В галерее Гарри Татицяна открылась выставка фотографий знаменитого американского репортера эпохи Великой депрессии Артура Феллига, более известного миру под псевдонимом Виджи.
Для кого-то Виджи - штатный фотограф, работавший в корпорации «Убийство.Лтд» и снимавший трупы, оторванные головы, гангстерские разборки и горе женщин, на глазах которых горят заживо их дети, - паразит, первый папарацци, неграмотный самоучка, чуявший беду за версту и наживавшийся на горе других людей. Для других – настоящий художник, поэт Нью-Йорка, наследник великих американских фотографов вроде Альфреда Штиглица и родоначальник американской street-photography, давшей миру затем Диану Арбус и Ли Фридлендера. Сам Виджи называл себя документалистом окружающей жизни – такой, какая она есть: «Иногда я рыдаю, но ничем не могу помочь. Я думаю, это моя работа – фиксировать такие события. Я вроде как тот же водитель скорой или полицейский. Я приезжаю на место происшествия одновременно с ними. Но если я попадаю на пожар после пожарных машин, я чувствую себя опозоренным».
Для немецкого галериста и известного арт-дилера Хендрика Беринсона Виджи стал началом профессионального пути. Именно Беринсону Виджи обязан тем, что за последние годы цены на его работы выросли в десятки раз, а мы -- тем, что 227 снимков Виджи собраны в одну коллекцию. Правда, в Москве нам пока показывают только 4 десятка работ. О причинах своего увлечения фотографией Виджи, а также о том, что ценится в данный момент на фотографическом рынке, Беринсон расказал в интервью Виктории Мусвик (КоммерсантЪ, специально для "Прагматики культуры").
Говорят, что куратор одного крупного американского музея 15 лет назад отказался от покупки произведений Виджи. Теперь этот автор считается чуть ли не классиком современного скуства. Правда ли, что вы открыли Виджи - или по крайней мере сделали его гораздо более известным, чем он был 20 лет назад?
Не думаю, что именно я тут сыграл главную роль. Но я действительно начал собирать эту коллекцию 20 лет назад. А история с музеем показательна для Виджи и вообще для истории фотографии. Дело в том, что жизни Виджи отчаянно хотел считаться художником. Но его не признавали. Когда он начал фотографировать, он подписывал снимки своим настоящим именем. А чуть позже в жизни, когда к нему пришел успех, он ставил на них уже псевдоним Виджи Иногда он даже писал не просто «Weegee», а «Weegee the Famous» («знаменитый Виджи»). То есть он прекрасно понимал, что фотография может считаться произведением искусства и хорошо знал правила игры на рынке. Но он очень страдал от того, что его так и не признали художником при жизни и его работы не попали ни в один музей или галерею. Здесь, на выставке, вы можете увидеть снимок, на котором он сам стоит у стенда в музее МОМА и показывает рукой на свои произведениея - но это была сборная выставка, его одного никогда выставляли. И даже после смерти Виджи считали репортером или фотографом-документалистом.
Но ведь вопрос о том, является ли фотография искусством и есть ли разница между искусством и документальностью - коренной, главнейший для фотографии?
Да, и для меня это тоже очень важно, потому что должен быть какой-то критерий отбора, позволяющий понять, будут или нет покупать работы автора в галереи и музеи. Лично меня не интересует откровенная халтура. Некоторые люди специально фотографируют «для искусства», а их работы искуством вовсе не являются. Но бывает и наоборот.
Мне всегда казалось, что возможно, для фотографии нужно придумать какой-то другой критерий? Скажем, насколько автору удалось задействовать свои эмоции и задеть чувства зрителя?
Возможно. Но я думаю также, что Виджи – один из немногих примеров, когда нет ни малейшего сомнения в том, что это искусство. По-моему, он единственный фотограф, у которого каждое изображение незабываемо и выверено по композиции. Вы видите их один раз – и вы можете нарисовать их по памяти, каждую из них. Не думаю, что то же самое можно сказать даже о Картье-Брессоне или Кертеше. Именно поэтому, думаю, Виджи и привлек мое внимание, когда мне было лет 18.
То есть ваша коллекция началась с Виджи?
Да, это так. Просто первая книга его фотографий вышла в Германии, как раз в это время, где-то в середине восьмидесятых или даже чуть раньше. Но это не было признанием его художественнызх заслуг – скорее, просто интерес к объектам и темам. Конечно: Нью-Йорк, убийства и мафиозные разборки, сильные чувства. Каждый из нас отчасти является вуайеристом. Я купил книгу и сразу понял, что в нем есть что-то еще, что я восхищен Виджи. И когда я стал покупать его фотографии, я убедился, как сильно его недооценивают – они так мало стоили. Людям было плевать на Виджи. А мне было все равно, что думали по этому поводу люди, ценится он или нет на рынке. Я всегда так действую, кстати – опираясь только на собственное чутье. Тогда я был очень молод, денег у меня было мало, но их хватило на чтобы купить его лучшие работы и участвовать в крупнейших аукционах мира. То есть я смог купить не 3 или 5 отличных снимков, но постепенно собрать всю коллекцию. И довольно долго еще его снимки были недорогими, ситуация стала меняться буквально в последние несколько лет.
Такая тактика явно себя оправдала- судя по выставке, вам удалось собрать удивительную коллекцию Виджи. Здесь ведь только винтажи?
