19 марта 2024, вторник, 10:47
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

17 августа 2010, 08:57

Абхазия: два года независимости

События августа 2008 года изменили ход истории в Закавказье. Через две недели после прекращения огня в «пятидневной войне» (8-12 августа) президент России Дмитрий Медведев объявил о признании своим государством независимости Южной Осетии и Абхазии – де-факто свободных от законов Грузии с конца войн 1991-92 гг. и 1992-93 гг. соответственно. Признание было объявлено 26 августа 2008 года в 3 часа дня по московскому времени – два года назад. Сейчас появляется возможность оценить состояние Абхазии и ее перспективы.

Начало войны было положено 7 августа в значительной степени ошибочным решением президента Грузии Михаила Саакашвили отдать приказ о ракетированной атаке Цхинвала – столицы Южной Осетии. Его расчет (в другой логике оказавшийся ошибочным) строился на том, что Южная Осетия является слишком незначительным для России регионом, чтобы защищать его (несмотря на наличие погибших среди миротворцев). И что если даже Россия пошла бы на военный ответ, то Соединенные Штаты и/или другие западные структуры объединились бы для оказания ему помощи.

В результате войны Тбилиси потерял даже те территории, которые оставались под его контролем со времени конца войн ранних 90-х: верхняя часть Кодорского ущелья (или Верхняя Абхазия, как переименовали его грузины) и те территории Южной Осетии, которые первоначально были населены этническими грузинами. Статус же «де-факто» превратился в статус «де юре» в глазах России и, на сегодняшний день, еще трех государств: Никарагуа, Венесуэлы и крошечной Науру – они последовали российскому примеру.

Намерения грузинских властей по отношению к Абхазии и Южной Осетии до войны августа 2008 года выражались в том, что в конце января того года Михаил Саакашвили переименовал грузинское Министерство по урегулированию конфликтов в Министерство по реинтеграции. Это разозлило жителей обоих регионов и укрепило их позицию в том, что невозможно иметь дело с режимом в Тбилиси.

Уже название заявления государственного министра Темури Якобашвили «Государственная стратегия по реинтеграции оккупированных территорий» (принято правительством в марте 2010) гарантировало, что его план будет игнорировать интересы населения этих республик, которые решительно отвергают такое описание их конституционного статуса (см. статью Нила Ашерсона «После войны: принимая реальность в Абхазии и Грузии»).

Тяжелое начало

Чтобы понять, насколько силен был всплеск общественной радости на улицах абхазской столицы Сухуми 26 августа 2008 года, его нужно было испытать на собственном опыте. Для жителей нового государства это было оптимистичным временем – возможно, даже слишком. В тот момент экс-президент Абхазии Владислав Ардзинба (он управлял с 1994 по 2004 год, умер 4 марта 2010) сделал компетентное наблюдение: «Страшные времена в прошлом, теперь начнутся тяжелые». Справедливо было бы отметить, что ситуация ко второй годовщине войны, возможно, не кажется столь радужной, как многие надеялись в то время.

Состоялось впечатляющее официальное проявление государственности – визит Дмитрия Медведева в Сухуми 8 августа 2010 на встречу с преемником Ардзинбы, президентом Абхазии Сергеем Багапшем, и совместный визит Багапша и его южноосетинского коллеги Эдуарда Кокойты в Никарагуа и Венесуэлу в июле. Высказанное 22 июля 2010 года мнение Международного суда ООН о провозглашении независимости Косово в 2008 также вселило надежды, что последствия для молодых Закавказских республик будут благоприятными.

Больше нет страха грузинских военных нападений – таких, как летом 2006, когда Михаил Саакашвили внезапно ввел войска в Кодорское ущелье. В принципе, эта внутренняя безопасность является благоприятной для туризма, который выглядит самой перспективной отраслью экономики Абхазии. Но после того, что было в 2009 году, 2010-й не выглядит продолжением тенденции. Много говорят о том, что причиной стала относительная свобода для россиян путешествовать на территории с более низкими ценами и более высоким уровнем сервиса.

Возобновление железнодорожного сообщения и работы аэропорта в Бабушере (рядом с Драндой) стало огромным преимуществом (Бабушера до сих пор является крупнейшим аэропортом Кавказа – даже после расширения взлетно-посадочной полосы вдоль российской границы в Адлере, рядом с Сочи, в преддверии Олимпийских игр 2014 года). Вновь открытый аэропорт, несмотря на то, что авиасообщение осуществляется только с Россией, дает возможность туристам прибывать сразу в центр Абхазии.

Работа по реконструкции железных дорог и аэропорта, с подписанием договоров, была предпринята Россией, которая является их арендатором. Сама Абхазия просто не имеет необходимых средств для осуществления необходимых обновлений. Даже решение  о предоставлении разрешения на это было подвергнуто сомнению в регионе, также в Абхазии было проявлено некоторое недовольство по поводу различных межгосуларственных соглашений, подписанных с Кремлем, включая военный договор, позволяющий российским военным базам размещаться на территории Абхащии и, что наиболее спорно, контролировать границы с Грузией. Многие абхазы чувствуют, что они должны охранять свои границы сами, также они недоумевают, почему существует необходимость давать этим базам право на покупку потенциально очень ценной собственности в республике.

В целом, Абхазии в значительной степени извлечет пользу из западных вложений и влияния, особенно в опустошенных войной и всё еще заброшенных Очамчире и Ткварчале.

Некоторые западные специлисты по Кавказу – такие, как специальный представитель Евросоюза Питер Семнеби, аналитик Томас де Ваал, – отстаивают в отношении Абхазии европейскую политику «обязательство после признания»: эта идея ранее была представлена Линкольном Митчеллом и Александром Кулей, должностными лицами из Соединенных Штатов. Подразумевается надежда, что политические контакты, в конечном счете, приведут к восстановлению отношений с Грузией, и должны вывести на полное признание. Это напоминает о том, что стратегии, которые реализовывались «международным сообществом» с 1992-93 годов, привели к полностью противоположному результату по сравнению с намеченным – а именно, к большему отчуждению от Тбилиси и большему сближению с Москвой.

Неясный момент

Абхазия и Южная Осетия, в пределах ограничений их позиций, вынуждены создавать то, на что есть предложение. Их непреклонная решимость избегать воссоединения с Грузией разжигается убеждением, что эта страна потеряла какое-либо моральное право на притязание когда-либо заполучить контроль над этими территориями. Но существует проблема, находящаяся вне сознания этих двух республик, что и ценности, и, в существенной мере, интересы состоят в их открытости к разнообразным воздействиям.

На всем постсоветском пространстве к неправительственным организациям относятся с подозрением и даже время от времени с настоящей враждебностью; Абхазия и Южная Осетия – не исключения.

Группы, которые получают зарубежное финансирование значительных проектов, объявляются виновными в том, что они работают против интересов их же собственных обществ. Самая печальная иллюстрация этому произошла в Абхазии в начале лета 2010.

Это история о документальном фильме, снятом грузинским режиссером Мамукой Купарадзе и профинансированном базирующейся в Лондоне негосударственной организацией, которая работает с международными конфликтными ситуациями (Conciliation Resources) и немецким Фондом Генриха Бёлля. В фильме показано расследование, начатое в 2008 году двумя 20-летними грузинами, причин войны 1992-93 годов в Абхазии. Лента показывает их надежды на будущее (война в августе произошла во время съемок фильма). Документальная лента вызвала глубокое личное возмущение Темури Якобашвили из-за невыгодного изображения действий со стороны радикальныз грузинских националистов, которые разыгрались в те дни. Многие грузинские зрители высказали негативную оценку, но другие увидели в этом обратное, поскольку грузины показаны подвергающими сомнению действия собственного правительства.

Фильм был снят с международной поддержкой, включая Portcullis House и англо-грузинское сообщество в Лондоне. В июне 2010 года фильм был показан по абхазскому официальному телеканалу с последующей живой дискуссией; премьер-министр Абхазии Сергей Шамба санкционировал визит Мамуки Купарадзе в страну для участия в событии.

Реакция была на грани истерики. Звучали предположения, что фильм был хитроумным грузинским планом психологически расшатать абхазскую независимость; мнение, что ответственные за поках фильма в Абхазии (включая Сергея Шамбу и сотрудников местных НКО, имеющих партнерские отношения с Conciliation Resources) должны быть высланы в Грузию с билетом в один конец, что все неправительственные организации в Абхазии должны быть без промедления закрыты.

Неясным осталось, сколько подобных комментаторов действительно смотрели этот фильм. Но смысл ответа отражает тревожность распространенных (если не всеобщих) установок сознания. Что он не запечатлел, так это именно то, в чем Абхазия нуждается для своего развития. Это огромные вложения местных неправительственных организаций в строительство гражданского общества, основанного на действительно демократических принципах. Это критически важная роль сотрудников неправительственных организаций, которые участвуют в международных конференциях, и встречах с теми, кто принимает решения, в распространении и углублении западной информированности об Абхазии, о ее проблемах и стремлениях, так как без их постоянного просвещения Абхазия и ее люди будут даже менее известны, чем сейчас. Вообще залогом развития Абхазии является получение западного влияния, экспертизы и инвестиций.

Задача десятилетия

Если большое разнообразие внешних влияний – одно из недостающих звеньев для создания общественного благополучия в Абхазии, то другое – необходимость создать жизнеспособное демократическое общество, готовое столкнуться с вызовами XXI века. Оно должно включать все этнические группы, проживающие на территории страны: абхазов, армян, русских, мегрелов... Последние базируются, в основном, в галльском районе Восточной Абхазии; со времен войны 1992-93 годов многие в Абхазии относятся к ним с подозрением, и как результат – их интеграция не рассматривается в качестве приоритетной задачи.

Много тысяч представителей картвельских народов (мегрелы, грузины и сваны), которые жили в Абхазии, бежали из северо-западной Абхазии осенью 1992 года – после падения северного города Гагры, а также из Сухума и юго-восточных территорий в сентябре 1993 года, в конце войны, и с тех пор живут в статусе беженцев в Грузии. Их шансы на возвращение в каком-либо значительном количестве незначительны – даже начало такого процесса возможно только после признания со стороны Тбилиси независимости Абхазии. При этом Никола Дакворт (Nicola Duckworth) из Amnesty International остается единственной из представителей неправительственных организаций, кто говорит о том, что Грузия должна бы делать – и делала – в части более чем просто удовлетворения базовых портебностей для преодоления разрушенного войной.

Спустя два года после пятидневной войны и начала признания независимости государственности «трудная» стадия, предсказанная Владиславом Арджиба в августе 2008, продолжается. После «страшных» и «трудных» периодов последних двух десятилетий для Абхазии, сочетание «демократии» и «развития» может лучше всего передать грядущие задачи.

Джордж Хьюитт (George Hewitt)– профессор кафедры кавказских языков Лондонской Школы Восточных и Африканских Исследований. Редактор книги «Абхазы: справочник» (“The Abkhazians: A Handbook”. Routledge, 1998).

См. также:  

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.