Адрес: https://polit.ru/article/2006/07/25/ld/


25 июля 2006, 08:40

Наступает время российских директоров

На определенном этапе своего развития российский бизнес столкнулся с тем, что для успешного продвижения и функционирования оказывается недостаточно просто много зарабатывать. Инвесторы хотят быть уверены в том, что их интересы соблюдены и права защищены. Именно этой цели и служит корпоративное управление. О том, как оно вписывается в российскую действительность, мы побеседовали с одним из крупнейших специалистов и экcпертов по теме, партнером компании Board Solutions Ларисой Дыдыкиной. Лариса занимала руководящие позиции в российских и международных компаниях. Работала заместителем генерального директора "Росгосстраха"; руководителем комитета Российского Союза автостраховщиков; генеральным директором федерального Агентства по ипотечному жилищному кредитованию; советником генерального директора по финансовым вопросам "Тюменьэнерго"; генеральным директором Агентства финансовой информации "Интерфакс"; советником председателя Госкомимущества России А.Б. Чубайса; вице-президентом Российско-Американского Фонда Предпринимательства, впоследствии The US Russia Investment Fund. С 2004 по 2005 гг. Лариса руководила московским офисом Morgan Hunt. Беседовала Аня Яковлева.

О чем по существу мы говорим, когда обсуждаем корпоративное управление и его эволюцию?

Корпоративное управление появилось как некий отклик на сегодняшние веления рынка, для того чтобы все инвесторы были уверены, что их интересы защищены. Корпоративное управление – это заповеди мира бизнеса. Это целый комплекс правил, которые касаются деятельности совета директоров, финансовой отчетности, соблюдения прав инвесторов. Сейчас происходит ужесточение корпоративного управления: Европейская Комиссия принимает так называемую Восьмую директиву, которая почти приравняет Европу к Америке, и Лондонская биржа, которая так счастливо живет сейчас, превратится, по сути дела, в филиал NYSE (Нью-Йоркской фондовой биржи), потому что деваться некуда – весь мир идет к ужесточению этих принципов.

А применительно к России когда можно говорить о зарождении корпоративного управления?

В России все началось с господина Васильева, они вместе с моим партнером Александром Иконниковым создали Ассоциацию защиты прав инвесторов. Тогда появилось движение в защиту прав миноритариев по отношению к мажоритарным инвесторам, иногда накал страстей был таков, что хотелось защитить мажоритарных владельцев от миноритарных, потому что те просто-напросто не давали жить большинству. Корпоративное управление все-таки пришло к нам с Запада. Для этого много поработала Международная Финансовая Корпорация, которая учредила ряд институтов, так или иначе связанных с корпоративным управлением, развивала институт независимых директоров как часть корпоративного управления. Очень много поработала ФСФР, переписав и адаптировав многие постулаты корпоративного управления, принятые на Западе. Много труда вложили и наши биржи в надежде привлечь больше инвесторов к покупке акций российских предприятий на российских фондовых площадках, а не только за рубежом. Ведь почему сюда не шел капитал? Потому что у тех предприятий, которые торгуют здесь, недостаточно развито корпоративное управление; прибавьте трудности, связанные с репатриацией и обменом рублевых доходов – все это принуждало иностранных инвесторов покупать акции только пионеров российской индустрии, но на зарубежных площадках. Считалось, что если эмитенты доползли до ADR, то внутри они уже все исправили.

Правильно ли я понимаю, что нынешнее положение обусловлено внешними факторами? Компании хотели выйти на западный рынок, и поэтому пришлось соответствовать каким-то принятым там стандартам?

Мое глубокое убеждение состоит в том, что здесь присутствуют и внешний, и внутренний факторы: внешний – это желание российских компаний получить доступ к международным рынкам капитала, но есть и очень сильный внутренний. Откуда взялись наши российские предприниматели? Они возникли на волне приватизации или из тех, выброшенных за борт талантливых людей, которые пошли по пути частного предпринимательства и добились при этом хороших результатов. Все они уже исчерпали весь свой внутренний ресурс. Они становятся клиентами нашей компании, с которыми мы работаем, например, по позициям независимого директора в Совете Директоров или генерального директора, который впервые становится наемным, а не собственником. Мы видим, что у акционеров появилось желание отойти от ежедневного управления и перейти на работу в Совет Директоров, слегка отстраниться от компании и дать возможность наемным, голодным менеджерам развивать их бизнес. Дело доходит до того, что целые команды владельцев встают и уходят за пределы того бизнеса, которому отдали больше десяти лет своей жизни. Они уходят в Советы Директоров, в пассивные наблюдатели, освобождая дорогу наемным менеджерам. И вот эти собственники в первую очередь и являются потребителями всех мыслимых и немыслимых аспектов корпоративного управления. Им нужно быть уверенными в том, что существуют некие ежовые рукавицы, способные их бизнес, которому они отдали столько крови и лет жизни, как-то удержать в руках, чтобы он приносил пользу не только им самим, но и всем, кто в них поверил.

