28 марта 2024, четверг, 11:10
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

01 февраля 2010, 09:00

Обитаемый остров

См. также часть 1 , часть 2

3. Причины исхода беженцев

История исхода кажется очень важной далеко не только для описания проблемы беженцев. Люди имеют обыкновение бежать от смертельной опасности; проследить беженские потоки - значит понять, откуда эта опасность исходила. Понять, возможно, лучше, чем из заявлений сторон о передвижениях войск и применении оружия.

3.1. Исход из Южной Осетии в Россию

Выход людей из региона Южной Осетии начался еще до 8 августа, но вопрос о том, по каким причинам это происходило и в какие дни, вновь оказался политизирован. Так, Россия в своем официальном ответе «комиссии Тельявини» заявляет, что жители грузинских «анклавных» сел начали выезжать еще до начала военной операции: «По нашему предположению, основной причиной, по которой этнические грузины покидали свои дома как до 8 августа, так и в последующие дни, была поступающая информация о том, что грузинская сторона готовит военную операцию, а также то, что эта операция стала проводиться в непосредственной близости от их домов. Этот процесс не происходил из-за заранее подготовленных действий против этнических грузин [с российской и осетинской стороны – прим. авт.]».

Грузия в своем ответе указывает, что «эвакуация гражданских лиц [осетинской стороной] из Цхинвальского региона в Россию началась 2 августа 2008 года». Так же, как и Россия, Грузия полагает, что причиной такой эвакуации могла быть начатая противоположной стороной подготовка к развязыванию военных действий.

Вероятнее всего, предвоенный выезд гражданского населения с территории ЮО - как в северном, так и в южном направлении, - происходил по схожей схеме. И хотя обострение обстановки в регионе с взаимными перестрелками и провокациями началось более чем за месяц до войны, а в «докладе Тельявини» говорится, что многие покинули  регион Южной Осетии уже к концу июля 2008 года, вероятнее всего, о массовом выезде можно говорить начиная с первых чисел августа, когда калибр оружия, частота и интенсивность взаимных перестрелок существенно возрастает.

Так, если за весь июль в республиканской больнице в Цхинвали зарегистрированы 4 раненых с минно-взрывными травмами и пулевыми ранениями, и один погибший, то уже с 1 по 7 августа29 раненых и 6 погибших. В это число входят как мирные жители, так и военные, но учитываются только пострадавшие с осетинской стороны.

Прежде всего люди выезжали из тех населенных пунктов и районов, которые непосредственно подвергались обстрелу: осетинские села Дмениси, Сарабук, Хетагурово, Мугути, Ортев, Приси, Сатикар и южные окраины Цхинвали – населенные пункты, находящиеся в непосредственной близости от подконтрольных грузинской стороне территорий, а также грузинские села в Южной Осетии – Тамарашени, Приси (грузинская его часть), Авневи, Нули – и в собственно Грузии – Никози, Эргнети. Жители всех этих населенных пунктов рассказывали, что кто-то из них попадал под обстрел еще до 8 августа, а в некоторые дома залетали осколки снарядов.

В «докладе Тельявини» сообщается, что за несколько дней до 8 августа жители грузинских сел Тамарашени и Приси покидали их из-за обстрелов с осетинской стороны. Судя по сообщениям СМИ, эвакуация людей из осетинских сел также началась со 2 августа именно из-за усилившихся и участившихся обстрелов. Причем сообщения об интенсивности беженских потоков в северном направлении до 8 августа, пик которых приходится на 2-4 августа, подтверждается данными из Цхинвальской больницы: основной массив погибших и раненых приходится на 1-2 августа, после чего происходит перерыв до 7 августа (6 числа поступили трое пациентов с огнестрельными ранениями)[1].

Однако выезд мирных жителей в период до 8 августа не был тотальным: в основном, старались отправить детей и сопровождающих их женщин или стариков. Только в одном из сел – бывшем «анклавном» Авневи – сотрудникам «Мемориала» в августе и в сентябре 2008 года оставшиеся жители говорили, что были предупреждены накануне 8 числа администрацией села о предстоящей войсковой операции и о необходимости временно покинуть село[2]. Жители всех остальных населенных пунктов – как осетинских, так и грузинских, – утверждают, что такое развитие событий стало для них неожиданным. По их словам, многие жители выходили из своих сел уже непосредственно после входа туда вооруженных подразделений противоположной стороны.

