19 марта 2024, вторник, 06:46
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

Философия в постсоветскую эпоху и угроза масс-медиа

Мы публикуем резюме регулярного вторничного “Открытого семинара” “Полит.ру” и Института национальной модели экономики, созданного для обсуждения позиции нашего экспертного круга и сообщества. В центр обсуждения данного заседания была поставлена сформулированная приглашенными учеными-философами проблема «Философия в постсоветскую эпоху: угрозы массмедиа». Этот семинар выделялся среди прочих большой длительностью и насыщенностью протяженными выступлениями. В них было заявлено несколько достаточно цельных позиций, которые и стали теми стержнями, вокруг которых сформировались разделы резюме семинара. Помимо докладов и обсуждения, на семинаре был представлен проект премий в области философской гуманитарной мысли, ставший своего рода реализацией одной из заявленных позиций. Премия имеет две номинации: «Книга года» и «За вклад в науку» (размер премии 700 000 и 500 000 рублей соответственно). Более подробно с информацией о премии можно познакомиться на сайте Института Философии РАН. Участники обсуждения (кроме собственно "Полит.ру") – Александр Доброхотов, Абдусалам Гусейнов, Вячеслав Степин, Валерий Подорога, Александр Ф. Филиппов, Виталий Куренной, Валерий Анашвили, Вадим Межуев, Владимир Порус, Елена Петровская, Шариф Шукуров, Андрей Парамонов, Сергей Земляной, Алексей Песков, Михаил Арсенин, Григорий Глазков, Ольга Лобач, Олег Мудрак.

Институт признания

При советской власти существовала традиционная иерархия, связанная с карьерным ростом, оказанием поощрений и т.д. Человек формировался как осознанно делающий карьеру ученый. При этом был своего рода сговор сопротивления власти, разделяемый значительной частью научного сообщества. Сопротивление политическому режиму имело свою ценность. В результате частью процесса становления настоящего ученого становилось то, что человек формировался в противостоянии идеологическому давлению.

Оценка же труда тоже заключалась в неравновесии между карьерой официальной и неофициальным признанием. Поэтому невидимый колледж формировал круг противоборства, который всегда существовал в гуманитарных заведениях.

В постсоветские годы судьба философии (как, возможно, и части других сфер гуманитарного знания) складывалась таким образом, что шел процесс разрушения сформировавшегося института признания. Формально распад начался с того, что в результате сокращения зарплат гуманитарная область приблизительно на десять лет осталась без ресурсов. В результате институт признания практически перестал функционировать. Сейчас, кажется, начинается какой-то процесс его восстановления. Тем важнее осмыслить роль и механизмы функционирования этого института.

В рамках гегелевской философии сложилось представление о бытии в признанности. Это некое условие существования индивидуальности в конкурентной среде. Это гарантированное право на договорные отношения. Это бытие, в котором признание формализовано. Признанность существует через характер труда и другие параметры, которые индивидуализируют сам процесс признания. Признавание в гегелевском смысле – это и есть признавание индивидуальности, неких качеств, приписанных человеку, который через них становится индивидуальностью.

В 1990-е годы институты легитимации разрушаются или, точнее, преобразуются. Механизм признавания свертывается до группы, кружка. При этом нередко люди объединяются по некоторой близости, а не по интеллектуальным результатам.

С разрушением механизма легитимации, она не может уже управлять иерархией и не может вырабатывать условия для селекции.

Конкретное воплощение легитимирующей инстанции – ученые советы – оказались в ужасном положении. В 1990-е годы они функционировали только за счет того, что защищаться там мог почти любой. Это произошло из страха, что советы просто могут быть закрыты, и урон от этого будет еще худший, чем от пропуска ничтожных диссертаций. Однако времена меняются и кризис, вроде бы, позади, а поток ничтожных диссертаций не иссякает. Это связано с практически полным исчезновением института селекции в гуманитарной области (правда, если этот институт окажется введен под определенный идеологический заказ, результат может оказаться не лучше – позднесоветское «неравновесие» сложилось после фактической смерти официальной идеологии).