Да, это все винтажи, то есть работы, напечатанные самим автором практически сразу после того, как он сделал снимок. Именно на них строится фотографический рынок, они ценятся более всего. Но это не просто беспорядочный набор снимков. Перед вами результат кропотливой работы в течение почти 20 лет. Я охотился за недостающими снимками, менял какие-то более важные для меня работы или дубли на то, что мне было нужно. А потом я познакомился с вдовой Виджи, мы стали друзьями. Я был единственным человеком, которому было разрешено отбирать работы прямо из архива. Так что тут есть не просто винтажи – тут есть то, что он печатал и для себя, никогда не публиковал в журналах, фотографии, которые вообще существуют в единственном экземпляре, потому что негатив потерян (Виджи был слишком беспорядочной натурой и у него было слишком мало времени). У меня есть также много необычных снимков. Вот, например, это изображение разделенного стеной на две части зала кинотеатра: для белых и для черных. Виджи очень интересовали социальные проблемы, расизм, он много снимал в чернокожих кварталах – снимал «в стол», потому что в тот момент никто бы их не опубликовал. У меня есть и непривычные версии самых знаменитых работ.
Да, я заметила необычные ракурсы– например, целующаяся парочка в кинотеатре, я знала до сегодняшнего дня совсем другую версию этой работы. Но почему здесь нет нескольких самых классических работ Виджи?
Потому что они в данный момнет находятся на выставке Documenta в Касселе. В этом году ей 50 лет, а работы Виджи были на самой первой «Документе», так что они захотели показать его в честь юбилея.
Всю коллекцию вы когда-либо показывали?
Да, конечно. Она несколько лет ездила по миру. В каких-то музеях, где было для этого место, показали все 227 работ, в каких-то половину. Возможно, вы тоже в скором времнеи увидите все – со мной разговаривала директор Московского дома фотографии Ольга Свиблова. Она очень заинтересована в этой выставке.
Наверное, эта коллекция результат не только поиска, но и того, что у вас есть особый нюх на фотографию?
Да, это так. Для меня покупать и собирать фотографию- естественно, как дышать.
А что еще есть в вашей коллекции?
Прежде всего, должен заметить, что я не коллекционер, я галерист и арт-диллер, я покупаю и продаю. И собрание Виджи я могу продать, если будет интерес - правда, только целиком. Потому что снова собрать такую коллекцию, по причинам, о которых я уже сказал, не удастся. Сфера моих интересов – фотография европейского авангарда, 1920-30-е. Из русских, например, у меня есть несколько знаменитых работ Родченко, Лисицкого, снимки Дзиги Вертова (именно фотографии, а не кадры из фильмов).
Русские на мировом рынке ценятся не так высоко, как европейцы или американские фотографы. Скажем, если взять снимки Ман Рэя и Александра Родченко приблизительно того же качества, то различие в цене будет очень существенным и не в пользу Родченко?
Скажем так. С американской фотографией сравнивать вообще нельзя - американцы (Пол Стрэнд, Эдвард Штайхен, Эдвард Вестон, Ман Рэй) традиционно ценятся дороже европейцев. Но дело здесь не в качестве. Просто американский рынок более развит, работы быстрее на нем обращаются. Если взять того же Родченко, то он появляется на рынке сравнительно редко, а те же Вестон иди Стрэнд постоянно в обороте, их продают практически на каждом крупном акуционе. Это интересный феномен рынка, довольно странная ситуация. Поэтому очень редкие работы, шедевры иногда продаются не так дорого. Для них пока просто нет рынка. Гораздо важнее оборот, прочность рынка, давность его существования, число коллекционеров, которые постоянно покупают и продают работы. Русских игроков, видимо, пока мало.
Верно ли, что сейчас рынок фотографии развивается уже не так хорошо, как в начале 1990-х? В Германии в тот момент был особенный бум, создавались многие корпоративные коллекции крупных банков.
Я бы сказал осторожнее — в тот момент на рынке действительно было несколько очень крупных игроков. Я был одним из них. Скажем, именно мне принадлежит рекорд по цене, выплаченной на мировых аукционах по Картье-Брессону. С тех пор многие из игроков ушли с рынка. Но рынок антикварной фотографии никогда и не был огромным. Фотографию 1920-30-х вообще сейчас коллекционируют не так много. Ведь чтобы заниматься фотографией этого периода нужно очень много знаний. Нужно знать историю искусства. Без этого понять ценность конкретного снимка невозможно.
Но может быть просто все уже куплено, перераспределено, больше ничего на рынке нет и поэтому люди стали коллекционировать такую фотографию меньше?
Ерунда. На рынке полно работ, всегда можно что-то найти, если как следует поискать. Просто люди почему-то смотрят только на фотографии с высокими ценами. Все статьи с обзором фоторынка – о самых дорогих работах. Никто не пишет о более дешевых - а ведь кто-то их купил и они могут подняться.
А ошибки бывают?
Конечно. Но пока вы не продадите работу, вы не поймете, поднялась она в цене или опустилась, сделали ли вы ошибку. И, знаете ли, ошибки делать необходимо, чтобы учиться. А фоторынок в данный момнет слишком маленький, и я живу засчет продажи картин. Фотография – скорее, хобби. Впрочем, рынок фотографии может снова подняться - никогда не знаешь, будет так или иначе. Но для начинающих он идеален. На фоторынке есть возможность купить за довольно небольшие деньги работы очень высокого качества - в этом его отличие от других рынков, скажем, антиквариата. Но надо искать – на аукционах, у частных лиц, в галереях. А вообще о ценообразовании можно рассуждать 10 часов подряд и все рннво будет мало. Все очень относительно.
А какие-то смешные эпизоды с вами происходили?
Они регулярно происходят. Например, ты готов отдать за какую-то работу много денег, а почему-то она тебе достается гораздо дешевле. И только потом ты узнаешь, что твой соперник просто забыл об аукционе, не явился вовремя.
А с вами так бывает?
Нет. Я всегда помню обо всем, что мне нужно. Если я хочу что-то купить, я обычно это покупаю. Со мной соревноваться очень трудно.