«Он потерял чувство реальности, утратил контакт с окружающей действительностью»
Экс-генеральный секретарь ООН Перес де Куэльяр
Саддам Хусейн возглавлял Ирак 24 года: с 1979 по 2003 год. Однако реально его влияние на судьбу страны не ограничивалось 24-летним периодом: оно начало ощущаться намного раньше и, пожалуй, сохраняется по сей день, хотя судьба сыграла над ним злую шутку – по приговору Высшего уголовного суда Ирака он как преступник был повешен 30 декабря прошлого года, не дожив до своего 70-летия чуть меньше четырех месяцев.
Он пережил долгую и изнурительную войну с Ираном. Позорное поражение в войне в Персидском заливе. Десятки заговоров и покушений, значительную часть которых, как выяснилось впоследствии, организовал либо он сам, либо преданные ему люди[i]. Последних, кстати сказать, он время от времени перетасовывал, но чаще устранял. Объяснять смысл такого рода политической практики отечественному читателю нет смысла. Багдадский правитель просто брал на вооружение те методы, которые изобрел в 1930-е годы «великий вождь всех времен и народов» товарищ Сталин.
Разумеется, чтобы превратиться со временем в известного всему миру Саддама Хусейна, эдакий транснациональный политический брэнд, иракскому лидеру для начала необходимо было стать просто маленьким Саддамом. Иными словами, появиться на свет в нужное время и в нужном месте. Что он и сделал.
В 1394 году, когда орды Тамерлана наводнили Месопотамию, они не миновали маленького провинциального городка на реке Тигр, в сотне миль к северу от Багдада и воздвигли там пирамиду из черепов своих жертв. Город назывался Тикритом, и не случайно именно это место было выбрано, чтобы продемонстрировать свирепость Тамерлана. Тамошняя крепость с небольшим, но довольно сильным гарнизоном всегда бросала вызов чужеземным завоевателям, побудив английского историка XVIII века Эдуарда Гиббона определить ее как «неприступную крепость независимых арабов». Это здесь в 1137 году родился Салах эд-Дин (Саладин), легендарный мусульманский военачальник (впрочем, курд по национальности), разгромивший крестоносцев в знаменитой битве при Хиттине и освободивший Иерусалим от христианского владычества. Ровно через 800 лет, 28 апреля 1937 года, близ Тикрита, в захудалой деревушке аль-Ауджа на берегу Тигра, «официально» родился Саддам Хусейн, иракский правитель, который вплоть до своего пленения (13 декабря 2003 года) стремился облачаться в мантию своего великого предшественника, любил вспоминать о своем известном земляке, считал, что вполне достоин его славы. Больше двух десятилетий 28 апреля являлось в Ираке государственным праздником.
Фантастических слухов о происхождении иракского вождя великое множество. По одной версии, Хусейн являлся одним из потомков пророка Мухаммеда. Но это еще не все. Десять лет назад некоторые СМИ выдали сенсацию: дескать, Саддам — это внук... Сталина. Вон, и усы такие же! Впрочем, если не кровное, так духовное родство найти между иракским президентом и Иосифом Виссарионовичем можно. Не зря же Буш-младший в свое время отрекомендовал иракского лидера «учеником Сталина». По словам саддамовского биографа Саида Абу Риша, Хусейн собрал целую библиотеку книг о Сталине. В принципе у «отца народов» и Саддама легко отыскать много общего — и в судьбе, и в практике. Как и у Сталина, у его иракского почитателя было все: бурная революционная молодость, кровавая борьба за власть, а потом, уже на вершине власти, затворничество, славословие, весь арсенал культа личности...[ii]
Однако почти наверняка можно сказать, пишет британский журналист Кон Кофлин в книге «Саддам Хуссейн. Портрет диктатора» (вышла в 2003 году в мюнхенском издательстве «List»), что иракский диктатор родился в другой день – и даже в другом году. Деревенских детей тогда в Ираке обычно регистрировали, что называется, «скопом» и заочно, ставя всем одну и ту же дату рождения – 1 июля. В одной из старых официальных биографий Саддама приводится в качестве иллюстрации факсимильное изображение его свидетельства о рождении, и там как раз и указано это число – 1 июля. Почему же тогда 28 апреля? В этот день родился Абдул Карим аль-Шайхли, близкий друг Саддама на протяжении нескольких десятилетий. В отличие от Саддама, он происходил из известной багдадской семьи, поэтому в свидетельстве о его рождении указали в свое время настоящую дату, а не 1 июля, как деревенским «париям» вроде Саддама. Последний просто перенял дату рождения друга, которого он часто называл своим названым братом. Что не помешало Саддаму позже отправить лучшего друга на тот свет – как и почти всех своих соратников. Что касается года рождения, то, скорее всего Саддам Хусейн прибавил себе пару лет, потому что так было необходимо, чтобы сделать карьеру в партии Баас (Партии арабского социалистического возрождения). Возможна и другая причина: первая жена Саддама Хусейна, Саджида, родилась в 1937 году. В арабском мире до сих пор с некоторым пренебрежением относятся к мужчинам, которые женятся на женщинах старше их. Поэтому Саддам подогнал свой возраст к возрасту будущей супруги[iii].
Детские и юношеские годы Саддама – это сплошные «вариации на тему». Доподлинно известно лишь, что его детство было бедным и беспокойным. Отец, Хусейн аль-Маджид, по одним сведениям, бедный крестьянин, по другим – почтовый служащий, умер, когда Саддаму было девять месяцев. По другой версии, он пропал без вести или ушел из семьи, когда мать Саддама Сабха была на девятом месяце беременности. С тех пор в Ираке ходят упорные слухи, что Саддам вообще был незаконнорожденным, и имя отца просто выдумано. Во всяком случае, для своей умершей матери Саддам построил в 1982 году гигантский мавзолей. Отцу ничего подобного он не посвящал. Более того, его имя вообще не называется в фундаментальных биографиях президента. Лишь упоминается, что «родившийся ребенок был лишен отцовской ласки»[iv]. Мать из-за бедности не могла содержать сироту, поэтому отдала младенца на воспитание в семью своего брата Хейраллы Тальфаха, который был армейским офицером и проживал в Тикрите.
Имя ребенка, Саддам, что переводе с арабского означает «противостоящий», «поражающий», оказалось удивительно пророческим.
Когда Саддам родился, Ирак был сомнительной конституционной монархией, управляемой неиракской династией – Хашимитами, происходившими из Хиджаза (часть современной Саудовской Аравии). Созданный сразу после Первой мировой войны великими европейскими державами на развалинах Османской империи, под контролем которой находился Ближний Восток на протяжении почти четырех столетий, Ирак управлялся Великобританией по мандату Лиги Наций до 1932 года, когда он сам вступил в эту международную организацию уже в качестве независимого государства. «Отец-основатель» Иракского государства, король Фейсал I, которому удалось благодаря авторитету своей личности и умелому руководству сдерживать различные центробежные силы в стране, умер в 1933 году, и ему наследовал его единственный сын Гази. Преждевременная смерть Фейсала, а также неопытность и мягкий характер Гази (ему был 21 год, когда он вступил на престол) способствовали острой политической нестабильности. За семь лет между получением независимости и началом Второй мировой войны в Ираке сменилось не менее 12 кабинетов. В 1936 году страна пережила первый военный переворот; к 1941 их было еще шесть.
Ирак детских лет Саддама отличался тотальной политической неустойчивостью, усугубляемой надвигающейся бурей в Европе и, в конце концов, началом всеобщей войны. Не приемля дальнейшего британского присутствия в Ираке (несмотря на формальную независимость, страна оставалась привязанной к Британии двусторонним договором, подписанным в 1930 году и дававшим ей предпочтительный политический статус и две военные базы на территории Ирака), воинствующие иракские националисты с нетерпением ждали триумфа нацистской Германии и ее союзников. Они полагали, что победа нацистов вытеснит Британию с Ближнего Востока и приведет к реальной независимости Ирака и других арабских земель на Ближнем Востоке. По мере того как немцы набирали силу, антибританские настроения стремительно нарастали, и Багдад стал одним из главных центров деятельности в пользу стран Оси. В апреле 1941 года при поддержке немцев иракские военные предприняли попытку захвата британской военно-воздушной базы в Хаббании, близ Багдада, но были наголову разбиты. Многие участники восстания попали в тюрьму, а некоторые из них были казнены.