Мы только что стали свидетелем того, как широко стала известна крайне неприятная история, связанная с Соцфаком МГУ. Выясняется, что даже сфера куда более ресурсная, чем философия, не способна четко и ясно дать ответ по поводу профессиональных норм. В такой сфере, как философия, несомненно будут нужны дополнительные усилия. Необходимо восстановить ценности элементарной профессиональной работы. Сообщество должно консолидировать усилия для нормализации этой сферы, которая на настоящий момент выглядит крайне неблагополучно.

Необходимо принять решительные меры по восстановлению «гамбургского счета». «Профессиональным» философам совершенно необходимо задуматься над тем, что они делают, когда единогласно голосуют за диссертацию, состоящую только из перевранных цитат, когда пишут комплиментарные рецензии на работы, которые должны стать макулатурой, когда философские журналы наводняются статьями, единственная цель которых – это получить публикацию для ВАКа. Сама проблематизация этой ситуации и есть, быть может, лекарство от нее.

В условиях ослабления внутридисциплинарного контроля возникает сила мнения, селективно не отобранная и совпадающая с некоторыми условиями существования масс-медиа. Масс-медиа – это не враг, который атакует. Это пространство, которое устанавливает свою систему легитимации, альтернативную сложившейся в иных сферах, а с учетом несозданности  или распада этой системы в других сферах, масс-медийная может стать господствующей.

Внутренний враг: утрата достоинства

Другая позиция состоит в том, что СМИ в разговоре об институте признания в философии следовало бы вообще вывести за скобки, поскольку никакой серьезной угрозы с их стороны нет - участия в дисциплинарной легитимации и в установлении гамбургского счета СМИ не принимают.

Год назад в передаче «Культурная революция» шло ток-шоу под названием «Является ли философия мертвой наукой?». Руководил Михаил Швыдкой, сидело несколько профессиональных философов. Кроме них была толпа тех, кто вообще ничего не смыслил в философии. Центральный тезис дискуссии: философия если и не совсем умерла, то признаков жизни не подает. Вывод: философия – это не наука, она никому не нужна и ей занимаются только тогда, когда нечего делать. Профессиональные философы ничего против этого сказать не могут. Попытки донести до непрофессиональных людей профессиональные проблемы оканчиваются неудачей. Это пример участия СМИ в «легитимации». Но дело здесь не в СМИ, а в том, что плохи дела в самой философии.

Роль средства действительно массовой информации в современной российской философии играют кафедры философии, преподаватели которых работают со студентами нефилософских специальностей. Подавляющее большинство грамотных людей знакомятся с философией не из СМИ, а из лекций этих преподавателей. И здесь положение чудовищно. За всю историю философии она не имела столь низкого рейтинга, столь низкой популярности и никогда не была так близка к тому, чтобы ее с позором изгнали из сферы высшего образования.

Философы вынуждены играть двойственную роль. Они мимикрируют под науку, но при этом постоянно пытаются утвердить свою особость. Скажем, вопросы по философии присутствуют в тестах по обществознанию, существуют тесты по итогам изучения курса философии, тем самым признается дисциплинарный статус философии. Однако она не может отвечать статусу, потому что неизвестно тестов, которые могли бы проверить знания по философии. Это противоречит природе философского знания. Преподавателей заставляют изображать из себя клоунов. Они дают студентам тесты, которые тестируют идиотизм самой системы преподавания философии. Студенты хмыкают, преподаватели прячут глаза, и все делают вид, что происходит что-то важное. Вот в какой среде происходит массовое информирование о философии. Вот как формируется общественное мнение о философии. И это, по мнению самих философов, крайне низкое мнение.

Говорить о том, что беды философии – это просто отражение бед нашего общества, значит прятать голову в песок и снимать с себя ответственность. Начиная с 70-х гг., когда философы нашей страны получили достаточно большую свободу, и по сей день не сделано ничего, для того чтобы философия в общественном мнении выглядела лучше, чем она выглядит сейчас.

Странно говорить, что философы не отвечают на какие-то вопросы, что они неадекватны вызову времени, что нужна особая система легитимация. Все это невозможно до тех пор, пока образ философии в общественном сознании таков, каков он сейчас. Не придут с этими вопросами к философу. С ними идут к батюшке. Возникает ощущение, что «профессиональный» философ примазался к высшему образованию, к науке, да еще и требует за это легитимации. И в этом катастрофическом положении виноваты не СМИ.

