Навальный. В ожидании защиты

В среду, 22 мая, завершился девятый день суда над Алексеем Навальным в Кирове. Следующее заседание состоится через неделю, 29 числа, и это - хороший повод обобщить все, что произошло не только в зале заседаний Ленинского районного суда города Кирова, но и за его пределами.

Алексей Навальный, напомним, обвиняется в организации растраты 10 тысяч кубометров леса стоимостью в 16 миллионов рублей. В соответствии с уголовным кодексом, ему грозит до 10 лет лишения свободы.

Следствие уверено, что Алексей Навальный, будучи в 2009 году советником на общественных началах губернатора Кировской области Никиты Белых, склонил главу государственного предприятия «Кировлес» Вячеслава Опалева к заключению невыгодных контрактов с «Вятской лесной компанией» (ВЛК) Петра Офицерова, в результате чего ГУП «Кировлес» потерял 16 миллионов рублей. Фактически все обвинение строится на признании самого Опалева, который признал себя участником преступной группы во главе с Навальным и, в результате сделки со следствием, получил условный срок.

По мнению Навального, «Вятская лесная компания», учрежденная Петром Офицеровым, заключила с «Киролесом» контракт на покупку 10 тысяч кубометров лесопродукции за 15,5 миллионов рублей. Древесина была перепродана за 17 миллионов, полученные 1,5 миллиона ушли на зарплату сотрудникам, аренду офиса и налоги. Навальный уверяет, что хоть и был лично знаком с Офицеровым, но никакого отношения к деятельности ВЛК не имел.

Алексей Навальный еще до начала судебного процесса выложил в открытый доступ предварительное обвинение по своему делу, так что любой желающий может ознакомиться, в чем собственно обвиняют известного оппозиционера. Главные претензия Навального к документу — отсутствие бухгалтерской или экономической экспертизы. То есть следователи решили не доказывать похищение 16 миллионов рублей, а лишь опираются на показание признавшего свою вину Опалева.

 

К началу процесса журналисты выяснили, что судья Сергей Блинов за последние 2,5 года рассмотрел 130 дел и не вынес ни одного оправдательного приговора. Алексей Навальный изначально заявлял, что «дело Кировлеса» является политическим. И, как бы ему не хотелось «испортить» статистику судьи Блинова, он был уверен, что приговор будет обвинительным — даже если наказание будет условным, по действующему российскому законодательству Навальный потеряет право выдвигаться на выборах.

Для того, чтобы извлечь из процесса над собой хоть какую-то выгоду, Алексей Навальный организовал в Кирове «штаб» и призвал своих сторонников иногда посещать суд. Агитационный штаб регулярно устраивает акции в дни заседаний, распространяет листовки, а также, отчасти, служит местом базирования адвокатов Навального. Кировская полиция не слишком довольна такой политической активностью в городе и, как может, препятствует работе группы поддержки Навального. Так, например, в один из дней для экспертизы на предмет экстремизма были изъяты все листовки и агитматериалы. Из-за судебного разбирательства по поводу такой неординарной акции полиции Алексей Навальный вынужден был 21 мая покинуть основное судебное заседание, и во вторая половина вторника оказалась потеряна для «дела Кировлеса».

Все заседания суда по «делу Кировлеса» аккуратно транслируются РАПСИ, так что каждый россиянин с хоть сколько-то быстрым выходом в интернет может в прямом эфире наблюдать то, что происходит в Ленинском районном суде города Кирова. Статистика самого сайта показывает, что единомоментно заседание смотрят, как правило, четыре-пять тысяч человек.

В самом начале заседания, когда судья спросил у Алексея Навального, понятно ли ему обвинение, подсудимый выступил с речью, в которой заявил, что «по большому счету, единственным следствием рассмотрением этого уголовного дела и этого обвинения может являться то, что будет возбуждено уголовное дело в отношении следователей Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации за заведомо незаконное уголовное преследование».

 Навальный заявил, что дело против него начато по трем причинам. Во-первых, месть за антикоррупционные расследования. Во-вторых, месть за кампанию «Голосуй за любую другую партию кроме "Единой России"». В-третьих, препятствование проведению новых расследований, которые, по словам Навального, его команда ведет в отношении ближайшего окружения президента Путина.

