Адрес: https://polit.ru/article/2010/01/28/stimul/


28 января 2010, 09:11

Слабый эффект государственного стимулирования

Итоги промышленной деятельности за истекший год наглядно свидетельствуют, что возможности российского государства в области экономического стимулирования являются крайне ограниченными. Несмотря на применение широкого набора инструментов по стимулированию экономического роста, производственный сектор оказался к этим попыткам практически невосприимчив, и продолжал существовать, подчиняясь действию более мощных сил, чем меры государственной поддержки. Как результат, промышленное производство, упав с максимума, достигнутого в сентябре 2008 года, на 10% в кризисный 4-ый квартал 2008 года и снизив выпуск еще на 10% в 1-ом квартале 2009 года, оставалось на «достигнутом уровне» остальную часть года, безо всяких признаков хотя бы малейшего улучшения. Мы предполагаем, что оно будет находиться на этом же уровне весь 2010 год.

Основанием для такого невеселого прогноза является следующее соображение. Поскольку российская экономика уже достаточно давно вписалась в мировое разделение труда и полностью подчиняется его законам, с которыми сама ничего сделать не может из-за своего относительного небольшого размера, то любое изменение в этом самом разделении болезненно отражается на ее хрупком организме. Влияние мирового разделения труда на российское хозяйство во многом определяется дефицитом спроса и дефицитом капитала на внутреннем рынке. Покрыть эти дефициты можно только за счет мирового хозяйства. Соответственно, от того, как эти они будут покрываться, и зависит по большей части состояние отечественной промышленности.  В прошедшем году это происходило очень плохо, да и в новом, 2010 году, как можно ожидать, покрываться они будут тоже не лучшим образом.

Основной стимул для своего развития российская экономика получает от мировой экономики, спрос которой на российские товары и услуги позволяет резко повысить уровень внутреннего производства и уровень внутренних доходов. Механизм воздействия внешнего спроса на внутреннее производство, который мы подробно описывали в других статьях, действует следующим образом. Если в мировой экономике начинается подъем, то он автоматически приводит к росту заказов на российские товары, так как без них этот самый подъем попросту невозможен. Рост заказов достаточно быстро приводит к росту выпуска продукции, так как внутренний спрос достаточно слабый, и в российской промышленности почти всегда есть свободные производственные мощности и слабо загруженный производственный персонал. Рост выпуска продукции приводит к росту доходов, которые (это немаловажный фактор!) полностью или частично начинают транслироваться на остальные части российского хозяйства, напрямую с мировым рынком не связанные. То есть, грубо говоря, рост доходов нефтяников или газовиков приводит к росту спроса на «Жигули» и «Газели», квартиры и коттеджи в московском регионе и на азовском побережье, на услуги ресторанов и торговых сетей, банков и страховых компаний, авиакомпаний и туристических агентств. Естественно, заметная часть этого прироста доходов уходит за границу, однако львиная доля все равно достается внутреннему хозяйству; и ему доставалось бы еще больше, если бы этот внутренний сектор увеличил активность. Таким образом, рост внешнего спроса носит кумулятивный характер и тащит за собой целый куст внутренних отраслей.

При этом одним потребительским комплексом внутренний рост не ограничивается, так как кумулятивный рост доходов в корпоративном секторе и секторе домашних хозяйств приводит к росту налоговых поступлений и, соответственно, к расширению доходной базы государственных бюджетов всех уровней. Рост бюджетных доходов приводит к росту бюджетных расходов, а вслед за ростом расходов начинают увеличиваться услуги и продукция общественного сектора – как связанного с обслуживанием гражданских потребностей, так и с военно-техническим развитием.

В общем, золотой дождь проливается на всех, но тучи, из которых он льется, формируются не над Русской равниной или Сибирью, а над другими континентами. Низкий уровень внутренних доходов и сбережений не позволяет сформировать достаточный объем кредитных ресурсов, необходимый для запуска промышленной системы, находящейся в стационарном состоянии. Чтобы повысить уровень выпуска продукции до размеров, требуемых внешним спросом, нужен абсолютно другой масштаб ресурсов, нежели может аккумулировать в себе российская банковская и биржевая системы. Поэтому одновременно с ростом внешних заказов растут спрос и предложение внешних кредитных ресурсов, а российские корпорации и обслуживающие их банки начинают наращивать внешнюю задолженность. Делают они это относительно легко, потому что процентные ставки по кредитам иностранных банков гораздо ниже, чем по кредитам российских, а срок кредитов, наоборот, гораздо больше. В общем, рост внешних заказов автоматически вел к росту внешней задолженности, и именно эти два фактора вызывали к жизни резкий подъем российского хозяйства.

Однако на этом дело не останавливалось. По мере роста физического объема производства необходимость во внешнем финансировании только усиливалась, так как старые мощности загружались полностью, и для удовлетворения постоянно растущего внешнего спроса и подтягивающегося за ним внутреннего спроса требовалось их расширение. А подобные затраты за счет внутренних ресурсов российская экономика точно не могла обеспечить, поэтому спрос на внешнее финансирование только возрастал. И вслед за расширением внешнего финансирования расширялись и внутренние производственные мощности.

Таков механизм экономического роста российского хозяйства, который достаточно успешно сработал в интервале 2004-2008 годов. Мировой рынок охотно давал заказы на товары российского производства и не менее охотно предоставлял кредиты для их выполнения. А рост производства и доходов, вызванный внешними заказами и финансированием,  приводил к подъему всего внутреннего хозяйства. Но стоило разразиться кризису, как внешнее финансирование тут же прекратилось и даже приняло отрицательную величину, то же самое произошло и с внешними заказами. Как результат, российская промышленность опустилась на уровень 2006 года, выбраться с которого меры государственной поддержки ей так и не помогли.

При этом нельзя сказать, чтобы государство действовало как-то принципиально неправильно. Меры поддержки, которые оно предпринимало, были вполне адекватными, но только они не смогли существенно повлиять на состояние дел в промышленности. Не смогли, потому что ресурсы, которыми располагало и располагает государство, были несопоставимы с ресурсами, которые в свое время предоставил, а потом отобрал мировой рынок.

Государство не смогло предоставить промышленности заказы, которые бы полностью компенсировали исчезнувшие внешние заказы. Государство не смогло предоставить промышленности кредитные ресурсы, которые компенсировали бы ушедшие за границу иностранные капиталы. Даже девальвация рубля, на которую возлагали много надежд, практически не сработала, потому что сэкономленная на импорте валюта была использована для платежей по внешним корпоративным долгам, и поэтому использовать ее для финансирования внутреннего производства, которое смогло бы заместить импорт, не получилось.

Таким образом, в ситуации отсутствия внешнего спроса и внешнего финансирования российская промышленность обречена на длительную стагнацию - до тех пор, пока жесткие ограничения скудного внешнего финансирования не будут преодолены, и у российских компаний не появится возможность занимать на более приемлемых условиях, чем в настоящее время. Может быть, мировое хозяйство само восстановится и автоматически зальет нас дешевыми кредитами и дорогими заказами. Но на это сейчас вряд ли можно рассчитывать.