29 марта 2024, пятница, 16:44
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

09 февраля 2011, 09:56

Зов предков

В последние месяцы аппарат полномочного представителя президента в Северо-Кавказском федеральном округе (СКФО) не отличался большой информационной активностью, хотя, казалось бы, в свете последних событий на инициативы этой структуры есть спрос. Новый резонансный террористический акт в Домодедово показал: северокавказское подполье не просто не сломлено, оно пытается нарастить свою геополитическую капитализацию. Трагедия в крупнейшем транспортном узле российской столицы с жертвами среди иностранцев стала свидетельством того, что исламисты пытаются воздействовать не только на российское общественное мнение, но и на позицию лидеров ведущих стран западного мира, крайне чувствительных к человеческим потерям. В обсуждении последствий домодедовской атаки полпред в СКФО был явно не на первых ролях, хотя ему, как никакому другому чиновнику, это было бы положено, как говорится, «согласно штатному расписанию».

Накануне страшной террористической акции исполнился год с того момента, как Кремль и Белый дом приняли «сильное решение», создав или возродив в новой конфигурации Северо-Кавказский федеральный округ и наделив полпреда полномочиями вице-премьера федерального правительства. Наверное, было бы целесообразно подвести какие-то хотя бы предварительные итоги, обсудить, что получилось у новой структуры, а где произошел откровенный провал. Однако первая годовщина назначения «главного по Кавказу» прошла скорее незаметно. Главная внутриполитическая проблема России (как в 2009 году охарактеризовал ситуацию на Северном Кавказе Дмитрий Медведев) не стала поводом для содержательной дискуссии между властью и представителями экспертного сообщества.

Однако 2 февраля 2011 года Александр Хлопонин вышел из тени на свет. В этот день в Ессентуках (которые так пока и являются фактически центром округа, хотя еще год назад в этом качестве был определен Пятигорск) прошла его встреча с кандидатами в члены Совета старейшин СКФО. Рассмотрим кратко предысторию данного проекта. В июне прошлого года президент РФ Дмитрий Медведев поручил своему представителю подготовить предложения по созданию Общественного совета по проблемам Северного Кавказа и Совета старейшин округа. Само это поручение стало итогом встречи, состоявшейся 19 мая того же года между главой государства и членами другой структуры, Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Главным вопросом повестки дня той майской встречи стала ситуация на Северном Кавказе. Первая конференция нового Общественного совета состоялась 14 декабря 2010 года. Что же касается Совета старейшин, то он должен стать составной частью «большого» Общественного совета, с так сказать, «возрастной специализацией». 2 февраля 2011 года полпред и специально отобранные «старейшины» обсудили «текущие проблемы и планы на будущее». Одним из итогов встречи стала новая инициатива: аналогичные советы должны быть созданы во всех северокавказских субъектах РФ. Что тут сказать? Мы снова можем констатировать победу «политико-этнографического подхода» над всеми остальными. В очередной раз власть показала, что Северный Кавказ для нее что-то вроде заповедника традиций и территории, где время остановилось.

Начнем с вопроса, который возникает всегда при создании любой структуры, претендующей на роль общественной. Какова ее легитимность? По каким критериям и кто выбирал «старейшин»? Как заявила одна из сотрудниц аппарата полпреда, Совет должен стать «рабочим», и осуществлять «конкретное взаимодействие федеральной власти в его лице и гражданского общества на местах». При этом крайне интересно представление чиновницы о том, чем должен быть Совет старейшин для самого проблемного региона РФ: «Совет старейшин – это тот же сенат в Древнем Риме. В Верховном Совете СССР был Совет старейшин, как согласительный орган, в царской России в парламенте тоже был такой орган. У нас есть опыт поколений, который мы можем использовать и на который мы можем опираться».

Не будем придирчивы к данной оценке, иначе мы могли бы углубиться в спор о том, можно ли считать Государственную думу Российской империи с кастрированными полномочиями и надстройкой в виде Госсовета полноценным парламентом. Интересно, что последний император всероссийский за такие аналогии не пожаловал бы, да и многие его оппоненты были не склонны считать этот скорее рекомендательный орган парламентским учреждением. Иначе откуда бы взяться термину Предпарламент для обозначения Временного Совета Российской Республики (который был образован на заседании президиума Демократического совещания 20 сентября (3 октября) 1917 года)?

В процитированном выше пассаже поражает непонимание разницы между государственными структурами (каковыми называются римский Сенат или Верховный Совет СССР, только неясно, правда, какое отношение к постсоветской России имеет наследие правителей «вечного города» или у нас Москва уже снова стала «третьим Римом»?) и общественными образованиями.

Ни Совет старейшин, ни Общественный Совет по Кавказу не являются управленческими или законодательными органами. Они должны обеспечивать «обратную связь» с социумом. И очень тяжело осознавать, что за это дело берутся люди, которые с трудом чувствуют разницу между Верховным Советом СССР, Госдумой императорской (не царской, начиная с 1721 года!) России и бюрократическим проектом отдельно взятого полпреда. Впрочем, чиновничья оговорка весьма интересна. Она с головой выдает организаторов данной инициативы, поскольку к гражданскому обществу данная затея имеет весьма опосредованное отношение. Как говорилось на встрече у Хлопонина, в Совет вошли люди, «пользующиеся авторитетом и доверием».