Эти события оказали глубокое влияние на жизнь Саддама. Его дядя Хейраллах, ярый арабский националист, принял участие в злополучном восстании, впоследствии был изгнан из армии и пять лет провел в заключении. Малолетний Саддам вынужден был переехать в родную деревеньку и жить со своей матерью, которая тем временем снова вышла замуж. Ее новым мужем стал Ибрагим аль-Хасан, будто бы брат покойного отца Саддама. В последующие годы он много раз спрашивал свою мать, где дядя, и получал стандартный ответ: «Дядя Хейраллах в тюрьме». По словам самого Саддама, его сочувствие Хейраллаху определило развитие его националистических чувств и разожгло глубокую ненависть к монархии и к иностранной державе, стоящей за ней, чувство, которое он затаил на долгие годы. Как он позже напишет: «Наших детей надо учить остерегаться всего иностранного и не раскрывать никаких государственных или партийных секретов иностранцам... ибо иностранцы – шпионы своих стран, а некоторые из них – орудия контрреволюции и империализма»[v].
Переезд из Тикрита в аль-Ауджу был для Саддама чрезвычайно болезненным. Как и в большинстве иракских сельских поселений в то время, жизнь в маленькой деревушке была полна трудностей. В ней не было мощеных дорог, электричества и водопровода, а ужасающие нездоровые и антисанитарные условия делали физическое выживание очень трудной задачей. По официальной статистике, детская смертность в трех главных городах (Багдаде, Басре и Мосуле) в 1937 году доходила до 228 на 1 000 рождений, и, бесспорно, этот уровень был намного выше в сельских районах. Это означало, что один из каждых двух или трех младенцев в иракской деревне был осужден на смерть на первом году жизни, в основном из-за болезней и недоедания. Так что выживание сильнейших было жестокой реальностью для Саддама с первых мгновений его жизни.
Те, кому повезло выжить в раннем детстве, вынуждены были всю свою жизнь страдать от недостаточного питания и болеть многочисленными инфекционными болезнями, такими как малярия, бытовой сифилис, глисты, туберкулез и трахома. Трудности существования еще больше усугублялись страшной нищетой, которая охватывала каждый дом в деревне. По собственным воспоминаниям Саддама, «жизнь везде в Ираке была трудной. Обувь имели очень немногие и надевали ее только по особым случаям. Некоторые крестьяне надевали обувь, только когда достигали пункта назначения, желая хоть немного щегольнуть перед другими».
Такова была среда, с которой столкнулся маленький Саддам, попав в деревню. В отличие от Хейраллаха, который как военный офицер занимал сравнительно высокое общественное положение, деревенские родственники Саддама считались «местным отребьем». Таким образом, Саддам был обречен на одиночество. У него не было друзей среди деревенских мальчишек, которые часто смеялись над ним, потому что у него не было отца. Саддам привык носить с собой железный прут, чтобы обороняться. По сообщениям очевидцев, впоследствии высланных из Ирака, Саддам часто развлекался тем, что клал прут на огонь и, раскалив его докрасна, протыкал пробегавших мимо собак, а потом разрывал их на куски. Самым дорогим его сердцу существом, как Саддам позже признавался, была его лошадь. Даже на этой ранней стадии он признавал жестокую реальность того, что «отношения между человеком и животным могут временами быть более теплыми, близкими и бескорыстными, чем отношения между людьми». Привязанность Саддама к своей лошади была такой глубокой, что, когда он узнал о смерти любимого существа, у него больше чем на неделю отнялась рука[vi].
Положение усугублялось тем, что никто в семье не проявлял особого интереса к Саддаму, и с первых дней в деревне ему приходилось заботиться о себе самому. Его отчим, «врун Хасан», как его называли местные жители, был жестоким тупицей, который забавлялся, унижая Саддама. Обычным наказанием было избиение мальчика палкой, выпачканной в смоле. Отчим заставлял его пританцовывать в попытке избежать ударов. Он мешал Саддаму получить образование, вместо этого посылая его воровать; сообщали даже, что мальчик отбыл срок в колонии для малолетних. Саддам узнал наяву и с малолетства, что «человек человеку волк». Начиная с этого времени, он в своих мыслях и поступках всегда руководствовался подозрительностью по отношению даже к близким соратникам, полностью полагался только на себя. Он рос озлобленным волчонком. Какое поразительное сходство с судьбами двух других страшных диктаторов – Сталина и Гитлера!
Если бы Саддам провел всю свою юность в глухой деревне матери, самое вероятное, что он стал бы неприметным иракским крестьянином. Однако, к его великому удовольствию, в 1947 году, вскоре после того как его дядя вышел из тюрьмы, он тайно, под покровом ночи, сбежал от матери и отчима и вернулся в дом Хейраллаха в Тикрите, где начал ходить в школу. Учение оказалось весьма трудным для десятилетнего мальчика. Он предпочитал забавлять шести – семилетних учеников незамысловатыми шуточками: например, дружески обнимал учителя, прижимался к нему, а затем засовывал ему в штаны змею.
Осенью 1955 года, окончив начальную школу, Хусейн переехал со своим дядей в Багдад, где поступил в колледж «Аль-Карх», известный как цитадель иракского национализма и панарабизма. Параллельно он предпринял попытку поступить в элитарную военную академию в Багдаде. Но проваливается на первом же экзамене: сказалось отсутствие элементарных знаний.
В колледже состоялись первые контакты Хусейна с представителями общеарабской партии «Баас» (в переводе с арабского – «возрождение»). Партия тогда сочетала в себе идеи социализма, освобождения от колониализма, арабского единства и национализма. Это произошло по велению дяди, который был лично знаком с лидером иракской «Баас» Хасаном аль-Бакром – будущим президентом Ирака. Скоро оказалось, что шансов сделать партийную карьеру у Саддама практически не было. Необразованный, неотесанный юнец, вымахавший под метр девяносто, он годился только на одно – запугивать политических противников. В то время Саддам еще колебался – и чуть было не примкнул к коммунистам, идеи которых были довольно популярны в иракской молодежной среде. Если бы это произошло, все могло быть совершенно по-другому. По крайней мере, для самого Саддама.
Между тем, по просьбе аль-Бакра Саддам сколотил отряд штурмовиков (их называли за глаза «саддамистами»), которые терроризировали всю тикритскую округу. Перед ним ставилась конкретная задача – бороться против коммунистов. И Саддам боролся на совесть: лично застрелил секретаря местной организации компартии. «Боевое крещение» принесло ему определенную известность: во всяком случае, молодые баасисты с восхищением смотрели на «человека дела».
После непродолжительного заключения (суду не удалось доказать вину Саддама) он с большим трудом устроился кондуктором в автобусе на одном из багдадских маршрутов: на большее при его низком уровне образования он и не мог рассчитывать.
Если дядя стал для молодого Саддама своеобразным политическим компасом (позже, придя к власти, диктатор сделал его мэром Багдада и женился на его дочери, своей двоюродной сестре Саджиде), то движущей силой на его пути к верховной власти в Ираке стала партия «Баас». Позже, повзрослев и набравшись опыта политической борьбы, Хусейн поймет, что «Баас» – это скорее инструмент, чем самоцель. Но на первых порах его, впрочем, наверное, как и любого его сверстника, больше занимал романтизм революционной борьбы, сила и красота самой идеи.
В 1958 году Саддам получает свой первый срок – 6 месяцев тюрьмы – за борьбу против режима короля Фейсала. Правда, уже в июле монарха свергают. Но не баасисты, которые только набирают силу, а военные во главе с генералом Абдель Керим Касемом. Ирак объявляется республикой. Для партии же «Баас» поменялся только противник, но не цель. Ее 300 активных членов мечтают о захвате власти. (По примеру российских большевиков в начале ХХ века.) Ну а так как о свободных и честных выборах в Ираке не могло быть и речи, добиться этого можно было только радикальными силовыми методами. Например, убийством действующего главы государства.
6 октября 1959 года Саддам во главе группы молодых партийцев-боевиков участвует в покушении на генерала Касема. Касем ранен, но не убит. Хусейн тоже ранен охранником в ногу, но ему удалется скрыться. В его официальной биографии говорится, что он сам вытащил ножом пулю, четверо суток скакал по ночам на коне и переплыл бурный и холодный Тигр, чтобы добраться до родной деревни, там переоделся бедуином и, «арендовав» чужого осла, бежал на нем в Сирию, в центр баасизма – город Дамаск. Снят даже художественный фильм о героизме юного Саддама.
На самом деле все было несколько иначе. Во время покушения на Касема Саддам вообще не входил в основную группу заговорщиков, а стоял в прикрытии. Но у него не выдержали нервы, и он, поставив под удар всю операцию, открыл огонь по машине генерала, когда та находилась на большом расстоянии. Охрана открыла ответный огонь. Несколько террористов были убиты. Остальные бросились наутек. Сам Саддам был легко ранен: пуля лишь чуть-чуть задела мякоть ноги. Как Саддам добрался до берегов Тигра, неизвестно. Но через Тигр перебрался явно не вплавь, а на лодке контрабандистов. Да и в Сирию в первые дни после покушения сбежать было легко. Так, другой заговорщик, названный брат Саддама Абдул Карим аль-Шайхли, просто сел на поезд в Багдаде и на нем приехал в Дамаск.
