Физика под дождем

Прыжок в будущее

Физик, профессор Манчестерского университета, лауреат Нобелевской премии по физике 2010 г. Константин Новоселов бывает в Москве не часто, вот и в субботу 10 сентября он приехал всего на сутки - при поддержке Российской венчурной компании и РОСНАНО. В тот день, когда он вылетел из Лондона, российский премьер в его родном Нижнем Тагиле осматривал танк Т-90С. Про этот танковый завод Новоселов написал в своей автобиографии на сайте Нобелевской премии вот что (в нашем переводе с английского:

«Я родился в 1974 году в Нижнем Тагиле, промышленном городе средних размеров на Урале. Моя мама, Татьяна Новоселова, была учителем английского языка в моей школе (однако, несмотря на ее усилия, я начал говорить не то что правильно, а хотя бы на каком-то английском, только когда переехал в Нидерланды), а мой отец, Сергей Новоселов, был инженером на местном заводе. 

Завод – громадное предприятие размером с целый город – был центром нашей жизни, даже на самом базовом уровне: каждое утро оттуда раздавался гудок, достаточно громкий, чтобы разбудить людей, живущих в нескольких километрах от завода в 7 утра, второй гудок звучал в 7.30, что пора выходить из дома, а третий гудок в 8 утра служил сигналом для начала рабочей смены. Еще один гудок в 16.30 означал, что рабочие могут возвращаться домой. Этот завод производил железнодорожные вагоны и танки, включая легендарный Т-34 (предприятие переехало из Харькова, оккупированного фашистами во время Второй мировой войны), факт, которым я очень гордился, несмотря на несчастье, которое танк принес в нашу семью. Дело в том, что мой дед Глеб Комаров, водитель-испытатель танка, эвакуированный из Харькова вместе с фабрикой, потерял свои ноги в аварии танка в 1944 году).

То, что рядом с нами было столь высокотехнологичное производство, означало, что в городе жили большое число высококвалифицированных инженеров и техников, и неизбежно наши хобби тоже имели технический оттенок. Помимо катания на лыжах, я серьезно увлекался картингом, главным образом благодаря отцу, который занимался автоспортом, и многие части автомобилей были произведены или модифицированы нашими собственными руками. Благодаря этому хобби, я научился токарным, фрезерным и сварочным работам – навыкам, которые я использовал во время временной подработки летом на фабрике. (…)» 

И чуть дальше: 

«Я всегда увлекался техникой. Когда мне было 8, отец подарил мне немецкую игрушечную железную дорогу, и чаще всего я использовал одну деталь от нее – источник постоянного тока переменной мощности (variable DC power source). Он был нужен в экспериментах от электролиза до создания электромагнитов. Так как мои родители целый день были на работе, а моя сестра Лена, которая младше меня на 7 лет, была в детском садике, у меня после школы было несколько свободных часов для проведения «исследований»: таких как поиск рецепта пороха или литья металлов, а затем отмывания кухни от следов моих экспериментов». 

В парке им. Горького на книжном фестивале Bookmarket лил дождь, «маркет» не очень получился, так как посетителей было немного. Продавцы книг спрятали свои издания под пленку, но книги все равно продолжали намокать. Одинокий «Буран» тоже мок под дождем, а по парку весело ездил синий паровозик с вагончиками. Новоселов появился у Большой сцены как-то незаметно, здесь его уже ждали журналисты с камерами и без. «Собираетесь ли вы приехать в ближайшее время в Москву?», – спросила его я, пока серия нон-стоп интервью еще не началась, и лауреат стоял в ожидании. «Нет. Хочется работать, нет времени на поездки». Передала ему привет от Михаила Кацнельсона, с которым они с Андреем Геймом давно и тесно сотрудничают. Константин явно обрадовался, оказалось, что блог коллеги он не читает, в результате не знает, например, что тот был на конференции в Италии. «На какой же он конференции мог там быть?», – морщил лоб Константин. 

Беседу пришлось записывать в походных условиях, неподалеку от Большой сцены, под деревом, чтобы не намочил дождь. Из-за порывов ветра запись звука получилась неидеальной, так что сразу приносим свои извинения. 

Если бы вы сейчас были бы студентом-физиком, то какую бы область специализации бы выбрали? Поменяли бы ее? 

Если честно очень сложно сказать. Физика она вся интересна, но меня всегда привлекала возможность не только мерить, но и что-то делать своими руками, поэтому то, что я делаю в физике конденсированного состояния и нанотехнологиях меня вполне устраивает. 

Скажите, а как вы работаете вдвоем с Геймом? Может быть, вы помните знаменитый ответ  Ильфа и Петрова «Как мы  пишем вдвоем». Какие полезные качества каждый из вас добавляет в работу? 

Давайте мы начнем с того, я был студентом Андрея очень долгое время и очень многому у него научился. Я считаю его своим учителем и всё, что я умею, огромный процент, я приобрел у Андрея, в частности, стиль его работы. Как мы работаем… Просто пытаемся придумывать какие-то интересные идеи, а потом воплощать, и, конечно же, всегда очень полезно иметь рядом кого-то, с кем можно эти идеи обсудить. 

Было ли что-то принципиальное, что помешало бы вам сделать необходимые исследования, заслужившие Нобелевскую премию, не в Англии или Голландии, а в России?  

Вы знаете, я не знаю в принципе, что нужно сделать, чтобы получить Нобелевскую премию. Никогда такой задачи получить Нобелевскую премию передо мной не стояло, никаких рекомендаций, как это делается и какие факторы сыграли, что кому-то дали премию, а кому-то не дали, я дать не могу. Я не знаю... Меня это никогда сильно не интересовало тогда и тем более не интересует сейчас, поэтому никаких рекомендаций я дать не могу. Но я уверен, что это возможно абсолютно в любой стране. 

Весь мир взбудоражен вашей новой статьей в Nature Communications о применении графена в высокоскоростной передаче данных. Может быть, расскажете об этом хотя бы коротко? 

Давайте скажем честно, что про высокоскоростную передачу данных больше написали журналисты, чем мы, идея применять графен в скоростных фотодатчиках – не наша, эта идея, наверное, идет от Клауса Керна (Klaus Kern) из MPI (Штутгарт), а дальше из IBM, они развивали эту тему. 

Что сделали мы: мы усовершенствовали эти датчики, скрестив графен с плазмоникой, и сделали их эффективность действительно достаточной, чтобы применять в реальных устройствах. Будет ли это применяться? Будет ли это применяться для телекоммуникаций или чего-то еще? – это вопрос, конечно, не к нам, но то, что сама идея была изначально выдвинута людьми из IBM, дает какую-то надежду, что это найдет свое применение. 

Академик РАН Владимир Захаров говорил мне, что собирается написать по этому поводу вам письмо. Может быть, вы знаете, что в России есть такой изобретатель Виктор Петрик, он утверждает, что вы зря получили Нобелевскую премию, что это он именно создал графен и прочее. Можете ли вы высказаться по этому поводу?  

Знаете, есть огромное количество людей, которые могли бы получить премию за графен, за углеродные материалы, есть огромное количество замечательных исследователей по всему миру, и в России тоже, и многие из них достойны премии, но имени Петрика среди них нет. 

Т.е. его вклад в эту область науки ничтожен, равен нулю? 

Мне вообще кажется, что он не занимается наукой.  

Вы являетесь одним из самых молодых британских академиков, у вас есть точка зрения, что делать с Российской академией наук, как ее реформировать? 

Я, честно говоря, статистики [по Лондонскому королевскому обществу] не знаю, но доверяю вашей информации, молодой, значит, молодой. Не знаю… Все-таки, традиции есть традиции. В России большая часть науки была сделана в академических институтах, и это надо чтить. А нужно ли это как-то реформировать? Не знаю, здесь более важен взгляд изнутри, чем снаружи. 

Собирается ли Андрей Гейм приехать в Россию? Увидим ли мы его в ближайшее время? 

Спросите у Андрея, я не работаю его секретарем. Извините. 

Была информация о проблемах с его российским паспортом.  Сможет ли он приехать как гражданин России, вы не в курсе?

Давайте вы это тоже спросите у Андрея, хорошо? 

В названии вашей Нобелевской лекции и эпиграфы для автобиографии на сайте Нобелевки вы использовали строчки из «Алисы в стране чудес». 

Да.

Почему это произведение так много для вас значит

Мне кажется, что это произведение замечательно и в философском смысле, и в смысле замечательной литературы. Мне очень нравится и язык, и так как оно написано, и бесконечный юмор, который в нем содержится, все эти шутки, которые в нем есть, мы их очень часто используем в жизни, поэтому это было вполне нормально, что они вошли и в Нобелевскую лекцию. 

В своей автобиографии Вы написали, что Ваши литературные вкусы поменялись с юности, что раньше Вы любили Марка Твена, Джека Лондона, а сейчас что вы любите читать?  

Ну… 

Если, конечно, хватает времени.  

У меня времени всегда мало, на самом деле, но с появлением iPhone я читаю много, всегда есть возможность закачать книгу и в любую минуту почитать. Если я дома и удается, скажем, выделить день, хотя такого не было уже очень давно, то я обычно беру Лескова, либо Достоевского... Бродский... А вообще говоря, я стараюсь читать всё, что попадает под руку, чтобы не отставать от времени, просто покупаю в России или где-нибудь еще десяток книг и пытаюсь их прочитывать. 

Пелевина читаете? 

Давно уже не читал. То, что я читал было, наверное, 3-4 года назад.

 

* * *  

После интервью я коротко рассказала про судебную «битву», которую ведет с В. Петриком В.Е. Захаров и его коллеги из Комитета по борьбе с лженаукой и фальсификациями научных исследований РАН. Новоселов дал понять, что знает об этом, но считает, что все разговоры об этом человеке его только рекламируют. Потом он пошел на «растерзание» других журналистов. Больше всего повезло телеканалу «Культура», эфир с Новоселовым обещают показать через несколько недель в программе «Черные дыры. Белые пятна», им удалось поставить на сцене нормальный свет и дождаться конца поэтического представления, чтобы побеседовать с Константином. Они никак не могли закончить интервью, но тут у них упал «световой зонтик» и запись закончилась. Пока Новоселов шел по сцене к месту, где он будет читать лекцию, каждый его шаг неотрывно снимали несколько камер. Константин здоровался с друзьями, с кем-то он не виделся уже много лет. 

Лекцию снимало несколько камер, и наверняка ее покажут в телеэфире или опубликуют на сайтах, а не очень качественную аудиозапись выступления Константина Новоселова можно послушать здесь. Лектор много шутил и держался очень хорошо, несмотря на наступающий холод и порывы ветра, из-за которого логотипы одного из организаторов мероприятия - «Роснано» - то и дело пытались упасть на Нобелевского лауреата. Он их толкал обратно и просил прощения. Зрители радовались его шуткам, а после лекции Новоселов терпеливо давал автографы и отвечал на вопросы зрителей.   

Авторами части вопросов были сами ученые, к которым я обратилась накануне интервью с просьбой сказать, чтобы им хотелось бы узнать о Новоселове. Физик Евгений Онищенко из ФИАН прислал грустный ответ: «Пожалуй, предложил бы выпить... На самом деле до смерти надоел цирк, который у нас творится с научной политикой. Вот только сегодня получил очередной ответ из Минфина, где все мои/массы ученых обращения сочтены "необоснованными". Так что единственный вопрос, который хочется кому-то из известных людей задать – считаете ли вы, что фактическое свертывание грантового финансирования науки (через систему научных фондов) в России хоть в какой-то мере соответствует заявляемому курсу на создание эффективной науки?» (об ответе Минфина и отклике на него Евгения - в новом номере «Троицкого варианта» от 13 сентября 2011 г.). 

Выражаю признательность астрофизику Сергею Попову, математикам Виктору Васильеву и Владимиру Пимкину, научному журналисту Максиму Борисову за помощь в подготовке вопросов. 

 

Фото Наталии Деминой и Максима Борисова.