У нас на Кавказе что – уже изобрели прибор «авторитетомер» или измеритель доверия (по аналогии с аппаратом по измерению давления)? Как можно рассуждать об «общественном авторитете», если он не подтвержден результатами голосования? Впрочем, после 2004 года можно. Ведь согласно мнению «национального лидера», губернаторов у нас не назначают, а выбирают по рекомендации сверху. Удивляться не приходится в условиях, когда в стране главными избирателями являются члены тандема и их представители на местах.

Сразу оговорюсь. Готов признать, что отобранные «старейшины» являются действительно заслуженными людьми, высокими профессионалами в своих сферах и образцами морали и нравственности. Но в этом случае, если наша цель, конечно же, повышение легитимности власти (а только легитимная власть имеет шанс обуздать террор и экстремизм), общественный орган должен формироваться открыто и по транспарентным критериям. Иначе мы получим новый форум «генералов». На этот раз не академических, не медийных, не деловых, а общественных. Только имеет ли все это отношение к «обратной связи»?

Второй (куда более важный) вопрос возникает по поводу того, каким образом все это почитание «глубокой старины» отражает нынешние социально-культурные реалии в регионе. Ведь данная идея отнюдь не нова. В свое время про Советы тейпов активно говорил и президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров. Про кавказские традиции любит высказываться президент Чечни Рамзан Кадыров. Между тем, взгляды и республиканской, и федеральной власти на поиски эффективной «обратной связи» опираются на не вполне корректные представления о собственном же обществе. Подобные взгляды известный американский политолог, историк, литературовед палестинского происхождения Эдвард Саид определял как «ориентализм». «Ориентализм» предполагает веру в то, что восточный мир (в нашем случае – северокавказский) является примордиальным, неизменным, извечно «традиционалистским» островом, который практически не затрагивают внешние изменения. Как следствие – стремление опереться на институты исторического прошлого, которые в сегодняшних условиях работают далеко не так, как «гражданское общество» в Российской империи или даже доимперских времен.

Реальность сегодняшнего дня такова: старейшины не могут быть абсолютно релевантными представителями общественного мнения. Они представляют некий «сколок» общества. И у них, конечно, есть свой ресурс влияния. Но они не есть все общество. Хотя бы потому, что современные кавказцы далеко не во всем соответствуют идеально сконструированным интеллектуальным представлениям о «традиции» и этнических «правилах». К слову, на эти не вполне корректные представления опираются и оппозиционеры. Вспомним, как в феврале 2008 года ингушская оппозиция президенту Мурату Зязикову пыталась создать «альтернативный парламент», базируясь на тейповой основе. Естественно, из этой затеи не вышло ничего, так как для ее реализации современному ингушскому обществу следовало бы на «машине времени» перенестись на три столетия назад. Разного рода «старейшины» и «тейпы» были и в дудаевской Чечне. С таким же результатом.

Впрочем, не будем голословны. Приведем несколько вполне конкретных примеров. Непонятно, как Совет старейшин сможет работать с неофициальным исламом, для которого вообще проблематичен авторитет кавказских традиций как таковых. Они имманентно отрицаются, как антирелигиозные и языческие. То же самое касается работы с молодежью, представителями бизнеса, которые живут в современных, а не традиционалистских дискурсах. Они сохраняют традиционализм как мобилизующее средство (в частности как фактор идентичности в иноэтничном окружении за пределами северокавказских субъектов).

Таким образом, попытки опереться на авторитет предков не плохи и не хороши сами по себе: основанные на представлениях о некоем идеальном «традиционном Кавказе», они не вполне адекватны сегодняшним реалиям, в которых живут не придуманные романтической интеллигенцией «горцы», а современные люди, российские граждане, решающие современные же задачи и проблемы. И хорошо бы, если бы аппарат полномочного представителя в самом проблемном российском регионе это понимал, и вместо сравнительно-исторических упражнений инициировал бы действительно актуальные и содержательные проекты, помогающие преодолению нынешних кризисных явлений. Для понимания этих проблем, бесспорно, нужны знания и истории Кавказа, и традиций кавказских народов. Однако подменять актуальную повестку дня (антитеррористическая борьба, противодействие коррупции, улучшение социальных условий, профилактика этнических конфликтов, развитие инфраструктуры) фольклорно-этнографическим «ориентализмом» с кавказской спецификой вряд ли оправданно. И актуализация этого «фольклора» с «традициями» (здесь всякое лыко в строку: они, естественно, противопоставляются западным веяниям) происходит в силу неуемного стремления власти подменить серьезную политическую дискуссию о перспективах Северного Кавказа очередной кампанейщиной.

Автор – приглашенный научный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международных исследований, Вашингтон, США

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.