В 1960 году трибунал заочно приговаривает Саддама к смертной казни. В Дамаск направились специальные агенты для поимки преступника или его физического устранения. Узнав об этом, Саддам спешно перебирается в Каир. Столица Египта была тогда центром арабского национализма. Саддам пробыл здесь три года. Учился в школе (это в двадцать с лишним лет!), а потом записался на юридический факультет университета. Именно «записался»: приняли его без экзаменов, по рекомендации египетских спецслужб, они же платили и стипендию. Впрочем, лекции Саддам посещал очень редко. Один из его биографов так описывает это время: «Саддам не чурался ночных развлечений, много времени проводил за шахматами с друзьями, но и много читал. Читал в основном Сталина. И о Сталине». «Позже он продемонстрирует, как хорошо усвоил уроки сталинского интриганства и сталинской жестокости в борьбе за власть», – пишет уже названный нами Кон Кофлин, который при написании книги об иракском правителе использовал материалы как западных секретных служб, так и рассказы людей из ближайшего окружения Саддама[vii]. Но главное, именно в Египте начинается подъем Саддама по партийной лестнице и приходит первый опыт внутрипартийной борьбы. Как известно, молодость – это недостаток, который проходит очень быстро. Страсть, с которой молодой заговорщик окунулся в политику, вкупе с восточным темпераментом, делала его небезопасным для окружающих. Саддама даже арестовывали за то, что он угрожал своему однокашнику, не разделявшему его взглядов, и гонялся с ножом за другим — и тоже из-за политических разногласий.
К каирской эмиграции Саддама Хусейна, отмечает Кон Кофлин, относится еще один весьма любопытный факт его биографии. Якобы Саддам какое-то время поставлял информацию об иракских оппозиционных кругах ЦРУ. Правда, автор приводит лишь косвенные доказательства этого, и вопрос о том, был ли Саддам действительно информатором ЦРУ, навсегда останется такой же загадкой, как и вопрос о том, был ли Сталин агентом царской охранки.
Как бы то ни было, но ЦРУ действительно проявляло большой интерес к иракским эмигрантам, осевшим в Египте. Американцы были недовольны политикой генерала Касема, который слишком тесно был связан с коммунистами и заигрывал с Советским Союзом, и поддерживали противников Касема. В конце концов, именно американская разведка помогла организовать 8 февраля 1963 года новый путч в Ираке, который привел к свержению Касема. Генерал Ахмад Хассан аль-Бакр при этом был одним из главных участников путча. Он же являлся лидером созданого «Баас» «Социалистического блока». Истребители-бомбардировщики атаковали по его приказу здание министерства обороны, в котором укрылся Касем. Два дня в Багдаде продолжались кровавые уличные бои. Потом Касем капитулировал, поверив в обещание сохранить ему жизнь. Он был расстрелян буквально сразу же после сдачи. Труп посадили на стул перед телевизионной камерой и показывали на всю страну. Рядом с трупом стоял солдат, который в конце этой жуткой «показухи» брал мертвого президента за волосы, откидывал его голову назад и плевал ему в лицо.
К тому времени влияние и властные амбиции Саддама выросли уже настолько, что на проходящем в Дамаске в октябре 1963 года 6-м общеарабском съезде партии «Баас» он выступил с резкой критикой иракского партийного лидера Али Салиха ас-Саади. По возвращению домой Хусейна задержали люди ас-Саади. Карьере, казалось бы, конец. Но уже в начале ноября партия освобождает ас-Саади от поста генерального секретаря. Опасность миновала, и главное – Саддама заметил сириец (христианин) Мишель Афляк, основатель и руководитель всей партии «Баас».
Аль-Бакр стал в новом Ираке премьер-министром. Он щедро раздавал посты своим землякам из Тикрита. Саддаму поначалу ничего путного не досталось: он слишком поздно вернулся на родину из эмиграции. Да и молод еще был. Но он сам быстро нашел себе дело, создав так называемую «Национальную гвардию» – что-то вроде гитлеровских штурмовых отрядов СА. Гвардейцы вели охоту за активистами и сторонниками левых партий. Несколько тысяч человек было убито без суда и следствия. Многих из них жестоко пытали перед смертью. Саддам вспомнил свой старый тикритский опыт и проявил похвальное рвение. Это оценили политические лидеры «Баас» и включили хорошо зарекомендовавшего себя практика «заплечных дел» в состав Комитета партийной безопасности – новой тайной полиции.
Однако участвовавшие в перевороте высшие офицеры, представлявшие консервативную военную аристократию и не принадлежавшие к партии «Баас», были очень недовольны недисциплинированными погромщиками из «Национальной гвардии», которые настроили против новой власти всю страну. 18 ноября 1963 года все входившие в правительство представители «Баас» были освобождены со своих постов, а отряды «Национальной гвардии», казармы которой окружили регулярные воинские части, распущены. Генерал Ареф стал новым президентом Ирака.
Все это, однако, парадоксальным образом не повлияло на карьеру Саддама. Даже наоборот. Потерявший пост премьера аль-Бакр приблизил его к себе как раз в это время, в конце 1963 года, сделав его чем-то вроде чиновника по особым поручениям. Очень скоро Саддам, по рекомендации самого Афляка, стал правой рукой аль-Бакра, его «серым кардиналом». В условиях подпольной борьбы он начинает партийную реорганизацию. Параллельно дважды устраивает попытки переворота, но неудачно. За что в 1964 году и попадает в тюрьму, в одиночку. Но в отличие от своих соратников по партии, он сидит в относительно комфортабельных условиях. Его не пытают, не избивают, позволяют заниматься по университетской программе (в 1969 году он получил диплом юриста в багдадском университете «Аль-Мустансария»). В июне 1966 года ему удалось бежать из тюрьмы при достаточно загадочных обстоятельствах. Все это породило слухи о том, что Саддам сотрудничал с властями и стучал на своих сокамерников. Как бы то ни было, но позже, придя к власти, Саддам уничтожил почти всех своих бывших товарищей по заключению. А тюремный архив был сожжен – также по приказу Саддама Хусейна.
В сентябре 1966 года Хусейна избирают заместителем генерального секретаря иракской партии «Баас». Но самое главное, Саддам становится главой партийной секретной службы по разведке и контрразведке («Джихаз Ханин»). Задуманная им еще в 1964 году структура стала потом его основным орудием в борьбе за власть. Тем временем ситуация в республике все больше обострялась, что обычно бывает на руку только оппозиции. И вот под «чутким партийным руководством генерала аль-Бакра», как пишут официальные биографы, утром 17 июля 1968 года вооруженные отряды заняли все важнейшие государственные учреждения, Генеральный штаб, почту, телевидения и радио... Потом начался штурм президентского дворца. На башне одного из танков сидел с пистолетом в руке Саддам Хусейн, одетый в форму лейтенанта иракской армии. Развернулся ожесточенный бой, в ходе которого Саддам лично наводил танковую пушку на окна дворца, затем лично возглавил отряд, штурмовавший резиденцию президента.
Свидетельства очевидцев звучат иначе: по дворцу было выпущено всего-навсего два снаряда – и то лишь для того, чтобы запугать охрану президента. Переворот прошел на удивление легко. Правда, Саддам и на этот раз не получил никаких постов в правительстве, но аль-Бакр, ставший новым президентом Ирака, поручил ему курировать госбезопасность. А когда Саддам по поручению аль-Бакра арестовал и препроводил за границу главного соперника президента, премьер-министра Найифа, доверие аль-Бакра к своему протеже стало безграничным. Пройдет еще немного времени, и Саддам возьмет под свой контроль партийный аппарат и армию, сменит слишком независимых провинциальных руководителей на верных ему людей, расставит во главе всех важнейших министерств и ведомств своих выдвиженцев (по примеру Сталина он всегда придавал огромное значение кадровым вопросам). В ноябре 1969 года Саддам официально становится вице-президентом Ирака. Аль-Бакр фактически отстраняется от дел.
Новоиспеченный вице-президент определил три последовательные задачи. Во-первых, добиться реального улучшения экономической и социальной ситуации в республике. Это было необходимо для легитимизации режима как «народного и созидательного», а партии «Баас» – как конструктивной политической силы. Во-вторых, на созданной таким образом волне партийной популярности и авторитета стабилизировать крайне непростую внутриполитическую обстановку и добиться для «Баас» монополизации власти. Для этого предполагалось «разобраться» с другими политическими партиями и национальными движениями, в частности, с коммунистами, курдами и шиитами. И, в-третьих, обеспечив исключительные позиции баасистов внутри страны, устранить влиятельных конкурентов в борьбе за власть внутри самой партии.
