Адрес: https://polit.ru/article/2004/07/06/moneta/


06 июля 2004, 13:42

И что нам делать с розовой зарей?

«Монетизация льгот» звучит почти так же скучно, как выглядит министр финансов. Тем не менее вокруг нее выстроилась главная интрига уходящего политического сезона.

Ни к одному из политических решений: ни к ЮКОСу, ни к законопроектам по строительному рынку, ни к чему-либо еще правительство не готовилось так тщательно. Был принят новый закон о референдумах, сильно затрудняющий организацию плебисцита. Едва не был принят в столь же радикальном варианте закон о митингах и собраниях, который впору было называть законом о запрете митингов и собраний. Практически синхронно с началом обсуждения монетизации был организован раскол в КПРФ, у функционеров которой теперь появились более важные задачи, нежели организация протестов против очередной правительственной несправедливости. Плюс к этому, чтобы подстраховаться от проявления общественного недовольства, администрация задействовала близкую к себе ФНПР (Федерация независимых профсоюзов России), через акции которой была канализирована протестная энергия, которую могла использовать оппозиция.

Возникает вопрос, почему и зачем такая активность? Чем так важна эта цель, под которую так хорошо была зачищена площадка?

Гипотеза первая.

Идеологическая. Правительство избавляется от советского наследия, втягивая население в рыночные (читай – денежные) отношения. Поменялась страна, следовательно, должна поменяться организация социального обеспечения, а следовательно, и самоорганизация населения, которое должно научиться считать семейный бюджет и иметь возможность выбора, на что потратить государственные дотации. Но если мы «экономизируем» население, непонятно, почему надо начинать с инвалидов и пенсионеров, по преимуществу выросших и сложившихся в старой системе общественных отношений, хуже всего мобилизируемой части населения? Ведь у нас молодежь по преимуществу не живет в рыночных отношениях. У нас не сложен нормальный рынок труда, куда молодежь приходит с понятной квалификацией, понимая, сколько эта квалификация стоит и на какие условия этого труда она может рассчитывать. У нас работоспособное население немобильно и не способно без труда менять регион проживания, оставляя экономически дефицитные регионы и становясь ресурсом развития экономически растущих регионов. Если уж втягивать население в экономику, то нужно начинать с молодежи и на это тратить усилия и резервы.

Гипотеза вторая. Экономическая. Правительство решило поддержать транспортную отрасль и отрасль ЖКХ, которые зачастую, не получая за обслуживание льготников компенсацию из бюджета, не имеют возможности обновлять оборудование, повышать зарплаты работникам и тем самым обеспечивать собственный рост. Вопрос в том, нуждается ли в поддержке наша транспортная отрасль, не говоря уже о ЖКХ, которую износ фондов и отсутствие квалифицированного управления превращают в черную дыру. Почему мы решили именно за счет этих отраслей поддерживать собственный экономический рост, непонятно.

Гипотеза третья.

Правительство продолжает делать прозрачным бюджет. Упорядочив в течение предыдущего срока потоки на федеральном уровне, оно взялось за регионы. Дело хорошее, инструмент управления (а бюджет является инструментом управления) должен быть заточен. Только каким образом его будут использовать, по-прежнему непонятно, во всяком случае, предыдущий срок Путина на этот вопрос не дает ответа.

Гипотеза четвертая.

Политическая. Правительство ослабляет власть губернаторов в регионах. Перераспределяя налоговые поступления в свою пользу, федеральный центр одновременно перераспределяет обязательства по выплате льгот. И тоже в свою пользу. Доля примера: правительство предлагает с 2005 года повысить долю федерального бюджета в налогах на добычу углеводородов с 85% до 95%, а также увеличить свою долю налога на прибыль – с 5% до 8,5%. При этом они забирают от регионов расходные полномочия на 39,9 млрд. рублей, отдавая при этом на нижестоящие 78,8 млрд. рублей. В общем и целом обязательства по социальным льготам региональных и местных властей превысят возможности их бюджета на 1,8 трлн. рублей. На эту сумму социальные льготы придется секвестировать, и ответственность за это центр с удовольствием переложит на губернаторов. Центр, правда, может помочь регионам выполнить их расходные обязательства с помощью субвенций, но за это губернаторам придется платить, вопрос только в том, какой ценой.

Прогноз, который можно выстроить на основании вышеизложенного, состоит в том, что за счет новых рычагов влияния на губернаторов и за счет создания электорального недовольства региональной властью Кремль все-таки произведет укрупнение регионов, о необходимости которого так долго говорят московских политических клубах. Укрупнение будет происходить постепенно, чтобы не возникла губернаторская Фронда, но верно, потому что инициатива уже полностью на стороне Кремля.

Хитроумные политические комбинации правительства могут вызвать эстетическое удовольствие. Что касается прочего, то налицо ограниченность административной логики, исповедуемой правительством. В отличие от управленческой логики, которая отвечает за развитие и всякий раз знает, как и во что она конвертирует результат, полученный на предыдущем шаге, административное сознание исповедует лишь удобство распоряжения уже имеющимся ресурсом. Администратор выстраивает ситуацию так, чтобы забирать и распределять наиболее эффективно. Конечно, распоряжаться прозрачным бюджетом гораздо удобнее, чем непрозрачным. Разговаривать, допустим, с 30 губернаторами гораздо удобнее, чем с 88-ю. Если бы еще понять, как это нам поможет решить проблемы армии, выстроить эффективную налоговую систему, встроиться в несырьевые мировые рынки и т.д.