Адрес: https://polit.ru/article/2005/12/22/opravdanie/


22 декабря 2005, 09:10

Оправдание

Вечером прошедшего воскресенья, 19 декабря, в дома к зрителям первого канала пришло просветление – боевик "Личный номер".

"Объявившие "священную войну" цивилизации террористы из "Ансар Аллах" готовят акцию, которая должна превратить Вечный город Рим в вечно мертвый город. Но мужество и героизм майора Смолина, самоотверженность и профессионализм журналистки Кэтрин Стоун, твердость духа чеченца Умара в сочетании с совместными действиями российских и западных спецслужб спасают заложников и мир от угрозы чудовищного теракта. ... Фильм создан по всем канонам голливудского кинематографа. В основу сюжета фильма легла судьба кадрового офицера спецназа Алексея Галкина, прошедшего все круги ада и сумевшего выбраться из чеченского плена", – так “круто” был анонсирован фильм при выпуске в кинопрокат в прошлом 2004 году. У этого шедевра есть ещё английское название - "Countdown", сиречь "Обратный отсчёт" – похоже, создатели фильма (сценарий: Юрий Сагайдак, Евгений Лаврентьев; операторы-постановщики: Станислав Радвански, Дмитрий Шлыков; продюсеры: Юрий Сагайдак, Сергей Грибков, Владимир Трущенков) всерьёз рассчитывали на западный прокат.

В заключительных титрах значится, что "сюжет фильма основан на реальных событиях". Этой фразе, по идее, предшествует просмотр самой ленты, так что зрители могут отнестись к такому уведомлению снисходительно: мало ли что напишут, ежели такое сняли...

Как писал Веничка Ерофеев, "всем дадим, всем достанется - жидам за вечность, голландцам за летучесть!" - одна бредятина в фильме наслоена на другую. Арабские террористы “работают” в содружестве с беглым олигархом Покровским - прозрачный намёк на Березовского - и чуть ли не по его указке. Ампулу с радиоактивной "грязью" террористы получают "по дипломатической почте" из Латвии. Главный арабский террорист уходит от карающей “руки Москвы” за несколько минут до авиаудара, поскольку "предупреждён своими заокеанскими покровителями". Потом, правда, нашлись "его следы в Панкисском ущелье Грузии". Устроили вселенскую смазь американцам, грузинам, латышам и Борису Абрамычу... Создателям фильма отнюдь не принадлежит монополия на эту мелкую и злобную бредятину – они лишь выразили отечественные официальные фобии.

Но всё это, что называется, "в мире идей". Контекст, в котором действуют герои, может быть любой – вплоть до уэллсовской “Войны миров” и лукасовских “Звёздных войн”. Даже если фильм – о борьбе с террористами, то кому придёт в голову всерьёз воспринимать фабулу "Игр патриотов" или "Face off"? Другое дело, что эта “вторая реальность” должна быть внутренне непротиворечивой: условились о правилах – таки выполняем! С “реальностью первой” важна стыковка в мелочах: вода кипит при ста градусах и замерзает при нуле - если, конечно, не оговорено иное. А “реальность” "Личного номера" полна нестыковок и недостоверностей.

Вот захватившие цирк (отражение "Норд-Оста") террористы гибнут один за другим, сражённые главным героем. Их главари и ухом не ведут - у них по сценарию диалоги… Но, любезные, караульная служба - это же основа основ! Выставил посты - так проверяй их, перекличку хотя бы устраивай, иначе, спрашивается, зачем? Зрители, носившие когда-то форму, - а таких много - пожимают плечами…

Для "грязной бомбы" используется ампула с адской смесью, которую нигде и ни для чего не готовят: "стронций, цезий, все изотопы плутония". Их как раз отделяют друг от друга - бета-активный стронций или альфа-активный плутоний (но какой-то один изотоп, а не все!) используют в радиоизотопных источниках энергии. Гамма-активный цезий применяют в медицине. А вместе - нет, не делают. Наконец, успокою читателя, долгоживущая "грязь" такой ядрёной крепости, как в фильме, - чтоб одним граммом убить всё живое на площади в несколько квадратных километров, - в природе не существует. Зрители из числа специалистов морщатся – впрочем, таких мало.

“Хеппи-энд”: в итоге "адскую машину" разряжают наши славные "хакеры в штатском". На экране в этот момент крутится мешанина из схем, к делу отношения не имеющих в принципе. Зрители из когорты радиолюбителей писают кипятком от режиссёрского стёба - но их тоже немного.