Жители населенных пунктов Цхинвальского района – города Цхинвали, сел Хетагурово, Тбети, Дмениси, Сарабук, – из-за начавшегося интенсивного обстрела в большинстве своем провели ночь с 7 на 8 августа в подвалах. 8 августа, когда силовые подразделения МВД и Министерства обороны Грузии начали входить на территорию ЮО сразу по нескольким направлениям[3], многие жители стали покидать свои дома. Эти люди провели по два-три дня на территории Южной Осетии, скрываясь в лесах или пробираясь к Джаве. Так жители осетинских сел Знаурского района (Знаури, Бакати-кау, Мугут), Цхинвальского района (Хетагурово, Тбети, Дмениси, Сарабук, Сатикар) и Ленингорского (Ахалгорского) района (Цинагари, Монастери, Закори, Цубени, Цир)[4] рассказывали, что грузинские военные вошли в их села 8 августа и оставались там в большинстве случаев до 9 августа, когда вернулись в собственно Грузию после продвижения вглубь территории ЮО российских войск.

Несмотря на то, что случаи военных преступлений со стороны грузинских «силовиков» в отношении местных жителей не имели массового характера, в эти два дня многие мирные жители предпочли покинуть свои села. Так представители Human Rights  Watch 12 августа в Джаве беседовали с осетинскими беженками из Ленингорского района. «Они рассказали, что ушли с детьми и стариками, когда их села заняли грузинские войска в ночь на 8 августа. Беженцы несколько дней провели в лесах, ненадолго заходя в соседние села, после чего их подобрали югоосетинские ополченцы и доставили в Джаву. В Джаве группа беженцев из Ленингорского района состояла примерно из ста человек»[5].

Иначе ситуация складывалась на западной окраине Джавском районе. 8 августа грузинские военные со стороны Сачхерского района через села Переви и Синагури также пытались пройти вглубь территории ЮО в сторону Джавы. Однако осетинские ополченцы взорвали там мост через горную реку в верховьях узкого ущелья, и наступавшая колонна, повернув назад, ушла за пределы Южной Осетии без боев[6]. Жители ближайших осетинских сел, а также Кударского ущелья, центром которого является город Квайса, не столкнулись с опасностью, из-за которой пришлось бы покидать свои дома[7]. Сам райцентр Джава подвергся бомбардировкам с воздуха и серьезно пострадал, – многие дома были разрушены или повреждены.

В сам город Цхинвали, на улицах которого происходили бои, грузинские военные входили 8 и 9 августа. В перерывах между атаками и обстрелами некоторые жители – вероятно, речь идет о нескольких сотнях из остававшихся в городе нескольких тысяч человек, - также выезжали в Северную Осетию. Выезд беженцев из Цхинвали в эти два дня повлек за собой большие человеческие жертвы. Согласно единственному поименному списку погибших жителей Южной Осетии[8], опубликованному «Общественной комиссией по расследованию», из 364 человек[9] от 31 до 36 человек, вероятно, погибли именно в результате обстрела машин на т.н. Зарской дороге, через которую выходили беженцы в эти дни.

Уже после 10 августа, когда после входа российских войск стала свободна для проезда Транскавказская магистраль, люди значительно активнее поехали на север. При этом причиной их отъезда были уже не угроза личной безопасности в результате военных действий, а тот факт, что некоторые из них остались без жилья и вещей, были ранены, голодны, не знали о судьбе своих родственников, большинству необходима была реабилитация от пережитого стресса.

После 12 августа, когда российские военнослужащие, а также югоосетинские и северокавказские добровольцы уходят на территорию собственно Грузии, проблемы для возвращения беженцев, выехавших в Россию, составляет лишь недостаток продуктов питания, воды и разрушенное или пострадавшее жилье. Основные перемещения беженцев из Южной Осетии в Россию и обратно происходили в течение одного месяца – августа 2008.

3.2. Исход из Южной Осетии в собственно Грузию

Иначе складывается ситуация с исходом беженцев из грузинских «анклавных» сел и «буферной зоны». Днем 8 августа в Южную Осетию с севера через Рокский тоннель вошли колонны частей 58-й армии российских вооруженных сил. Грузинские войска начали покидать Южную Осетию с вечера 9 августа, а 12 августа они уже оставили Горийский район - жители сел рассказывают про массовое и довольно беспорядочное отступление. В тот же день российские военные без боя заняли город Гори.

