Адрес: https://polit.ru/article/2007/09/02/prigov/


02 сентября 2007, 19:30

Дмитрий Александрович Пригов

Об авторе. Матвей Малый родился в 1958 г. в Москве. В 1979 г. эмигрировал в США и стал гражданином США в 1985 г. Окончил Колумбийский университет в 1984 г. и получил степень магистра социологии в Йельском университете в 1991 г. В 1992-1994 работал Экспертом Рабочего Центра Экономических Реформ Министерства Экономики РФ. Персональный сайт М.Малого

Сначала я хотел бы поговорить о том, что, по моему разумению, предшествовало началу творческой деятельности Дмитрия Александровича Пригова, а уж потом поговорить о его творчестве в контексте этой предыстории. Дмитрий Александрович любил предуведомления, и хотя мое предуведомление будет несколько длинным, мне кажется, оно стоит того. 

В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.

Потом Бог сотворил человека. И человек задался вопросом, «Каков же Он, этот всемогущий Бог? Кто управляет миром, в котором оказался человек?» К счастью, ответ всегда был очевиден.

Для охотника Каменного Века Богами были и страшный Гром, и яркое Солнце, и быстрый Олень, которого человек умолял дать себя убить, чтобы у человека была пища. И Бог помог: выжил человек и перешел в другую эру.

Теперь человек уже мог не только палкой махать, а научился профессиям, стал понемногу осваивать природу. Человек научился сеять – и придумал себе Бога Урожая. Построил корабль – и появился Бог, который защищал мореходов. Научился плавить металл – и появился Бог, которого звали Гефест. Появился и Бог Любви: видно самок уже так просто не валили. От этих умений и знаний больше стало людей на земле. Это были уже не маленькие группки родственников, живущие в темном и страшном лесу. Разные группы людей стали встречаться – и появился Бог Войны. И Бог помог: и выжил человек и перешел в другую эру.

И покорилась природа и наступила благодать. На полях пшеница, виноградники, тучные стада – нет от природы опасности. Еще больше расплодились люди. И тут выяснилось, что главная опасность для людей теперь исходила от их же соседей. У людей была собственность – ее могли украсть; жена – ее могли возжелать. А при случае могли и железным ножом по горлу чикнуть. И тогда появился Бог, сферой интересов которого было отношение людей к себе и другим. 

Итак, сначала Бог был нужен, чтобы не умереть от страха и от голода, потом – чтобы совладать с природой, вырастить урожай, переплыть океан. Затем Бог стал нужен, чтобы через любовь и добро открыть в себе созидателя, мастера, ученого. Это был Бог, с которым каждому из нас предлагается поддерживать персональный моральный диалог, Бог, который каждого из нас видит, Бог, который требует, чтобы мы были творцами. Этот Бог был с нами последние тысячелетия, и результаты налицо.

Все сделано и все сотворено. В живописи – Леонардо, в музыке – Моцарт, в понимании материи – раскрытие тайны ядра, в астрономии – возможность заглянуть за пределы галактики, даже увидеть начало времен. Человек доказал, что обладает высочайшим творческим потенциалом.

Возьмем природу. Раньше человек ее боялся, был как песчинка, носимая по ветру. Теперь же человек превратил природу в плантации, покрыл землю асфальтом, поставил под свой контроль таинство зарождения, произведя нектарин или кукурузу, чье зернышко усилено генами бегемота.

Человек также описал природу через движения своей души, как это сделал, например, Пушкин. Сначала литература просто описывала действия людей. Батый пришел, казнил и сжег. Но постепенно литература научилась описывать чувства людей, следить за их мыслительным процессом. Это начал Монтень в 16 веке – и вот уже Флобер, Достоевский.

Еще более удачно обращалась к душе поэзия. Пушкин сквозь призму души увидел природу, Маяковский описал крик души, Пастернак говорил с душой на тему творчества («Быть знаменитым некрасиво…» или об ужасе войны («Вы помните еще ту сухость в горле…»), Ахматова описала душевную память («Есть три эпохи у воспоминаний…») – каждый может подобрать свои примеры. Но дело здесь в том, что тема «описание движений человеческой души» была покрыта. Также и в живописи: десятки замечательных реалистичных портретов женщин – и все, уже нужна «Плачущая Женщина» Пикассо с тремя глазами на лице и семью пальцами на руке.

