Адрес: https://polit.ru/article/2006/11/10/rockindad/


10 ноября 2006, 17:50

Блюз способствует пищеварению

Коллектив из подмосковного Троицка "Rockin'Dad" играет классический электрический блюз - такой, каким он был на пике своего развития, в 40-50 - е годы прошлого века. Лидера группы Виктора Чернова на это вдохновила поездка в США, где он работал в силиконовой долине, слушал много живой музыки и даже пел в церковном хоре. Участники группы стремятся оживить тот блюз, донести до современного слушателя, который слово "блюз" всё чаще ассоциирует исключительно с жанром "r'n'b". С Виктором Черновым (вокал, бас) и Алексеем Петровым (гитара) беседовала Мария Ищенко. 

Вы играете классический блюз образца 40-х годов. Сейчас жанр блюза развивается, видоизменяется. Кто вас слушает сейчас?

Виктор:
В принципе, все, кто слушают блюз, нас слушают с удовольствием. Самое удивительное - оказалось, что нас и молодежь тоже воспринимает очень хорошо. У нашего блюза есть некоторое отличие от классического: мы не гонимся за полной аутентичностью звучания, за тем, чтобы инструменты у нас были, как тогда, звуки были, как тогда, чтоб мы пели в той же манере, как тогда. Мы поем, как бы пели, если бы этот блюз был сочинен сейчас. Хотя, мы берем все положительное из тех аранжировок. В стиле рок, который мы раньше играли - в нем всегда было очень много блюза. Я считаю даже, что рок в большей степени является последователем блюзовой традиции, чем какой-либо другой. В общем-то, все, кто любят рок, как правило неравнодушны к блюзу. Во всяком случае, это наблюдение практически никогда не обманывает.

Три года я провел в США. Там я довольно много слушал разной живой музыки. Много фанка, поменьше джаза, слушал много блюза, и у меня сформировалось свое отношение к этому жанру, свое видение того, как это должно быть. Ну, в общем, я понял, что, например, фанк мне не очень хочется играть, а вот блюз почему-то хочется, и я решил поиграть блюз.

Почему мы выбрали 40-50 – е годы? Тогда блюз был уже зрелым и еще самостоятельным. Позже он стал развиваться, перенимая что-то у других направлений, появился рок-н-ролл, потом появился рок, и то, что сейчас играют современные блюзмены, не те, кто «хранят традицию», а те, кто ее развивают, они, в основном, ориентируются, почему-то, на блюз-роковое звучание. Это жеский, стиль, достаточно агрессивный. А мы просто подумали, что, если мы возьмем тот блюз, который был тогда, в 40-50-е, и попробуем его сыграть, не имея в виду, что был после этого рок, без примесей…

Алексей:
Тут задача была поставлена так: попытаться сыграть так, как если бы ты сам сочинял, потому что никто не знает, что родится. Обычно изобретается велосипед, но радость от этого изобретения от этого ничуть меньше не становится. Потому что, в конечном итоге, даже книгу нужно прочитать самому: мало ли, кто что про нее расскажет. Надо самому хоть что-то сделать.

Виктор:
У Борхеса есть рассказ «Пьер Менар – автор Дон Кихота», где говорится о человеке, который решил написать «Дон Кихота», но уже в наше время, написать его слово в слово так, как написано у Сервантеса. При этом должен был ее не переписать, а именно написать.

Это значит, что нужно забыть, все, что было написано до этого?

Алексей:
Напротив, это пишет современный человек. И вот Борхес, как писатель, провел очень тонкий анализ состояния души современного человека, который пишет одну и ту же фразу: что она значит в современном мире и, так сказать, моделирует то, что думал Сервантес, допустим, когда писал про средневековую Испанию.

Виктор:
Из этого рассказа я вынес две мысли: первая – это то, что не имеет смысла пытаться что-нибудь повторить, не имеет смысла преследовать прошлое, потому что ты все равно не сможешь повторить то, что было. А вторая мысль, что не надо бояться повторить, потому что, как бы ты не старался, ты все равно не повторишь прошлое. Поэтому мы берем то, что было, и играем. Получается что-то совсем другое и, в общем, радостное, - и очень приятно, что получается.