Но это – из разряда нестыковок “внешних”. У кого таких нет? А вот - “косяк” посерьёзнее.

Когда арабские террористы на бронетранспортёре несутся с радиоактивным грузом на аэродром, их специально сопровождает съёмочная группа, сигнал идёт в эфир. Условие - чтоб БТР всё время был на экране, иначе оставшиеся в цирке террористы чеченские взорвут две тысячи человек. Это похоже на правду: террористы - они всегда внимательно телевизор смотрели, что в Будённовске, что в "Норд-Осте", что в Беслане... Микроавтобус с оператором едет за БТРом, картинка – хоть куда, и в это время главный герой, майор Смолин, высаживается с вертолёта на крышу бронетранспортёра, а его никто не замечает. "Человек-невидимка", да?

“Проколов”, очевидных для “ни в чём не специалиста”, - масса. Всякий, кто не имбецил, чешет в затылке: для кого делали? Создатели фильма не испытывали недостатка в консультантах от "ведомства плаща и кинжала", откуда ж такие ляпы в азах?

Но и это не главное: главное ведь для нас - достоверность психологическая, верно?

А герой-одиночка, действующий самостоятельно, - этакий "крепкий орешек" - из майора Смолина не получается. У героя Брюса Уиллиса есть достоверный эмоциональный контекст - конфликт не только с начальством всех видов, но, главное, в семье. В "личном номере" этот план почти не прорисован. Вспомним "Экипаж", первый отечественный фильм-катастрофу: Фрид, Дунский и Митта перво-наперво показали живых людей из плоти и духа - лишь поэтому затем, когда всё стало рушиться, на земле и в небе, картонные модельки казались реальнее правды. Куда ушло это умение?

"Личный номер" не просто “создан по канонам голливудских боевиков”, но списан с них. Дочка Смолина говорит негодяю: "Мой папа вернётся и убьёт тебя", - слова девочки из фильма "Коммандо" со Шварценеггером узнали многие.

Но американский герой-одиночка смотрится как абсолютно чуждый элемент в наших интерьерах. Типа, в оперативном штабе рисует схему для штурма цирка и уходит человечество спасать. Кто его такого туда, в штаб, пустит? И кто его оттуда выпустит? А потом Смолин вертолёт где-то берёт и на БТР прыгает - ну кто ему даст вертолёт? "Не верю!" - скажет всякий, кто знаком с нашим лампасным начальством.

Так что повторю: сообщение в титрах, что-де "сюжет фильма основан на реальных событиях", разумный зритель, скорее всего, проигнорирует. И напрасно. Один - причём ключевой для фильма! - сюжет действительно имеет реальную основу. Года три назад в "Новой газете" была опубликована и стенограмма "пресс-конференции" 1999 года, в ходе которой офицер российских спецслужб признаётся в организации терактов, и рассказанная три года спустя история о том, что осталось за кадром на “пресс-конференции”. Ведь именно с этого – с попытки террористов и олигарха опорочить ФСБ - начинается “Личный номер”.

“Реальная основа” такова. Действительно, в ноябре 1999 года ичкерийская контрразведка представила журналистам российского офицера, который признался: совершали-де взрывы и в городах России, и в Чечне. Действительно, эти его "признания" отношения к реальности не имели, а получены были "недозволенными методами". Действительно, несколько месяцев спустя этот офицер сумел бежать из плена. На этом "основа на реальных событиях" заканчивается.

Офицера действительно звали Алексей Галкин, но был он не майором ФСБ, а старшим лейтенантом ГРУ.

Его схватили 4 октября 1999 года вместе со старшим лейтенантом Владимиром Пахомовым и полковником Зарико Амирановичем Ивановым, когда они ехали в село Братское, чтобы вывезти семью знакомого Иванова, чеченца Висани. Это была идиотская случайность, а не "спецоперация в Наурском районе".

Показания от него потом получили, используя не "наркотик правды", а банальные пытки. Голод, жажда, темнота, изоляция, избиения... "Технология "подготовки" была такая: он задавал вопрос, требовал ответа. Говоришь: "Не знаю" - начинают бить. Придумываешь что-то, их это не устраивает - продолжают бить. Прекращают, когда говоришь то, что кажется им правдой, когда даешь ответ, который их устраивает. Я ему отвечал, ответ ему не нравился, он начинал избивать... "Хорошо подумал? Подумай еще, я тебе даю пять секунд". В итоге добивался "правильного" ответа. На следующий день задавал опять тот же самый вопрос. Через месяц перестали бить по лицу и голове, хотя раньше били без разбора. Руки тоже берегли - кисти, запястья."