Итак, в конце XIX века наступил триумф реализма: все сыты, одеты, и скоро изобретут самолет. В книгах описывали душу; ученые трудились в лабораториях.

И тут случилась первая мировая война. Пулеметы косили ровные ряды каппелевцев («Чапаев»), пошли первые танки – машины для убийства, в которых как бы и нет людей. Десятки миллионов европейцев погибли, погибли бессмысленно. И люди спросили себя: «Как Бог мог допустить такое?» Франция и Англия считали себя победителями в войне, их жертвы могли считаться оправданными, и поэтому там этот вопрос стоял не так остро. Но страны, которым досталось от войны – Германия, Италия, Россия – имели к Богу большие претензии и должны были ответить себе на этот вопрос.

И тут-то они увидели, что их Бог просто устарел, потерял всякую связь с их реальностью. Вместо земли, лошадей, солнца, созданных Богом, людей окружали асфальтированные дороги, автомобили, электрические лампочки. И все это создал не Бог, а Станок! То, что было создано Богом, стремительно заменялось творениями Станка: даже вместо разговора появились газеты. Новым создателем был не человек, а станок, индустриальный процесс, фабрика. Как-то незаметно, Станок стал новым Богом.

Библейский Бог не сделал людей хозяевами Земли, а Станок достиг этого за очень короткое время. Бог создал мир, состоящий из живых существ, но и Станок сотворил величайшее чудо: миллионы абсолютно одинаковых, неживых, но полезных, вещей. Создания Бога были живые и были себе на уме; создания Станка были неживые, предсказуемые и контролируемые, а значит, они были лучше.

Бог не смог заставить людей жить согласно его законам. Он говорил людям: «Не укради», а они все равно крали, он говорил: «Не убий», а они все равно убивали. Теперь же по десять часов в день рабочие были полностью подчинены Станку и выполняли все его требования. Если, вспоминая о Христе, молились пару часов в неделю, то теперь индустриальный рабочий шесть дней в неделю, от рассвета до заката, двигал руками в такт своему Станку, молился ему с перерывами только для еды и сна.
        
Вот поэтому партии, созданные в России и Германии из мерзавцев и мечтателей всех мастей и сословий, назывались Рабочими Партиями: ведь именно рабочий был священнослужителем Станка.

Люди считают, что Бог создает людей по своему образу и подобью. Поэтому краснокожие называли себя Сидящий Бык и носили на голове орлиные перья. Бог Библии был духом, и поэтому он создавал людей живыми и имеющими совесть. Станок же хотел, чтобы люди, как минимум, узнавали правду из газет, маршировали ровными рядами, носили на голове железные каски. Но даже и так, Станок все равно волновало, что люди, в отличие от  него, были живыми. Станок считал, что лучшим человеком является труп человека или человек, в котором не осталось ничего живого. Чтобы успокоить Станок, Джугашвили выбрал себе гениальный псевдоним Сталин и стал строить общество, Богом в котором будет Станок.

Эта эпоха до сих пор не понята. Сталин считается атеистом, потому что он взорвал Храм Христа Спасителя. Но взамен Сталин построил Нижнетагильский Металлургический Комбинат и Магнитку – настоящие Храмы Станка. Иконы Сталин жег и продавал на Запад. Но он наладил выпуск Т34 и «Катюш». Монастыри он закрыл, но открыл рабфаки. Миллионы людей он просто расстрелял или уморил голодом: мертвые, бесчувственные, скованные леденящим страхом люди нравились Станку. Так Сталин создал самое религиозное общество из всех, которые когда-либо существовали. Однако, если бы мы встретили войну с хоругвями и иконами, а не с Т34, нас бы сейчас здесь не было.

Людей, принадлежащих к устаревшей религии, уничтожали всегда. Конкистадоры выкосили инков, американцы – индейцев, англичане – африканцев, и делалось это совершенно спокойно. Сталин и Гитлер ничего нового не придумали, но действовали индустриальными методами, построив высокопроизводительные фабрики смерти.