За последующие десять лет Саддам заметно продвинется на всех направлениях. В 1972 году по его инициативе был подписан 15-летний договор о сотрудничестве с Советским Союзом. В 1973 году, опираясь на поддержку Советского Союза, Багдад принял решение о национализации «Ирак Петролеум», продававшей Западу дешевую нефть. Национализация этой компании имела для Ирака такое же значение, как национализация Суэцкого канала для египетского народа. Увеличение поступлений от продажи нефти позволило иракским властям увеличить вложения как в саму нефтяную отрасль, так и во все социальные сферы. Благодаря этому уровень жизни в Ираке стал одним из самых высоких во всем арабском мире. Нефть давала 95 процентов валютных поступлений страны. Жить в Ираке постепенно становилось действительно лучше и веселее: об этом мало говорят, но до введения в 1991 году санкций ООН среднемесячная зарплата в Ираке составляла около 400 долларов США (после санкций – от 5 до 15).
Дальше – больше. Объявив о создании «Национального прогрессивного фронта», партия «Баас» призвала объединиться под своей эгидой «все здоровые силы общества». Разумеется, во имя стабильности и процветания Ирака. Но в Иракской коммунистической партии (ИКП) это только обострило разногласия, наметившиеся в ней после арабо-израильской войны 1967 года. В июле 1973-го ЦК ИКП принял предложение баасистов. 11 марта 1974 года при активном участии Хусейна в одностороннем порядке был принят закон о курдской автономии. С ним не согласились курды, так как в состав автономии не вошла половина Иракского Курдистана, включая нефтеносный Киркук. Курды при поддержке Ирана и США подняли восстание, продолжавшееся год и потерпевшее поражение после заключения Алжирского договора между Ираком и Ираном (6 марта 1975 г.). В обмен на пограничные уступки со стороны Ирака оно предусматривало прекращение Ираном поддержки восстания.
Уже через год началась насильственная арабизация и депортация курдов. Из Иракского Курдистана было изгнано более 350 тыс. человек, сожжено 250 курдских деревень. Вдоль границы с Ираном создан так называемый «арабский пояс» шириной 25 км, куда переселялись иракцы арабского происхождения. Командовал «мероприятиями» Саддам Хусейн, параллельно «обучаясь» в военной академии в Багдаде. Он был занятым человеком, поэтому однажды явился в отвергнувшую его когда-то академию с пистолетом наперевес и в сопровождении телохранителей, чтобы «сдать все требуемые экзамены». И сдал, конечно.
Добавим к этому, что в ходе ирано-иракской войны (1980-1988) и сразу после ее окончания Саддам Хусейн осуществил операцию массового геноцида курдов, получившую название «аль-Анфаль», в ходе которой до 180 тыс. курдов было вывезено в неизвестном направлении и, очевидно, казнено. Ряд курдских селений и город Халабджа подверглись бомбардировкам химическими бомбами (только в Халабдже погибло 5 тыс. человек). Операция «аль-Анфаль» и использование химического оружия против жителей Халабаджи в 1988 году, как и развязывание войны с Ираном – в «списке преступлений против человечности», в которых был обвинен Саддам после свержения его режима.
В мае 1978 года, развязав себе руки с курдами, Саддам обвинил Компартию Ирака в «предательстве родины» и начал репрессии против коммунистов и их сторонников (более 20 довольно популярных в народе коммунистов были публично повешены во дворе одной из багдадских мечетей). После этого началась тотальная «баасизация» страны – идеологическая и административная. Хусейн начал с госаппарата, срастив его с партийным. Провел партийные чистки в армии. Он первым на Ближнем Востоке поставил службу безопасности над армией и заставил боевых офицеров бояться особистов. Остальные лидеры арабского мира – Насер, Садат, Асад и другие – опирались на армию и превращали ее в элиту общества. Саддам же с самого начала опирался на спецслужбы. И на нефть: кроме службы внутренней безопасности Хусейн вскоре возглавил комитет по нефти. Растущие нефтяные доходы – особенно после «арабского эмбарго» 1973 года – позволили Ираку еще более повысить уровень жизни народа. Саддам становился непререкаемым авторитетом, любимцем народа. Итог был закономерен: отец-основатель современного Ирака, покровитель Хусейна генерал Ахмед Хасан аль-Бакр был взят под домашний арест. 16 июля 1979 года Саддам стал президентом Ирака. Он унаследовал от аль-Бакра титулы отца нации и вождя арабского народа. Вскоре «не членам» партии «Баас» была заказана дорога даже в Институт изящных искусств.
Саддам понимал и чуял душой и телом, что, лишь опираясь на преданную «паству», можно творить «черные делишки» и чувствовать себя на белом арабском скакуне. Необходимо было чуть-чуть подкорректировать мораль и психику народа, научить его жить по новым светским стандартам с учетом древних традиций и религиозного прошлого. За основу развития и воспитательного процесса были взяты «европейские модели XX века». Из них Саддам выделил две основные, которые, по его мнению, как нельзя лучше соответствовали менталитету иракской нации (читай – менталитету самого президента). Это идеологии гитлеровской Германии и сталинского СССР. Цель ставилась довольно прозаическая: научить народ готовиться к войне «по Гитлеру» и обороняться «по Сталину». Надо отдать должное – одиозный фюрер пользовался особой популярностью среди старшего поколения иракского общества. Оно не забыло, как в годы Второй мировой войны Германия спасала иракцев от голода и нищеты, давала оружие для борьбы с «британской оккупацией», обещала превратить Ирак в процветающую и сильную державу Ближнего Востока, способную изгнать евреев из Палестины и защитить «арабскую родину» от любого внешнего врага.
Что касается Сталина, то он был кумиром молодого поколения (а это более 60% населения Ирака). Пленила не столько личность самого советского вождя, сколько последовательная антиимпериалистическая и антисионистская политика официального Кремля, его стремление оказать всемерную помощь и поддержку арабскому национально-освободительному движению. Иракскую молодежь удивлял советский народ, который под руководством Коммунистической партии не только выиграл войну, но и за считанные годы смог превратить разрушенную страну в великую державу.
Саддам поставил на партию как на основную воспитательную структуру в гражданском обществе и силовых ведомствах. Благо, новой партии создавать не требовалось. Бывший президент Х.аль-Бакр прислушался в свое время к совету молодого и энергичного премьера Хусейна и провозгласил себя руководителем Регионального руководства Партии арабского социалистического возрождения. Концепция партии была разработана еще в 1947 году ее основателем Мишелем Афляком и выражена в основном партийном лозунге: «Арабская нация едина, ее миссия священна – единство, свобода, социализм».
Одно дело – стать по наследству Генеральным секретарем правящей партии, другое – превратить ее в реальную силу, способную «ковать» преданные кадры высокой морали и психологической устойчивости. Здесь как нельзя кстати пригодился многолетний опыт КПСС. Саддам поручил экспертам подробнейшим образом изучить ее Устав и Программу, обратив особое внимание на организационную структуру на местах и в вооруженных силах в целом. Получился незаурядный документ, прочитав который, можно было сделать единственный вывод: Ирак стал на путь строительства нового социалистического общества на Ближнем и Среднем Востоке; он является оплотом борьбы с империализмом, сионизмом и средневековым мракобесием. Международный отдел ЦК КПСС несколько дней праздновал очередную победу. Праздновал и Саддам. Он становился Генсеком по советскому образцу. Правителем всего и вся, руководителем Совета революционного командования (по аналогии с Политбюро ЦК КПСС). Культ личности набирал обороты.
К 1981 году партия Баас превратилась в своеобразную секту избранных, окутанную ореолом таинственности. Чтобы стать ее членом (и, соответственно, получить возможность продвигаться по служебной лестнице) необходимо было прежде всего доказать на деле преданность Генсеку, а затем уж собирать рекомендации у партийных функционеров.
Постепенно при местных комитетах Баас стали создаваться вооруженные дружины по образцу «Гитлерюгенда». В их распоряжение передавалось не только стрелковое оружие, но и отдельные виду бронетанковой техники. Основная задача – борьба с инакомыслием, подавление в зародыше элементарного народного протеста. Партийные инструкторы имели право носить военную форму, зачастую им присваивались офицерские звания. Они считались опорой правящего режима, основными проводниками его политики и идеологии. Численность членов партии всегда держалась в секрете. По данным иракской оппозиции за рубежом, на начало 2003 года в 25-миллионном Ираке насчитывалось около двух миллионов баасистов. В силовых структурах 95% офицеров и унтер-офицеров являлись членами партии. Сегодня именно они составляют костяк антиамериканского светского сопротивления, правда, нередко совершают теракты совместно с исламистами и даже членами организации «Аль-Каида в Ираке».
