19 марта 2024, вторник, 13:11
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

29 марта 2006, 09:15

Электронное рабство

В продолжение разговора о принципах и особенностях построения информационного общества кажется необходимым остановится на некоторых особенностях реализации гражданами прав в условиях автоматизированных систем управления.

Машинная обработка документов ни при каких обстоятельствах не должна приводить к изменению существа подтверждаемых этими документами прав или обстоятельств (для наглядности приведу ссылку на примеры, изложенные в моей статье «Человек и власть: однооконный интерфейс» //«Компьютерра». - 2005. - № 3. - 26 января).

По сути, именно к вопросу о невозможности (или возможности) изменения существа отражённых в документах прав или обстоятельств сводится большинство утверждений и споров вокруг того, каким должно быть информационное общество. Если угодно, это тестовый вопрос, определяющий допустимость или недопустимость применения той или иной технологии машинной обработки документов. Повальное внедрение управленческих технологий без такого тестирования свидетельствует либо о чрезвычайном дилетантизме того, кто внедряет эти технологии, либо об умышленном посягательстве на сами основы существования человеческого общества. Ни больше, ни меньше.

В качестве маленького экскурса в право следует пояснить, что человека, чья воля не имеет юридического значения, римляне признавали рабом. Можно говорить о том, что римское право устарело. Можно вообще изъять из всех словарей слова «раб» и «рабство», но смысл от этого не изменится. Человек, который не может самостоятельно и без участия посторонних лиц подтвердить и реализовать свои права и свою волю, всё равно оказывается в зависимости от того, чья прямая или косвенная санкция необходима для реализации его воли.

В этом смысле наибольшей угрозой, сопряжённой с внедрением электронных документов в целом и электронных платежей в частности, становится как раз то, что представляется их основным преимуществом, т.е. интегрированность документов в некую информационную среду, на корректность работы которой человек повлиять не может.

Иными словами, там, где права реализуются и подтверждаются с помощью электронных документов, возможность человека самостоятельно реализовать свою волю ставится в прямую зависимость от возможностей и работоспособности электронной системы управления. Хотя в условиях корректно работающей информационной среды человек и приобретает фантастическую мобильность. Очевидно, что побочным эффектом таких метаморфоз в реализации и подтверждении прав становится вынужденный отказ от такого качества документов, как автономность.

Строго говоря, полная самостоятельность в реализации и подтверждении человеком своих прав не достигалась практически никогда. Например, монарх, который подтверждал своё право на престол только голословным утверждением своего статуса, во все времена назывался самозванцем. Вместе с тем, до введения электронных документов каждый имеющийся у человека документ, будь то устные свидетельства соседей или письменное свидетельство о собственности на недвижимость, действовал автономно и независимо от третьих лиц.

Разумеется, фальшивые бумажные свидетельства, подкуп свидетелей и клятвопреступление (которое в Средние века каралось даже строже, чем убийство), равно как прочие формы подделки и подлога документов, были всегда. Однако каждый из этих документов мог быть представлен человеком самостоятельно и оценён заинтересованными людьми без участия третьих лиц.

Это положение не изменилось и тогда, когда часть функций по подтверждению прав граждан была возложена на государство. Человек может самостоятельно и без участия государства предъявить выданный ему паспорт в подтверждение своего гражданства, и этому паспорту (опять же без участия государства) может быть дана соответствующая оценка любым заинтересованным лицом. После выдачи гражданину документа от воли государства уже не зависит возможность реализации человеком подтверждаемых этим документом прав.

Иное дело с электронными документами. Мало того, что для воспроизведения и, соответственно, оценки документов необходима сложная совокупность определённых инфраструктурных условий, к этому надо добавить и абсолютную беспомощность человека в случае временной неработоспособности этой инфраструктуры или её некорректной работы.

Нет нужды моделировать причины, по которым может полностью или временно отказать инфраструктурная поддержка документов, – их может быть неопределённое множество. Достаточно вспомнить, что буквально несколько лет назад единственное работающее почтовое отделение во всей Чечне находилось в Гудермесе, куда большинство жителей этой республики физически не могли добраться. И это при всей неприхотливости обычных «бумажных» почтовых структур, способных работать в самых суровых полевых условиях. Что уж тут говорить о гораздо более чувствительных электронных системах.