Через несколько дней российские военные выставили блок-посты на основных дорогах, ведущих из Цхинвали в сторону Гори, а также на трансгрузинской магистрали в Горийском и Карельском районах.

Оформилась так называемая «буферная зона», контролируемая российской армией.

Российские военные оставались на территории «буферной зоны», примыкающей к региону Южной Осетии, вплоть до 8-9 октября, когда были сняты все блок-посты и выведены все подразделения.

Из большинства «анклавных» сел оставшиеся жители выходили, только когда туда уже входили российские войска: 10-12 августа. Пришедшие после этого ополченцы занимались мародерством, поджогами и разрушением домов, несколько десятков человек были убиты. В период 10-15 августа из этих сел вышли большинство из тех, кому это удалось. Более 170 человек оказались в заложниках и содержались затем в тюрьме в Цхинвали – однако это не только жители «анклавных» сел, но и люди из сел «буферной зоны». В конце августа - начале сентября в «анклавных» селах оставались только старики, не пожелавшие вовремя выйти, а позже не имевшие уже такой возможности. Их переправляли на грузинскую сторону сначала при помощи сотрудников МЧС России, потом - сотрудников Международного Комитета Красного Креста, допущенного в регион. Уже к октябрю от 21 «анклавного» села не осталось практически ничего – дома были не просто разграблены и сожжены, но и разрушены. Лишь в двух селах – Авневи и Белоти –удалось найти несколько семей, которые остались там после войны.

Министерство иностранных дел Грузии сообщает, что население 21 грузинского «анклавного» села до августа составляло 14500 человек, из которых 13260 к 8 сентября было зарегистрировано как ВПЛ[10]. Однако уже в ноябре 2008 правительство Грузии оценило количество беженцев из «анклавных» грузинских сел в Южной Осетии в 19111. На сегодняшний день Министерство по делам беженцев Грузии приводит данные о 19381 из этих сел.

Что может быть причиной изменения данных о числе беженцев? Можно предположить, что первые данные – детализированные до единиц, а не приблизительные, – касались тех, кто был зарегистрирован в «анклавных» селах до августа 2008 года. Однако, вероятно, далеко не все проживавшие в этих селах были зарегистрированы в гражданском реестре и имели удостоверение личности, также в Грузию выехали этнические осетины, которые жили в этих селах – члены смешанных семей. Также, возможно, могли выехать и некоторые осетины, проживавшие в других селах, но имевшие грузинских родственников[11].

Жители из большей части самого труднодоступного со стороны Цхинвали района Южной Осетии – Ахалгорского (или Ленингорского), - находившегося до августа 2008 года под фактическим контролем Тбилиси, стали выходить после 15-16 августа, когда в район вошли российские и осетинские силовые подразделения и оттуда вышла грузинская полиция. И хотя в районе случаи мародерства и физических расправ над местными жителями были единичны, люди начали бежать оттуда[12]. Причинами бегства в основном стали: страх, что в районе может повториться то, что произошло с другими грузинскими селами; неопределенность в вопросе о том, кто дальше будет выплачивать зарплаты, социальные пособия; опасения, что может быть закрыта граница с Грузией, которая для жителей района продолжает быть открыта до сих пор; то, что после августа газ, поступавший ранее в район с грузинской стороны, будет отключен.

В докладе ОБСЕ сообщается, что к концу октября 2008 года Ахалгорский район покинули более 5100 человек. Всего, по данным переписи населения Грузии 2002 года в Ахалгорском районе проживали 7730 жителей. Вероятно, речь шла как раз о жителях подконтрольных Тбилиси населенных пунктов[13].  

В своем ноябрьском брифинге Международная Кризисная группа, ссылаясь на УВКБ ООН, приводила следующие данные: 1700 этнических грузин покинули район в октябре, а 3431 – за два предыдущих месяца[14].

В «докладе Тельявини» сообщается, что в июне 2009 администрация Ахалгори предоставила членам Миссии следующие данные: «до августовского конфликта в районе проживало 9 тысяч человек, 2388 из которых были осетины; на 1 декабря 2008 в районе было 6900 человек и на 1 марта 2009 – 5074 человека. <...> Согласно данным югоосетинских властей, около 2400 этнических грузин продолжает проживать в районе». То есть, по данным властей ЮО, отсюда уехали около 4 тысяч этнических грузин.

Таким образом, район покинули от 4 до 5 тысяч человек.

