Адрес: https://polit.ru/article/2005/01/08/supervi/


08 января 2005, 09:47

К истокам …

Из глубинки. Ex profundus.

Если я скажу, что в шедшем из Киева автобусе меня переполняла радость ожидания встречи с Черниговом, то вряд ли буду искренна. Ничего хорошего, по крайней мере – интересного, этот город мне не обещал. Областной, сиречь провинциальный, центр. Но, господа, есть разные провинции и разные областные центры! Вот, например: Донецк и Львов – если почитать наших российских газет, так то ж почти столицы половинок почти что расколовшейся страны – “Я-краины” и “Ю-краины”. А тот же Харьков – столица бывшая, но до сих пор, говорят, не утратившая блеск. Чернигов же… Во времена Киевской Руси – дело другое, а теперь, что ни говори - провинция, и, надо сказать, глухая. От перспективы пробыть несколько дней в маленьком городе каждый раз накатывает такая волна удушающей скуки - хоть в петлю лезь.

И звучащие в последнее время рассуждения коллег о том, что-де когда “политическое пространство окончательно свернётся”, все мы сможем отправиться в деревню Карабаново, купим бревенчатый дом, будем растить детей, топить печку и тихими вечерами читать толстые книги, нагоняют тоску. Пространство-то, безусловно, свернется, но что касается деревни Карабаново…

Не то что я не люблю провинцию, но никакого особого удовольствия в безмолвии, безлюдии и бездвижности, извините, не нахожу. Где-нибудь в Европе по маленьким городкам - чистеньким, уютным, красивым - погулять приятно… часов так несколько. А жить, конечно, невозможно – тоской захлебнешься. Но хоть есть на что посмотреть. А у нас – грязь да убожество. И на Украине – однозначно! - не лучше. Хуже – это вряд ли. Хуже некуда. В смысле – в Европе некуда. А в Индии, говорят, совсем кранты…

…Но Чернигов оказался на редкость симпатичным. Прекрасные заснеженные парки и бульвары. Захватывающей красоты средневековые храмы. Поразительно чистые улицы. Хорошие магазины. Разнообразные кафешки, ресторанчики, бары. Вполне европейские… И все переполнены. Я изумленно хлопала глазами и осведомлялась у местных жителей: “У вас все так замечательно обустроено. Наверное, много туристов приезжает. Древний город, богатая история…” Собеседники пожимали плечами: “Город у нас хороший. А туристы – нет, особо не ездят. Но нужно ведь, чтоб самим у себя дома было приятно, правда? Ну а что в ресторанах аншлаг – так это перед Новым Годом. Офисы, фирмы разные банкетов назаказывали, целые залы снимают. У нас культурно посидеть очень любят”. Я пристыжено кивала головой – а еще говорят, что Украина не заграница!

…И в тот же вечер моя укрепившаяся уверенность в том, что здесь ну совсем Европа, подверглась тяжкому испытанию. Как и черниговские аборигены, “культурно посидеть” я совсем не против. Только вот в понимании этого процесса мы расходимся. Моё понимание полностью исключает громкую музыку, в особенности - попсу… В Москве сейчас появились какие-то человеколюбивые заведения с умеренными ценами, где можно приткнуться, спокойно поесть и поболтать. А раньше, куда не сунься – сплошное “музыкальное обслуживание”. Не сама придумала: так в отечестве называется обязательное звуковое (или светошумовое – где как) сопровождение. Пару лет назад мы с благоверным, злые и голодные, прошли всю Покровку в поисках едальни без такового сопровождения. Нашли какое-то подвальное кафе, наполненное полумраком и блаженной тишиной, сделали заказ, расслабились. И тут официантка, плюхая на наш столик графин с вином, сообщает с большим энтузиазмом: “Ой, ребята, я совсем забыла предупредить. У нас по вечерам – музыкальное обслуживание. Двадцать рублей с человека”. “Музыкальное обслуживание – этот как?” - вопрошаем в ужасе. “Ну, сейчас мужчина придет, будет песни петь…” Мы и опомниться не успели, как на середину зала вразвалочку выкатился толстый мужик с гитарой, гибрид Розенбаума с Шуфутинским, и запел такое, что мой супруг непроизвольно схватил официантку за рукав и с дрожью в голосе взмолился: “Девушка, а сколько нужно заплатить, чтобы этого обслуживания не было?!” Та окинула нас оценивающим взглядом и отрезала, как бритвой полоснула: “У вас, милые мои, денег не хватит”…

В Москве этого добра и сейчас навалом, но есть хоть какая-то альтернатива. В российской провинции – почти нет…

Но ведь этот чистый чёрно-белый город, будто с гравюры Бориса Свешникова, – он же почти из Европы, верно?