Вообще опыт чеченских событий очень наглядно демонстрирует многие возможности самоорганизации общественных отношений и их уязвимости. Чеченской практикой многократно подтверждено, что в условиях невозможности самостоятельного подтверждения и реализации своих прав человек практически полностью перестаёт эти права защищать, предпочитая посягать на менее защищённые чужие права. Начинается цепная реакция

В качестве примера могу привести одну чеченскую семью, которая ещё в первую чеченскую войну была насильно выселена какими-то боевиками из своей однокомнатной квартиры, просто потому, что из их окна хорошо простреливался подъезд к дому. В свою очередь выселенная семья заняла чужую, покинутую хозяевами и гораздо более просторную двухкомнатную квартиру. Теперь эта семья добивается закрепления занимаемой квартиры, ссылаясь на то, что жилище, на которое у них есть документы, полностью разгромлено, а хозяева занятого самовольно жилья не намерены возвращаться.

Можно привести невероятное множество подобных социально-правовых последствий любого катаклизма, будь то война в Абхазии или землетрясение в Армении. Однако у подобных дел есть одна особенность – наибольшую активность в вопросах посягательств на чужие права проявляют именно те, кто лишён возможности подтверждения своих прав.

И наоборот, люди до предела своих возможностей пытаются отстоять защищённые документами права. Добиваются признания этих прав всеми доступными средствами, на что сознательно или неосознанно направляются и значительные общественные усилия. В той же Чечне учреждение шариатских судов во многом было обусловлено отсутствием иной признаваемой обществом судебной или внесудебной системы регулирования общественных отношений. Причём сами эти суды признавали даже те документы, которые уже не признавались действительными самой выдавшей их властью. Впрочем, такое же отношение наблюдается и со всех остальных сторон конфликта. «Федералы» на блокпостах с большим доверием относились к просроченным паспортам, выданным ещё в советские времена, чем к действительным современным документам. А нынешние федеральные суды - по крайней мере, в гражданских спорах - зачастую подтверждают решения шариатских судов того периода.

Особое внимание следует обратить на то, что обратный процесс может иметь даже более важное значение, чем механизмы самоорганизации общества, включающиеся в условиях временной несостоятельности государственных систем управления. Поскольку практически все без исключения инструменты так называемого электронного государства создаются без учёта самой возможности нарушения их функциональности и не включают в себя механизмы обратного восстановления работоспособности.

Это не голословное утверждение, а объективный и требующий пристального общественного и научного внимания факт. Разумеется, речь здесь идёт не о мерах технической защиты и технического обеспечения функциональности автоматизированных систем управления. Могу ещё раз подтвердить, что мерам безопасности, технического и энергетического обеспечения этих систем уделяется пристальнейшее внимание со стороны власти. Здесь речь о том, что даже на концептуальном уровне никто не моделирует саму возможность отключения подобных систем управления и последующего восстановления их работоспособности. А причиной тому то, что технари и технократы, внедряющие эти системы управления, имеют смутное представление о существе общественных отношений, для регулирования которых предназначены внедряемые ими системы управления.

Более того, механизмы общественного саморегулирования в условиях разрушения систем управления вообще слабо изучены на данном этапе развития науки. Косвенным подтверждением тому является сам способ организации гуманитарных и спасательных служб, действия которых направлены на ликвидацию всякого рода социальных катастроф. Безусловно, для общества в условиях природного или гуманитарного катаклизма любая помощь во благо. Однако именно в этих условиях происходит мобилизация внутренних общественных ресурсов, направленная на самоорганизацию общества и выработку способов самосохранения в изменившихся условиях. Появляются и проявляют себя новые лидеры, если старые утрачивают доверие или просто не справляются с управлением, организуются какие либо общественно значимые мобилизующие и сплачивающие население мероприятия и т.д.

