новом мировом порядке", потому что мы дирижируем мировой экономической системой, которая диктует остальным, что производить, что покупать, и найдут ли они вообще работу. Мы гордо сказали, что мы Номер Один в мире, и что это не подлежит обсуждению".

Война террористам - как хлебный замес, на котором они могут неплохо вырасти. Рискующая растянутся на долгие годы операция возмездия поможет радикальным исламистам решить две задачи. Во-первых, дестабилизируется ситуация в Пакистане, Египте, Иордании, Саудовской Аравии, где сейчас у власти умеренные режимы. Каждому лидеру придется выбирать между поддержкой США и следованием общественному мнению. Во-вторых, в условиях многомесячного противостояния исламистов и могучей американской армии исламистам будет легче расширить свое влияние в Африке, в Центральной и Восточной Азии, в странах бывшего СССР и Восточной Европе. Денежные и человеческие потери террористам не страшны: чем более агрессивно поведут себя в противостоянии исламскому миру западные государства сегодня, тем больше человеческих и финансовых ресурсов будет завтра в распоряжении радикалов.

Полезность войны для террористов должна быть понятна на примере плохо спланированной и беспорядочной войны с бен Ладеном в 1998 году. Она не обезопасила США от следующих терактов, не "преподала террористам урок", но предоставила им массу новых сторонников и дала веру в собственную неуязвимость. На деле организационные возможности бен Ладена после бомбежки его лагерей в 1998 году, подчеркивают аналитики RAND, безмерно возросли - пропорционально его демонизации ("lionization") Штатами и мировой прессой.

Всемирно поносимый бен Ладен - только одно и явно неглавное звено в аморфном транснациональном религиозно-политическом и террористическом движении. Просто он чаще других угрожал Америке. За что и был "назначен ответственным". Всемирная операция по устранению этого человека сродни памятному убийству колумбийской полицией Пабло Эскобара, лидера одного из влиятельнейших наркокартелей. На подготовку операции были потрачены огромные силы и средства, и что? Положение не изменилось; Эскобара заменили другие наркобароны, а на производстве, торговле и потреблении наркотиков это никак не сказалось.

другая война

Обычно "войной" называют вооруженное противостояние одного государства другому с целью лишить данное государство власти в определенной стране. Но причем тут терроризм? Террористы ни одной страной не владеют. Они в принципе не могут ни проиграть, ни выиграть войну против государства - зато могут перманентно ослаблять его, что и делают ИРА, "Тамильские тигры" и др.

Военная операция должна в первую очередь разрушить вражеские силовые и управленческие центры. Но вся проблема как раз в том, что у организованных по образу WWW террористов таких центров нет. Или их много, и они могут быстро передислоцироваться. Военные не могут победить организацию, у которой нет систематической структуры и инфраструктуры, которая может быть атакована. В войне с такими организациями ключевая способность - высокоразвитая разведка, в режиме real-time отслеживающая поведение некоторого количества лиц. Но это не входит в число сильных сторон американских спецслужб. В результате политики оказываются перед дилеммой: начать войну, к которой лучше всего подготовлены армия и спецслужбы, или ту "войну", начать которую необходимо, но к которой никто не готов. Пока Штаты выбрали легкий вариант - биться по правилам, по которым им играть легче всего.

Борьба с террором - скорее дело спецслужб, нежели армии. По мнению аналитиков RAND, укрепление и координация национальных служб безопасности (в том числе совместная работа американцев со спецслужбами Индии, России, умеренных арабских государств) и Интерпола (который должен быть нацелен на выявление, нейтрализацию, арест, экстрадикцию или суд над членами и лидерами террористических организаций, особенно находящимися в США и ЕС), а также изменение политики на Ближнем Востоке куда полезнее ракетных крейсеров, самолетов и танков. Сейчас же Интерпол с его 200 человек штата (для сравнения: в полиции Нью-Йорка работает почти 50 тыс человек) и $20-миллионным бюджетом очевидно не способен противостоять терроризму. А американские спецслужбы, чья структура выстроена примерно 50 лет назад для борьбы с коммунизмом и осталась с тех пор практически неизменной, тоже для борьбы с террористами совершенно не приспособлены. Они рассчитаны на противостояние с принципиально другим врагом, на отражение другого типа угроз.

война неизвестно с кем

Получается, что Америка поспешила объявить войну - но не знает кому. "The problem is in defining the corporate entity with whom the United States is at war", - тактично и иронично пишут аналитики Stratfor ("Проблема в том, чтобы установить идентичность врага, с которым воюют США"). Конечно, можно трактовать отдельные государства как преступников-террористов. В определенном смысле это верно, особенно по отношению к терроризму прошлых лет. Террористы действительно нуждаются в поддержке государств - дипломатические паспорта позволяют им незамеченными пересекать границы и защищают от полиций и прокуратур западных стран.