Для Хусейна политика – это непрерывная борьба за выживание. Конечная цель – остаться в живых и сохранить власть, и эта цель оправдывает любые средства. Верить никому нельзя. Все являются действительными или потенциальными врагами. Нужно ни в коем случае не терять бдительности, заставляя других дрожать от страха, и всегда быть готовым убить прежде, чем убьют тебя. «Я знаю, что десятки людей стараются убить меня, – говорил Саддам вскоре после вступления на пост президента страны, – и их нетрудно понять. В конце концов, разве мы не захватили власть, устроив заговор против наших предшественников? Однако, – добавил он, – я гораздо умнее, чем они. Я узнаю, что они сговариваются убить меня задолго до того, как они начинают планировать, как это сделать. Это дает мне возможность разобраться с ними до того, как у них появляется малейшая возможность уничтожить меня»[viii].
Этот устоявшийся взгляд на мир явился результатом безжалостной политической системы, в которой действовал Саддам, системы, в которой грубая сила была единственным методом политических действий. Во многом эта безжалостность – отмечается в книге «Садам Хусейн: Политическая биография» – связана не столько с личными качествами человека, сколько с природой иракского государства. Ибо Ирак – это страна противоречий и конкурирующих честолюбий. Это страна со славным имперским прошлым, уходящим в тысячелетия, с амбициозными планами на будущее, и все же геополитически ограниченная: фактически окруженная сушей и шестью соседями, из которых, по крайней мере, двое – Турция и Иран – больше Ирака и не прочь поживиться за его счет. Это страна, которая стремится защищать дело арабского национализма, будучи в то же время, по словам ее первого современного правителя, короля Фейсала, не более чем «невообразимой массой человеческих существ, лишенных какой бы то ни было патриотической идеи, напичканных религиозными традициями и нелепостями... и склонных к анархии». Это страна, раздираемая этническими и религиозными разногласиями, страна, где основное неарабское население – курды – подвергается постоянному угнетению и где большинство населения – шииты – с самого начала образования иракского государства управлялись в качестве неравноправного класса меньшинством, суннитами, которые составляли всего лишь треть населения[ix].
Первое, что сделал новый президент Ирака, добившись верховной власти, – развернул крупномасштабную чистку, приказав арестовать руководящих деятелей правящей партии «Баас», почти всех министров и близких друзей, с чьей помощью он пришел к власти. Каждому было предъявлено обвинение в «измене и заговоре против нации», конкретно, в «передаче секретных сведений Сирии». Вчерашних соратников Саддама бросили в камеры-одиночки, в соседние камеры бросили их семьи. После непродолжительных допросов и пыток соратникам выносился заранее подписанный смертный приговор. Церемонией казни руководил лично Саддам Хусейн. Он не доверял даже преданным палачам (которые с поразительной регулярностью каждый раз погибали при загадочных обстоятельствах) и хотел собственными глазами видеть реальную смерть своего потенциального противника (или соперника).
12 ноября 1989 года в Багдаде был открыт первый памятник Саддаму Хусейну. Для награждения президента страны правительство Ирака учредило специальный «Орден Народа», выполненный из чистого золота с бриллиантами и изумрудами. 12 февраля 2000 года Саддам Хусейн как руководитель правящей партии исключил из ее рядов нескольких функционеров, не сдавших экзамен на знание его биографии. По его мнению, провалившиеся на экзамене «недостойны» занимать ответственные должности и посты в партийных и государственных структурах[x].
Как уже частично отмечалось, всю свою жизнь Саддам благоговел перед Сталиным. Известный арабский журналист Саид Абуриш, автор нашумевшей книги «Саддам Хусейн: политика мести», утверждает, что иракский диктатор более чем кто-либо другой из теперешних и бывших политиков пытался «моделировать себя по образцу Сталина». Это утверждение, безусловно, имеет под собой некоторые основания. Еще в молодости начинающий активист «Баас» говорил, что считает Сталина своим героем, и даже собрал о нем большую библиотеку. Он, по-видимому, придавал особое значение сходству биографий: Сталин ведь тоже рос без отца, родился в глуши, в нищей семье, однако смог стать всесильным хозяином сверхдержавы. Саддам действительно многому научился у своего кремлевского кумира. Приход к власти он отметил волной репрессий, схема которых явно была позаимствована из советских 30-х. По всей стране шли аресты министров, генералов, партийных функционеров, высших чиновников. На каждого, как выяснилось, уже имелось досье, полное обвинений, которые никто даже не пытался сделать правдоподобными: Саддам не зря руководил тайной полицией.
Возможно, у Сталина Саддам перенял свой любимый прием: спровоцировать одного из приближенных, а затем покарать его, причем по возможности каким-нибудь ужасным способом, чтобы устрашить остальных. В самом начале войны с Ираном Саддам спросил у министров, не стоит ли ему временно отречься от власти? Аятолла Хомейни успокоится, мир будет заключен, и тогда Хусейн снова вернется на пост президента. Он просил министров «быть предельно откровенными». Один из министров счел, что это очень разумный план. Саддам поблагодарил – и тут же арестовал неосмотрительного министра. В тот же вечер его изрубленное в куски тело было доставлено домой в брезентовом мешке.
Как и Сталин, Саддам был талантливым режиссером, склонным к эффектным садистским кульминациям. На одном из съездов «Баас», когда рекой лились славословия вождю, на сцену внезапно вытащили полуживого от пыток члена партии, который стал называть одного за другим участников заговора, указывая в зал. Их сразу же арестовали и казнили.
Методы расправы Саддам любил нетривиальные: рассказывают о ваннах с кислотой и катках для укладки асфальта. Однако он был не просто садистом – он был искренне убежден, что только при помощи подобных ужасов может удержаться у власти. Поэтому, в отличие от многих других деспотов, он никогда и не отрицал, что в стране приняты публичные казни, а пытки – естественный атрибут следствия. Он не считал нужным скрывать, что использует против собственного народа оружие массового поражения. На вопросы западных журналистов он всегда отвечал, что только таким образом можно устрашить «тех, кто бросает вызов».
Как и Сталина, Саддама отличает завидная работоспособность. Один советский дипломат, довольно долго работавший и в арабских странах, и в Кабуле времен Бабрака Кармаля, рассказывал, что деловые способности Хусейна контрастировали с ленью и необязательностью всех без исключения региональных лидеров: «На Востоке постоянно сталкиваешься с неорганизованностью. Того же Кармаля с трудом можно было заставить вникнуть в какую-нибудь проблему, к тому же он сильно пил. А Хусейн работал по 18 часов в сутки, всегда был в курсе самых разных вопросов и никогда не боялся ответственности». Встречавшиеся с Саддамом в один голос говорили и о совершенно нетипичной черте, которая отличала его от любого арабского функционера, – необыкновенной пунктуальности. Он страшно гневался, если министр или генерал опаздывал к нему на аудиенцию хотя бы на несколько минут[xi].
Как и любой диктатор, Саддам жил в постоянном страхе. Уверенный, что его жизни всегда грозит опасность, он то и дело менял место пребывания, и во всех его резиденциях, разбросанных по стране, все было готово к внезапному появлению хозяина. «Он все время боится, – рассказывал сбежавший на Запад охранник Саддама Ахмед Самарраи. – Он скрывается. Он прячется. Он предпочитает находиться под землей, в бункере. Он спит только два или три часа в сутки, и он всегда вооружен»[xii].
В последние годы Саддам не любил Багдада, где на сравнительно небольшой территории проживала четверть населения Ирака. Он боялся 5-миллионного мегаполиса, в котором то и дело приходилось расправляться с вольнодумством и «предательством», где, по его мнению, денно и нощно шныряли иностранные агенты, где, казалось, все ненавидят тикритский клан. В душе он мечтал построить новую столицу – «Мадинат ас-Саддам» (Город Саддама), чтобы, как и великий полководец и основатель Багдада Абу Джаафар аль-Мансур навечно войти в анналы Истории. Начало было впечатляющим. В небольшом городке Хилла за короткое время был построен очередной дворец Хусейна, пожалуй, самый красивый из всего каскада дворцов свергнутого президента (их было около 50). Однако главное в этом дворце – его местоположение. По личному указанию Саддама он строился на месте древнего Вавилона и должен как бы символизировать новый Вавилон – будущую столицу саддамовского Ирака. Посетившие его вспоминали, что внутреннее убранство дворца символизировало всё: и античную историю, и средневековье, и настоящее. В нем не было лишь одного – будущего…
Известно также, что Саддам чрезвычайно боялся быть отравленным или зараженным, и специальные слуги не только пробовали любую его еду и питье, но и постоянно проверяли и меняли туалетные принадлежности, постельное белье и одежду. Всех посетителей не только обыскивали, но и заставляли мыть руки в трех разных дезинфицирующих растворах. В 1998 году Саддам категорически отказался впустить инспекторов ООН в свои дворцы – так называемые президентские объекты, в бункерах которых, как подозревали, и были скрыты самые главные оружейные тайны Ирака. После этого инспекции ООН прекратились. Иностранным журналистам тогда сообщили, что Саддам опасается, как бы инспекторы не пронесли в резиденции какой-нибудь яд или даже радиоактивное устройство, которое будет потом медленно убивать его своим излучением.