Надо искать причины в самих философах, а не во времени и эпохе. В том, что философское сообщество переживает сейчас то, что можно назвать «кризисом достоинства». Философы утратили достоинство духовного лидерства. Они не имеют его и даже не смеют претендовать. Они превратились в приживалок культуры, высшего образования и науки. Они живут там, где их еще терпят.

Правда, можно было бы возразить, что если в этом пассаже заменить «философию» на, например, математику, то математик, который преподает у нематематиков, окажется в очень близкой ситуации. Но разница с математикой колоссальна. Математику могут не любить студенты-нематематики. Но математики ее любят. И они не стыдятся того, что они математики. А многие философы, когда их спрашивают о профессии, прячут глаза. Речь идет о моральном состоянии самого сообщества, которое в основном состоит из преподавателей, а не из сотрудников Института философии РАН.

Внешний враг: новостная культура

Философия – это жанр, который не усваивается СМИ. Российский философ уже давно не в центре, как и писатель и ученый. Главная фигура современной массовой культуры – это журналист, специалист по новостям. Для него самое главное – это новость, которую можно увидеть обычными глазами, прокомментировать, интерпретировать. Философия имеет дело с тем, что принципиально не может быть новостью. Мы же живем в новостной культуре.

Философ имеет дело с тем, что нельзя увидеть обычными глазами, он имеет дело с умозрением, идеей. То, что видит философ, очень трудно визуализировать. А мы живем в аудиовизуальном мире, где сами по себе идеи не транслируются. Для этого просто нет средств. То есть философ по природе своей практически отключен от медийных средств.

Кто такой философ?

Перед тем как ставить вопрос о трансляции идей философа, важно понять, кто такой философ. Это не профессия. Преподаватель философии – это профессия. Философ – нет. И тем более это не наука. Философ в нашей традиции – это просто синоним умного человека. А что такое ум в России? В стране, которая знает такие ставшие крылатыми фразы, как «Горе от ума», «Умом Россию не понять». Единственный положительный герой в нашей литературе – «Идиот». Россия – страна очень талантливых людей. Но ум и талант у нас не в ладу. Быть талантливым – еще не значит быть умным. Талант востребован, ум – не всегда. Мы часто говорим о ком-то «безумно талантливый человек», как бы подразумевая, что талант в уме не нуждается.

Что такое ум? Умный человек – это тот, кто оспаривает традицию. Россия страна традиционалистская. У нас везде господствуют консерваторы. А философия рождается тогда, когда ломается традиция, когда она перестает работать. Философ – это первый человек, который поставил под вопрос сначала мифологическую, потом религиозную традицию. Поэтому философия, конечно, в какой-то степени, - предвестник беды. Она рождалась на стыке традиционного общества и нетрадиционного, когда приходит время жить своим разумом.

Между классической и постмодернистской философией есть сущностная разница. Классические философы не пытались заменить собой прошлые авторитеты. Они обращались к уму каждого, считая, правда, что ум у всех один. И вся классическая философия пыталась понять, что это за единый ум. Сомнения в том, что разум у всех один, и рождают постмодерн.

Если на Западе философы спорят о том, чем модерн отличается от постмодерна, то в России все антимодернисты. Россия до сих пор не вошла в модерн. Завтра вообще «слово божье» может заменить философию.

Возможно, среди причин нынешней ситуации есть и история бытования философии в нашей стране. До революции философия существовала, но не стала частью общеевропейской философии, в отличие от искусства, литературы и т. д. Из всей волны русской эмиграции считанные единицы вошли в общеевропейский философский диалог. Все остальные так и остались маргиналами.

Может быть, потому философы себя не ценят, что они этому обществу не нужны. Хайдеггера как-то спросили, как он объясняет то, что престиж философии падает. Он сказал, что философия современному человеку не нужна.

Философия нужна только в том обществе, которое нуждается в индивидуальной свободе человека. Общество, которое затягивает в матрицу, не приспособлено к философии. Кризис философии – это кризис свободы. Там, где ее нет, философу делать нечего.

