Адрес: https://polit.ru/article/2010/01/31/mitr4/


31 января 2010, 21:40

Гайдар и 90-е, а также Попов, Лужков и все, все, все…

Когда мы говорим о Гайдаре, мы говорим о 90-х. То есть когда есть настроение обличать 90-е, в воронку негатива втягивает того же Гайдара. Когда поднимают в блогах голову недобитые и ожившие с надеждой на медведевскую оттепель ельцининисты, а у успешных неоконов опять же возникает политическая потребность обличать 90-е, снова автоматически втягивает в воронку негатива Гайдара. И так по кругу, - наслоения гор фальшака.

Отчего ненавидит Гайдара бедное население – в общем-то, понятно: психологическая травма дефицитом позднесоветского периода и первых лет реформ. Хотя в целом мы все и из этого выбрались. И даже построили уродливое общество потребления. Общество потребления – это (чтоб было понятно), когда оголодавшие в прошлом соотечественники теперь начинают потреблять, как оглашенные. Причем, больше, чем нужно биологическому существу. Жрать по несколько порций, достаточных для нормального нерусского (европейского) человека, затовариваться в «Перекрестке», будто готовясь к ядерной войне, и это становится философией. Про этический аспект крушения коммунизма (построенный на костях он должен был рухнуть!) тут все забывают, про отсутствующие котлеты – нет… Хоть вряд ли можно винить постсоветское общество в том, что оно не может насытиться после 90-ых, но что материальный голод стал в конечном итоге единственной средой социальной коммуникации, нивелирующей и палачей, и жертв – по-моему, можно.

Тут как бы «не очень понятно», отчего ненавидит Гайдара клан успешных. Вроде Ю.Лужкова и Г.Попова, опубликовавших за своей подписью в МК неуместную к сороковому дню статью. Двух мэров Москвы - бывшего и нынешнего. Социал-демократа Г. Попова и олигарха Ю.Лужкова, неожиданно явивших трогательное единство труда, капитала и демократии.

Впрочем, в том, почему Лужков постоянно обличает Гайдара, нет особой загадки. Хитрый и тоже вечно голодный градоначальник всегда искал дешевой популярности, пряча в ней и в дыму своего имперского пафоса нажитое праведными делами и прикопанное немалое состояние.

Загадку как раз представляет социал-демократ Попов, - он ее, статью, видимо, и писал, - некогда популярный лев перестройки, доставший при новом режиме должность влиятельную и, как мы видим теперь, суперхлебную, но по какой-то загадочной причине откатившейся с нее. То ли за бонус, то ли по причине вывернутых рук,- этого мы не знаем, а Попов не прояснил, - но сдал он ее своему подчиненному, не такому интеллектуально блестящему, как президент Международного университета, но крепкому хозяйственнику.

Почему Попов так поступил – он никогда не объяснял, предпочитая в позе «постороннего» расстраиваться по поводу уплывавшей в частные руки госсобственности и того, что «позиция Гайдара очень пришлась по душе США». Моя хата, мол, с краю, а я интеллектуал. Хотя, когда по Москве в 1991 году пошли танки, он сам вел «непатриотичные» переговоры с американцами… А что было делать?.. Хотя его самого в том же контексте не раз обвиняли в тоталитарном либерализме, собирающегося МГУ – последнее прибежище реакционеров, которое невозможно реформировать, превратить в торгово-развлекательный центр, говоря проще, в публичный дом. И хотя именно ему принадлежит авторство вызвавшей потом всеобщее возмущение, но, тем не менее, практичной и повсеместно укоренившейся идеи, что чиновник победившей демократии должен иметь долю с бизнеса от каждого разрешительного решения, убившей госуслугу как таковую. Госуслуг в России с тех пор в нормальном понимании этого слова больше нет!

Однако рука не поднимается бить сегодня Попова за эту то ли забывчивость, то ли аморальность, то ли экономическое прозрение. Ведь без доли, без личной заинтересованности, без «подмажешь» тут в России, действительно, ничего никогда не завертится. Но чего их обоих с Лужковым шокирует тогда гайдаровский «цинизм»?

«Шло обсуждение социальных вопросов по строительству школ, по пенсиям, к тому времени почти обнуленным, по сбережениям граждан, тоже превратившимся в пыль. И все тот же один из авторов этой статьи проинформировал Гайдара о том, что в Зеленограде наша медицина зафиксировала 36 смертей из-за голода. На это Гайдар ответил просто: идут радикальные преобразования, с деньгами сложно, а уход из жизни людей, неспособных противостоять этим преобразованиям, — дело естественное. Тогда его спросили: Егор Тимурович, а если среди этих людей окажутся ваши родители? Гайдар усмехнулся и сказал, что на дурацкие вопросы не намерен отвечать».

Я уже писал (в защиту Гайдара, а вы что подумали?), что Гайдар был не бог и не герой, что поспешно объявили его неумные сторонники, и что «освобождения» постсоветская бюрократия добилась своей собственной рукой. Гайдар был у руля руководства страной всего-то лишь с ноября 1991 года по декабрь 1992 года, - что общее место для всех трезво мыслящих про 90-ые. Что-то он по божественному счету делал правильно, что-то неправильно, но дальше без него покатилось в том же духе, что и без него, - в этом настоящая и главная проблема! Потому что в действие вступили законы социальной организации человеческих атомов. Важно, что «нулевые» - как не старалась их воспеть пропаганда «нулевых» – ничего не исправили, если ни усугубили. Важно, что требовать от большого руководителя в тех (да и в наших тоже) обстоятельствах обывательской рассудительности и дедморозовской доброты – либо туман сознания, либо оголтелая демагогия.

Главнокомандующий постоянно на карте видит, как попадают в котел его войска, но каждый день обедает и ложиться спать. Капитан должен уметь жертвовать! Если в шлюпки садятся только женщины и дети, то матросы не садятся! И мужчины-пассажиры, если ни коррумпируют матросов, тоже не садятся, и что с ними будет – бог весть. А вот маску с кислородом в падающем самолете, наоборот, сначала надевает взрослый, а ребенок как-то терпит, что, впрочем, никому не помогает. Логика катастрофы, тем более, страны, не линейная. Можно, конечно, всем погибнуть, но спасти рядового Райна, но тогда надо быть не обществом, во всяком случае, не постсоветским обществом, еще недавно требовавшим распять диссидентов и соседей по коммунальной квартире, а рыцарским орденом или религиозной сектой. Не хочу сказать, что это неправильно, но мы – не они.

С другой стороны, и у Гайдара можно, да и нужно было бы, если бы представилась такая возможность, поинтересоваться: в чем изначально состояла алхимия ваучеров, где поломалась? У тех, кто после Гайдара: на что надеялись, строя пирамиду ГКО? У Путина и Медведева: почему до сих пор нет честного суда и несадистской милиции и что они по этому поводу планируют делать? И у всех либералов, и социал-демократов, и у просто людей: что они ждут, почему стоят в стороне? В этом контексте и только в этом разговор о 90-ых, даже критический и нелицеприятный, был бы очень полезен. Ведь тогда «почему-то» всё бросили на самотек.

Однажды я написал про Гайдара, что тоже не понимаю, в чем состоит его теоретическое наследие. И был неправ. Перечитал, клёво. Стоит ли удивляться, что на его похороны не пришли современные руководители, если в его «Гибели империи» есть, например, такие слова: «Германской империи отделяло от прихода Гитлера к власти примерно 15 лет, – столько же, сколько отделяет крах СССР от России 2006–2007 гг…» И дальше цифры, цифры, цифры, таблицы, столбики: столько-то нефти добыли, столько-то продали, столько-то денег напечатали, и вот разница-дыра, в которую проваливаются все модернизационные начинания, как ни старайся…

Ничего личного, но так есть…

Нестандартные ограждения из нержавеющей стали