Совокупность этих факторов – внешнего, состоящего в желании российского бизнеса, волей-неволей участвующего во всемирной глобализации, получить доступ к международным финансовым ресурсам, и внутреннего – и обуславливает появление и развитие корпоративного управления у нас в стране. Сейчас было одно очень интересное исследование, которое делал Рубен Варданян. Он неоднократно озвучивал его результаты на всевозможных сходках «Менеджер и собственник». Оно состоит в том, что сейчас мы переживаем эпоху, когда отцы-основатели отходят от бизнеса, ими созданного. И я с этим совершенно согласна, мы это видим на примере своих клиентов.

Какую роль в этой истории имеет т.н. "административный ресурс"?

Мы мысленно разделили всех наших клиентов на три группы. Первая – это частные владельцы, у которых, как правило, есть один или два очень молодых (или молодых душой) собственника, которые отстраняют себя от бизнеса, уходят в Совет Директоров. Они хотят, чтобы в Совете Директоров появились какие-то адекватные специалисты, может быть, даже не специалисты в этой области и не самые раскрученные, но те, с кем можно вести диалог так, чтобы результат обогащал этого собственника и привносил свежую струю в этот бизнес. Потому что вообще Совет Директоров – это диалог людей, заинтересованных в этом бизнесе, но, в то же время смотрящих несколько со стороны на действия, которые совершает менеджер, работающий ежедневно. При этом они ни коем случае не должны этого менеджера подменять. Это очень большая трагедия, когда Совет Директоров, вместо того чтобы наставлять и помогать, отодвигает генерального директора и превращается в «Ежедневного Менеджера Бизнеса». Для наших клиентов, которые относятся к первой группе, это обычно первый Совет Директоров компании, не просто междусобойчик, а именно Совет Директоров. Там как правило нет никаких процедур, о корпоративном управлении, может быть, читали книжки, но на практике этого не применяли. Там нет правильно отстроенной системы внутреннего аудита, подчиняющейся Совету Директоров. Но это очень благодарные клиенты, и видно, как растут и формируются с нашей помощью и собственник, и Совет Директоров, бизнес получает какую-то порцию свежей крови, в Совете Директоров появляются Комитет по аудиту, Комитет по номинации на вознаграждение. И система премирования и вознаграждения топ-менеджмента становится уже не волей левой пятки, а частью некой системы, т.е. идет абстрагирование от черт характера собственника.

Вторая группа клиентов – мы им очень рады, их всегда очень хорошо «повесить на грудь» и заявить о них на своем сайте – это, как мы их называем, продвинутые IPO-шники. Как правило, их что-то движет на международные рынки капитала, они стремятся к лучшим практикам, им нужны независимые директора, потому что их инвестбанкиры указали, что им требуются три независимых директора, но к тому же им необходимо понять, какую добавленную стоимость они принесут. С ними очень интересно работать. Это известные компании на рынке, туда нужно привлечь так же известных людей. В нашем бизнесе самое интересное то, что твой клиент, может быть, не самый хороший человек, но, по крайней мере, он многого достиг, и его есть за что уважать. И твой кандидат – тоже человек уровня российского топ-менеджмента, и не только российского, потому что мы работаем и на Украине, а сейчас начинаем работать в Казахстане. Получается, что вокруг тебя – самые сливки бизнеса, и за это еще и деньги платят. Конечно, работать по заказам этих компаний – большое удовольствие.

К сожалению, есть третья группа клиентов. Представьте себе: идет человек, и на нем – русская национальная одежда, которая называется ряднина. А дома у него в шкафу висит фрак, который он надевает куда-то «в люди», на международные рынки. Там он должен быть как все: курить такие же сигары, носить такие же туфли, уметь пользоваться необходимым набором терминов: «корпоративное управление», «внутренний аудит», «защита прав инвесторов». Для него это не органично, он надел это сверху на ряднину, она выползает отовсюду, откуда может. Как только все отвернулись, он тут же с облегчением вытер пот со лба, повесил всю эту одежду в шкаф и до следующего случая она там висит. Ему ничего не хочется менять, он не готов к этому. Ему хочется получить доступ к относительно дешевым долгосрочным ресурсам. Он только не понимает, что IPO – это не конец, а только начало пути, и когда он проснется на следующее утро после IPO, он уже не сможет жить как раньше. Многие клиенты этого не понимают, пока не испробуют на собственной шкуре. Это – груз аналитиков, которые будут его «просвечивать», инвесторов, которые будут писать письма и приезжать сюда разбираться, международного инвестиционного сообщества, рейтингов, падения или повышения котировок акций. Он все равно вынужден будет измениться. Но пока он этого не понимает.