При том, что граница с Грузией на этом участке пока остается открытой, двусторонняя миграция продолжается: по утверждению нынешнего главы администрации района Алана Джусоева, ежедневно границу пересекает около 150 человек[15]. Осетинская сторона неоднократно заявляла о необходимости закрытия границы[16]: официально – для стабилизации численности населения, но вероятнее – чтобы у местного грузинского населения не было возможности получать финансирование или реализовывать товар в Грузии.

В январе 2010 года полномочный представитель президента Южной Осетии по постконфликтному урегулированию Борис Чочиев заявил, что «жители района должны думать о получении южноосетинского паспорта. Они не могут иметь гражданство Грузии и жить на территории Ленингорского района». В Цхинвали, по его словам, разрабатывают положения, которое будет регулировать вопросы получения югоосетинского гражданства[17]. Необходимость принятия гражданства, вероятно, может привести к исходу еще какой-то части населения. Но нельзя исключать, что часть населения готова будет получить такие паспорта, если это будет гарантировать беспрепятственное передвижение[18].

***

Напряженная ситуация складывается также в нескольких приграничных селах Джавского района, населенных и после августа 2008 преимущественно этническими грузинами. Самое крупное село – Переви, - население которого до войны составляло около 700 человек[19], также покидают люди. Село инфраструктурно ориентировано на ближайший грузинский райцентр – Сачхере, до которого всего около 25 километров.

 Насильственного изгнания оттуда, как и из Ахалгори, не произошло. Поскольку ни в Ахалгори, ни в Переви не было боёв, туда не был направлен основной поток российских военных и «добровольцев». Труднодоступность этих сёл делала их малопривлекательными для мародёров.

Осенью 2008 года обстановка в Переви казалась нормальной, что отмечали правозащитники[20]. И хотя массового исхода из горных сел не произошло, но некоторые ограничения в свободе передвижения для местных жителей, наличие подразделений российских военных и неопределенная административная принадлежность населенного пункта заставляют людей уезжать.

Сейчас власти ЮО планируют обязать жителей села сделать нотариально заверенный перевод удостоверения личности с грузинского на русский язык: пропускать будут только по такому документу[21].

Грузинская сторона также заявляет, что после войны село покинуло уже около половины населения - видимо, речь может идти о 400-600 человеках, учитывая жителей нескольких соседних сел.

***

Лишь частичный исход населения в собственно Грузию произошел из нескольких сел Знаурского района, населенных преимущественно этническими грузинами. Села Ахалшени, Недлати и еще несколько более мелких находятся в непосредственной близости от райцентра Знаури, и до августа 2008 не входили в число т.н. «анклавных сел». Централизованно людей оттуда не изгоняли, но попытки сотрудников районной администрации оградить жителей от мародеров не всегда были успешными – в Ахалшени была сожжена единственная остававшаяся в ЮО грузинская школа, в которую ходили дети с окрестных деревень. В результате обострившейся ситуации села покинуло, вероятно, не менее половины населения – в основном, молодежь, дети, мужчины среднего возраста – вероятно, речь идет о нескольких сотнях человек. На сегодняшний день в грузинской школе, которая нашла новый приют, обучается несколько десятков детей, в том числе этнические осетины.

***

Таким образом, всего с территории Южной Осетии в собственно Грузию вышло примерно 23-24 тысячи человек. Основной поток беженцев из «анклавных» сел вышел в течение августа 2008, а из отдаленных районов – Ахалгори, Переви – в августе-ноябре 2008.

3.3. Исход из «буферной зоны»

Жители сел так называемой «буферной зоны» - полосы шириной в пару десятков километров, отделявшей в августе-октябре 2008 территорию Южной Осетии от остальной части Грузии, – стали покидать свои дома после 8 августа, когда ряд сел и город Гори подверглись артиллерийским и авиационным обстрелам. После 12 августа, когда туда вошли российские военные, а вслед за ними ополченцы, местные жители продолжили выходить из этих сел – зачастую одновременно с продвигавшимися на юг российскими военными. Села «буферной зоны» также подверглись разграблениям и поджогам со стороны ополченцев, десятки людей погибли под обстрелами, десятки – убиты мародерами. Все время нахождения в «буферной зоне» российских войск, в селах оставались только единицы жителей и те, в основном, старики. Всего из региона, прилегающего к Южной Осетии, вышло 107 026 человек[22].

И если в Гори и ближайшие населенные пункты большинство беженцев – порядка 75 тысячвернулось уже в августе-сентябре, когда эти территории вновь перешли под контроль грузинской полиции, то процесс возвращения в села «буферной зоны» активно начался лишь после 8-10 октября 2008 года – после вывода российских войск[23]. Хотя дома в этих селах и были в большинстве своем разграблены (а многие сожжены), но все-таки большинство жителей имело возможность вернуться к себе: за октябрь 2008 туда вернулось порядка 25 тысяч человек. Иногда это возвращение происходило под давлением грузинских властей, угрожавших лишить помощи тех, кто не желал возвращаться во все еще небезопасный район[24].

Двести невооруженных европейских военных наблюдателей прибыли в регион уже 1 октября, а после 8 октября грузинские полицейские посты были выставлены на большей части фактической границы. Но территория все еще не была до конца разминирована, а в ряде приграничных сел полиция и европейские наблюдатели появились только спустя несколько недель: первое время там продолжались перестрелки, взаимные задержания и похищения людей, провоцировавшие практику заложничества в регионе[25].

Те, чьи дома были сожжены мародерами[26] или разрушены снарядами, вынуждены были провести зиму в других местах, но позже смогли вернуться к себе. Всего, по оценкам УВКБ ООН, около 11500 человек из «буферной зоны» вынуждены были оставаться на положении беженцев первую послевоенную зиму[27].  Зоной отчуждения до сих пор продолжают оставаться окраины сел, выходящих непосредственно к границе с Южной Осетией – несколько сот человек все еще возвращаться туда не решаются.

Всего, по данным УВКБ, около 37500 человек в собственно Грузии продолжали оставаться перемещенными к началу зимы 2008-2009 гг. По последним данным Министерства по делам беженцев Грузии, на сегодняшний день в результате войны 2008 года ВПЛ продолжают числиться порядка 25 тысяч человек – по сравнению с прошлым годом их число сократилось за счет вернувшихся к себе жителей бывшей «буферной зоны», чьи дома восстановили.

3.4. Перемещенные лица внутри Южной Осетии

Если говорить о тех жителях ЮО, которые вынуждены были покинуть свои дома и не могут в них вернуться, но при этом остаются на территории ЮО, то их, вероятно, не так много. По данным «Комитета погорельцев» - югоосетинской общественной организации, созданной теми, чьи дома пострадали в результате августовских военных действий, - около 600 семей тогда остались без дома, около 500 из которых – в Цхинвали. Если предположить, что средняя численность семьи составляет четыре человека, то без крыши над головой после августа 2008 года остались до 2,5 тысяч человек. Учитывая, что на весну 2009 в Северной Осетии продолжали числиться около 1200 беженцев этой войны, а восстановление, хотя и медленными темпами, но все же идет, то до сих пор не могут вернуться в свои дома, вероятно, около 500-700 человек, проживающих в ЮО.

Однако в число учтенных «Комитетом погорельцев» домов не входят те, которые были уничтожены в «анклавных» селах. И хотя на сегодняшний день эти села стоят пустыми, не все их жители ушли на территорию собственно Грузии. Там до войны проживали и осетинские семьи, дома которых также были сожжены, и некоторые из них остались жить у родственников и знакомых в Южной Осетии[28]. Остались и этнические грузины, которые также не вышли с территории ЮО, а получили приют у кого-то из близких[29]. Таких семей, вероятно, десятки.

Эта проблема на сегодняшний день практически не изучена, а людей этих официально не существует: о них с удивлением слышат и местные жители, и чиновники, и сотрудники офиса Международного Комитета Красного Креста в Цхинвали. Сами беженцы долгое время после конфликта не решались говорить громко: получилось, что до войны они фактически жили «на территории противника». Потом некоторые из них все же стали обращаться к властям за помощью: получали обещания, но никаких изменений не происходит.

 

3.5 Беженцы из собственно Грузии в Россию и Южную Осетию

Еще один поток беженцев после августовского конфликта направился с территории собственно Грузии в Россию. В ответе России на вопросы «Миссии Тельявини» значится, что всего в Россию таких беженцев прибыло 1846 человек. Причины перемещения этих людей отличаются от указанных выше: они уходили не от войны[30] и, в подавляющем большинстве, не от притеснений по этническому признаку. Причин такого выхода может быть несколько.

После войны, когда стало очевидно, что граница между Грузией и Россией теперь будет практически закрыта на неопределенное время, некоторые решили воссоединиться со своими родственниками, живущими в России. Так, к примеру, после войны через ЮО в Россию выехало около ста чеченцев, проживавших ранее в Панкисском ущелье Грузии: многие из них оказались в Грузии, когда бежали от второй чеченской войны. И сейчас, после войны, опасаясь обострения на границе и того, что могут в ближайшее время больше не вернуться к себе в ставшую уже относительно спокойной Чечню, они предпочли покинуть Грузию[31].

Также в августе 2008 довелось общаться с несколькими молодыми людьми – этническими осетинами, которые решили уехать из Грузии, когда их в августе 2008 попытались призвать в армию в качестве резервистов[32]. Выезжали они при этом вместе с семьями.

Вероятно, еще одной из причин может быть экономическая: средний уровень жизни в Грузии ниже, чем на Северном Кавказе, и, вероятно, многие, воспользовавшись случаем, решили перебраться в Россию, попробовав получить гражданство, статус беженца или лица, ищущего убежище.

«Мемориал» в декабре приводит следующие данные об этой категории беженцев: «с 7 августа по 19 декабря 2008г. оно составило 1331 человека. Среди них 384 – прибыли до и 947 после августа 2008г. На конец сентября было подано 706 ходатайств, из них 402 от лиц, прибывших во время и после вооруженной стадии конфликта, и 304 – от прибывших до нее. Таким образом, можно предположить, что число «старых» беженцев почти исчерпано. Национальный состав лиц, ищущих убежище, имеет следующие пропорции: 900 осетин, 188 грузин, 87 азербайджанцев, 27 русских, остальные - лица других национальностей»[33].

Из тех, кто решил покинуть Грузию, в Южной Осетии не остался почти никто: «Мемориал» сообщает, что, по информации, полученной от начальника Комитета по беженцам миграционной службы Южной Осетии, на декабрь 2009 года службой зарегистрировано 35 беженцев из Кахетии. А министр здравоохранения рассказал сотрудникам организации, что уже 17 беженцев, прибывших в последние месяцы из Грузии, сочли за лучшее переехать в Россию[34].

3. Перспективы возвращения беженцев

Возвращение беженцев в свои дома – одна из важнейших гуманитарных проблем региона. Особенно остро она стоит относительно бывших жителей «анклавных» сел. Подавляющее большинство из них хотело бы вернуться к себе, но только в случае гарантии их безопасности, а также, очевидно, если им будет оказана помощь в восстановлении домов и имущества, которые были полностью уничтожены.

Проблема возвращения беженцев имеет первостепенное политическое значение для региона, претендующего на признание международным сообществом в качестве независимого государства.

И хотя в обществе есть разные мнения по этому поводу, но в целом, спустя полтора года после войны, люди стали чуть более толерантными в этом вопросе[35]. Однако резко против возвращения были и продолжают оставаться настроены югоосетинские власти. Так, вице-премьер ЮО заявил представителю Миссии по правам человека ОБСЕ: «Если грузины, которые решат остаться в Южной Осетии, не будут соблюдать наши требования, они будут изгнаны. Я не хочу, чтобы грузины вернулись …, и им это не удастся».[36] А президент ЮО Эдуард Кокойты сказал, что: «Мы не планируем никого больше сюда впускать».[37]

Власти России, из средств которой формируется бюджет ЮО, а также восстанавливаются разрушенные в ходе войны дома, не позволяя себе таких заявлений, все же не делают никаких шагов в сторону решения проблемы. В заявлении министерства иностранных дел России утверждалось, что слова Кокойты были «эмоциональным заявлением», но что «должно пройти время, причем немалое, чтобы залечить нанесенные раны и восстановить доверие. Только после этого будут созданы условия для обсуждения практических аспектов, связанных с проблемой беженцев».[38] Командующий российскими войсками в Южной Осетии заявил представителям отделения Миссии по правам человека ОБСЕ, что было бы слишком рано говорить о возвращении перемещенных лиц.[39]

Также до сих пор – спустя уже полтора года после войны – остается не до конца решенной проблема восстановления домов в Цхинвали и осетинских селах ЮО. Несмотря на большие средства, выделявшиеся на восстановление, к лету 2009 года лишь единицы жилых пострадавших жилых домов были отремонтированы – работы велись, в основном в зданиях общественного пользования.[40] И хотя за лето-осень 2009 года часть домов была восстановлена, многие люди до сих пор продолжают жить в вагончиках, палатках, у знакомых или снимать квартиры.

Таким образом, приходится признать, что ставшие общепринятыми оценки числа беженцев, вышедших из Южной Осетии на север, в Россию, - около 30 тысяч человек, - не соответствуют действительности. Доклады международных организаций некритически воспроизводили цифры, обнародуемые Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев, которое, в свою очередь, воспроизводило, - зачастую без ссылок на источники, - сообщения российских официальных структур.

Анализ сообщений средств массовой информации и сообщений миссий правозащитных организаций, работавших на месте, позволяет говорить не более чем о 14-16 тысячах беженцев, выехавших на территорию России.

Разница в 2-2,5 раза между официальными и реальными данными о беженцах в России вновь (как и в ситуации с оценкой численности населения) заставляет говорить не только о «мертвых душах», которые дают возможность для финансовых манипуляций и коррупционных действий чиновников, но и предполагать политически мотивированную манипуляцию.

Мониторинг новостных сообщений периода активной фазы конфликта указывает на то, что такое завышение числа беженцев не могло быть простой ошибкой – случайной или систематической. Искажение миграционной статистики позволяло (как и сообщения о тысячах погибших) оправдать необходимость полномасштабной войсковой операции российской стороной.

Опросы жителей Южной Осетии и ополченцев указывают на то, что эта искаженная статистика, укоренившись в умах людей, в дальнейшем, с их точки зрения, отчасти оправдывала действия в «анклавных» грузинских сёлах и в «буферной зоне» - грабежи, сожжение домов, захват заложников и даже убийства.   

Между тем, поток беженцев, вышедших с территории Южной Осетии в собственно Грузию, численно превышает северный поток примерно в 1,5 раза.

Отсутствие авторитетной структуры, которая могла бы проводить независимый мониторинг, еще раз демонстрирует, что регион в этом случае превращается в «серую зону», о происходящем в которой можно только догадываться.

Автор благодарит Александра Мнацаканяна и Александра Черкасова за помощь в работе над текстом, также особо – Александра Черкасова за ценное обсуждение.


[1] За несколько дней до 8 августа на позициях в грузинских селах Нули и Авневи погибли двое грузинских военнослужащих. При этом автор не располагает детальной «первичной» информацией о количестве раненых и погибших в грузинских селах.

[2] Специальный пресс-релиз Правозащитного центра «Мемориал» «Месяц после войны: Нарушения прав человека и норм гуманитарного права в зоне вооружённого конфликта в Южной Осетии», 11.09.2008

[3] Специальный пресс-релиз Правозащитного центра «Мемориал» и центра «Демос» «Гуманитарные последствия вооруженного конфликта на Южном Кавказе. «Буферная зона» после вывода оттуда российских войск», 28.10.2008.

[4] Села одного из ущелий района, населенные преимущественно этническими осетинами.

[5] «В Южной Осетии грабят и жгут грузинские села», HRW, 12.08.2008.

[6] «Вот такая кукурузина», «Новая газета», 10.09.2008.

[7] И хотя в Синагури упала тактическая ракета «Точка-У», запущенная российскими военными с территории РСО-Алания - велся обстрел Западной Грузии, – жители села этого даже не заметили. «Вот такая кукурузина», «Новая газета»

[8] «Список погибших жителей Южной Осетии» 

[9] Оценки количества погибших со всех сторон конфликта будут даны отдельно.

[10] «Independent International Fact-Finding Mission on the Conflict in Georgia», 30.09.2009.

[11] Официальная статистика отсутствует, но, вероятно, минимум половина семей, проживавших в регионе, имеет как грузинских, так и осетинских родственников, т.к. смешанные браки были очень распространены. Сотрудники грузинских НПО, занимающихся проблемой беженцев, говорили, что учет беженцев по этническому признаку не велся, однако ряд обратившихся за статусом ВПЛ не имели грузинского гражданства.

[12] «Серые зоны кавказской войны», ПОЛИТ.РУ, 24.11.2008 

[13] При проведении переписи не учитывалось население одного из ущелий, села которого населены преимущественно этническими осетинами, и до августа 2008 контролировалось Цхинвали.

[14] «Georgia: The Risks of Winter», Crisis Group Europe Briefing N°51, 26 November 2008

[15] «Чочиев: граница в Ахалгори может быть закрыта», «Эхо Кавказа», 24.12.2009. 

