29 марта 2024, пятница, 00:25
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

23 мая 2002, 10:32

Россия - Америка: что дальше?

Что бы там ни говорили, визит Джорджа Буша в Москву - это все-таки исторический рубеж. Предстоящая на этой неделе встреча на высшем уровне v вкупе с натовскими саммитами в Рейкьявике и Риме v ясно обозначает конечную точку триумфального продвижения внешнеполитической доктрины, заявленной президентом Путиным в сентябре прошлого года. Доктрина эта была проста, а потому эффективна v но потому же и недолговечна. Она позволила президенту решить ряд тактических задач, но не избавила российскую элиту от необходимости выработать полноценный постсоветский внешнеполитический дискурс. Сейчас, как и до 11 сентября, Россия не знает, как и в каких терминах определить свои взаимоотношения с окружающим миром.

Вообще-то у постсентябрьской доктрины Путина, доктрины движения на Запад, был большой динамический потенциал v но на уровне риторики это движение довольно скоро стало ассоциироваться с достижением весьма конкретных целей. Это, пожалуй, было неизбежно: в новом мире, мире войны с терроризмом, стало очевидно, что американцы так или иначе выйдут из договора ПРО, так или иначе разместят войска в Средней Азии. Путин предпочел сохранить хорошую мину при плохой игре и представить свое вынужденное согласие как добровольные уступки. Следовательно, оппонентам внутри России он должен был четко объяснить, что же именно Москва получает взамен. Был сформулирован ряд целей (партнерство с НАТО, заключение договора по СНВ), весьма амбициозных v если учесть слабый расклад карт у президента, v но, как оказалось, достижимых. Сейчас мы, конечно, получили не то партнерство и не тот договор, о которых говорилось в декабре, но в общем президенту есть что предъявить критикам. Цель достигнута v браво, мистер Путин!

Большего, однако, Москве в ближайшие годы не видать. Путин это понимает и больше не говорит о движении на Запад v потому что Россия как бы уже "там" находится. Что же дальше? В сентябре стратегический ход Путина был настолько силен, настолько динамичен, что президент увлек за собой все общество. Однако со следующей недели доктрина Путина становится консервативной, доктриной статус-кво: президенту (осознающему пределы возможного) нечего будет предложить, некуда будет вести. Позиция Путина неустойчива: в самом деле, если Россия v часть Запада, почему она не полноправный член евроорганизаций? Если Россию там не очень ждут, так, возможно, она и должна дружить с "Китаем"?

Существенно, впрочем, что за полгода президенту удалось навязать прозападный курс истеблишменту и включить его в официальную государственную риторику v что делает неизбежной радикальную трансформацию всего российского внешнеполитического дискурса. Так, например, российское общество ожидает всплеск культурного антиамериканизма. В самом деле, на протяжении 1990-х великодержавный антиамериканизм оставался мэйнстримом, ибо разделялся властной элитой, v и симпатии к Америке были признаком прогрессивности, утонченности и даже некоторой богемности (вроде демонстративного похода в "Макдональдс" вместо французского ресторана). Теперь же за партнерство с Америкой ратуют скучные чинуши и сытые околокремлевские аналитики, цивилизационное братство с Америкой стало само собой разумеющимся фактом, а потому каждый "независимый эксперт", каждый молодой бунтарь, каждый столичный пижон станет поносить дядю Сэма, Голливуд и глобализацию - как это, собственно, и происходит во Франции. Тем более что поводов для недовольства Америкой будет предостаточно.

В отношениях с Западом Россию ожидает множество неприятных моментов v потому что эти отношения "выходят на новый уровень". В общем, западные журналисты правы: приезд Буша v это действительно окончание холодной войны. В том смысле, что все дипломатические интриги последних шести месяцев с их договорами, ракетным балансом, встречами на высшем уровне безвозвратно уходят в прошлое. Чем и объясняется неожиданное согласие Белого дома заключить с Москвой юридически обязывающий договор (в американской администрации осознали, насколько маргинальна эта проблема в сегодняшнем мире). Вспомним: решив не уничтожать свои ракеты, а складировать их, американцы ведь предложили то же самое сделать и нам. США если и боятся русских ракет, то только в том смысле, что они могут оказаться в руках у бен Ладена. Вовсе не ядерным паритетом определяются теперь российско-американские отношения; встречаясь с Тони Блэром, Джордж Буш не обсуждает с ним американо-британскую повестку v они говорят о Ближнем Востоке, о терроризме, о России, наконец. Хорошо это или плохо, но отношения России и США - больше не стратегические шахматы времен холодной войны.

Постсентябрьская доктрина Путина оказалась столь недолговечной именно потому, что не давала ответа на новые вопросы, которые теперь определяют отношения России с внешним миром и, в отличие от ракетного баланса, прямо и повседневно затрагивают интересы российских граждан. Вопросы эти очевидны: отмена поправки Джексона-Вэника, вступление в ВТО, визовый режим, стальные тарифы и сельскохозяйственные субсидии и тому подобное. Лозунг сближения с Западом, предложенный Владимиром Путиным в сентябре, здесь нам ничем помочь не может: как должна европейская Россия, Россияvпартнер США и всего цивилизованного Запада реагировать на действия американских законодателей? Как нам бороться с их просроченными окорочками или субъективным (говорят) судейством, не впадая при этом в ксенофобскую истерику?

В прошлом российская элита была избалована возможностью напрямую разговаривать с Белым Домом. Сейчас, интегрируясь в мировую политическую, экономическую, правовую систему, мы все чаще будем сталкиваться с иным лицом Запада в целом и США в частности. Возьмем, к примеру, американский конгресс, который давно присвоил себе всемирно-имперские функции, v и Москва с этим смирилась, добиваясь, чтобы американские сенаторы признали рыночность нашей экономики. При этом, однако, конгресс остается учреждением глубоко провинциальным и изоляционистским, где полсотни рабочих мест в захолустной Западной Вирджинии всегда будут важнее, чем судьба десятка африканских государств (по той простой причине, что, хотя конгресс и решает вопросы всемирной важности, избирают его членов не африканцы, а жители Айовы, Пенсильвании и Южной Дакоты). На фоне депутатов конгресса и сената даже компания рейганавтов, занимающая сейчас Белый дом, часто кажется собранием интернационалистов-альтруистов.

Именно с этой реальностью сталкивается сейчас Россия v и будет сталкиваться все чаще. Пока у отечественной элиты даже приблизительно нет концептуального инструментария, чтобы осмыслить такие коллизии. Постсентябрьская доктрина президента Путина создала некое общее поле для дискуссии v но самой этой дискуссии пока нет. Визит Джорджа Буша v это прощальный салют президентской дипломатии, последний аккорд внешней политики двадцатого века. России надо научиться вести дела не с Белым домом, а с Америкой, выработать новый язык описания (в том числе и критического) Америки и Запада в целом. Внешнеполитическая доктрина Путина исчерпана. Новой пока нет.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.