Атмосфера духовности

В Чернигове, купившись на неземную цивилизованность и утратив бдительность, я пошла в один из местных “элитных” ресторанов на торжественный ужин, организованный специально для ОБСЕшных наблюдателей, приехавших работать в Черниговской губернии.

Внешне заведение было довольно милым. Только вот слишком много красного цвета: обивка кресел, шторы… Но это еще не беда. Оказывается, дорогих гостей ждало не только “музыкальное обслуживание”, а самое настоящее “праздничное шоу”. Скажете – “ужас”? Нет, дорогие мои, это не “ужас”! Это – “ужас-ужас-ужас”! Визжал расстроенный кейборд. Тощий мужичонка и необъятная бабища подвывали дуэтом. По залу бегали девки в чёрных и розовых прозрачных кружевах, непристойных настолько, что лучше б их вовсе не было. Голое тело, как ни крути, выглядит гораздо приличнее вульгарного дезабилье. А если ты ковыряешься вилкой в салате, и на колени тебе присаживается полураздетая девица и щекочет тебя веером из искусственных перьев, то изо всех музыкальных стилей ты поневоле изберёшь “харч метал”…

Европейская публика, настроенная на спокойный ужин при свечах и приглушенные интеллигентные разговоры, - тем более сегодня, в вечер перед Рождеством, 24 декабря, - и не привыкшая сочетать трапезу со стриптизом, впала в тяжкий транс. За нашим столиком никто не произносил ни слова. Только сидящий рядом со мной бледный как смерть немолодой англичанин в костюме и при галстуке время от времени наклонялся ко мне и бормотал с неподдельным трагизмом: “Это так неприлично… Это так отвратительно… Это так неуместно…” Когда же танцовщицы сменили эфемерное кружево на еще более эфемерные полоски из черной кожи, несчастный сосед окончательно сломался и прошептал мне в самое ухо: “Нет, мало того, что это в принципе безобразно, омерзительно, непристойно. Но ведь я еще и “голубой”... Я просто не могу… И у меня, вообще, сегодня день рождения. А еще – Сочельник… Что ж это, нарочно, что ли…”.

Вот ведь действительно – трижды попал мужик… Действительно, жалко до слез… “Давайте пройдем с Вами в смежный зал. Там вроде пусто совсем. Поболтаем. И бокал возьмите – за день рождения Ваш выпьем!” - защебетала я. И буквально поволокла англичанина за собой. В соседней комнатке было темно и холодно. Я с грехом пополам нашла выключатель, пепельницу, закурила, завела разговор о том, как мой собеседник обычно празднует день рождения, какая погода в Англии на Рождество.

Ещё через пару минут к нам присоединилась рослая, ярко одетая испанка с тяжелым узлом черных волос. Типичная героиня Альмадовара – даже странно видеть живьем. Буквально сгибаясь от хохота, она сообщила, что такой бардак видела только в злачных местах на Ближнем Востоке.

Вслед за ней вошли, взявшись за руки, самые молодые члены нашей “черниговской группы”, студенты последнего курса политологии Белградского университета. Они поехали наблюдать за выборами на Украине, поскольку это почти Россия, а значит вроде последний оплот православия, духовности, соборности и славянского братства. Девушка смущённо улыбалась, а у лохматого парня от возмущения дрожала нижняя челюсть, а глаза просто горели от бешенства. Он плюхнулся на стул и заорал в голос: “Я не ожидал! Нет, вы только подумайте! Какая гадость! И где? На Украине! У наших братьев! У наших единоверцев! И эта пошлость! Этот разврат! Я разочарован! Я не могу поверить… У нас в Белграде ничего подобного нет и быть не может! И я приехал сюда поддержать братский православный народ, а попал в бордель! А как же единство славян? Как же наши непреходящие ценности?”

Обманутый в своих иллюзиях мальчишка-серб был расстроен ничуть не меньше пожилого гомосексуалиста-англичанина… Только вот последнему я почему-то сочувствовала гораздо больше…

Теория вероятности

В гостиницу мы вернулись за полночь.

Перед тем, как отпустить нас на покой, старший группы объявил, что “из центра” на всех наконец-то доставили разнарядку, и в девять утра за нами заедут водители и переводчики, с которыми мы должны отправиться по закрепленным за нами районам и выбраться себя маршрут на 26-е число. Ведь в каждом из районов избирательных участков больше сотни. Объехать за день мы можем максимум 15. И необходимо отобрать их заранее, определить план передвижения, выбрать оптимальный маршрут – иначе вообще ничего не успеем. Каждая пара наблюдателей получает один район. Несколько человек остаются в Чернигове. Остальные едут по селам.