В конце своей речи Навальный назвал существующий политический режим в России оккупационным и выразил уверенность в том, что его невиновность будет ясна и присутствующим в зале, и следящим за интернет-трансляцией, и тем, кто изучил материалы дела.

 

После политического заявления подсудимого процесс пошел более спокойно. Первым был вызван главный свидетель обвинения — собственно Вячеслав Ополев. С первых же минут он начал путаться в своих показаниях, и обвинение попросило у суда разрешения зачитать его показания, данные во время опросов следователями. Вообще-то это довольно странная практика — в теории свидетель может изменить свои показания на суде, поэтому обычно его сначала допрашивает обвинение и защита, а затем, если надо, зачитываются данные во время следствия показания. Защита обратила на это внимание суда, однако судья Блинов позволил прокурорам зачитать все протоколы допросов Ополева. Позже эта практика повторялось при допросе всех свидетелей обвинения, что вызывало недоумение защиты.

За характерную позу Ополева — практически все время, пока зачитывали показания, он сокрушенно закрывал лицо рукой — интернет-зрители суда прозвали его «Мистером Фэйспалмом». Ему, несмотря на неоднократно зачитанные его же показания, так и не удалось собраться с мыслями. Вообще не очень понятно, как такой человек мог возглавлять одно из крупнейших предприятий области — если исходить из его слов, он вообще слабо себе представлял то, как работает «Кировлес», и как только к нему пришел Навальный, сразу согласился на какие-то невыгодные для себя и предприятия условия.

 

 

Фактически только несколько свидетелей показали, что Навальный причастен к преступлению — помимо самого Опалева, это была дочь его гражданской жены, начальница коммерческого отдела «Кировлеса» Марина Бура (причем ссылаясь на Опалева как на единственный источник информации), а также замдиректора «Кировлеса» Лариса Бастрыгина.

Десятки ругих допрошенных свидетелей — бывшие руководители лесхозов — в своей массе вообще ничего не знали о Навальном или, как максимум, видели его по телевизору. Про Петра Офицерова и его ВЛК они слышали, и некоторые даже, поставляли ей лес — но ни один человек не показал, что компания Офицерова лес похищала. Единственное, что волновало руководителей лесхозов — это то, что ВЛК не оплачивала транспортные расходы и им за свой чет приходилось доставлять лес до нужного места. При этом лесхозы были вправе в любой момент прекратить контакты с ВЛК, что некоторые и сделали.

За время процесса политически подкованные россияне узнали для себя очень много нового в деле заготовки леса. Что такое спичкряж, фанкряж и хлыст хвойных пород, какое дерево идет на дрова и что делают в русских лесах с гнилой древесиной — вряд ли на этими вопросами размышляли бы по несколько тысяч человек в день, если бы не процесс над Навальным в Кирове.

Последним пока вызванным на допрос был губернатор Кировской области Никита Белых. Несмотря на то, что в суд его пригласило обвинение, Белых, как и многие другие свидетели, выступил скорее на стороне Навального. Он похвалил подсудимого за то, что тот, в отличие от других его советников, проводил в Кирове много времени. Губернатор сообщил, что далеко не только Навальный указывал ему на неэффективность работы «Кировлеса», и необходимость реформы отрасли назрела давно, однако у Навального не было никаких полномочий для того, чтобы давать какие-либо приказания руководству «Кировлеса». В конце более чем часового допроса Белых заявил, что у него нет оснований считать деятельность Алексея Навального вредной для Кировской области.

После допроса свидетелей прокуроры начали зачитывать многочисленные тома уголовного дела. Это обещало быть самым скучным этапом процесса, если бы не небольшая изюминка. Выяснилось, что для расследования воровстве в «Кировлесе» прослушивался не только телефон Навального, но и «номера, входящие в круг общения обвиняемого». В прямом эфире были оглашены мобильные телефоны самого Навального, его матери и супруги, губернатора Кировской области Никиты Белых, его заместителя Марии Гайдар и многих других. Кировчане, таким образом, получили замечательный канал прямой связи с региональной властью.

Может показаться, что судья Блинов все время поддерживает исключительно сторону обвинения и абсолютно плюет на интересы защиты. Он, безусловно, удовлетворяет ключевые ходатайства обвинения, однако иногда вполне либерально относится к подсудимым. Так, он разрешил находящимся под подписками о невыезде Навальному и Офицерову отдохнуть на майских праздниках за пределами своих городов. Впрочем, выезжать из России им никто не разрешил. Судья Блинов, хоть и снимает некоторые вопросы Навального свидетелям, но все же, в целом, позволяет ему проводить допрос так, как ему хочется. 21 мая адвокат Офицерова сообщила судье о провокации — на имя ее подзащитного бронируются гостиницы в различных городах, например в Вологде. Судья Блинов улыбнулся и заверил адвоката, что воочию видит Офицерова в зале суда и этого ему вполне достаточно.

 

Мария Шклярук, магистр права Гамбургского университета (LL.M. Universität Hamburg), научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге уверена, что пока рано говорить о том, кто выиграет дело. «Стороне обвинения нужно было огласить все показания, они это сделали. Что-либо интересное будет, когда свое слово получит защита. Они, скорее всего, заявят ходатайство об экспертизе. И когда судья примет его или отклонит, можно будет говорить, с высокой долей вероятности, в какую сторону пойдет процесс», — сказала «Полит.ру» юрист.

 «Пока все в рамках ожидаемого. То, что свидетели говорят одно, а оглашают по другому, для суда это стандартная ситуация. Два главных момента - это будет прошение исключить предыдущий приговор из данного дела и, как я уже сказала, экспертиза. Это будут два знаковых события», — уверена Шклярук.

Эксперт центра Карнеги Мария Липман также ответила на вопросы «Полит.ру»

 Как, на ваш взгляд, проходит процесс по делу Навального, какие выводы можно сделать?

 

На мой взгляд, в самом процессе совершенно рассыпаются обвинения, и даже те люди, которые давали какие-то показания, как будто бы подкрепляющие обвинения, что называется, уходят в глухую несознанку. Один за другим представители этой лесоторговли говорят, что они ничего не помнят. Я думаю, что не в последнюю очередь то, как всегда, чрезвычайно мужественно, уверенно и даже весело держится Навальный, не может не влиять на тех людей, которые приходят давать против него показания. Кроме того, рядом с ним - замечательный человек Петр Офицеров, который для общественности, следящей за процессом, новый герой. Он держится чрезвычайно твердо и ни в каком смысле не облегчает задачу для представителей обвинения.

 Играет ли процесс в связи с этим Навальному на руку?

Вы знаете, я думаю, что известность Навального весьма велика, несмотря на то, что он был всегда прочно удален от телевидения. Узнаваемость его имени выросла за последние годы, но я сомневаюсь, что многие следят за процессом. Даже не все те, кто ему сочувствуют, отслеживают происходящее. Но свою базу он, конечно, укрепляет. Этот процесс производит сильное впечатление, и Навальный подтверждает ту свою репутацию, которую имеет среди довольно широкого круга населения (хотя, конечно, не большинства) как человека смелого, уверенного в себе, при этом хорошего профессионала, в качестве адвоката, который сам себя защищает. Он всегда на высоте, и он, я думаю, у тех, кто склонен ему сочувствовать, неизменно вызывает восхищение именно этими своими качествами.

Каковы ваши прогнозы по исходу дела?

 Что касается прогнозов, то тут трудно сказать. Несмотря на то, что суд ведут те люди, которые в стране принимают политические решения, они все-таки не посадили его под домашний арест. Он остается на свободе. Это показатель. Мне кажется, что по крайней мере на ближайшее время задача тех, кто его преследует, ставится такая: максимально его изолировать, нейтрализовать, и парализовать его деятельность как гражданского активиста. Дел там много. Конкретно это дело, рассыпающееся на наших глазах в полный абсурд, возможно, будет отложено или даже как-то закрыто, так как у его преследователей есть еще масса возможностей держать его в подвешенном состоянии, когда любое какое-то неосторожное действие может привести его за решетку. Он на очень серьезном крючке. А тянуться это может очень долго, так как дел много. Я предполагаю, что никаких кардинальных решений (дать тюремный срок), взять под стражу и отправить в колонию в ближайшее время все-таки не будет.

Пойдет ли процесс на пользу или во вред его политической карьере?

 После процесса он не сможет быть политическим деятелем. И это задача минимум для его преследователей сейчас. По российскому закону, человек, против которого вынесен обвинительный приговор (а он рано или поздно вынесен будет), лишен возможности куда-либо баллотироваться.

Не случайно это все началось сейчас, когда уже скоро предстоят важные в политическом отношении для российских властей выборы в Москве и Московской области.

Но его арест будет очень способствовать еще большому озлоблению в адрес правящей элиты со стороны тех людей, которых власть объявляет непатриотами и неправильными россиянами. Это отчуждение носит характер разрыва, который починить невозможно. И любые действия, направленные на усиление репрессивного компонента и практики милицейского государства, усугубляют его. Заключение под стражу Навального будет этому во многом способствовать.

Укрепит ли это его на роли потенциального лидера протестной части российского общества - очень зависит от того, насколько жестким будет авторитарный разворот в целом, насколько будет углубляться репрессивная тенденция в отношениях между властью и обществом. На сегодняшний день видно, что озлобление не толкает протестующих к политической организации. У людей есть чувство общности против власти. Но тенденции к какой-либо политической организации пока не видно. Это зависит еще и от состояния элит. То, что там конфликты, это уже очевидно, но раскола в публичном пространстве пока нет. И эти тенденции взаимосвязаны. Есть просто разногласия и конфликты.

Эти два фактор и могут привести к потребности политизации общества, которая выражается в желании иметь своих представителей, которым общество доверяет и которые будут бороться за участие в политической жизни в качестве избранных лиц.

Но не потеряет ли Навальный свою популярность в случае реального срока, как это случилось с Ходорковским?

Пример Ходорковского мне кажется, здесь не совсем подходит. Он не мог считаться популярным гражданским лидером на момент своего ареста. Его судебное преследование рассматривалось многими как политически мотивированное. Есть часть общества, относящееся к нему с симпатией и сочувствием. Мужество и достоинство, которые он проявил, может, даже подняли эту симпатию… Но очень важно в отношении Ходорковского то, что он один из самых богатых людей в России, и никто себя с ним не отождествляет. И для многих это препятствие, чтобы его поддерживать. На этом и играла власть. В случае с Навальным, за период массовых протестов люди его видели в толпе, могли его потрогать, стояли на расстоянии метра от него, то есть создавалось ощущение, что он один из нас.

Если бы кто-то и мог претендовать на роль лидера, то это, безусловно, он. В отношении Навального нет второго, негативного компонента, который есть по отношению к Ходорковскому.

 А если сравнить его положение с положением Удальцова?

Этот пример более близок. Удальцов изолирован, отрезан. Домашний арест обрывает его контакты с внешним миром. И вот мы видим, что его последователи, которых было немало, и которые им восхищались, пропали, от них не видно никакой активности.

В качестве противоположного примера приводят Нельсона Манделу. Но он был посажен в тюрьму в статусе невероятно популярного лидера, с огромной поддержкой и последователями, которые вели кровопролитную борьбу, жертвовали жизнью за свое дело. Была цель, которая легко формулировалась. Когда в борьбе приносятся такие жертвы, мотив и поддержка лидера сохранится. У нас не такая борьба, так что шансов остаться лидером в представлении и восприятии тех, кто ему сочувствует, у Навального не так много.

Почему в отношении Навального не применяют те же меры изоляции, что и в отношении Удальцова?

Мы можем об этом только гадать. Дело в том, что Удальцову прямо предъявлены политические обвинения в организации массовых беспорядков. Тут нет никаких трюков или уклончивости. Владимир Путин в декабре, отвечая на вопросы на пресс-конференции, прямо сказал, что те, кто применял насильственные действия в отношении полиции, будут строго наказаны. И здесь Путин имеет в виду то, что говорит. Другое дело, насколько обоснованы обвинения и не были насильственные действия спровоцированы…

Удальцов - часть этого проекта. В целом понятно, почему в отношении него приняты более жесткие меры. Даже когда власть действовала менее жестко в отношении митингов (только административные аресты), именно лимоновцы подвергались наиболее жесткому обращению и получали тюремные сроки. Я думаю, что это связано со склонностью этой группы к насилию, к презрению опасности, готовности сесть в тюрьму, претерпеть побои. Такая непреклонность власть пугала больше и вызывал стремление пресечь движение в корне больше, чем марши несогласных или «Стратегия-31». А сейчас посадки также используются в назидание обществу.