Могут ли компании, относящиеся к третьей группе, быть при всем этом успешными на российском рынке?

Что самое интересное, они могут быть успешными и на международном рынке, потому что показывают высокие результаты доходов. А инвестор, глядя на золотой дождь, готов закрывать глаза на многое. Когда же все становится совсем уже плохо, тогда он голосует ногами в другую сторону. Они могут быть успешными, но этот успех возникает, например, на волне цен на нефть или при отсутствии реальной конкуренции в каком-либо секторе. Когда же он захочет конкурировать за ресурсы с аналогичной компанией в Бразилии или в Китае и когда те компании покажут не худшие, чем у него, результаты в бизнесе, но лучшие в корпоративном управлении, во внедрении всевозможных правил и процедур, которые дают инвестору право полагать, что он может спокойно спать, пока кто-то стоит на страже его интересов, тогда этот самый инвестор проголосует ногами в другие бизнесы. Эта позиция может быть успешной, но она очень недолговечна.

Если вернуться к вопросу о роли номенклатурных кадров в управлении частными компаниями?

Мне кажется, что если мы говорим о российском бизнесе, который стремится к глобализации, ему нет смысла держать в Совете Директоров людей, которые ничем, кроме административного ресурса, не славны. Кроме того, по-моему, российский бизнес научился получать все плюсы от административных ресурсов и не вводя этих людей в Совет Директоров. Более того, большинство людей, обладающих административными ресурсами, и не могут войти в Совет Директоров по причине того, что являются государственными служащими и могут работать, только представляя государство. Поэтому маленьким бизнесам, которые в хорошем смысле слова паразитируют на том или ином узком сегменте и заинтересованы в том, чтобы на нем продержаться, возможно, стоит привлечь человека, который контролирует этот сегмент, но это совсем не то, о чем мы с вами говорим.

Каково отношение в России к привлечению иностранных менеджеров?

Это очень интересная тема, мы постоянно находимся в дискуссии с нашими клиентами по этому вопросу. И мы являемся сильными апологетами привлечения именно российских директоров. Клиенту, конечно, проще, чтобы имя его директора было известно, например, той инвестиционной группе, которая будет покупать его акции в Лондоне. А где будут тренироваться наши, российские директора? У нас есть очень много талантливых людей, которые могли бы принести реальную пользу российскому бизнесу. Неужели их судьба – маленькие бизнесы, какие-то нишевые проекты? Мы понимаем, что для многих наших клиентов иностранный директор – это способ произвести впечатление на западное сообщество. У нас был клиент, который готовился к выходу на европейский рынок, и ему нужен был человек, который был бы помощником, проводником и гуру в его экспансии на европейский рынок, это понятный случай. Но зачастую это не нужно. Нужно давать площадку для роста российским специалистам, и очень хорошо, что в России сейчас существуют как минимум четыре отвечающих этой цели ассоциации. К сожалению, они находятся между собой не в очень хороших отношениях, что меня крайне огорчает, потому что я заинтересована в результате их работы. Мне очень хотелось бы, чтобы у российских директоров были площадки, где они могли бы обмениваться опытом, чтобы туда могли приходить предприниматели при поиске директоров, чтобы там проводились какие-то курсы и обмен опытом с коллегами из-за рубежа. В этих организациях работает очень много преданных своему делу людей, и хотя они не очень дружат между собой, хорошо, что они есть.

Можно ли говорить о том, что в тех компаниях, где уже сложилась понятная для западных инвесторов система корпоративного управления, все равно присутствует какая-то российская специфика?

У меня сегодня была дискуссия с клиентом о том, можно ли взять западную систему управления и перенести ее без купюр на российскую почву. Но для этого пришлось бы взять западные десятилетия управления бизнесом, всю западную систему права, то развитие института корпоративной этики в аудите или у юристов, которой у нас еще нет. И, конечно, очень тяжело приходится иностранным директорам, которые впервые оказываются в российской компании. Это касается даже самых продвинутых. Существует рейтинг управления, однако многие компании приходят к выводу, что им он не нужен и что самое важное – это то, как реагируют на них инвесторы. Потому что это стоит много денег, а какой-то добавочной стоимости для компании это не приносит и инвесторы не очень ориентируются на этот рейтинг. Ну, например, у «Северо-Западного Телекома» рейтинг корпоративного управления – один из самых высоких в стране, но при этом это не сказывается на вложениях инвесторов.

Изменения, конечно, есть. На самом деле иностранные директора с большим опытом работы на развивающихся рынках не находят здесь ничего такого, что для них дико или неприемлемо. Я пытаюсь объяснить своим клиентам, что у каждого из emerging markets есть какая-то своя специфика. И не очень далеко мы ушли от них. Да, есть какие-то нюансы, но если оставить костяк здравого смыла, что директор защищает всех акционеров, то он прекрасно выполняют свою функцию в условиях и России, и Нигерии, и Китая.

Расскажите, пожалуйста, как случилось, что вы, после работы во многих государственных структурах, в итоге пришли к тому, что выбираете персонал для компаний?

На самом деле я никогда не была государственным чиновником, а работала при государственных учреждениях. Я очень везучий человек и безо всякой ложной скромности могу сказать, что есть не много людей, которым везло так, как мне. Мне удалось поучаствовать в четырех важнейших процессах, которые затрагивали мою страну. Начиналось все с приватизации и с господина Чубайса. Моя соседка бросала в меня камни, когда узнала, где я работаю, и заявляла, что я распродаю Родину. У меня свое представление о том, что значила приватизация для России: это добровольное, очень болезненное обрезание нужно было стране. Если кто-то мог сделать это по-другому, то почему он этого не сделал? Команда Чубайса сделала это в том виде, в котором могла. Затем я работала на рынке ценных бумаг и очень радовалась, когда видела какой-то кусочек законодательного акта, в котором были мои предложения даже без всякого изменения – это мне очень «грело душу». Затем я возглавляла Агентство по ипотечно-жилищному кредитованию и рада, что мне удалось приложить к этому руку, я считаю, что это очень позитивный процесс для нашей страны. Он, конечно, уперся в то, о чем мы всегда говорили: что строительство находится на достаточно отсталом уровне. Это отчасти регулирует цены: инструмент есть, а копать им нечего. И, наконец, введение обязательной автогражданки в этой стране. Так что теперь я буду заниматься тем, что через подбор топ-менеджеров буду улучшать корпоративное управление в этой стране.

Похоже, вы чувствуете себя причастной к работе и результатам всех тех компаний, для которых подобрали директоров...

Вот поэтому я этим и занялась. Я всегда считала, что частный бизнес – это не для меня, потому что человек, испорченный масштабом, не может заняться каким-нибудь маленьким бизнесочком. Я бы никогда не смогла.

В нашей компании работает десять человек, мы очень душевно подошли к выбору сотрудников. Поскольку я всю жизнь проработала в executive search, то мы выбирали из тех, кто нравился мне в мою бытность в другой жизни – например, мне никогда не нравилось, когда у консультанта есть желание приукрасить клиента кандидату или кандидата – клиенту. Все равно это рано или поздно всплывет. Иногда, наоборот, нужно нещадно «препарировать» клиента, раскрывать все его негативные стороны, чтобы кандидат сам решил, хочет ли он ввязываться в это, потому что он сам это все равно узнает, но через три месяца, а у нас годовая гарантия бесплатной замены, и мы не можем никого обмануть. Мне интересно, чтобы все шли с открытым лицом. Любопытно, что мне иногда приходится чуть ли не насильно уговаривать клиента посмотреть на этого человека. Мне очень помогает мой предыдущий опыт, потому что в executive search работает очень много хороших и умных девочек и мальчиков, у которых за плечами только английский язык, которые не попробовали себя еще ни в какой индустрии. Самые хорошие наши консультанты – это те, которых «побила жизнь», у которых есть опыт работы. И у них бывают не самые тривиальные решения. Потому что нам иной раз приходит в голову то, что стандартному executive search-консультанту не приходит. Мы взяли людей из хороших компаний и прибавили к ним специалистов в области корпоративного управления, которые сами находятся в Советах Директоров больших российских компаний, чтобы они понимали, что это такое – Совет Директоров.

То, чем мы занимаемся, дает ощущение, что ты причастен к бизнесу в этой стране. Ты даешь новую жизнь, новую интересную работу хорошим управленцам. Собственникам помогаешь вдохнуть новую жизнь в их предприятия. Ощущение масштаба остается, и при этом ты работаешь в рамках небольшого, но высокоприбыльного сектора.