Но приходится много задач решать творческих по ходу. Дело в том, что, вот так взять и сыграть то, что было,как правило не удается, то есть, приходится много думать, переделывать что-то, все-таки современные инструменты – они не те инструменты. И там даже приходится многое менять: где-то менять фактуру, где-то придумывать свои аккомпанирующие партии, может даже похожие на те, но другие. И вот эта работа, она в разной степени с разными блюзами происходит, она очень творческая, большая получается работа. Что мы не делаем с блюзом - мы не сочиняем к нему мелодии. Все остальное, всю аранжировку приходится фактически пересматривать, делать заново.

Алексей:
Ну вот, взяли, перевели из мажора в минор «Little Black Engine».

Виктор:
Кстати, «Little Black Engine» – это довольно показательная вещица. Мы в основном берем за основу электрический блюз. С ним проще, потому что там сделана уже какая-то аранжировка, какая-то фактура существует и надо просто ее аккуратненько перенять, адаптировать под себя и сыграть. А этот блюз мы взяли из репертуара Брауни МакГи - он вообще в оригинале играется на акустической гитаре с губной гармошкой. Это акустический блюз, голый совершенно, там ничего нет. Для того чтобы он зазвучал в нашем составе,  нам пришлось много поработать. В результате получилась, на мой взгляд, одна из лучших вещей в репертуаре Rockin’Dad. Очень хорошо получилась.

Алексей:
Значительно больше вокруг нас людей (не только в блюзе), которые, наоборот, стараются имитировать прошлое путем использования аутентичных инструментов, повторяют стиль игры. Мы как раз, наверно, могли бы сказать, то, что мы играем живой блюз. Может, в каком-то смысле, мы его реанимируем.

Вы рассказывали, что на то, чтобы играть блюз, вас вдохновила поездка в США. Там лучше, чем у нас, развита концертная индустрия?

Виктор:
Да, там намного больше клубов. В маленьком городишке Сан-Франциско, который в полчаса можно проехать поперек из конца в конец, клубов огромное количество. Это очень музыкальный город, можно найти музыку на любой вкус, что тебе нравится. Ну, в принципе, народ разделяется по интересам. Я посещал, в основном, блюзовые клубы, в которых звучал, впрочем, и джаз, и очень много фанка, ну и разные сочетания стилей.

А как вы в Москве находите площадки для выступления?

Виктор:
В Москве это довольно сложно. Пока мы использовали очень прямой путь: мы просто раздавали свои демо-записи арт-директорам, потом звонили… В принципе, все по-разному. «ОГИ» на демо записи Rockin’Dad откликнулся сразу. В некоторые клубы я, например, записи передавал четыре раза. Ну, это, по-моему, норма для начинающих команд. На самом деле, нельзя рассчитывать на что-то другое. Естественно, проще если нанимаешь человека, который этим занимается, директора. Но пока я занимаюсь сам.

В клубах все во многом зависит от атмосферы и от звука. В некоторых клубах почему-то сразу хороошо получается. Очень хорошо в клубе «Улица ОГИ». Там атмосфера, обстановка хорошая, много молодежи, молодежь очень тепло принимает. В целом, я не помню мест, за редким исключением, где нам не понравилось. В этом смысле мы всеядны, как выясняется, люди тоже. Здесь еще есть такой момент: много клубов в Москве, которые рассчитаны на самовыражение молодых авторов. И вот, обычно это происходит так: группа сочиняет программу, начинает страстно ее пропагандировать среди своих друзей. Набирает толпу поклонников, которые потом ездят за ними по всем концертам. И такие клубы, как правило, ставят такой ценз - тридцать человек должно быть от группы. Мы иногда сталкивались с такими вещами, в «Табула Раса» мы играли два раза, вот, но оба раза на мы не смогли набрать тридцать человек, зато люди, которые пришли на другие группы, с интересом нас слушали.

Но мы стараемся держаться таких клубов, где люди приходят отдохнуть, заодно и что-то послушать. И не надо обязательно приводить своих людей, изо всех сил тащить их за уши на наш концерт. Нам наоборот, даже интересно, чтобы пришли люди, которые о нас не знали, а потом вдруг удивились немножко: вот, надо же, понравилось! Таких довольно много стало в последнее время случаев. Например, одна компания, которая праздновала какой-то банкет в наше прошлое выступление, они там так завелись, радовались так. И сказали: «У нас будет следующее мероприятие, мы его обязательно проведем с вашим выступлением». И действительно, мы приходим, а они там сидят. И тоже радуются. Думали совпадение, но нет, они действительно специально пришли в тот день когда мы выступаем.

От чего, по-вашему, зависит успех выступления?