Тем не менее, большинство экспертов считает, что, в целом, Саддам был психически здоров. «Психологически он вполне адекватен, – говорил в интервью Эн-би-си известный психолог, создатель программы ЦРУ по изучению «опасных мировых лидеров» Джеролд Пост. – Но он часто неадекватен политически. Представление Саддама об окружающем мире искажено, и он плохо представляет себе, что происходит за пределами арабского мира».
Как отмечали многие из тех, кому довелось накануне войны в Персидском заливе («Буря в пустыне») беседовать с иракским президентом, он «потерял чувство реальности, утратил контакт с окружающей действительностью». Тогдашний генеральный секретарь ООН Перес де Куэльяр, пообщавшись перед войной с Саддамом, назвал его человеком, «не способным осознать всю тяжесть сложившейся ситуации». Президент Египта Хосни Мубарак назвал его «психопатом», а король Саудовской Аравии Фахд – «психически неполноценным».
Английские психиатры пришли к заключению, что его оценка окружающего мира была связана с ложным представлением о себе и тех, кто его окружает. Кое-кто из экспертов в своих выводах шел дальше. Иракский вождь – «злокачественный нарцисс», отмечает, в частности, известный российский востоковед К.Капитонов. Параллельно он напоминает о четырех критериях данного диагноза: мания величия в крайней степени, садистская жестокость, болезненная подозрительность, отсутствие способности к раскаянию. Что касается последнего симптома, то Саддам воспринимал людей лишь как орудие для достижения своих целей. Ему были чужды сочувствие и сострадание. Это хладнокровный и жестокий прагматик, рассчитывающий каждый шаг[xiii].
Мания величия проявлялась у Саддама не только в надменности, но и в глубочайшей вере в свою исключительность. Как уже отмечалось, он сравнивал себя с Салах эд-Дином –основателем династии Айюбидов. Добавим к этому, что великий воин средневековья стал правителем Египта, Сирии и Месопотамии в 43 года – в этом же возрасте Хусейн пришел к власти в Ираке. Саддам отождествлял себя и с вавилонским царем Навуходоносором, который в 587 году до нашей эры разрушил Иерусалим и продержал в плену его жителей много лет. Причем, не только отождествлял. Ему очень хотелось, чтобы иракцы верили, что он ведет родословную именно от этого царя. До этого иракские богословы уже доказали, что клан Хусейнов происходит от рода Пророка Мухаммеда.
Саддам мечтал стать эмиром. Причем без кавычек. Дело в том, что он разработал план провозглашения Ирака исламским государством, Багдада – столицей халифата, а себя – эмиром всех правоверных.
Первый шаг на пути исламизации страны был сделан в начале оккупации Кувейта в 1990 году. Тогда Саддам приказал начертить на гербе государства слова: «Аллаху Акбар» (Аллах Велик). Следующим шагом стало восстановление в Ираке некоторых законов шариата. За кражу начали отсекать левую руку, за рецидив – левую ногу, за дезертирство – отрезать ухо и выкалывать на переносице букву «х» (от арабского «харами» – злодей, преступник). Принято было также решение закрыть все увеселительные заведения и запретить женщинам появляться в общественных местах с косметикой на лице. Помешало начало операции США и союзинков.
Больше того, Саддам назначил себя «высшим религиозным авторитетом в вопросах мусульманского права». Иракские СМИ не переставали повторять, что он молится пять раз в день, исполняет все заповеди ислама, а по пятницам посещает мечеть. А по ночам Саддам трудится над собственным толкованием Корана. Кроме того, он решил построить (дело явно попахивало книгой рекордов Гиннеса) самую большую в мире мечеть высотой 1800 метров, шириной 700, рассчитанную на 75 тысяч молящихся.
И еще. Некоторые противоречия в фигуре и личности Саддама Хусейна тем легче заметны со стороны, что он их не прячет и сам. Уж раз его генеалогическое древо произросло от дочери пророка Мухаммеда Фатимы, как доказали хорошо потрудившиеся биографы, то с этим никак не вяжется татуировка на правом запястье, выдающая его невысокое происхождение, писала «Российская газета». Где-то в отдаленных деревеньках арабского мира еще и ныне так метят мальчиков в возрасте пяти-шести лет, кодируя их принадлежность к определенному клану и роду, тогда как девочкам эти знаки приходится носить на подбородке, на щеках, на лбу – такой печатью была мечена и мать Саддама. Ну что ему стоило извести уже изрядно выцветшие голубоватые точки на своем теле, от которых давным-давно избавились большинство функционеров партии Баас? Так нет же, он не стал их прятать даже перед камерой Теренса Юнга, автора трех «Джеймсов Бондов», приглашенного в Ирак снять о Саддаме шестичасовую картину. (Фильм «Долгие лета» вместе с девятнадцатью томами официальной биографии «раиса» (президента) составляли обязательную программу подготовки политической элиты Ирака.) Однажды одному из своих биографов Саддам признался: неважно, что о нем думают сейчас, при жизни, важно, что будут думать о нем лет через пятьсот. Вот и разгадка кажущегося противоречия: впервые арабскую нацию собрал силой веры Пророк, теперь эту нелегкую миссию приходится еще раз выполнить его дальнему потомку. Происхождение «из низов» должно было помочь ему на этом пути так же, как в свое время оно помогло и Пророку.
Но еще больше Восток удивился другому поступку Саддама Хусейна, которого, казалось, от него никак нельзя было ждать. Три года подряд он аккуратно сдавал своим медикам кровь, и когда ее набралось полтора литра, за работу уселись писцы. Коран, переписанный кровавыми чернилами «всеисламского лидера, до последнего момента хранился в Багдадском музее, где, как говорили, «ему не выцвести и за тысячу лет». Но что могло бы показаться уместным, например, в шиитской ветви ислама с ее наклонностью к фундаментализму, то уж довольно странно для суннита, к тому же предводителя социалистической партии, которая 35 лет железной рукой удерживала в стране светский режим. Впрочем, тут-то и закрадывается сомнение: да не потому ли и понадобился такой эффектный подвиг во имя веры, что объединительный ресурс панарабского единства на социалистических основах, выражаясь цветистым восточным афоризмом, постепенно "показывал дно"»?[xiv]
На Востоке не принято афишировать личную жизнь. Тем не менее, известно, что иракский диктатор был женат дважды. Его первая жена Саджида выросла со своим мужем, он ее двоюродный брат. Она была одной из руководительниц Федерации иракских женщин, представлявшей собой филиал партии «Баас». От этого брака Саддам имел двоих сыновей – Удея и Кусея (убиты в июле 2004 года в Мосуле во время спецоперации войск антииракской коалиции) и трех дочерей – Рагду, Рану и Халу. «Самое важное в браке заключается в том, чтобы мужчина не давал повода женщине чувствовать себя угнетенной только потому, что она – женщина, а он – мужчина. Как только она почувствует себя униженной, семейной жизни наступит конец», – любил повторять Саддам Хусейн[xv].
То ли Саджида почувствовала себя угнетенной, то ли так было угодно мужу, но в 1988 году, увидев жену президента авиакомпании «Ирак Эарвэйс», Саддам понял: судьба дарит ему шанс. Он предложил мужу дать жене развод. Против этого брака стал возражать шурин Саддама Аднан Хейралах, занимавший тогда пост министра обороны. Вскоре после этого он погиб при катастрофе вертолета в результате очередной «сильной бури», которая каким-то чудом обошла оба вертолета сопровождения, не получивших ни единой царапины… И Саддам женился. Уже бывшую жену вместе с Удеем (который тоже не приветствовал второй брак отца) Саддам сослал в иракское представительство ООН в Женеве.
Для полноты портрета можно добавить следующее. Саддам был заядлым садоводом, страстным любителем прогулок на яхте. Он питал слабость к дорогим западным костюмам, иностранным автомобилям – первый его «Мерседес» находился в музее «Баас». Любимое развлечение – прокатиться с ветерком на машине и выкурить за рулем хорошую гаванскую сигару.