Психологическое давление - не менее изощрённое: "Вывели на белый свет, привезли двух восемнадцатилетних солдатиков, тоже пленных, и при мне отрезали им головы. Снимали на видеокамеру, а потом заставили несколько раз просматривать эту видеокассету."

Перед самой пресс-конференцией "начальник контрразведки" Абу Мовсаев дал Алексею вдоволь напиться воды, покурить, накормил обедом, - изголодавшегося человека это вводит в ступор не хуже "наркотика правды" - а потом сказал: "Сейчас приедут журналисты, ты знаешь, что отвечать. Но ты подумай, прежде чем что-то сказать, потому что у тебя есть семья, твой товарищ тут недалеко".

Галкину дали помыться, его причесали, надели тёплую камуфляжную куртку и вылили на него полфлакона одеколона...

Так вот готовилась "пресс-конференция", на которой Алексей “признался”: “…Лично я участия во взрывах зданий в Москве и в Дагестане не принимал, но мне известно, кто подорвал, кто стоит за подрывом зданий в Москве и кто подорвал здания в Буйнакске. … За подрыв зданий в Москве, Волгодонске ответственны спецслужбы России, ФСБ совместно с Главным разведывательным управлением. Подрыв зданий в Буйнакске – это дело рук сотрудников нашей группы, которая в это время находилась в командировке в Дагестане. … В Дагестан и Чечню мы прибыли для проведения террористических актов на территории Дагестана и на территории Чеченской Республики Ичкерия. … Эти взрывы были направлены против мирного населения. … Мы были назначены и отправлены в командировку распоряжением начальника Главного разведывательного управления Вооруженных сил Российской Федерации. …[Нас послал] генерал-полковник Корабельников, начальник Главного разведывательного управления, и начальник 14-го управления Главного разведывательного управления генерал-лейтенант Костечко. … Лично наше подразделение к взрывам в Москве отношения не имеет, так как в то время мы находились в Дагестане. Сотрудниками нашего подразделения численностью 12 человек, которое находилось в это время в Дагестане, был произведен взрыв дома в Буйнакске”.

“Интервью Галкина” было отнюдь не единственным материалом подобного рода. Ещё в сентябре 1999 года возомнившие себя Дзержинскими местные Анискины арестовали в селе Сары-Су нескольких ногайцев. Их поместили в “шариатскую госбезопасность”, в здание интерната в Урус-Мартане. Через несколько дней они признались: агенты Кремля, готовили диверсии. Правда, родственники “признавшихся”, получившие из застенка одежду для стирки, утверждают, что она была пропитана кровью. Признания были сняты на видео - но, похоже, “подготовка” была не столь “тщательной”: палач продолжал работать и перед камерой.

По идее, “контртеррористическая операция” должна была покончить с подобными “художествами” - Ичкерию вроде бы карали именно за похищения, пытки и так далее. Но один из палачей, таки попавший в руки российского правосудия, был амнистирован – фабрикация “ногайского заговора” ему не вменялась. А в здании урус-мартановского интерната разместилось отнюдь не учреждение для детей, а новый застенок, уже федеральный. Не изменились и методы “добывания доказательств”: похожим образом все последующие годы "обрабатывали" подозреваемых "на боевика" отечественные силовики. Зимою 2000-го на российских экранах появлялись видеозаписи: в преступлениях сознавались люди с гематомой вместо лица. Зимою 2002-го так получили свидетельские показания против Ахмеда Закаева - потом на суде в Лондоне выяснилось, что свидетеля Дук-Ваху Душуева к прокурору привезли с Ханкалы, где он пару недель сидел в яме с водой. Теперь вот, оказывается, в Нальчике показания тоже добывали "с пристрастием". Спецслужбы - они похожи друг на друга, и “слив” любой из них - не лучшая пища для журналиста. Впрочем, я отвлёкся…

Журналисты на "пресс-конференции" Галкина были обычные, иностранные, к Борису Абрамовичу отношения не имеющие. Той осенью Березовский занимался более солидным делом. С помощью чеченской войны они вместе с прочей околовластной и политтехнологической братией "делали" Владимира Путина, рейтинг которого с двух процентов взмыл на небывалую высоту. Поссорились они уже потом, значительно позднее. А в те месяцы, что Галкин был в плену, олигарх с его первым каналом менее всего был заинтересован в версии "спецслужбы взрывают Россию". К этой теме он обратился года через два-три, попав в опалу и укрывшись в Лондоне.