А вот пример и получше. Когда евреи бежали из Египта, раздвинул Бог воды морские и прошли евреи по морю, яко по суху. А преследовавшую евреев египетскую армию Бог утопил. Не вернулись домой египетские мальчики. У меня вопрос: а не мог ли Бог дать египтянам более безобидный знак, чтобы сохранить все-таки жизнь людям? Конечно, мог. Но приверженцы устаревшей религии никому не нужны.

В том же контексте следует обсуждать и Гитлера. Гитлер просто считал, что человек должен либо маршировать в строю, либо быть мертвым. Живые люди его не интересовали: его интересовали танки. И в 1940 году Гитлер доказал французам свою правоту. Что касается людей, Гитлер просто хотел наладить выпуск улучшенного человекопродукта и отсеивал «брак» так, как и любой другой начальник промышленного производства. Не надо забывать, что в это же время в Америке были уверены, что люди негроидной расы генетически неспособны управлять самолетом. В России процесс улучшения человеческого материала метко называли «переплавкой». Это только теперь мы знаем, что Гитлер заблуждался.

Станок неодушевлен, и он оказался ужасным Богом смерти. Людей перерабатывали на трупы так же, как металл на танки. После войны производство танков и оружия массового уничтожения стало единственной целью существования Советского Союза, и когда  выяснилось, что танк можно легко подбить, Союз сдулся как проткнутый иголкой шарик.   

Нам никогда не удастся составить себе правильное представление о Сталине и Гитлере, если мы будем продолжать представлять их злодеями в контексте той религии, которая, к моменту их прихода к власти, была уже отменена. Мы должны осознать «техногенную» причину кошмарных деяний Гитлера и Сталина, потому что подобная «ошибка» может повториться вновь. Если человека реально пытались превратить в придаток Станка и одновременно в изделие Станка, то сегодня человек может быть низведен до функционального придатка Интернета.  

Люди оказались сильнее Станка: они вышли из-под его влияния, переподчинили его себе, но при этом остались без Бога. Тогда они попытались «возродить» христианскую религию, но эта попытка обречена на провал.

И вот почему. Было время, когда не было ни газет, ни телевизора, ни Интернета. Человек мог говорить лишь с соседями или с самим собой. Поэтому ему нужна была Библия и Храм Божий, так как в этом контексте человек мог сориентироваться, найти решение стоящих перед ним проблем. Возьмем заповедь «Не убий». В деревне голодных много, а нож есть у каждого – вот заповедь и актуальна. Но как интерпретировать ее, если сегодня я увидел сорок убийств по телевизору, да и ножа у меня нет – только пульт. Мне бы заповедь «Отойди от холодильника!» или «Выключи телик» – вот что может меня спасти.

Современный человек не думает: у него просто на это времени. Орет радио, звонит телефон, а он ведет машину: не отвлекайте его! Заметьте, что этих внешних раздражителей раньше просто не было, вот человек и строил свой внутренний мир, слышал свой голос, мечтал, разговаривал. Мозг современного человека – это процессор информации, поступившей извне, а не зародившейся внутри, в форме мысли. Современный человек не мечтает, а включает телевизор, не мыслит, а реагирует.

Христианская религия подразумевает внутренний моральный диалог. Раскольников думал, убивать ли ему человека, и принял неправильное решение. Вот кому христианская религия бы помогла, но ведь у Раскольникова даже телевизора не было – таких теперь нет.

Христианская религия говорит о незапятнанной душе внутри, а современный человек – только об имидже снаружи. Современный человек обменял свой внутренний мир на подключение к Интернету, на внешнее виртуальное присутствие. Например, в XIX веке человек мог знать кое-что про Геродота или не знать про него. Теперь, если Интернет подключен, я знаю про Геродота все (и сразу же забуду), а если Интернета нет  – то я и не знаю про Геродота ничего. А кстати, что такое Геродот, неужели лекарство от старости?

Кто же является Богом сегодня? Богом является творчество, имидж, виртуальное присутствие каждого отдельного человека. Каждый молится на свою страничку в Интернете и ради нее живет. Раньше были люди, которые были в Венеции и которые не были там. Все. Теперь, если ты попал в Венецию, тебе надо сделать фотки, доказывающие это. Смотреть Венецию не надо: надо делать фотки. Потом эти фотки надо разместить, чтобы их увидели другие – вот это и будет означать, что ты был в Венеции. Можно и не ехать туда: есть фотошоп, есть открытки Пьяцца Сан Марко. Совмести и размести – вот ты и был в Венеции. А если ты просто гулял по Венеции, смотря на нее не через объектив – то ты там и не был. Купи фотоаппарат, поезжай: там клево, вот наши фотки.

С другой стороны, персональная страничка в Интернете – это безграничный космос, который ты можешь заполнить чем и как хочешь. Ты – Бог! Не зря сайт для персональных страничек называется MySpace.

Итак, христианского Бога нет, Сталина нет. Как же жить без Бога? В России, основной заповедью одно время была фраза из популярной песни: «Братки, не стреляйте друг в друга!» Вот и все, что было из «морали».

Отсюда один шаг до отрицания смысла жизни, безудержного и бессмысленного консюмеризма, наркомании. Пришло к нам и это. В такой жизни, единственное, что остается это какой-то новый сенсорный опыт, призванный напомнить тебе, что ты еще, в какой-то степени, жив: «Ты видел, слышал, играл, трахал, покупал, принимал?» Такие люди превращаются в труп страшнее и мертвее, чем труп расстрелянного. И это не случайно: ведь человек не может жить без Бога.

Вот тут-то и оказалось, что спасти нас могут только те, кто совершенно откровенно провозглашает Богом себя. В этот момент было гениально придумано слово «звезда», прямо указывающее на возможный божественный статус отдельного человека, а значит, и на конец, предыдущей религии. С этого момента предыдущая религия становится лишь литературным материалом – отсюда и появление оперы «Иисус Христос – Суперзвезда».

Современная технология легко обеспечивает превращение человека в звезду, то есть в кандидата на должность Бога. Богу нужна среда обитания, потому что, находясь в одном месте, Бог должен быть везде. Газеты, радио, телевидение, кино дали такую возможность. Современные технологии позволяют отдельному человеку оказать громадное влияние на общество. Юрий Гагарин, Джон Леннон, Александр Солженицын, Билл Гейтс – каждый из них буквально создал мир заново.

Однако Бог должен не только создать мир, но и научить в нем жить. В современной России таким Богом является Владимир Владимирович Путин. Россияне знают, что о гибели «Курска» надо с улыбкой сказать «Она утонула», а потом идти крестить лоб в Храм Христа Спасителя. Есть путинская бизнес-этика, есть и апостолы. Но существуют и те, кто считает Евангелие от Владимира Владимировича опасным, так как абсолютизм не может решить всех стоящих перед страной проблем.

Я знаю только один возможный ориентир для таких людей, и это Дмитрий Александрович Пригов. Я бы хотел, чтобы Пригов стал следующим Богом, то есть тем, чье учение, в современных условьях, придает человеческой жизни смысл, является катализатором создания нового мира. Сейчас России очень нужно, чтобы именно Пригов побыл Богом хотя бы несколько лет.                 

Теперь мы готовы перейти к чтению стихов Пригова. Первым следует его шедевр.

КУЛИКОВО ПОЛЕ

Вот всех я по местам расставил
Вот этих справа я поставил
Вот этих слева я поставил
Всех прочих на потом оставил
Поляков на потом оставил
Французов на потом оставил
И немцев на потом оставил
Вот ангелов своих наставил
И сверху воронов поставил
И прочих птиц вверху поставил
А снизу поле предоставил
Для битвы поле предоставил
Его деревьями уставил
Дубами-елями уставил
Кустами кое-где обставил
Травою мягкой застелил
Букашкой мелкой населил
Пусть будет все, как я представил
Пусть все живут, как я заставил
Пусть все умрут, как я заставил
Так победят сегодня русские
Ведь неплохие парни русские
И девки неплохие русские
Они страдали много, русские
Терпели ужасы нерусские
Так победят сегодня русские

Что будет здесь, коль уж сейчас
Земля крошится уж сейчас
И небо пыльно уж сейчас
Породы рушатся подземные
И воды мечутся подземные
И твари мечутся подземные
И люди бегают наземные
Туда-сюда бегут приземные
И птицы поднялись надземные
Все птицы-вороны надземные

А все ж татары поприятней
И имена их поприятней
И голоса их поприятней
Да и повадка поприятней
Хоть русские и поопрятней
А все ж татары поприятней

Так пусть татары победят
Отсюда все мне будет видно
Татары, значит, победят
А впрочем - завтра будет видно

Мы видим, что Пригов буднично, но при этом уверенно занял вакантное место Бога. Мы видим, что Бог этот добр, нейтрален и идеологически неангажирован. Этот Бог не является выходцем из КГБ, идеологом движения «Наши», и никого не собирается «мочить в сортире». А ведь привычка делить мир на белое и черное, чистую правду и гнусную абсолютную неправду – и есть главная беда России. Нам необходимо научиться различать полутона, научиться принимать во внимание другое мнение. Исходя из этого, я считаю «Куликово Поле» самым важным стихотворением, когда-либо написанным на русском языке.

Ни в одном из 36000 стихотворений Пригова нет отрицательного героя: есть только недостаточно продвинутые люди, которые скоро исправятся. Вот приговский конфликт:

Женщина в метро меня лягнула
Ну, пихаться – там куда ни шло
Здесь же она явно перегнула
Палку и все дело перешло
В ранг ненужно-личных отношений
Я, естественно, в ответ лягнул
Но и тут же попросил прощенья –
Просто я как личность выше был
 
Однако занять место Бога совсем не просто: это требует тяжелой работы над собой во вполне определенном направлении. Пригов пишет:

Я всю жизнь свою провел в мытье посуды
И в сложении возвышенных стихов
Мудрость жизненная вся моя отсюда
Оттого и нрав мой тверд и несуров

Вот течет вода – ее я постигаю
За окном внизу –  народ и власть
Что не нравится – я просто отменяю
А что нравится – оно вокруг и есть

Вот и другое стихотворение на ту же тему, более учитывающее нашу кровавую историю и советское воспитание:

Вымою посуду -
Это я люблю
Это успокаивает
Злую кровь мою

Если бы не этот
Скромный жизненный путь -
Быть бы мне убийцей
Или вовсе кем-нибудь

Кем-нибудь с крылами
С огненным мечом
А так вымою посуду -
И снова ничего

Став Богом, Пригов обретает абсолютную силу и спокойствие. Он не страдает от страха, зависти, неуверенности в себе, столь присущих бесправным россиянам. Вот еще одно важнейшее стихотворение:

Вот жене сапожок залатал
И без ярости всякой в речах там
Пока Пушкин над долгом страдал
А Некрасов над картою чахнул
Пока Рейган спешил-размещал
Там на Западе першинги новые
Я жене сапожок залатал
Начинайте –  вот мы и готовые

Мы подошли к самому важному моменту, и я прошу Вашего внимания. Если Бог всесилен, значит он не плачет: «Эх, все в моей жизни было бы иначе, если бы только Вася вернул мне пять рублей». Бог хочет хорошего, честного, доброго: ему приятны «подношения», сделанные в этой форме. Богу также известно, что те, кто врут, крадут, злятся, разрушают этим свою жизнь. Но так как никто не может ухудшить его жизнь, у Бога нет ни к кому претензий. Быть Богом – это значит не считать, что тебе кто-то должен, что другие должны обслуживать тебя, повиноваться тебе. Если какой-то человек поступает плохо, это его персональная проблема, но не твоя.

Каждый раз, когда мы выдвигаем требование, мы теряем свою божественную сущность. Нам никто ничего не должен. Наша задача лишь с улыбкой принимать подношения добра.

Пригов дает совершенно определенный ответ, о том, как он стал Богом: «И без ярости всякой в речах там». Вот способ общения, который указывает на божественную сущность говорящего. Вот момент, когда человек приобретает силу, делающую его готовым ко всему.

Посмотрите, как сделанное добро раздвигает временные рамки, знакомит Пригова с Пушкиным! Посмотрите, как Пригов силен: ведь он спокойно противостоит американским ядерным ракетам! Добро придает жизни смысл до такой степени, что и атомный взрыв человеку уже не страшен.

Не надо забывать, что Богов на самом деле двое: Tот, который все создал, и его наместник или наместники на Земле (то есть, такие люди, как Иисус Христос или Дмитрий Александрович Пригов). Соответственно, Пригов пишет:

Бог меня немножечко осудит
А потом немножечко простит
Прямо из Москвы меня, отсюда
Он к себе на небо пригласит

Строгий, бородатый и усатый
Грозно глянет он из-под бровей:
Неужели сам все написал ты? –
– Что ты, что ты – с помощью Твоей!
– Ну то-то же.

То есть, это то же самое, что и разговор Иисуса с Его Божественным Отцом.
С другой стороны, и эти отношения тоже не односторонни и не просты: никто и не говорит, что Богом быть просто.

Вот он ходит по пятам
Только лишь прилягу на ночь
Он мне: Дмитрий Алексаныч –
Скажет сверху – Как ты там?

– Хорошо – отвечу в гневе
– Знаешь кто я? Что хочу?
– Даже знать я не хочу!
Ты сиди себе на небе
И делай свое дело
Но тихо

А почему бы Богу и не преувеличить свою роль? Стать Богом – неужели это мало?! Наверняка это притворство, фальшивая скромность? На это у Пригова есть совершенно четкий ответ: доброта – это не выбор, а призвание и обязанность человека, то, что придает человеческой жизни смысл. И ничего, что эта ноша иногда кажется тяжелой.

Я глянул в зеркало с утра
И судрога пронзила сердце:
Ужели эта красота
Весь мир спасет меня посредством
И страшно стало

Так как Дмитрий Александрович Пригов является Богом, у которого нет плохих и плохого, нет недостойных, слабых, и маленьких, то он всех приглашает стать Богами.

В чем душа у таракана
Бедненького и живет
Ручки-ножки, ножки-ручки
Тоненькие и живот
Оттого такой бессовестный
Нету где душе в нем жить
Где-то там она в коробочке
В ватку завернута у него лежит


Ну, раз даже у таракана есть душа, то неужели Вы, человек, о своей не вспомните? Выключите телевизор, доставайте и разворачивайте, где она у Вас там?

Приглашение ко всем стать добрыми Богами – вот основа новой религии. И многие, услышав призыв Пригова, действительно становятся Богами, приобретая несказанную мощь.  

Когда здесь на посту стоит Милицанер
Ему до Внукова простор весь открывается
На Запад и Восток глядит Милицанер
И пустота за ними открывается
И Центр, где стоит Милицанер —
Взгляд на него отвсюду открывается
Отвсюду виден Милиционер
С Востока виден Милиционер
И с Юга виден Милиционер
И с моря виден Милиционер
И с неба виден Милиционер
И с-под земли...
 Да он и не скрывается.

А вот еще одно стихотворение на ту же тему, которое, кроме того, идеально описывает двенадцать лет, которые я провел в Америке:

Вот дождь идет. Мы с тараканом
Сидим у мокрого окна
И вдаль глядим, где из тумана
Встает желанная страна
Как некий запредельный дым
Я говорю с какой-то негой:
Что, волосатый, улетим! -
Я не могу, я только бегать
Умею! -
Ну, бегай, бегай.

Именно так оно и было: «Йа нъе могу, йа толко бъегатт умейу». Вот он, результат технологического, «рационального» подхода абсолютно ко всему! А значит это вот что: у религии Пригова нет абсолютно никакой альтернативы; ее безусловно не стоит искать в Америке – там не летают.

При этом, не надо думать, что быть Богом означает лишь обрести мощь, почет и уважение. Быть Богом – это прежде всего ответственность.

Вода из крана вытекает
Чиста, прозрачна и густа
И прочих качеств боле ста
Из этого что вытекает? –
А вытекает: надо жить
И сарафаны шить из ситца
И так не хочется, скажи
За убеждения садиться
А надо

Хотя ответственность эта и страшна, и тяжела – альтернативы нет. Раз уж родился – надо жить. 

Выходит слесарь в зимний двор
Глядит: а двор уже весенний
Вот так же как и он теперь –
Был школьник, а теперь он слесарь

А дальше больше –  дальше смерть
А перед тем – преклонный возраст
А перед тем, а перед тем
А перед тем – как есть он, слесарь

Надо, надо становится Богом, но Пригову не свойственен диктат. Пусть лучше каждый выберет себе дело по силам:
 
Ну, сколько съест мышонок-то зерна сырого непеченого
Куда Бухарин подложил стекла толченого
Ну, грамм! ну, два! ну, три! – и вот его
Уже несут!

Хотя Пригов является единственным поэтом, чьи стихи я знаю наизусть и часто цитирую, хотя Пригов помог мне сформулировать основы моего мировоззрения и хотя я считаю, что подборка его стихов должна изучаться в школе на равных с классиками русской литературы, я должен признать, что я не понимаю 90% его обширного творческого наследия. Я подозреваю, что это моя проблема, а не Пригова, но тем не менее я рад, что Пригов, который может держать людей довольно крепко, готов их и отпустить. Ведь Пригов писал о себе:

Я трогал листы эвкалипта
И знамени трогал подол
И трогал, в другом уже смысле
Порою сердца и умы

Но жизни, увы, не построишь
На троганье разных вещей
Ведь принцип один здесь: потрогал -
А после на место положь

И это очень хорошо: Россия уж очень увлекается своими Богами и доводит эти увлечения до абсурда. Пригов от этого застраховался.

Нет последних истин - все истины предпоследние
И в смысле истинности и в смысле порядка следования
Да и как бы человек что-то окончательное узнал
Когда и самый интеллигентный, даже балерина,
извините за выражение, носит внутри себя,
в буквальном смысле, кал

Вот только после этого и можно позволить себе считать Пригова Богом. Ведь раньше, только кого Богом назови – он сразу норовит тебя превратить в «раба Божьего»: говорит с подвыванием, трясет бородой, требует денег и повиновения. А россиянину не стоит превращаться в раба: мы уж слишком хорошо умеем это делать. С другой стороны, у нас вполне хватает культуры и искры божьей, чтобы стать для Бога друзьями и единомышленниками. Мы, безусловно, богоизбранный народ, тем более, если наш Бог – Дмитрий Александрович Пригов.

Полностью соответствует задаче и поэтический метод Пригова. До Пригова стихи писали только люди. Вот почему стихи писались либо чтобы отметить замечательное событие, либо «на вечные времена». Автор «поднимался» до уровня стиха, переходил ради стиха в более высокое измерение. Поэтому для стиха характерны и высокий стиль, и рифма, и красота или необычность формы. Автор стиха хочет быть выше себя, хочет быть ближе к Богу. Пригову ничего это не нужно, потому что он и есть Бог. Вместо этого, у Пригова есть другая важнейшая поэтическая обязанность: наблюдение мира и улучшение его.

Если поэт-человек писал только тогда, когда его посетит вдохновение или Муза, то есть посланники Бога, Пригов просто всю жизнь писал четыре стихотворения в день и рисовал полкартины. Если поэт реагирует на Божий мир, выражая восторг или ужас, роль Пригова административная: он просто смотрит и улучшает.

Девочка идет смеясь
Крови в ней всего три литра
Да, всего четыре литра
Литров пять там или шесть
И от малого укола
Может вытечь вся она
Девочка! Моя родная!
Ради мамы, ради школы,
Ради Родины и долга
Перед Родиною – долго
Жить обязана! Родная
Береги-храни себя!

Также у Пригова есть несколько стихотворений, где он просто описывает свой быт, подготовку к исполнению своих обязанностей

Вот я котлеточку зажарю
Бульончик маленький сварю
И положу, чтобы лежало
А сам окошко отворю
Во двор и сразу прыгну в небо
И полечу, и полечу
И полечу, потом вернуся
Покушаю, коль захочу

Так вот он какой, Бог. Люди всегда представляли Бога либо всезнающим, либо мстительным, либо преисполненным доброты и всепрощения. Но следующие два стихотворения говорят нам, что он совсем не такой.

Я немножко смертельно устал
Оттого что наверно устал
Жил себе я и не уставал
А теперь вот чегой-то устал
Оттого ли в итоге устал
Иль от этого просто устал
А после этого в песнях поют
Мол, в стране у нас не устают

Вот эту административную сторону жизнедеятельности Бога я считаю очень важной. Бог просто устал все контролировать, может быть, потому что людей стало слишком много. Сомневаюсь, что Бог просыпается с мыслью: «Как там дела у Матвея?» И мне кажется, что ношение религиозных символов, словесное обращение к Богу, или посещение так называемых «домов Божьих» делу здесь не поможет: ты сам по себе, а Бог – сам по себе, и прекрасно. Я знаю это по личному опыту, так как неоднократно бывал у Пригова дома, а он неоднократно пил чай у меня на кухне и словесно общался со мной. И что? И ничего, и прекрасно. Бог пьет чай и уходит: не надо верить тем, кто заявляют, что они поговорили  Богом, и теперь знают больше нас.