Вместо этого мы наблюдаем нашествие гуманитарных и спасательных организаций, которые мало того, что навязывают свои технологии выхода из кризиса, но даже не способны понять множество местных инициатив. В краткосрочной перспективе подобная тактика быстро даёт ощутимый технологически выверенный эффект, но в последующем пострадавшее общество, не выработавшее самостоятельного пути выхода из кризиса, оказывается в длительной зависимости от дальнейшей внешней поддержки и вынуждено выстраивать системы самоуправления исходя из этой поддержки. Впрочем, не буду углубляться в эту тему, поскольку данный фактор приводится здесь лишь для примера.

Для нашей темы важно то, что при технической проработке способов восстановления автоматизированных систем управления на сегодняшний день не учитывается то очевидное обстоятельство, что общество не отключается одновременно с системой управления. Грубо говоря, простой перезапуск автоматизированной системы управления общественными отношениями невозможен даже после непродолжительного периода неработоспособности этой системы, не говоря уже о длительном простое. Поскольку общество, как и живой организм, невозможно выключить на какое то время и включить повторно.

Надо понимать, что люди продолжают реализацию своих прав независимо от состояния систем управления. Причём в период катаклизмов возможность самостоятельной реализации гражданами своих прав приобретает уже жизненно важное значение. Особенно это касается таких ключевых прав, как право на недвижимость, право на вступление в брак и т.д.

Человек во всех случаях должен иметь возможность отчуждать свою недвижимость (в обмен на защиту и покровительство, пищу, лекарства, помощь в выезде из зоны катастрофы и т.д.), причём эти сделки должны документироваться таким образом, чтобы приобретатель прав в дальнейшем мог их в полной мере реализовывать. Иначе этот приобретатель сначала получит свои права безвозмездно, а впоследствии будет их отстаивать, т.е. сопротивляться восстановлению ранее существовавшей системы управления.

В период подобных кризисов власти крайне важно сохранить возможность документально и независимого от состояния систем управления выделить акт законного и добровольного отчуждения собственности из ряда актов насильственных изъятий этой собственности, акт вступления в брак из ряда актов проституции или изнасилования и т.д.

Разрабатываемая в Правительстве концепция «Архитектуры электронного государства» практически обходит все эти вопросы. И это гораздо серьёзнее, чем все формально учитываемые, но практически неразрешённые проблемы с приватностью и коррупцией вместе взятые.

И дело вовсе не в банальном отключении электричества, о котором люди, внедряющие автоматизированные системы управления, вспоминают как о проблеме, которую надо полностью исключить, а в ещё более банальном отключении самой власти (которое может легко произойти локально или глобально вследствие отключения электричества или по другим, гораздо более вероятным причинам).

Ведь не отключение электричества привело к распаду СССР или декретам батьки Махно. Власть, которая создаёт архивную службу исходя из принципа "после нас хоть потоп", долго не просуществует, а электронное государство фактически строится именно по такому принципу. Причём при создании этого, с позволения сказать, государства, гражданин заведомо ставится в условия, в которых он без конкретного государственного механизма ничего никому не докажет.

Получается чистое рабство. И никуда мы от римского права не денемся (это даже большевикам не удалось - они лишь "модернизировали" римское право такими понятиями, как "социалистическая собственность"). И дело тут не в совершенстве самой системы права, а в том, что латиняне просто хорошо формализовали человеческие отношения, которые существуют везде, где есть человеческое общество.

В понятиях римского права можно, действительно, описать любое общественное устройство, включая Древний Китай и современные чеченские тейповые отношения. Так же, как греки, вводя понятие прямой, точки, окружности и т.д., формализовали любую геометрическую модель, включая многомерные пространства и геометрические изыски, подобные теории Лобачевского.

Так что отсутствие электричества само по себе не столь принципиально, так же, как и отсутствие связи. Гораздо важнее, что власть, для которой такой пустяк, как отсутствие электричества, может стать критическим, - в принципе несостоятельна. И меня бы не тревожило, если бы такая власть правила себе, не вмешиваясь в фундаментальные основы общественных отношений, – она бы просто сменилась при первом же серьёзном энергокризисе. Но эта власть строится таким образом, что исключает саму возможность своей смены, т.е. ещё не зародившись уже стремится уничтожить все общественные связи и институты, включая такие базовые, как само государство и право. Впрочем, это заслуживает отдельного описания.

См. также:

Горелишвили. Электронный документ в электронном государстве

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.