Изучение диктатора, особенно такого закрытого для внешнего мира, как Саддам, – дело непростое. Иногда помогают довольно неожиданные источники. В мае 2001 года в Ираке была опубликована книга под названием «Забиба валь Малик» («Забиба и Король») – 160-страничная притча, описывающая возвышенную любовь некоего могущественного владыки и прекрасной Забибы – юной крестьянки, «преданной своему королю». Имя автора не было указано, сообщалось, что тот не называет себя из скромности, «подобно другим сынам Ирака, которые жертвуют своими жизнями и не ищут ничего взамен». При этом иракские медиа сообщили, что книга является «вехой в истории романа», уже есть в каждой библиотеке, а «интеллигенция и общественность» тщательно ее изучают. Естественно, сразу возникли подозрения, что книжку написал сам Саддам (впоследствии аналитики ЦРУ пришли к выводу, что он, во всяком случае, «пристально следил» за изготовлением книги и, вероятно, прописал ключевые эпизоды).
Дело происходит в Ираке в глубокой древности. Король (читай – Саддам) и его возлюбленная (иракский народ) ведут долгие беседы о любви и верности, политике и предательстве. Король говорит: «Я великий вождь. Ты должна чтить меня. Но этого мало: ты должна любить меня». Забиба, разумеется, согласна. «Нуждается ли народ в строгости?» – вопрошает король. «Да, ваше величество, – покорно отвечает сметливая девушка. – Он нуждается в ней, поскольку только когда с ним строги, он чувствует надежную защиту». И так далее.
Кульминация романа – эпизод, когда некий негодяй (читай – Запад), ревнуя верную Забибу к королю, подстерегает ее после платонического свидания с возлюбленным и насилует. «Насилие – самое страшное преступление, – говорит на это король, – насилует ли мужчина женщину или вражеская армия – родную страну». Он клянется отомстить и убивает насильника в страшной битве, которая разыгрывается 17 января (в этот день, как известно, в 1991 году началась операция «Буря в пустыне» по освобождению Кувейта). С обесчещенной Забибой автор тоже вынужден разделаться: она также погибает в битве.
Запад неизменно представляется Саддаму насильником и угнетателем. Еще в 1985 году, принимая делегацию американских конгрессменов, он сказал: «Вы, американцы, обращаетесь с третьим миром, как иракский крестьянин со своей молодой женой. Три ночи любви – и вот она, забытая, уже гнет спину в поле»[xvi].
В борьбе с насильником жертва может погибнуть, но честь дороже жизни, а за предательство всякого ждет смерть – вот жизненное кредо Хусейна. И слова здесь не расходятся с делом. В 1996 году две дочери Саддама бежали с семьями в Иорданию, где попросили политического убежища. Саддам обещал семьям полное прощение, и они, поверив, вернулись. Дочерей развели с мужьями, которые были немедленно убиты как предатели родины.
Тем не менее, власть Саддама во многом держалась на семейных и клановых связях. В свое время партия «Баас», номинально оставшаяся у власти, была отодвинута в сторону мощным тикритским кланом. Саддам выстроил сложную систему клановой номенклатуры. Выходцы из Тикрита могли занять важный, но все же не ключевой пост, односельчане из его родной деревни аль-Авджа поднимались чуть выше, а близкие родственники располагались уже на самой вершине власти. Старший сын Удей управлял многочисленными комитетами; младший, Кусай, работал в службе безопасности (оба по совместительству занимались контрабандным экспортом гуманитарной помощи), двоюродные братья занимали высокие посты в армии.
Весь этот набор «особенностей» души Саддама ярко проявился в отношении Кувейта. Вторжение его армии в соседнее государство было расценено мировым сообществом как акт агрессии, как действие, которое можно квалифицировать как «преступление против человечности». Нападение на Кувейт Саддам предпринял на фоне тяжелого экономического кризиса, ставшего результатом огромных долгов, в которые Багдад вынужден был залезть во время войны с Ираном.
Послевоенное восстановление хозяйства было затруднено и по причине резкого падения цен на нефть (с 19 до 11 долл. за баррель), вызванного экономической политикой Кувейта и Объединенных Арабских Эмиратов, которые продавали более 270 тыс. топлива в сутки (в основном, добываемой в кувейтском секторе месторождения Ар-Румайла) сверх квоты, установленной Организацией стран – экспортеров нефти. «Я не мог молчать, когда Кувейт по договоренности с Саудовской Аравией и под нажимом Соединенных Штатов решил резко понизить мировую цену на нефть», – говорил позже Хусейн Евгению Примакову, оправдывая свое вторжение. На просьбу Саддама удерживать квоты на добычу нефти и предоставить Ираку займы Кувейт ответил, что после исчезновения иранской угрозы не видит в этом смысла. На «экономическую агрессию» Ирак ответил собственной военной акцией. В августе 1990 года иракские войска перешли границу Кувейта и захватили столицу Эль-Кувейт. Сопротивление относительно малочисленных вооруженных сил богатого нефтью государства было легко сломлено. Совет Безопасности ООН ввел в отношении Ирака экономические санкции и принял серию резолюций, осуждавших действия Багдада. Была сформирована международная коалиция. Сотни тысяч солдат перебрасывались в регион. Пентагон предложил план боевой операции, возглавил которую американский генерал Норман Шварцкопф. В ноябре 1990 года дипломатические усилия по урегулированию кризиса окончательно провалились. ООН установила срок, в который Ирак должен был уйти из Кувейта, и дала добро на принятие «любых необходимых мер», которые способствовали бы выполнению требований мирового сообщества.
17 января 1991 года силы США, Великобритании и других стран начали массированную ракетно-бомбовую операцию. «Началась мать всех войн!», – сказал Хусейн. «Мы победим!», – ответил Буш. И победил, начав 24 февраля 1991 года комбинированное наземное, воздушное и морское наступление. Сопротивление иракской армии было сломлено всего за 100 часов. К 26 февраля Ирак объявил, что выводит свои силы из Кувейта, однако по-прежнему отказывался принимать условия всех относящихся к этому вопросу резолюций ООН. 27 февраля 1991 года восторженные кувейтцы приветствовали вошедшие в их столицу войска союзников. 2 марта Совет Безопасности ООН принял резолюцию, подтверждающую условия мира. В соответствии с этим документом Ирак должен был прекратить все военные действия, аннулировать аннексию Кувейта, обнародовать данные обо всех имеющихся химических и биологических вооружениях, освободить всех иностранных заключенных и принять ответственность за жертвы и материальный ущерб, нанесенный в результате оккупации Кувейта. На следующий день в ходе встречи с американскими военными в палатке на захваченной иракской военной базе Савфан иракское командование официально приняло условия мира. Понятно, что Саддам Хусейн не мог присутствовать на этой унизительной «церемонии».
Практически сразу с принятием Ираком условий прекращения огня на севере и юге страны начались восстания. Шиитское население Басры, Неджефа и Кербелы на юге страны устроило массовые уличные демонстрации против режима Саддама Хусейна. На севере курды убедили солдат перейти на свою сторону. Первым крупным городом, оказавшимся под их контролем, стала Сулеймания. В течение недели курды контролировали Курдский автономный район и находящийся неподалеку нефтяной город Киркук. Надежды восставших на американскую поддержку не оправдались. Вместо нее в районы волнений прибыли иракские боевые вертолеты. Начались массовые расправы, в результате которых, по данным США, было убито от 30 до 60 тысяч человек.
В канун операции 2003 года, выступая перед офицерами, Саддам заявил, что США, напав на Ирак, «получат второй Вьетнам»). Хусейн вряд ли питал иллюзии по поводу мощи своих вооруженных сил. Во время войны в Заливе иракская армия, четвертая по численности в мире, была полностью разгромлена за шесть недель. (Впрочем, ту войну Саддам вовсе не считал поражением. Для него это всего лишь эпизод в долгой и героической битве. Этот взгляд разделяли и многие в арабском мире: в конце концов, прошло 12 лет, а иракский лидер по-прежнему остается у власти.)
Он, конечно, не надеялся уничтожить американскую армию или, скажем, принудить США к капитуляции. В понятие победы Саддам вкладывал иной и очень страшный смысл – он будет считать себя победителем, если сможет нанести США и их союзникам значительный урон – скажем, убить несколько тысячи американских солдат или мирных израильтян. А этого он вполне мог добиться при помощи ракет и оружия массового уничтожения (ОМУ). Исполни Саддам свои угрозы, очень многие в арабском мире сочли бы его – независимо от последствий – героем и победителем. А это было чрезвычайно важно для Саддама: не зря же он мнил себя «последним арабским героем».