Угроза СМИ

Если СМИ не являются главным транслятором философских знаний или внутрифилософского признания, то в чем же угроза с их стороны? Кажется, что со стороны СМИ исходит мощное давление с точки зрения образа философа, поскольку механизмы официального и неофициального признания в профессии сменились механизмами раскрутки.

Сейчас ищут не признания в узкопрофессиональном кругу, а в известности за его пределами. Такую известность могут обеспечить только СМИ.

Каковы механизмы достижения известности? Первый – это умерщвление «отцов». Нынешнее поколение философствующих журналистов ищет своего успеха на том пути, где можно сказать о себе: «Вот как круто я в таком-то номере срубил Подорогу». Чем хуже и бестактнее они отзываются о своих предшественниках и современниках, тем больше может резонанс.

Второй механизм – это скандал. Большинство из тех, кого называют медиа-философами, работают в технике скандала. Скандал ради скандала – это важнейший механизм, с помощью которого достигается известность.

И третье – это то, что один из помощников Ельцина называл «равномерным мельканием». Он исходил из того, что если он не будет появляться в кабинетах своих начальников хотя бы раз в неделю, то его забудут. И проблема постоянного появления на телевидении, надежда на то, что позовут – это одна из болезней современных медийных философов. Нам постоянно пытаются предъявить тех, кто ничего нового не говорит, но кочует с одного канала на другой.

Еще в 1980-е годы – начале 1990-х требовался эксперт, чтобы ответить на вопросы, связанные с процессами культуры. Сейчас он не требуется. Возникла зона экспертизы, которая включена в область масс-медиа. Человеку говорят: «Сегодня ты будешь философом». И он им становится. Так мы получаем целую группу масс-медийных людей, которые, даже не зная, что они говорят на философском языке, вторгаются в философские области.

Подобная ситуация производит впечатление, будто единственный способ поддержать свою деловую репутацию – это присутствовать в СМИ. Образ успешного медиа-философа, который навязывают СМИ, – это реальная опасность.

Социальные корни оппозиции

Пока в России шел процесс ломки советской системы образования, люди, обучавшиеся философии, продолжали ей обучаться. Куда они делись? Какое-то количество философов, как и других гуманитариев, ушло туда, где был кусок хлеба и работа – в СМИ. Ушли, оставаясь по своему образованию и представлению о достоинстве теми, кто оканчивал свои факультеты. Далее произошло следующее. Ситуация в НИИ и вузах начала стабилизироваться. Постепенно начали хоть как-то приходить в норму старые механизмы профессионального признания.

В этот момент и возникло столкновение тех, кто когда-то был вынужден уйти из науки, и тех, кто в ней остался, причем неверно думать, что это конфликт сугубо поколенческий. Отношение медиа к институционализированной философии не может не быть напряженным. Корпус околофилософских журналистов в СМИ состоит из людей, которые могли бы быть коллегами философов. Но институции, тем не менее, устроены очень по-разному.

В этой ситуации гораздо большая ответственность лежит на институционализированной философии. Медиа живут по законам медиа, по законам привлечения внимания и провоцирования общественного интереса, в том числе и в части философии. Что они должны бы были встречать со стороны философии? Острую реальную дискуссию, а не ситуацию, когда критика воспринимается как проявление личной обиды.

В осмысленность философии можно будет поверить тогда, когда станет заметно существование нормальной критики. Проблема современной российской философии не столько в утверждении механизмов признания, сколько в утверждении механизмов непризнания, критики. Трудно верить в признание без критики. Отсутствие критики гораздо более болезненно, чем отсутствие признания. В российскую философию можно будет поверить тогда, когда члены группы начнут критиковать друг друга, а не вставать вместе против членов другой группы. Этого следует ждать. На это надо надеяться.

Резюме обсуждений “Открытого семинара “Полит.ру”

Данный текст содержит следы полемики, дискуссии, различных реплик, но никакая фраза или тезис в нем не могут быть однозначно соотнесены с кем-то из участников или с мнением редакции, если об этом специально не сказано. Отдельные линии, позиции и оппозиции, возможно, найдут отражение в других жанрах и формах нашей работы. 

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.