Виктор:
Ой, от многого. Это настолько непредсказуемая вещь. Во-первых, от профессионализма, конечно, от опыта очень многое зависит. У любого музыканта спросите, даже у самого опытного, он скажет, что бывают вечера, что когда не звучит и все, хоть убейся. Понятно, что у опытных музыкантов это намного реже происходит, и они умеют с этим бороться, а у неопытных, как мы, это происходит чаще. Ну вот, мы учимся с этим бороться и, вроде как, даже получается.

Успех концерта во многом зависит от атмосферы. В клубах  «семейства» ОГИ мы выступали уже раз семь или восемь. С апреля месяца мы выступаем там практически каждый месяц. В клубе «Улица ОГИ» нам очень нравится. Там, конечно, не очень хорошая аппаратура, но очень хорошая обстановка, своя аура такая и нас там очень тепло принимают. Причем бывало, что нам не нравилось начало, но обязательно к концу выравнивалось и в результате получалось хорошо. Просто сама атмосфера затягивает и приводит к положительному результату. Это же интеллигентный клуб сразу видно и слышно.

У нас все-таки музыка прикладная, нам нужны люди, которые сидят за столиками и кушают. На их пищеварение это хорошо влияет, поэтому воспринимают лучше.

Как ни странно, блюзовую музыку в исполнении Rockin’Dad. Хорошо воспринимают и совсем молодые. Моя дочка, например, не слушает блюз. Она и ее друзья увлекаются различными альтернативными направлениями, электронной музыкой, в частности, слушают «Интеллиджэнт дэнс мьюзик». И, тем не менее, она с удовольствием ходит на наши концерты, слушает, дает свои оценки, друзей приводит, друзьям тоже нравится. Это важно. Да нет, я вижу, они ж такие, бескомпромиссные: они бы, если б им не понравилось, они бы не стали просто ходить, при всем уважении, не любят обламываться слишком сильно. Я думаю, что, если они ходят, то наверно, все-таки им нравится. Нет, ну трудно представить из себя кумира молодежи, но никому пока обедню не испортили, это точно.

Вы говорили, что блюз – это школа, которую необходимо пройти. Что вы имеете в виду при этом? Это школа, после которой будет вуз, потом работа, семья или что-то другое?

Виктор:
Это очередная ступень. Дело в том, что мы с Алексеем в прежней нашей жизни –до 1991 года – тоже играли. Я помню, что заканчивал тогда аспирантуру. В день, когда был объявлен гайдаровский дефолт, почему-то было очень пусто и холодно на улице, и вот именно тогда мы перестали играть, а до этого мы больше десяти лет вместе играли, еще когда учились на физтехе. Сначала втроем - Алексей, Паша и я. Паша – это наш барабанщик. Потом была группа, которую мы назвали «Игра», в которой мы исключительно свои вещи исполняли. С 1983 года она существовала порядка восьми лет. Были даже несколько альбомов выпущены, были тусовки с рок-лабораторией… Это все умерло с приходом тяжелых времен.

А потом, с 1991-го года до буквально последнего времени, до 2004-го, мы вместе не играли. Каждый сам по себе что-то ковырял. Леша ездил в Италию, у него было несколько концертов в кафе для друзей на акустической гитаре. Я в Америке пел в церковном хоре… Ну вот, а когда мы собрались уже, после моего возвращения и стали что-то думать, что же нам играть, пытаться стали, пробовать, выяснилось, что из рук многое ушло, из головы тоже многое ушло и надо как-то восстанавливать. И вот, в общем-то, это была идея, я не помню, кому она первому в голову пришла, эта идея, что надо нам поиграть блюз. Так появилась группа Rockin’Dad. Два года мы готовили программу, потом змписали диск, сделали Web сайт www.rockindad.com и начали играть в Московских клубах. В общем, все как у всех.

Алексей:
Понятие «школа» нужно понимать буквально. Если вдумаешься буквально в значение любого слова, то многое становится ясно. Так вот школа – это лестница, а по лестнице постоянно поднимаешься по ступенькам.

Эта школа – ваша основная деятельность? Она приносит вам какой-нибудь доход, кроме морального удовлетворения?

Виктор:
Да нет, мы все работаем где-нибудь. Мы выступаем где-то 3-4 раза в месяц. Небольшие деньги, за это, конечно, платят. Но, пока я считаю, что наша задача – это набраться опыта, закрепиться на сцене, научиться играть безбоязненно. Стабильно. То есть мы сейчас проходим одну ступень. Ну и наступит когда-нибудь вторая, третья…