С другой стороны, как хорошо, когда Бог приходит и пьет на кухне чай! Поэтому очень важно создавать предлоги для прихода Бога и приглашать его: родить ребенка, написать стишок, покормить кошку…  

На Бога не надо рассчитывать, а значит необходимо максимально использовать свои собственные ресурсы. Поэтому мое религиозное кредо я бы определил так: «Похоже, что Бог не читает мой блог». И это не значит, что надо закрывать свою страничку – наоборот, если Бог так занят, это возлагает всю ответственность на меня. Поэтому я и купил табличку: «Бог занят; не могу ли я Вам помочь?» 

Если Пригов – Бог, то он должен и предложить нам модель государственного устройства, причем такую, чтобы она была фундаментально отлична от абсолютистской модели, успешно внедряемой теперешним Богом Владимиром Владимировичем Путиным. Пригов предлагает демократическую модель развития общества, но объяснить ее на русском языке не проще, чем объяснить человеку каменного века принцип действия компьютера. Пригову это сложнейшее задание удается легко:

Ко мне подходит мой злодей:
Вот я злодей твой прирожденный
На это дело порожденный! –
Ну, что ж! – я говорю – Злодей
Давай работать


Кроме того, учитывая нашу недавнюю историю, Пригов дает нам шанс на вторую, возможно более удачную, попытку, которая учтет предыдущий негативный опыт:

Демократия слаба –
Она любит человека
А человек ее не любит
Во всяком случае у нас –
Это было в прошлый раз
Что у нас ее любили
Так любили, так любили
За нее себя сгубили!
А мы обманули вас –
Это не мы были

Да и принцип существования отдельного гражданина, тоже сформулирован, в понятной для россиян форме:

Вот таракан с распахнутым крылом
По стенке бегает игриво
На что тебе, крыло, мой милый? –
Да чтобы Богу угодить
Он любит, говорят, крылатых
К тому ж оно не тяжело –
Вот истинный ответ: коль нам не тяжело
Так почему ж другим не угодить


То есть, Пригов – это «русский демократ». Западная демократия занимается правилами общественного взаимодействия. Человек сам может быть плохой или хороший, но общество относится к нему согласно строго определенным честным правилам – и тем дает ему жить. Правила эти можно свести к формуле «Не пойман – не вор». Такие правила позволяют западным людям относиться друг к другу с полным безразличием, но вежливо. Русская демократия подразумевает, что у каждого человека есть искра Божья. Правила общения сводятся к формуле «Ну что же ты, падла!», произнесенной либо с сожалением, либо со злобой, либо с большой любовью – в зависимости от ситуации. Безразличие для русского обидно, а вежливость оскорбительна: русские хотят дружить, совмещать свои Божьи искры в пламя. После свадьбы, русские поют или дерутся, а на Западе моют посуду.

Пригов полностью отвергает формулу «Ну что же ты, падла!», произнесенную голосом Сталина. Пригов настолько добр, настолько не ожидает и игнорирует плохое, что он отвергает и слово «падла». Мы уже говорили, что если у тебя нет списка требований к людям, то тебе никто и не падла: а ты свободен, доволен, и силен. Поэтому Пригов произносит фразу «Ну что же ты!» почти всегда с большой любовью и очень редко с сожалением.

Западное общество нам противно, но нельзя дать возможность использовать это тем, кто хочет вернуть нас к абсолютизму.

Если мы научимся жить так, как советовал Пригов, мы построим общество лучше западного, общество, которое базируется на фундаментальной идее нашей национальной культуры: на понимании, что в каждом человеке есть искра Божья, которую нужно только раздуть.  

Вот поэтому я и считаю, что Дмитрий Александрович Пригов является идеальным Богом для России хотя бы на несколько лет.

Обсудить статью

См. также: