Жилищная программа и социальная революция

Мы публикуем резюме регулярного вторничного "Открытого семинара "Полит.ру", созданного для обсуждения содержания и позиции нашего экспертного круга и сообщества. Открытый семинар 30 мая был посвящен проблеме доступного жилья, возможности ее разрешения в рамках концепции малоэтажного загородного строительства, а также изменениям в социальной реальности, которые могли бы быть связаны с реализацией подобной концепции. В начало обсуждения было положено интервью с Александром Кривовым “Необходима революция в жилищном строительстве”. Участники обсуждения (кроме собственно "Полит.ру") – президент Национального градостроительного общества, директор Национального градостроительного института, лауреат Государственной премии Российской Федерации (1998) Александр Кривов, член Совета по науке, технологиям и образованию при Президенте РФ, социолог Симон Кордонский, директор Института национальной модели экономики Виталий Найшуль, Директор Центра развития малых и средних предприятий АНХ при Правительстве Российской Федерации, научный руководитель Института социально-экономического анализа и развития предпринимательства (ИСАРП) Вячеслав Широнин, писатель Михаил Арсенин, директор центра стратегических исследований Приволжского федерального круга Сергей Градировский, один из лидеров Левого Фронта Илья Пономарев, член правления Международного общества “Мемориал” Александр Черкасов, председатель общественного объединения “Образовательное общество” Юрий Крупнов.

“Квартирный вопрос”. Современная постановка

Изменений в жилищной сфере осталось ждать недолго. Нынешняя коммунальная инфраструктура и панельные объекты 60-х годов через 5-10 лет начнут интенсивно разваливаться.

Технология массового строительства, стоявшая в основе хрущевской жилищной революции, – это историческое прошлое. Современные и более дешевые технологии массового малоэтажного строительства могут быть осмыслены как идеология “усадебной урбанизации”, которые с неизбежностью повлекут огромные сдвиги во всех остальных сферах социальной жизни. Советский человек создавался в связке с “квартирным вопросом”. Новый тип городского расселения поставит множество вопросов о новой социальной организации, социальной политике, ЖКХ, требованиях к государственному управлению, региональному развитию, включении малых и средних бизнесов в большие национальные социальные технологии, вопрос о проблеме длинных денег в России и пр.

Иными словами, настоящая жилищная политика – это не ведомственный вопрос. Например, идеология усадебной урбанизации прямо касается и демографической проблемы. Похоже, что в малоэтажном секторе при прочих равных условиях рождаемость выше, чем в многоквартирных домах. Вопрос имеет отношение и к проблеме удержания территории. Существует гипотеза, что есть смысл говорить о поместном образе жизни как о том, что может обеспечить контроль над территориями, их освоение и развитие страны.

Важно понять, будут ли работать предлагаемые новые схемы на всех уровнях социальной жизни. Речь должна идти о гармонизации всего институционального поля. Это уже новые отношения двора, улицы, суда, охраны правопорядка и пр. Дальше могут быть разные эффекты. Может быть, например, американский эффект локальной социализации, когда человека больше интересует не судьба США и президента, а местная школа, газон и т.д. Так или иначе, предлагаемая система расселения повлечет за собой необратимые эффекты.

Важнейшим при этом является вопрос – кто именно в России может быть субъектом политики такой мощности, откуда возьмутся изменения, что может, а что не может появиться в результате “естественного” развития, то есть требует национального проекта без кавычек.

Первая жилищная революция

Советское время отличалось тем, что был четко выраженный субъект проектирования и развития - государство. Была совершена жилищная революция 1956 года, когда объемы строительства увеличились с 40 млн кв. м в год (сейчас в России строят столько же) почти в два раза. Но тогда строили для всех, а сейчас примерно 15 млн кв. м из 40 – это жилье повышенной стоимости, элитное.

Массовое домостроение требует серьезных преобразований. Тогда был предпринят комплекс мер по освобождению территорий, строительству заводов, подготовке инфраструктуры. И самое главное – это длинная воля, инвестиции в будущее. Домов ведь еще нет, и только после осуществления всех подготовительных мероприятий жилье начинает строиться взрывообразными темпами.

Советская практика была внутренне гармоничной и цельной: массовое строительство было реализовано на самом современном тогда уровне технологий, накладывалось на процесс урбанизации, было связано с социальными индустриальными решениями (школы, больницы и пр.), с размещением индустриальной экономики.

На советскую практику сейчас можно смотреть только с точки зрения требования к цельности государственной политики, а не с точки зрения конкретных решений: технологии устарели, тип экономики и госуправления другой, и в социальном плане глупо ориентироваться на воспроизводство советского человека.

Вторая (неоконченная) жилищная революция

В 1986-1987 годах был второй расцвет целенаправленной деятельности государства в этой области. Тогда один человек (Б.П. Баталин) был одновременно председателем Госстроя и заместителем председателя Совета Министров, что позволяло принимать сильные управленческие решения. Документы о развитии индивидуального жилищного строительства, о развитии кооперативного строительства принимались в статусе Постановлений ЦК КПСС и Совмина – то есть как самые сильные документы, которые вообще могли быть в то время. Под это стали выделять земли. Судя по темпам строительства, которые были тогда, эта программа была бы к 2000 году выполнена.

Провозглашенная в 80-е годы установка “Семье – отдельную квартиру” успешно реализовывалась, хотя она и была в социальных параметрах описана жестко – были нормы соответствия количества членов семьи занимаемой ими площади. При этом не менее 30% вводимого жилья должно было быть индивидуальным. Нечетко различалось односемейное жилье, вводимое фабричными методами, и односемейное усадебное, возводимое с участием жителей. Было рассчитано, что примерно половина этого жилья должна возводиться так, как это делается в Москве сейчас, – то есть без отделки, что позволяло резко сократить его стоимость. Это было вполне приемлемо: квадратный метр тогда равнялся по стоимости средней месячной зарплате.

Жилищное строительство в 1990-е и 2000-е

В начале 90-х годов Александр Кривов и коллеги пытались продолжить эту линию, в частности в законе “Об основах федеральной жилищной политики”. Там впервые был введен термин “недвижимость”. Был закон о приватизации жилого фонда, закон об основах градостроительства, программа “Жилище”, где уже говорилось о том, что основным направлением является односемейное строительство в усадебных домах в ближайших пригородах городов, тяготеющих к железным дорогам, с учетом нарастающей автомобилизации населения, которую предвидели уже тогда. Уже тогда было очевидно, что этот процесс пойдет очень быстро, и это полностью меняет структуру урбанизации.

Однако ничего не было сделано, продолжилось использование старой инфраструктуры. Государство перестало быть субъектом инвестиционной деятельности, а частному девелоперу невыгодно заниматься прокладкой новых сетей, он просто покупает участок, подключаясь к уже существующей инфраструктуре.

За 15 лет можно констатировать еще большее старение инфраструктуры, ничего не было построено, ситуация ухудшилась. Произошло колоссальное нарастание объема жилого фонда, который почти полностью амортизировался и находится практически в аварийном состоянии. Нынешняя программа “Жилище”, которую делает Росстрой, предусматривает, что деньги субъектам федерации или муниципалитетам даются, прежде всего, на снос аварийных или ветхих домов, обновление там инфраструктуры и строительство аналогичных домов по устаревшей технологии.

“Доступное жилье”. Усадьба или барак?

В рамках нацпроекта “Доступное жилье” в последнее время уже активно развивается тема малоэтажного домостроения. Однако пока речь идет не о новых системных индустриальных подходах и решениях, а о сиюминутном “хитром ходе”. Понятно, что требуемое в рамках нацпроекта двукратное увеличение количества жилья через 4 года невозможно - на существующей в городах инфраструктуре это сделать нельзя, поэтому возникает идея вынести строительство за город - вдруг там все получится.

Можно также вспомнить, что с февраля по март готовилась встреча президента с представителями лесного и лесопромышленного бизнеса, которая прошла в апреле в Сыктывкаре. С подачи заинтересованных лесопромышленников были подготовлены бумаги, где объяснялось, насколько дешевым является использование дерева в строительстве жилья в Америке, Канаде, Швеции и т.д.

Разумеется, бизнес также говорит о необходимости участия государства в строительстве инфраструктуры. Понятно, что она уже должна быть другая: скажем, дороги подводить по-прежнему надо, а тепло следует организовывать по-другому - система центрального отопления не нужна.

Смесь разных мотивов привела к тому, что в бюджетном послании президента есть забавная эклектичная фраза о массовой “малоэтажной и многоквартирной застройке”, что в переводе на русский означает - барак.

Новый дом

В части массового строительства следует говорить об экономичном, экологичном усадебном жилье, создание которого должно быть индустриально организовано. Все – начиная с участков и землеотводов и заканчивая сборкой домов, включая выбор вариантов домов и инженерных коммуникаций, – должно быть индустриализировано. В противном случае жилье не будет доступным. Речь идет о стандартах сборки конструкции дома, внутренней отделки, систем отопления, канализации и т.д., даже схем землеотвода. Нужны не отдельные дома, а поселения, входящие в структуру городов. Понятен и критерий связки ипотеки и жилищного строительства – в массовом секторе стоимость кв. метра не должна превышать месячный доход граждан, реалистично в малоэтажном загородном строительстве – порядка $300 при условии, что государство может организовать отвод участков и строительство инфраструктуры.

