Адрес: https://polit.ru/article/2011/10/10/bychkov/


10 октября 2011, 17:34

Современная культура для новой России

Продолжаем публикацию цикла видеобесед с экспертами в различных сферах и общественными деятелями о том, каким, на их взгляд, стоит быть Президентскому центру Бориса Ельцина. Основание создания Центра – Федеральный закон «О центрах исторического наследия президентов Российской Федерации, прекративших исполнение своих полномочий». Место создания – Екатеринбург. Цикл является частью более широкого обсуждения концепции и задач Центра. Мы публикуем комментарий директора Центрального дома художника, руководителя комиссии Общественной Палаты по сохранению и развитию отечественной культуры Василия Бычкова.

Центр первого президента России мог бы стать региональным, но федерального значения центром, учитывая бренд нашего первого президента. Центром аккумуляции культурных инициатив этого региона, очень важным для экономической и инвестиционной привлекательности города и региона в целом.

Вообще говоря, сейчас всего мало для такой страны как Россия. Мало центров, мало культурных институций, мало внимания к культуре в целом, поэтому любая такая инициатива, любое какое-то начинание должно только приветствоваться, и если это будет сделано – это будет прекрасно.

Аналогов в мире полно, если так классифицировать эту модель как просто культурный центр: культурный центр, гуманитарный центр - тогда аналогов полно, они достаточно успешно функционируют, то что я знаю в европейских столицах, меньше знаю про Америку, вот и вокруг них фокусируется и, так сказать, клубится обычно культурная и туристическая жизнь. Только что я в очередной раз был в Лондоне и убедился в том, что по-прежнему эта модель является актуальной и рассматривается, в том числе, городскими властями как важный момент для активизации жизни. Не только для выполнения развлекательной функции, для населения, для туристов, но и для того, чтобы можно было сказать, что вот здесь в городе это есть. Это место такого притяжения, магнетизма, работает фантастически совершенно, вот этот South Bank, который был создан в несколько этапов на совершенно депрессивной территории южного берега Лондона, напротив деловой части ещё решением Черчилля в послевоенный момент. Как возрождение культурной гуманитарной жизни, на таком послевоенном подъемё, в 51-ом году они сделали там фестиваль, и построили Royal Festival Hall, и после этого постепенно-постепенно всё это стало обрастать разными учреждениями: театр, кино, музеи, последнее и самое успешное – Tate Modern там был, в конце концов получилась такая рекреационная зона в несколько километров,  где тусуется весь Лондон. В любое время дня и ночи там полно народу, и там все: и Лондон-Ай, построенный к Миллениуму, и выставка МИРО и выставка такая достаточно кичевая, Дали, и так далее, так далее, и так далее. Вот. Это такой мегамолл культуры. Примеры у нас? Примеров у нас таких практически нет. Центр Ельцина в принципе мог бы стать одним из первых или первым таким местом.

Французское общество делегирует такую возможность своим президентам, собственно говоря, - увековечить себя в виде таких культурных центров. Да, центр Жоржа Помпиду – это как раз такой полноценный мультикультурный междисциплинарный культурный центр, который, насколько я помню, посещает что-то там чуть не 2,5 миллиона человек в год. Там и библиотека, и постоянная экспозиция современного искусства, временная экспозиция, мультиплекс-кино, это такой вполне достойный пример того, как это существует. На, в общем-то, достаточно депрессивной территории чрева Парижа был создан такой центр, который сейчас наряду с тем же Нотр Дам де Пари и Эйфелевой башней - место паломничества. То есть если вы приезжаете в Париж – вы не можете не оставить там свои деньги – Париж нуждается в ваших деньгах, и это то место, где оставляется, по-моему, 25 евро в среднем на магазины, около 15 евро на еду и что-то там 10 евро на посещение экспозиций. Вполне успешная существующая структура.

Другие примеры существуют тоже - ну, пожалуйста, музейный квартал в Вене, тоже очень успешный пример. Вообще сейчас в современной ситуации, в транспортной ситуации, в мегаполисах создание таких вот культурных популяций – очень актуально, потому что люди вообще стали меньше ходить по улицам, меньше ездить на автомобилях, сложнее парковаться, соответственно, поэтому создание таких культурных мегамоллов, что ли, – очень актуально, где человек проводит, собственно говоря, весь день.

