Адрес: https://polit.ru/article/2004/04/22/divide/


22 апреля 2004, 10:45

Единое эрозийное пространство

Неделя отмечена возросшим интересом к Украине. Российский и украинский парламент ратифицировали договор о Едином экономическом пространстве (ЕЭП), Леонид Кучма вчера вечером уже успел его подписать. В то же время в Киеве произошел ряд событий, открывающих активную стадию подготовки к президентским выборам, которые состоятся в конце октября и обещают быть гораздо более конкурентными, чем российские.

Интерес к теме ограничен недоумением по поводу особенностей внутренней политики Украины. Но дело даже не в том, что на Украине непростая и кризисная политическая система. Дело в том, что Россия сама по себе находится в недоумении по поводу своей роли, возможностей и целей в СНГ.

Вообще-то для России в смысле международных обстоятельств сейчас относительно спокойное время. Насколько можно реконструировать, с крупнейшими мировыми игроками - США и Европой - Россия имеет что-то вроде контракта о стабильности и невмешательстве, основанием для которого является вопрос об энергоресурсах. Почти единственное место, где Россия ощущает конкуренцию, развернутую пока не по полной программе, - это СНГ. Причем это игра, в которой Россия участвует, но не задает правила, а Украина, Грузия и другие страны СНГ рассматриваются как шахматные фигуры, а не игроки.

Ратифицированный договор об ЕЭП – хороший пример специфичности игры. Никакого единого экономического и даже таможенного пространства само по себе в результате этих усилий не возникнет. Это соглашение слишком общее, рамочное, не задающее никаких прямых механизмов реализации, тем не менее явилось предметом бурного обсуждения. Кого с кем? Конечно, не России с Украиной. Это соглашения, как и многое в наших странах (демократические институты, ссылки на закон), являются продуктом для внешнего употребления.

ЕЭП вызвало отрицательную реакцию со стороны Запада в отношении Украины и может отложить ее вступление в ВТО (в которую Украина может войти раньше России) и осложнить и без того робкий, постепенный, «поэтапный» процесс сближения Украины с Европой. Запад тут стал жертвой типичной ошибки: там не понимают, что принятия закона в наших странах еще не означает его реализации, а Россия этим пользуется. Хотя и результат не очевиден.

С точки зрения российских интересов, ближайшей реалистичной целью на Украине могло бы быть создание обеспеченных гарантий для российского бизнеса в этой стране, в том числе посредством интеграционных проектов. Но для этого необходимы не бумажки для западного употребления, а реальные механизмы. Россия уже не успевает их построить до выборов, да и такой политики, кажется, нет. Российский крупный бизнес и в России, мягко говоря, не защищен, а что будет на Украине после выборов - тем более вопрос.

Свободная торговля могла бы быть обеспечена между нашими странами, но тут главные препятствия внутри России: украинские производители на многих рынках считаются опасными конкурентами, что отражает, мягко говоря, недальновидность государственной позиции, предполагающей лишнее, что и прояснится окончательно, когда и тем, и другим придется конкурировать с гораздо более сильными странами. Абсурд ситуации усиливается еще и тем, что украинская экономика в большой своей части на самом деле уже российская (или партнерская по отношению к российским компаниям).

США на Украине пока ограничивают свое влияние ставкой на будущую политическую лояльность руководства страны, а не на контроль за экономикой. Но это не значит, что у будущего президента Украины, какую формулу лояльности он бы не произносил, не возникнет рефлекса все «немножко» переделить. Что является результатом не столько личных качеств кандидатов, сколько кризисным характером политической системы. Украинские элиты не смогли стать сколько-нибудь консолидированной правящей группой с общими целями, и поэтому при мощном воздействии извне проиграют любому сильному внешнему игроку, а внутри готовы стать врагами и вести сепаратные переговоры с противниками в любой момент.

Хуже всего для Украины то, что группы, претендующие на власть, еще и территориальные, а не общеукраинские. Виктор Ющенко, на которого поставили США, представляет западные регионы, Виктор Янукович, кандидат от Леонида Кучмы – Донецк. Есть еще и другие Викторы, представляющие другие бизнесы и регионы. И многое будет зависеть от того, сможет ли по крайней мере индустриальный, русскоязычный восток Украины сформировать общую позицию, или его представители опять передерутся.

Беспрецедентная для европейской истории, но вялая попытка Леонида Кучмы изменить конституционный строй на Украине с президентского на парламентский, была на днях свернута. Не может быть случайностью, что у президентского большинства не хватило нескольких голосов для того, чтобы решить вопрос о власти. Скорее всего, таким образом члены правящей группы пытаются решить вопрос о личных гарантиях после выборов.

В любом случае, в конце этого года на Украине будет президент с большими полномочиями, но глубоко несамостоятельный. Эта кризисная политическая система после провала ее реформы в отсутствии внутреннего единства может быть стабилизирована только внешним образом. И здесь, как и вообще в СНГ, все будет зависеть от того, смогут ли Россия и США хотя бы временно поделить способы влияния, а не территории.