В США государство выкупает ежегодно миллион акров земли под программу жилищной застройки. Нам, для того чтобы осуществлять строительство порядка 80 млн кв. м (из них 50 млн – малоэтажные версии усадебного строительства), нужно отводить ежегодно около 3 тыс. кв. км – это должен быть постоянный, технологичный процесс проектирования, имеющий мощную правовую базу. Дело в том, что на сегодняшний день вся земля раскуплена, получить ее очень сложно.

Таким образом, ситуация требует непрерывной работы по территориальному планированию, т.к. в оборот должно вводиться ежегодно 3 тыс. кв. км, а сейчас под городской застройкой находится 0,4% (1% под землями городов). Надо довести объем застраиваемых земель хотя бы до 2-2,5%. В Германии это 12%, в Англии – вообще 20%. Там люди пользуются своей землей, они живут на ней.

Понятно, что “технология” не означает одного типового решения для всех случаев, она должна включать веер решений по типу дома, инфраструктуры, городскому проектированию и пр.

Также ясно, что технология массового пригородного усадебного строительства не отвечает на все вопросы городского проектирования. Отдельный объект проектирования – общественные пространства (public spaces), за счет чего происходит социальная организация в урбанистических обществах. Старая аутентичная среда в городских центрах должна лелеяться, а новые пространства часто могут имитировать старую городскую среду, как университетские кампусы в США.

Расселение

Тема, в которой существует связка экономического развития и жилищного проекта, – это расселение по территории страны. Возможен спектр логик – от жесткого проекта будущего желаемого состояния расселения в связке с госинвестициями (чем занимался СССР) до пассивной реакции на естественные миграционные процессы. Необходимо критическое обсуждение разных логик расселения в проекции на экономическое развитие.

Так, скажем, Леонид Григорьев указывает возможности разных проектов для разных регионов, причем для ряда регионов почти очевиден следующий шаг развития, и, наверное, может быть определен масштаб необходимой жилой застройки. Есть концепция Юрия Перелыгина в Минрегионразвития - идея создания крупных городских ядер и транспортных коридоров, которые их связывают.

Есть программа расселения Александра Кривова, которую он разрабатывал в средине 90-х. В Европейской части России – “Среднерусская система расселения”, “Южнорусская система расселения” - Краснодарский и Ставропольский края, Ростовская область, “русская Калифорния”. Также проект предусматривал “Южносибирскую” и “Дальневосточную” системы расселения.

Есть гипотеза, что разные логики регионального развития и территориального расселения при критическом проектном обсуждении могут быть совмещены в одну.

Субъект развития

Важнейшая проблема – проблема длинных денег и длинных решений в стране. Понятно, что без длинных решений и проекта уровня страны “жилищную революцию” не запустить. Длинных денег как обязательного ресурса требуют любые инфраструктурные вложения. Государство могло бы быть источником длинных денег, но деловой горизонт чиновничества еще короче, чем у представителей бизнеса.

К тому же есть опасение, что если административная система породит проект массовой застройки в стране, то мы опять получим казарму, и никакие территориальные и социальные проблемы решены не будут.

Современное технологическое и социальное проектирование устроено сложнее, чем при плановом хозяйстве, и требует включения разных негосударственных форм активности. Государство может в той или иной форме реагировать на уже существующую активность граждан. Почти у всех есть дачи, люди сами строятся, и можно думать о том, как помочь человеку на месте садового участка построить настоящее жилье.

Сейчас иногда крупные предприятия берут на себя функции государства и строят вокруг заводов жилье для своих работников и обслуживающего персонала. Это им невыгодно, но они вынуждены это делать. В Череповце полностью амортизирована система ЖКХ, там можно предлагать людям территории для строительства дешевых односемейных домов - тогда в центре города снизится плотность населения. В Перми уже сейчас девелоперы строят элитное малоэтажное жилье, таунхаусы. Примеров активности разных субъектов много.

Политическим заказчиком жилищной революции должно быть не чиновничество, а страна в целом. А значит, необходимо найти язык для нового социального проекта, идеологии своего дома в связке с идеологией вообще, с представлениями о будущем страны. Отсюда – критерии содержательности политической деятельности в России, в отличие от административной.

Политическая деятельность в России будет успешной тогда, когда сможет обсуждать с населением не только макроэкономическое регулирование и административные действия, но и такие сложные проекты, как массовое строительство, требующие взаимодействия инициативы и энергии государства, бизнеса и граждан.

См. также

Резюме обсуждений “Открытого семинара “Полит.ру”

Данный текст содержит следы полемики, дискуссии, различных реплик, но никакая фраза или тезис в нем не могут быть однозначно соотнесены с кем-то из участников или с мнением редакции, если об этом специально не сказано. Отдельные линии, позиции и оппозиции, возможно, найдут отражение в других жанрах и формах нашей работы.