Просто если я приезжаю в Лондон, иду в Tate Modern, и провожу там, не знаю, полдня, мне как-то уже достаточно тяжело, особенно с детьми, ехать несколько остановок на метро или на такси ехать до старого Tate. Но если рядом, например, выставка, ну, даже кичевая выставка Дали, то я иду и оставляю свои несколько фунтов, поэтому создание таких больших пешеходных зон, которые сейчас тоже обсуждаются в Москве, так сказать, создание этой, не помню как, Золотая Миля, что ли, называется, то есть - объединить музейные наши центры вот такой пешеходной зоной, да, это тоже, конечно, хорошо и правильно, но всё-таки расстояния достаточно большие, поэтому создание вот таких достаточно компактных музейных и культурных центров мне кажется актуальным. Внутри которых и кафешки, и рестораны, и библиотеки, культурные исследовательские места, дизайн-студии и разные-разные вещи. Такая компактность и аккумуляция, она себя оправдала не только в культуре, но и в торговле, - понятно, все эти знаменитые ювелирные улицы, улицы ресторанов и так далее.

Я вообще считаю, что сейчас время больших проектов, если говорить, например, о культуре, об изобразительном искусстве - более узко, - то привлечь публику можно только какими-то большими проектами и проектами, лежащими между дисциплин, то есть этот культурный центр должен в себя включать достаточно разные направления, и во временной оси, и в таком широком спектре: и кино, и архитектуру, и дизайн, и искусство, и книжки. Собственно говоря, то, чем мы последние годы занимаемся в ЦДХ, в общем, все свои проекты мы стараемся делать междисциплинарными, это сейчас интересует публику, особенно молодёжь.

Интернет во многом всё перемешал, и всё может быть, ну, я как себе представляю - какой-нибудь культурный центр в городе Астрахани вполне мог бы группироваться вокруг случайно оказавшейся там одной из самых больших коллекций графики, которую собирал купец в начале ХХ века. И там вокруг него могла бы клубиться какая-то молодёжная жизнь, там мог возникнуть свой астраханский Винзавод, потому что, в общем, коллекция совсем не позорная, включающая Дюрера, и это никак не противоречит какой-то современной уличной культуре, то есть это вполне могло бы быть.

Главное качество, мне кажется, - отсутствие попсы, дешёвки, тогда, несмотря на то, что, может быть, это достаточно сложно для понимания каких-то там местных элит и руководителей, вполне возможно для местного широкого сообщества. То, что мы видим сейчас на примере каких-то конфликтных ситуаций в Перми у Марата Гельмана. Но ориентация на современную актуальную культуру, на актуальное культурное пространство - и в том числе международное, - оно в перспективе, мне кажется, очень выигрышно, потому что наши зарубежные партнёры, которые здесь тоже активно работают и которым интересно продвигать свою французскую, итальянскую, немецкую культуру - им интересно это, им интересны регионы. Я представляю тот же Екатеринбург, но им интересно это в какой-то взаимосвязи со своими проектами, а это как правило, если говорить о мобильных каких-то формах, которые могут активно и эффективно приспосабливаться, в том числе, к каким-то новым культурным центрам, то, как правило, всё-таки скорее всего речь идёт о современной культуре. Потому что, во-первых, она дешевле, всегда дешевле привезти современного художника или современную какую-то электронную музыку, чем какую-нибудь там поп-диву или, не знаю, выставку Пикассо.

То есть выставку Пикассо не привезёшь и в Пушкинский музей, и куда-нибудь в Астрахань, слишком затратно, а какого-нибудь современного художника или, тем более, какого-нибудь известного граффитиста - вполне можно себе позволить. Поэтому я бы рекомендовал ориентировать такой культурный центр в  Екатеринбурге на современную культуру.

Центр Бориса Николаевича Ельцина, центр первого президента, собственно говоря, при котором все вздохнули и всё открылось, в том числе открылось гигантское поле современной культуры, современного искусства, при котором расцвели все цветы и открылись галереи, ярмарки, появились первые наши звёзды-художники, всё заработало, зафункционировало, - то есть это просто в его честь, и при нём не было, кстати говоря, никаких процессов, подобных процессу по выставке «Запретное искусство». Поэтому это всё в его честь, поэтому, если говорить об образовании, это наиважнейшая функция, если будет, например, создан музей.