По сути, Ирак являлся единственной арабской страной, имевшей опыт боевого применения химического оружия (в 1983-1984 гг. – против Ирана и иракских курдов) и ракетного оружия (в 1981-1988 и 1991 гг. – против Ирана, Израиля и Саудовской Аравии). В Ираке осуществлялась также достаточно широкая программа ядерных исследований, велись биологические разработки в военно-прикладных целях. Но к началу 1993 года Спецкомиссия ООН и МАГАТЭ завершили уничтожение иракских наработок в области ОМУ на основании резолюций Совета Безопасности ООН, важнейшей из которых явилась резолюция № 687 о разоружении Ирака в связи с его агрессией против Кувейта. Политические осложнения были привнесены попытками Саддама скрыть от инспекторов ООН часть запасов ОМУ, а также некоторые наработки в ядерной области, на которые, по словам заместителя премьер-министра Ирака Т.Азиза, были затрачены «миллиарды долларов»[xvii]. Правда, как позже выяснилось, программа Ирака по созданию ядерного оружия находилась на ранней стадии, о чем свидетельствуют размеры ее финансирования, обеспеченность оборудованием, материалами и людскими ресурсами. Ирак не располагал достаточным количеством специального делящегося материала.
Иначе обстояло дело с химическим оружием. Летом 1991 года Ирак заявил в Спецкомиссию о наличии 46 тысяч единиц снаряженных химических боеприпасов и около 700 тонн отравляющих веществ в боеприпасах и емкостях для хранения. В дальнейшем, по оценкам экспертов ООН, эти цифры увеличились до 55 тысяч боеприпасов и более 1,5 тысячи тонн отравляющих веществ. В июне 1991 года на главных площадках для уничтожения боевых отравляющих веществ (БОВ) в районе Самарры было сосредоточено свыше 341 тысяч единиц химических боеприпасов и 750 тонн БОВ типа иприт и VX. Саддам не чинил препятствий «международным ликвидаторам» иракского химоружия, так как знал о многочисленных случаях утечки БОВ, вызванных повреждениями емкостей для хранения во время операции «Буря в пустыне», а также процессами старения и разгерметизации
Много говорилось о наличии в Ираке биологического оружия. Однако эти факты не подтвердились. Саддам успел лишь издать распоряжение о начале работ с так называемыми биологическими агентами, потенциально пригодными для создания биологического оружия (тиф, холера, сибирская язва, туляремия, бубонная чума и др.). Примечательно, что Ирак закупил 17 штаммов различных токсинов и бактерий у одной из американских фирм.
Саддам питал особую страсть к ракетному оружию. Львиная доля военного бюджета уходила именно на его закупки, как правило, у СССР. На территории Ирака было построено около двух десятков объектов, связанных с изготовлением, испытаниями и ремонтом различных типов ракетной техники. Головным научным подразделением, включающим до 50 лабораторий, был секретный военный центр «Саад-16» около г. Мосула. Кроме того, Ирак располагал космическим центром «Аль-Анбар» недалеко от Багдада. Этими оборонными предприятиями была осуществлена модернизация советской ракеты «Скад-Б» (300 км), на базе которой были созданы две модификации – «Аль-Хусейн» (600 км) и «Аль-Аббас» (900 км). Большинство из них было уничтожено в соответствии с резолюциями ООН. Однако около 200 единиц ракетной техники так и не были обнаружены. Во время судебных разбирательств Саддам не выдал их точное местонахождение. Не рассказал он и о 57 млрд. долларов, которые, как предполагают американские эксперты, Саддам «спрятал от народа» на своих личных счетах во всем мире.
…Согласно официальной версии, которую озвучил первый командующий американскими войсками в Ираке генерал Рикардо Санчес, в операции по поимке экс-диктатора участвовали 600 солдат 4-й пехотной дивизии США. Хусейн прятался в яме в районе родного Тикрита, наспех присыпанной песком, и чтобы задержать некогда главного врага Америки, солдатам пришлось сначала его откопать. Вместе с Хусейном были задержаны еще два человека. В доме, где они прятались, солдаты обнаружили два автомата АК-47, пистолет и 750 тыс. долларов. По словам американских военных, Саддам «не оказал сопротивления, он выглядел уставшим, как будто уже смирился со своей судьбой»…
В первый раз пленка с задержанием Хусейна была показана 14 декабря на пресс-конференции в Багдаде. «Леди и джентльмены, мы его взяли», – такими словами тогдашний глава временной администрации Ирака начал свой спич. Аудитория встретила первые слова Пола Бремера овацией. Затем журналистам была продемонстрирована видеозапись, сделанная во время операции по захвату Хусейна. Как только на экране появилось лицо бывшего диктатора, иракские журналисты, находившиеся в зале, вскочили с мест и начали выкрикивать: «Смерть Саддаму! Смерть Саддаму!»…
Между тем, по мнению саудовской газеты «Аль-Медина» (номер от 9 марта 2005 г.), американские военные сфальсифицировали историю поимки Саддама. В своей статье корреспондент ссылается на бывшего американского морского пехотинца, который, по его словам, принимал непосредственное участие в операции по поимке бывшего иракского лидера. Согласно информации Надима Абу Рабеха, ливанца по происхождению, Хусейн был пойман в пятницу 12 декабря 2003 года, а не днем позже, как заявляли американские военные. Морпех входил в спецподразделение из 20 человек, которое занималось поисками экс-главы Ирака. Кроме Рабеха, в группе было еще 7 арабов.
Саддама искали 3 дня рядом с Тикритом и нашли в одной из маленьких деревенек. Вопреки официальной версии, Хусейн жил вовсе не в подвале, а в домике, снаружи ничем не примечательном. Как пишет саудовская газета, не соответствует действительности и информация о том, что Хусейн не оказал никакого сопротивления при аресте. «Мы арестовали его после ожесточенной перестрелки, в которой погиб один из морпехов, суданец по происхождению», – сказал Рабех. – Саддам отстреливался из пистолета из окна второго этажа до тех пор, пока ему не сказали по-арабски: «Вам придется сдаться. Сопротивление бессмысленно».
Позднее в деревню приехала съемочная группа «в погонах». Именно телевизионщики и придумали, что Хусейна обнаружили чуть ли не в норе. На самом деле, уверял Рабех, на пленку был снят высохший колодец[xviii].
***
Личность Хусейна, как и итоги его правления, оценивают по-разному: кто-то называет его кровавым диктором, приведшим страну к национальной катастрофе, кто-то считает мучеником, пострадавшим в борьбе за целостность и независимость страны, интересы арабской нации. Но ясно одно: «эпоха Хусейна», постепенно уходящая в прошлое, еще долго будет определять судьбу иракского народа и влиять на арабо-мусульманский регион в целом.
Примечания
[i] Цит. по: http://www.utro.ru/articles/2005/03/10/415763.shtml
[ii] Московский комсомолец, 2003, 19 марта.
[iii] См. подробнее: http://www.compromat.ru/main/irak/bio.htm
[iv] Сабах Сельман. Саддам Хусейн: человек и руководитель. Багдад, 1983. С.9 (на араб. языке).
[v] http://eastlib.narod.ru/modern/saddam.htm
[vi] http://lib.aldebaran.ru/author/apdaik_robin/apdaik_robin_saddam_husein/
[vii] См.: http://www.compromat.ru/main/irak/bio.htm
[viii]http: //book.studentport.su/card.php?id_book=14449&id_style=18&id_author=207
[ix] Робин Дж. Апдайк. Саддам Хусейн: Политическая биография. Пер.с англ. Ростов-на-Дону.1999. С.4-8. Здесь сделаем небольшое примечание: на многих интернет-сайтах, посвященных указанной книге, отмечается, что Апдайк - псевдоним российского автора или даже, учитывая разночтения в транскрипции имен, коллектива авторов. См., к примеру:
здесь, здесь и здесь
[x] http://www.temadnya.ru/spravka/20feb2001/252.html
[xi] Еженедельный журнал. 2003, 11 марта.
[xii] http://www.compromat.ru/main/irak/maniak.htm
[xiii] См.: К.Капитонов. Игрок, которому долго везло… Сайт: http://www.peoples.ru/state/king/iraq/hussein/
[xiv] Российская газета, 2003, 24 марта.
[xv] О них говорят: (20 полит. портретов). М., 1991. С.122.
[xvi] Цит. по: Еженедельный журнал. 2003, 11 марта.
[xvii] http://www.temadnya.ru/spravka/20feb2001/251.html
[xviii] Цит. по: http://www.utro.ru/articles/2005/03/10/415763.shtml