- “Вот папочки – по одной на пару наблюдателей. Своих партнеров все уже знают, верно? В папочке написано, за какой район Вы с партнером отвечаете, и перечислены все, расположенные там участки. Правда, без адресов. Но завтра на месте сориентируетесь. А водитель с переводчиком помогут. То есть, выбор за вами. А правила следующие: на первом из выбранных вами участков вы должны быть 26 в 7.15 утра, чтобы проследить за его открытием. А на последний вы должны попасть в 7.30 вечера, посмотреть, как его закрывают, отследить весь процесс подсчета голосов, сопроводить делегированных членов избиркома в их территориальную избирательную комиссию, проверить, чтобы они в должном порядке сдали документы. Затем – свободны. Если не будет ненормативки, где-то к 12 ночи отстреляетесь. Хотя кому-то, конечно, не повезет – иногда голоса на участке по пять раз кряду пересчитывают, а концы с концами не сходятся. Иногда протоколы по десять раз переоформляют, а ТИК все равно заворачивает. Так что бывает – наблюдатели и до рассвета зависают. Наблюдения фиксировать будете в специальных анкетах наблюдателя. Их еще в Киеве раздавали вместе с другими материалами. Если кто потерял – обращайтесь. У меня запасные есть. Форма “А” - предназначена для первого участка. Форма “С” - для последнего. Остальные идут по форме “Б”. А форма “Д” - специально для описания неординарных ситуаций. Форму “А” следует послать мне по факсу не позже 9 утра. Факс – в райцентре на почтамте. Формы “Б” высылаете пачками – первую порцию к часу дня. Вторую – к 5 вечера. Завтра разузнайте, есть ли где факс, кроме как в райцентре. Если нет, планируйте маршрут так, чтобы к указанному времени возвращаться в райцентр. Последнюю форму, которая “С”, отправляете, естественно, после того, как все документы сданы с вашего последнего участка в территориальную избирательную комиссию, ТИК. А ТИК, он всегда в райцентре. Да, все это, естественно, не касается тех, кто закреплен за ТИКами – они, вообще, в ночь работают. То есть с 8 вечера и до конца табуляции. А когда она закончится – предсказать невозможно. Кто у нас там ночные команды? Давайте с вами отдельно побеседуем… Остальным все понятно? Тогда разбирайте папки! Там же указаны имена и контактные данные ваших водителей и переводчиков. И мобильники взять не забудьте. Вот, пожалуйста. Будут проблемы – звоните мне”.

Мы с напарником, общительным сорокалетним ирландцем, расписываемся за мобильный, берем свою папку и раскрываем её, “не отходя от кассы”. Интересно же, куда нас направили. Может, все-таки в городе останемся. А то во сколько вставать придется 26-го числа, чтобы к 7.15 утра попасть в какое-нибудь сельцо на задворках Черниговской области?.. Лучше, наверное, вообще не ложиться…

Что?

А вот этого не может быть…

Я выхватываю открытую на первой странице папку из рук напарника, трясу головой и, не выпуская папки из рук, медленно опускаюсь на ступеньку гостиничной лестницы.

- “Эй, ты что? Тебе нехорошо?” - трясет за плечо перепуганный ирландец.

- “Нет. Всё хорошо. Только так не бывает. Понимаешь … место, куда нас посылают…”

Ирландец присматривается к пропечатанному жирным шрифтом названию и, коверкая непривычные слова, с трудом читает по слогом: - “Сосницкий район. Райцентр – Сосницы. Ну и что? Наверное, отчаянная дыра…”

“Дыра. Отчаянная…”

- обречено соглашаюсь я, - “Там, понимаешь, мой дед родился, в 1903 году. Он мне еще рассказывал. Сосницы… Штетл. Еврейское местечко. Зажиточное. Большая добропорядочная еврейская семья. Дед самый умный из братьев был… Его в раввины прочили. Я еще фотографии помню. Дед показывал, а я еще совсем маленькая была. Года эдак 1905-1907-го карточки. Пожелтевшие такие, ломкие. Солидные бородатые мужчины в черных шляпах и сюртуках. Женщины в темных платках. Детишки… Нет, ты только подумай! Эти ОБСЕшники заслали меня, прости Господи, в родовое село. Я даже не знала, что оно в Черниговской области. Украина и Украина… Местечко Сосницы… В жизни не думала, что его когда-нибудь увижу. Нас сюда привезли около 1400 человек, так? Работаем по двое. То есть вероятность, что в этот район попаду именно я получается один к семиста…”

- “Судьба”

-- философски вздыхает ирландец, - “От судьбы не уйдешь… Завтра посмотрим на твое родовое село. А сейчас спать пошли. Час ночи, однако”.

Долго лежу, уставившись в потолок. Перед глазами мелькают те самые желтоватые фотографии… Что я там себе думала? “Счастливая карта не выпадает дважды”? “Чудес не бывает”?

См. часть первую.

Окончание следует