Однако государства-изгои, против которых собирается воевать США - режим талибов и, предположительно, Ирак - как раз те страны, которые в наименьшей степени способны сейчас оказать террористам содействие такого рода. Тем более что США внимательно проверяют лиц, въезжающих в страну по диппаспортам арабских стран. А такие страны, как Ливия, Пакистан, Судан и Сирия не станут сейчас напрямую поддерживать террористов, опасаясь лишиться иностранных инвестиций. Ни одному из них не нужна война с США. То же касается Саудовской Аравии, ОАЭ и т.д. - там скорее следует искать не государственных, а частных спонсоров террористов. Военные акции и экономические санкции против государств-изгоев почти не затрагивают интересы этих негосударственных спонсоров.

Негативно оценивая американскую поспешность с объявлением войны неизвестно кому, аналитики Stratfor ссылаются на опыт Израиля: эта страна не объявляет себя в состоянии войны с государствами, поддерживающими террористов и не атакует их напрямую. Скорее, Израиль "принимает аморфную природу атакующих, не трактуя их как корпоративное целое", национальное или государственное. Более того, борьба Израиля с террористическими группами по возможности не превращается в "ответ" на отдельные теракты, - она имеет целью ликвидировать ключевые фигуры из террористических групп и остановить их деятельность, и в большей мере опирается на спецслужбы, чем на регулярную армию.

США пока тяготеют к совершенно другому подходу, основанному на национальной и государственной идентификации террористов и, соответственно, использовании регулярной армии. Однако невозможность вступить в войну с каждой исламской страной, прямо или косвенно помогающей террористам, рано или поздно потребует пересмотра стратегии. США должны вступить в войну не с государствами, а именно с террористами, причем независимо от географических, национальных и государственных барьеров.

Ровно в тот момент, когда Америка по-настоящему признает происходящее войной, она проиграет эту войну. Война с государствами - война с мнимым врагом, оставляющая террористам как врагу истинному полную свободу рук. Первыми действиями настоящей войны должны, напротив, стать акции против исламских сетевых организаций в США и Европе. Уже лет пять специалисты по терроризму предупреждают, что в США действует разветвленная сеть исламских террористов. В 1997 году, через четыре года после первой попытки разрушить башни Всемирного торгового центра, Middle East Quaterly пишет, что внутриамериканской инфраструктуры этой сети хватит, чтобы снести одновременно 20 зданий типа WTC по всей Америке.

Определение "центра силы" врага в духе "старой школы" - как государства - крайне привлекательно для США, поскольку лучше всего отвечает их возможностям. С таким врагом они относительно легко справятся. Государство-враг можно бомбить, можно завоевать или разрушить, можно вести с ним переговоры. Штаты знают, как выигрывать такие войны, - пишут аналитики Stratfor. Но сейчас это ни к чему.

бесконечная борьба

Борясь с терроризмом, говорит израильские военный эксперт Мартин ван Кревельд, вы сами становитесь террористом. Так, в последние годы два чиновника испанского социалистического правительства были обвинены в участии в "грязной войне" против баскских сепаратистов - на них около трех десятков "extra-judicial killings" ("внесудебных убийств"). В Южной Африке бывший министр законности и правопорядка описывает участие правительственных сил в бомбардировке церковных зданий, профсоюзных офисов и кинотеатров.

Война против терроризма, пишет редактор журнала Foreign Policy, не может быть выиграна в принципе - терроризм существовал всегда и не может быть полностью преодолен. Национальные и религиозные конфликты, бедность остаются постоянными "поставщиками" новых фанатиков-самоубийц, и никакие бомбардировки этого положения не изменят. Борьба с терроризмом - это как борьба с наркобизнесом: противник все время другой, и окончательной победы быть не может. Война только ускорит паузу между 11 сентября и следующими терактами. Ведь увлекшись военными операциями за пределами страны, строительством ПРО или чем-то подобным, США рискуют пропустить следующую атаку. Незащищенных объектов, которые могут послужить террористам страшным оружием, в Штатах еще очень много.

Технологии, используемые террористами, с одной стороны, гораздо проще и примитивнее, чем технологии, применяемые в борьбе против них. Поэтому борьба и оказывается безрезультатной. С другой стороны, террористы используют сетевые технологии соорганизации и управления. Традиционные государства, армии и спецслужбы только начинают осознавать эту особенность своего противника. Новый компьютерный вирус редко можно победить старым набором антивирусных программ. В виртуальном мире другие законы войны. Враг не имеет своей территории и может придти когда и откуда угодно. Чем больше времени уйдет у государств на осознание, с кем им теперь приходится иметь дело, тем дороже всему миру обойдется борьба с терроризмом как в денежном выражении, так и, что всего печальнее, в плане будущих жертв террористических и антитеррористических акций.