28 марта 2024, четверг, 12:57
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

12 апреля 2010, 07:55

Вскрытие голов на Украине: история одного нейрохирурга

Игорь всегда встречает меня, когда я прилетаю в Борисполь. Сейчас он почти на двадцать лет старше, чем тогда, когда я с ним познакомился. У него уже несколько седых волос, и вместо того чтобы просить у своего коллеги на время старый побитый «москвич», он ездит теперь на собственной вполне приличной машине, которая ждет нас на стоянке при аэропорте. Но в остальном он мало изменился. На его лице до сих пор осталось выражение вдумчивого и увлеченного студента, хотя годы теперь добавили ему некоторой внушительности.

Игорь Курилец и Генри Марш: два друга, которые используют всё возможное, чтобы модернизировать украинскую здравоохранительную систему

Игорь Курилец и Генри Марш: два друга, которые используют всё возможное, чтобы модернизировать украинскую здравоохранительную систему

 

Выходя через автоматические двери в зал прибытия, я вижу его в толпе среди таксистов в кожаных пальто и взволнованных родственников с букетами цветов; как всегда, худой и энергичный, он подпрыгивает и подныривает в толпе, стараясь найти меня. А когда мы встретимся, он бросится целовать меня в своей украинской манере, а я, в своей английской – пусть позади уже 20 лет знакомства, – буду неловко отскакивать и неуклюже гладить его по плечу. И потом он будет настойчиво отбирать у меня чемодан, а я буду пытаться из приличия нести его сам.

Раньше, когда я приезжал, я нередко выходил из зала прибытия взмокшим от беспокойства, так как боялся, что таможенники откроют мой чемодан и найдут там свёрла, пилы, перфораторы, фиксаторы, костные щипцы и отсасыватели – полный комплект металлических приборов и всевозможных приспособлений, необходимых для вскрытия человеческих голов и оперирования мозга, – которые я обычно привожу Игорю во время визитов в Украину. Если бы всё это обнаружили, пришлось бы пускаться в пространные объяснения, и возможно, давать большие взятки. Но годы шли, популярность Игоря росла; обычно оказывается, что он оперировал либо кого-то из таможенников, либо кого-то из их родственников, – и теперь, вместо того чтобы требовать от меня пошлину на ввоз, они с дружелюбными улыбками ведут меня через таможню в обход рентгеновских аппаратов.

Потом мы едем из аэропорта по длинной автомагистрали, вдоль которой раньше росли деревья с окрашенными в белый цвет стволами, а сейчас стоит реклама мобильных телефонов. Здесь собираются строить новый терминал аэропорта, поэтому деревья порубили. До Киева ехать миль двадцать, и разговор по дороге всегда один и тот же:

«Как дела?» – спрашивает он меня на своем специфическом, ломаном английском. Я отвечаю, что неплохо (или что-то в этом духе), и спрашиваю: «А ты как?»

«В этом году мы делаем по сто операций в месяц», – объявляет он так, как будто выступает с речью на заводском собрании. Цифра с каждым годом растет: когда я с ним познакомился, она была в разы меньше.

«Когда ты приезжаешь, это для меня как выходной. Перезарядка батарей», – радостно добавляет он.

«А что за расследование?» – спрашиваю я с некоторым беспокойством, потому что знаю, что карьера Игоря – как и многое сейчас на Украине – висит на волоске, и прочность этого волоска никому не известна.

«В этой стране всегда так, – он пренебрежительно пожимает плечами. – Если ты успешен, это надо расследовать».

«И как?»

«Никак. Двадцать лет служебных расследований – и никаких результатов», – он смеется, но я знаю, что за этим смехом скрываются годы страха и неопределенности и поломанные дружбы. Разговор вскоре переходит к более практическим темам – в частности, к ценам на спинные имплантаты, которые Игорь сейчас заказывает из Америки. Эта тема живо занимает Игоря (для меня она не так актуальна). Когда вопрос наконец исчерпан, мы уже въезжаем в город.

«А что с экономикой?»

«Всё ужасно. Но это же Украина: никогда не знаешь, что будет дальше».

Мы сразу едем в больницу СБУ, расположенную в центре города; въезжаем с Липской улицы через арку с грубо приваренными воротами, которые, дрожа, раскрываются, пропуская Игоря, который подъезжает к окошку охраны. Это одна из лучших больниц в Киеве: в конце концов, она строилась для сотрудников спецслужб. В середине находится большой двор, в котором растет много деревьев и есть бассейн, выложенный синей плиткой, – достаточно большой, чтобы в нем можно было плавать, но, я думаю, предназначенный скорее для фонтана. Украина – это страна противоречий и неожиданностей. Я бы ни за что не поверил, если бы восемнадцать лет назад кто-нибудь сказал мне, что мне предстоит помогать украинскому хирургу, который оперирует больных в госпитале, принадлежащем прямому потомку кровавых ЧК и НКВД.

И я бы не поверил, если бы вы мне сказали, что в этом госпитале я увижу длинную очередь изможденных украинцев (и среди них ни одного сотрудника спецслужб) с ужасными, зачастую неоперабельными опухолями мозга, – и эти люди будут терпеливо, иногда оставаясь на ночь, ждать, пока мы с Игорем решим, можем мы их спасти или нет.

Маленькая операционная наверху, которую Игорь Курелиц до отказа набил всевозможными видами современного нейрохирургического оборудования

Маленькая операционная наверху, которую Игорь Курелиц до отказа набил всевозможными видами современного нейрохирургического оборудования

 

И я бы не поверил, что наверху, в конце длинных и довольно мрачных коридоров, будет маленькая операционная, которую Игорь до отказа набил всевозможными видами современного нейрохирургического оборудования – компьютерной навигацией, операционными микроскопами, отсасывателями, ультразвуковыми аспираторами, диатермической аппаратурой, стимуляторами нервов, множеством коробок с инструментами для микроскопирования, не говоря уже об огромном количестве сверкающих титановых спинных имплантатов, – всем, что было у меня самого в Лондоне. Игорь уверяет меня – и у меня нет оснований ему не верить, – что оборудование у него лучше, чем в престижном Институте нейрохирургических исследований – главном государственном нейрохирургическом госпитале, с которым он находится в жесткой конкуренции. Они конкурируют из-за пациентов и из-за денег, которые те приносят. В случае с Игорем это законная плата, потому что он работает в частной клинике, которая действует на коммерческой основе, хотя и не извлекает прибыли. В случае с государственным госпиталем оплата нелегальна: пациенты там платят докторам за лечение, но, что называется, из-под полы, потому что, теоретически, в государственной больнице должны лечить бесплатно. Таким образом, Игорь успешно конкурирует с институтом не только потому, что у него самое новое оборудование и самые надежные методы, но и потому, что он работает независимо, честно и легально. Поэтому у него много врагов.

Войдя в больницу, мы идем в маленький, тесный кабинет Игоря, неловко пробираясь по узкому коридору мимо пациентов, которые провожают нас глазами. Я жму руки врачам, которые пришли поприветствовать меня, – я хорошо их всех знаю, – а медсестра Игоря, Тамара, приносит мне чашку крепкого черного кофе. Всё это стало знакомым ритуалом.

«Давайте осмотрим первого пациента», – говорит после этого Игорь и начинает прием, хотя уже пять часов вечера. Прием будет длиться еще много часов.

Продолжение следует.

Генри Марш – старший консультирующий нейрохирург в Atkinson Morley Wing of London’s St George’s Hospital. Джеффри Смит снял для BBC Storyville документальный фильм “The English Surgeon” («Английский хирург») о работе Генри Марша и Игоря Курильца в Украине. Генри Марш организовал благотворительный проект, чтобы собрать денег для работы с Игорем в Украине. Подробности о фильме и о проекте см. здесь: http://www.theenglishsurgeon.com/

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.