[16] «Глава Ленингорского района Джуссоев: «Будет трудно закрыть границу с Грузией, но в перспективе нужно»», «15-й регион», 17.12.2009 

[17] «Чочиев: перевод грузинских паспортов на русский язык затронет только жителей Переви», Кавказский узел, 14.01.2010. 

[18] Еще до августа 2008 года у многих жителей ЮО – как грузин, так и осетин – были одновременно грузинские, югоосетинские и российские удостоверения личности.

[19] «Грузия: население покидает село Переви», Кавказский узел, 14.12.2008.

[20] «Месяц после войны: Нарушения прав человека и норм гуманитарного права в зоне вооружённого конфликта в Южной Осетии». ПЦ «Мемориал», 11.09.2008. 

[21] «Чочиев: перевод грузинских паспортов на русский язык затронет только жителей Переви», Кавказский узел, 14.01.2010. 

[22] Остальные выезжали из районов, примыкающих к Абхазии, из Тбилиси, а также других городов. Report of the Representative of the Secretary-General on the human rights of internally displaced persons, Walter Kälin, A/HRC/10/13/Add.2, 13 February 2009

[23] Более подробно о ситуации в «буферной зоне» можно прочитать в отчете миссии российских правозащитников, посетивших регион осенью 2008 года.

[24] «Грузия-Россия: ситуация остается опасной» Брифинг Крайсис Груп N°53 Европа, 22.06.2009

[25] За октябрь-ноябрь 2008 не менее 25 человек были задержаны или взяты в заложники в районе приграничных сел представителями силовых структур Грузии и Южной Осетии, а также частными лицами. ПЦ «Мемориал» «Заложники в зоне конфликта на Южном Кавказе: октябрь-ноябрь 2008 года», 16.11.2008.

[26] В некоторых селах было сожжено по 10-15 домов, но чем ближе село к границе с Южной Осетией, тем больший процент домов в нем пострадал. А, к примеру, в приграничном селе Эргнети было сожжено порядка 90% домов. Пресс-релиз «Мемориала» и «Демоса» «Гуманитарные последствия вооруженного конфликта на Южном Кавказе». 

[27] «Revised figures push number of Georgia displaced up to 192,000», UNHCR, 12.09.2008. 

[28] Интервью автора с беженцами из «анклавных» сел Ачабети, Хеити в декабре 2009 года, проживавшими в Цхинвали.

[29] Интервью автора с беженцами из «анклавных» сел Авневи и Белоти в декабре 2009, проживавшими в ЮО.

[30] 21 августа 2008 в ФМС по РСО-Алания автору сообщили, что пока за статусом беженца обратилось только около двух десятков человек из Грузии.

[31] Проезд через границу для людей, не имеющих почти никаких документов, но желавших получить статус беженца в России, был относительно свободен только до ноября 2008.

[32] Вооруженная фаза конфликта длилась недолго, и резервисты почти не успели поучаствовать в боевых действиях, хотя некоторое их количество погибло в результате авиабомбардировок. Зафиксирован случай казни военнопленного грузинской армии в Цхинвали именно потому, что он был этническим осетином.

[33] «Южная Осетия: настроения, восстановление, беженцы, положение российских солдат», «Мемориал» и «Гражданское содействие», 25.12.2008

[34] Там же.

[35] Сильно отличаются настроения в Цхинвали и селах ЮО: город более политизирован и негативно настроен, в тоже время в селах люди чаще говорят, что не видят ничего страшного, если вернутся их бывшие соседи-грузины, но только если они будут мирно настроены.

[36] "Права человека в районах, затронутых военными действиями, после окончания конфликта в Грузии", Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ, 27 ноября 2008 г.

[37] "Эдуард Кокойты: мы там практически выровняли все", Коммерсант, 15 августа 2008 г.

[38] "Комментарий Департамента информации и печати МИД России в связи с вопросом СМИ относительно заявления Президента Южной Осетии Э. Кокойты", Министерство иностранных дел России, 17 августа 2008 г.

[39] "Права человека в районах, затронутых военными действиями", op. cit., стр. 48.

[40] Первоочередной ремонт больниц и школ, безусловно, был важен, но остается непонятным, почему до восстановления жилых домов был, к примеру, проведен ремонт не пострадавшего в ходе войны здания милиции и железнодорожного вокзала. Особенно учитывая, что поезда в ЮО не ходят с начала 90-х годов.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.