Музей и не только у нас, но у нас в большей степени из-за материальных затруднений, музеи – вся их деятельность происходит в зоне такого парадокса, что ли, зоне внутреннего конфликта, которая заключается в том, что есть две функции музея – это сохранение и презентация культурного наследия, которое они обязаны сохранять для будущих поколений. Презентация - с целью просвещения, с целью несения того самого вечного доброго, и во многом противоречит одно другому, потому что, скажем, увеличение посещаемости может входить в противоречие с износостойкостью паркета в Эрмитаже или, например, в доме Толстого в Ясной Поляне. То есть – ограничения, и это одно; второе - что эта просветительская деятельность требует скорее не консервативного, а творческого мобильного мышления. И ещё следующее противоречие – ну, и финансовая сторона,  при создании такой новой институции, такой новой структуры, механизма, это можно было бы как-то предусмотреть, чтобы это эффективно работало, чтобы это было одной из главных функций, что собственно говоря в том самом «Жорже Помпиду» изначально было заложено даже прямо при архитектурной концепции. Второй или, по-моему, третий этаж «Жоржа Помпиду» – целиком библиотека, электронная библиотека и так далее. Вот, это очень связанные вещи.

Я бы ещё сказал, что это, конечно, не единственная модель, то есть создание вот такого замечательного центра в Екатеринбурге, я бы мечтал о том, чтобы такие центры создавались… тут не знаю, некорректно будет сказать - памяти всех президентов, ну, не только в связи с этой памятью, создавались в других городах, и в миллионниках, и в мультимиллионниках. Мечтаю, чтобы такой центр - кстати говоря, тоже мог бы быть президентским, но живого президента, - мог бы быть создан в Москве.

Я сейчас активно популяризирую идею создания такого культурного центра, не знаю, национального, международного, вокруг Центрального дома художника, на территории Парка искусств, как такой геометрический, кстати говоря, центр популяции основных музеев Москвы. И продолжение вот этого зелёного воротника Москвы-реки, Парк Культуры - и заканчивающейся очень активной сейчас Стрелкой, большой такой рекреационной культурной зоны, где можно ещё было бы, кроме Третьяковки и ЦДХ, разместить, не нарушая, кстати говоря, закона об особой охраняемой зоне, небольшие не очень дорогие павильончики по проекту того же Бори Бернаскони, с которым мы делали. Там могли бы разместиться неприкаянные какие-то институты, тот же Музей кино, например, никак не получается сделать Музей дизайна, так сказать, Школы современного танца и так далее и так далее, то есть такие центры нужны. Но это не единственная модель бытования современной культуры.

Если говорить о регионах вообще, то наша колоссальная проблема, собственно говоря, – это доступность культуры, её восприятие, её производство, доступность каких-то механизмов, технологий производства, собственно говоря, - культуры. Если все мы, кто иногда, время от времени бывает в регионах, мы видим, что где-то что-то есть, а где-то вообще нет ничего. Просто нет ничего. Но возьмём буквально 600 км от Москвы, или сколько там, Нижний Новгород – большой промышленный, с огромной культурой центр, где что-то есть, например, там есть Государственный центр современного искусства, но чего-то нет. Там мы сидели в сообществе, которое в этом понимает, когда мы перечисляли какую-то модную электронную музыку, которая здесь уже в Москве - общее место, там этого нет. Возьмём ту же Астрахань, или возьмём тот же Ижевск – это всё европейская часть России, это культурное пространство – оно, так сказать, разорвано, поэтому вот проблема: отсутствие какой-то коммуникации между городами, отсутствие сетей – ну, грубо говоря, есть такая проблема в Штатах при их территории, но она там решена, потому что эта сеть очень густая. Этой проблемы нет в Чехии, потому что это небольшая страна. У нас страна огромная, и эта проблема есть, поэтому наличие вот таких сетей, а теперь – электронных сетей, таких культурных сообществ – они очень важны, у нас они тоже есть, только этот процесс в начальной стадии, но во всём мире в этих культурных сетях огромное количество людей живёт и работает, особенно молодёжи. Если говорить о культурном центре в Екатеринбурге, то он мог бы стать не только физическим центром в каком-то региональном смысле, но и центром такой культурной сети, через которую можно было бы транспортировать, экспортировать, собственно говоря, культурный продукт, создаваемый в этих культурных центрах.