Побег Алексея Галкина из плена также происходил в совершенно иных обстоятельствах. Его никуда не вывозили. Не было "нехорошего журналиста на службе тёмных террористических и олигархических сил", мутировавшего в "Личный номер" из предыдущего "шедевра", снятого на деньги налогоплательщиков, - "Мужской работы" Кеосаяна и Бондарчука. В том творении фигурировал "плохой парень" Новицкий, - прозрачный намёк на Андрея Бабицкого - но тот хотя бы сидел на "фильтре" и был использован нехорошими террористами. Настоящего Бабицкого, правда, тогда держали сначала сами "федералы", а потом отдали якобы боевикам - на самом деле своим людям из клана Адама Дениева, после чего повезли в Дагестан с фальшивым паспортом, выписанным в Москве на бланке, истребованном в порядке бюрократической переписки. Тут же монстр с видеокассетами свободен, и сам “проплачивает” коридор боевикам - фантазия кинематографистов за пять лет разыгралась вовсю.

Впрочем, эта деталь фильма второстепенная - гораздо важнее реальные обстоятельства побега. "...когда боевики, выходя из Грозного, потащили меня с собой, я увидел Пахомова. Из Грозного тогда вышли около пяти тысяч боевиков. Они собрались в городской промышленной зоне и дожидались темноты. Нас с Владимиром соединили в передовой группе. Им было необходимо проделать проход в минном поле. Нас пустили вперед. Первым шел я. Владимир - сзади, - если я подорвусь, он продолжит..." Это было в самом конце января 2000 года.

"Второй раз мы встретились с Пахомовым уже под Улускертом. Два-три человека за меня отвечали, как, впрочем, и за Владимира в другой группе. Если банда где-то надолго останавливалась, нас заставляли обхватывать дерево руками и надевали наручники. Под Улускертом попали под артиллерийский огонь. Разрывом снаряда был ранен полевой командир, который отвечал за меня и Владимира. Боевики были больше всего обеспокоены здоровьем командира, и утратили контроль над нами. Ночью, когда им надо было прорываться, мы с Владимиром нашли подходящий момент, ушли с тропы и укрылись в воронке. Может быть, они и пытались нас отыскать, но не нашли. Когда мы пошли в противоположном направлении, солнце стояло уже высоко. Двигались в сторону Улускерта по той же протоптанной бандитами тропе, но в обратном направлении. Вид у нас был тот еще - полгода не мыться, не стричься, не бриться. Мы ничем не отличались от боевиков. Честно говоря, мы даже к своим боялись выходить. Могли же убить, приняв за боевиков. Нужны были теплые вещи, продукты, оружие. Все это мы собирали у убитых боевиков, которых свои не успевали похоронить. Когда пробирались к Улускерту, встретили группу боевиков. Они хоронили кого-то. Терять было нечего, мы открыли огонь, я был ранен - прострелили обе руки. На второй или третий день нашего пути заметили костер и следы пребывания наших солдат: окурки, обертки от сухого пайка. Чтобы свои не расстреляли, мы сделали из портянки флаг. Оружие сложили, Владимир остался там, а я с перебинтованной рукой и флагом пошел вдоль тропы. Меня окликнул наш часовой, я все ему объяснил, о нас сообщили командованию. Это был разведвзвод Рязанского воздушно-десантного полка..."

- это было уже в конце февраля того же 2000 года.

Вот так Алексей Галкин участвовал в двух ключевых эпизодах боевых действий зимы 2000 года. Сначала его использовали как "минный трал" боевики, двумя волнами вышедшие из Грозного. Федеральное командование с опозданием пыталось их преследовать. Генералы Казанцев и Шаманов даже объявили собственную первоначальную неудачу и последовавший "ситуативный дизайн" хитроумной операцией "Охота на волков". Разумеется, обстоятельного рассказа об этих событиях от наших кинематографистов-бюджетников ждать не стоит.