Если это закон, значит, это будет сделано, значит, будет наверняка какой-то бюджет, и эти ресурсы будут направлены на то, чтобы производить культурный продукт. Для Екатеринбурга – и, желательно, не только. Для того чтобы экспортировать этот культурный продукт – нужны люди с молотками, ящики, трейлеры, которые будут это возить, но не обязательно. Сейчас есть Интернет, есть масса технологий, которые, в том числе, и мы популяризируем, которые позволяют достаточно быстро, эффективно, в электронном виде экспортировать этот продукт в любые малые города и населённые пункты.

Я бы сделал такой - не знаю, попечительский, не попечительский - но какой-то экспертный совет этого центра. Вообще говоря, мне больше нравится модель нецентрального управления, скажем, такой дисперсной структуры, то есть если это большой центр… я не знаю объёмы этого центра – если это какой-то район, то мне представляется, что этим может управлять в технологическом смысле какая-то организация - уборкой территории, инженерными сетями, но в смысле культурной и гуманитарной политики, мне было бы интересно, например, если б этим управлял не один человек. Директор этого культурного центра - это вполне может быть, но я просто сейчас перебираю в голове в ответ на ваш вопрос, кто бы это мог быть, что-то прямо какая-то каша в голове. Мне представляется, что наш опыт управления проектами говорит о том, что такая командная работа более эффективна, интересна, кстати говоря, и я бы разделил этот культурный центр на какие-то зоны и делегировал бы функцию создания концепций, культурного управления, разным людям – в основном, молодым, мне кажется, потому что сейчас очень тяжело молодым, особенно в культуре, потому что все лавочки давно заняты и заняты они нами часто, а мы иногда не совсем плохие, иногда нас трудно критиковать, но надо давать им, что называется, дорогу. И, тем более, если это ориентировать на какую-то современную молодёжную культуру, что, мне кажется, было бы правильным, то сейчас очень много, особенно благодаря стремительным и достаточно дешёвым технологиям создания, разных культурных продуктов в сетях, в телефонах, сейчас очень много культурных менеджеров, которые ищут себе достойное поле деятельности. Ну, вполне возможно это.

Если сейчас я здесь продюсирую создание каких-то проектов в разных областях, – это и литература, и архитектура дизайна, и искусство, то мне нужны региональные инициативы, чтобы укрупняться, чтобы быть разнообразным… со своей стороны я готов экспортировать все эти проекты, и мне как менеджеру нужна принимающая сторона, что называется.  Обмен между культурными центрами Москвы, Петербурга, Екатеринбурга – он вполне возможен и очень актуален. Ну и, как я говорил уже, для иностранных культурных центров, которые здесь функционируют, тоже очень важна региональная деятельность, и, мне кажется, им было бы очень интересно там иметь своих партнёров.

Екатеринбург, насколько я знаю, всегда был более современным городом, и к тому же там действительно успешно много лет действует один из центров – Государственный центр современного искусства. Кстати говоря, это позитивный пример - при том же Борисе Николаевиче - создание вот этой культурной сети, материализованной в нескольких центрах. Я думаю, там будет чуть попроще, чем в Перми, но вообще говоря – неориентация нашего общества на современную культуру – это наша проблема, она историческая, она ментальная. Проблема - в том смысле, что мы, ориентируясь практически во всём на Запад, хоть и говорим, что мы какие-то особенные, мы Евразия, но мы, тем не менее, все головой «там». А «там» актуальным является современное, там модным является современное, там самым дорогим является современное. И это, собственно говоря, определяет динамику культурного развития, так сказать, и в Европе, и в Америке. И отрываться от этого очень опасно в том смысле, что модернизация мышления не может происходить на фоне тотального и, в общем-то, достаточно ханжеского консерватизма, который по-прежнему существует в нашем обществе и в отношении культуры во многом и в целом. Что делать? Надо двигаться в этом направлении, и если такой центр будет сделан и будет ориентирован на современную культуру, если он сделан по закону,  то есть это сигнал свыше, у нас ведь страна сигналов, которые нам очень нужны. Вот, например, Михаил Ефимович Швыдкой подписал в свое время решение о проведении «Биеннале современного искусства» в Москве, которое в сентябре будет уже, по-моему, в 4-й раз. Это очень важный импульс, это очень важный сигнал и шаг со стороны властей - культурных властей, в данном случае, сигнал о том, что современное искусство является одним из приоритетов в области культуры. И это сыграло немаленькую роль в развитии вообще современной культуры и современного искусства у нас здесь. Поэтому такие вот инициативы со стороны государства очень важны, и как раз с точки зрения преодоления этих вот стереотипов, о которых вы говорите.