Спустя месяц Галкина и Пахомова вел один из отрядов боевиков, находившихся под общим командованием Хаттаба. Они прошли через боевые порядки шестой роты псковских десантников. Рота была уничтожена почти полностью, и с тех пор нам часто повторяли: они погибли, но не пропустили врага.

Об этом нам скоро даже фильм покажут. Фильм должен был называться "Шестая рота", но выход на экраны другой работы Бондарчука, "Девятой роты", заставил авторов изменить название - лента выйдет на экраны под названием "Грозовые ворота". В кино десантники, действительно, остановят врага ценою собственных жизней. В заключительной схватке герой - комроты в исполнении Пореченкова - убьёт антигероя, полевого командира боевиков. Эту инкарнацию Хаттаба играет главный отрицательный персонаж кавказской национальности на отечественном экране - огромный носатый Епископосян. Это будет его сорок восьмая "смерть негодяя" в кино - ещё две, и можно будет юбилей справлять...

Но это - на экране. А в жизни двухтысячная колонна Хаттаба с боем прошла через позиции десантников. Потери были огромные - порядка четырёхсот боевиков. Но остальные растворились в горно-лесистой местности Ичкерии - восточной Чечни. А Хаттаб, этот чегевара "мировой исламской революции", ещё два года бегал по горам и лесам - его убили только в апреле 2002 года. Но об этом киношники нам тоже не расскажут. На экранах выстраивается миф о чеченской войне, в которой мы уже давно всех и вся победили...

Что было дальше с Алексеем Галкиным? "Когда проходил медобследование, на рентгене обнаружили: сломаны четыре ребра. За время плена они успели срастись со смещением обломка внутрь легких. Три раза была сломана челюсть. Травма головы. Руки простреленные... По состоянию здоровья не мог продолжать службу в вооруженных силах. Уволился в запас летом 2002 года после курса реабилитации..." Это был, без преувеличения, голливудский хеппи-энд. Захваченного вместе с Галкиным чеченца Висани ичкерийские "контрразведчики" забили на "допросе". Отрезанную голову полковника Зарико Амирановича Иванова нашли потом на западной границе Чечни с приколотой ксерокопией документов...

Вот, собственно, и все реальные события, на которых "основан" фильм "Личный номер".

А всё остальное – торжество должного над сущим, красивая экранная победа над врагом, заместившая реальность.

“Правильно” проведён (и особенно красиво снят!) штурм захваченного террористами цирка - в этой сцене участвует реальный спецназ. В кино это происходит мгновенно и ювелирно. Без нескольких часов "газовой атаки" и без смерти от газа трёхзначного числа заложников.

“Правильно” показаны сами террористы: они арабы, а чеченцы – лишь орудие их в руках, и эти "международные террористы" в "Личном номере" самые большие негодяи, после “Покровского – Березовского” и его эмиссара славянской внешности. Но ведь в “Норд-Осте” не было арабов, и террор в России – отнюдь не “импортный”.

“Правильно” уничтожили базу арабов из “Ансар Аллах” в Катаре – высокоточным ударом с воздуха. Но ведь на самом деле там был убит только один шлимазл, Зелимхан Яндарбиев. И не с воздуха, а подложенным в джип самодельным взрывным устройством. И не “блестяще”, а вляпавшись в долгий и грязный скандал.

На экране всего этого нет. А есть сказка, куда более красивая и менее страшная, чем наша реальность.

Впрочем, кино не зря назвали "фабрикой грёз". Если бы создатели фильма не были столь неряшливы в деталях, если бы убрали торчащие противоречия, если бы сюжетные линии не были скомканы и оборваны (а что вы хотите - итак слишком много всего напихано!), если бы герои были психологически достоверны, если, если, если - то почему бы и нет?

Меня беспокоит другое. Ведь в эту выдуманную и переписанную реальность - в мир, где всех уже давно почти победили, и победили бы совсем, если бы не... - дальше следует перечисление: олигархи, арабы, их "заокеанские покровители", грузины, латыши, плохие журналисты, правозащитники, нужное подчеркнуть! - верят прототипы героев. Верят в то, что, по Гегелю, "всё разумное - действительно ", и авансом получают себе индульгенцию. А сказки, созданные для задуривания голов почтеннейшей публики, превращаются в уютный выдуманный мирок, где поселяются сами сказочники - в форме, в штатском, "на окладе" и "на договоре"...

Такое уже бывало в нашем мире. После этого для всех остальных жизнь, как правило, превращается в страшную сказку.

См. также другие тексты Александра Черкасова: