Электоральные рейтинги на фоне Московских выборов

Кирилл Калинин, выпускник факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге, PhD Candidate факультета политологии Мичиганского Университета (Анн Арбор, США) проанализировал для «Полит.ру» предвыборные опросы на выборах мэра Москвы 2013 года.

Нынешний предвыборной сезон помимо активной избирательной кампании основных кандидатов на мэрское кресло, ознаменовался и состязанием в предвыборных рейтингах, многие из которых выросли не только из недр национальной опросной тройки поллстеров (Левада-Центра, ВЦИОМа и ФОМа), но и из предвыборных штабов самих кандидатов, маркетинговых организаций, а также Интернет-опросов. 

Полученные результаты рейтингов основных кандидатов зачастую имеют серьезный (кратный) разброс в значениях основной тройки кандидатов, выходящий за рамки статистической погрешности (См. Таблицу). И все это происходит на фоне низкого доверия к деятельности ведущих поллстеров со стороны большинства граждан, сочетающегося с некоторой политизацией предвыборных исследований за счет подключения штабов к этому виду исследовательской деятельности. 

О текущем положении дел...

Текущее отношение к московским предвыборным опросам во много продиктовано памятными событиями федеральных избирательных кампаний 2011-2012гг., давшим старт массовым протестам против выявленных на выборах нарушений и фальсификаций, которые, впрочем, никак не отразились в выпущенных ведущими поллстерами официальных рейтингах. 

Иными словами, рейтинги ведущих организаций почти полностью соответствовали официальным результатам голосования, не выходя за рамки статистической погрешности.  Безусловно, этот факт не остался незамеченным, и не мог не навлечь определенного рода подозрения вплоть до обвинений социологов в профессиональной нечистоплотности со стороны некоторых представителей интеллигенции

Честно говоря, использование предвыборных рейтингов в качестве  критерия оценки качества избирательного процесса не является чем-то новым для России. К примеру,  в США, начиная с весьма спорных выборов 2000 года, то и дело появляется информация, где даже небольшие различия между рейтингами и официальными результатами голосования (в Штатах в период президентской кампании проводятся тысячи опросов), могут  интерпретироваться заинтересованными группами как фальсификации. При этом, как правило, эти группы имеют весьма поверхностное представление о технологии опросов и сопряженных с ней ошибках.

В России с ростом тотального недоверия к чему бы то ни было, в том числе и к выборам,  точность опросов в предсказании официальных результатов становится предметом особых подозрений.

На фоне национальных поллстеров, испытывающих определенный кризис легитимности, качество выпускаемых предвыборными штабами и электронными СМИ опросов, вызывает еще больше нареканий. Безусловно, сама идея предвыборных штабов кандидатов, практикующих создание собственных социологических служб при наличии достаточных профессиональных и финансовых ресурсов – хороша сама по себе, ведь чем больше конкуренции в этом чувствительном сегменте исследовательской сферы, тем лучше. Однако, к сожалению, качество получаемой на выходе информации особенно в рамках нынешней предвыборной кампании оставляет желать много лучшего. 

Помимо технических ограничений, о которых речь пойдет ниже, существуют и чисто формальные: по причине того, что большинство подобных организаций функционирует в диапазоне двух-трех месяцев проблематично в столь сжатые сроки освоить опросную методологию и при этом не наделать ряд ошибок, которые могут сильно сказаться на оценках рейтингов в том или ином направлении.  

К тому же, выдаваемая предвыборными штабами информация, как правило, несет в себе и некоторую долю ангажированности, ведь штабы, собственно, и созданы для того, чтобы всеми силами продвигать своего кандидата, в том числе, и в рейтингах: так, при сопоставлении рейтингов Алексея Навального и Ивана Мельникова становится очевидным, что оба штаба хотят, чтобы их кандидат получил стратегически выгодное второе место с возможным выходом во второй тур (См. таблицу в конце текста).     

О доверии и опросах...

Предельно обобщая смысл опросной деятельности как таковой, можно сказать, что опросные организации представляют собой некую индустрию по управлению случайностью, где последняя служит средством получения уменьшенной копии изучаемого социума.

Если говорить более формально, цель опросной организации заключается в том, чтобы руководствуясь жесткими временными рамками обеспечить случайное попадание в выборку любого индивида (если речь вести о московских выборах – любого избирателя г. Москва), провести грамотное интервьюирование с отобранным индивидом, качественно ввести данные опроса,  их проанализировать.  В общем,  занятие это довольно трудоемкое, сопряженное с техническими и организационными сложностями.

В отличие от тех же предвыборных штабов, ведущие поллстерские организации, как правило, обладают более длинным горизонтом времени, имея возможность от выборов к выборам, заниматься калибровкой опросной методологии, совершенствовать свои прогнозные методики (во всяком случае, в идеале это должно быть у отечественных поллстеров одним из приоритетных направлений деятельности). 

Опять-таки один наглядный пример из новейшей истории опросной индустрии США, которым помогает понять, почему опросным организациям так важны демократические выборы. В ходе президентской предвыборной кампании 2012 г. рейтинги на опросах Гэллапа систематически давали большее преимущество Митту Ромни, нежели Бараку Обаме, и приписавшие в итоге первому победу в 1% (правда, укладывающуюся с пределы статистической погрешности).  Когда как Обама, как мы помним, победил на прошедших президентских выборах с 4% отрывом от своего ближайшего соперника. 

Обеспокоенная этой ситуацией, компания Гэллап пригласила экспертов под руководством Майкла Трогетта (Мичиганский Университет) провести диагностику существующей методологии, что в скором времени и было сделано. В этом смысле, как я уже писал, удачи отечественных социологов в предвыборных прогнозах, укладывающиеся в рамки статистической погрешности, на фоне явных злоупотреблений на выборах не могли не привести к критической реакции со стороны, как минимум, активной части общественности. 

Кстати, несмотря на то, что комментариев со стороны социологов не последовало, несколько исследований проведенных мной в 2012 г. демонстрируют, что в качестве инфляционного фактора предвыборных рейтингов Владимира Путина у ведущих поллстеров мог стать фактор социально-приемлемого поведения.

Любопытно, что в телефонных опросах (опросный эксперимент проводился в рамках проекта «Открытое мнение» перед мэрскими выборами г. Химки, 14 октября 2012 года) наблюдается прямо  противоположная тенденция –  респонденты были в большей степени склонны открыто говорить, что поддерживают кандидата от оппозиции, а не кандидата от власти. 

Эта информация является очень важной для понимания различий между обычными опросами и телефонным опросом для нынешних московских выборов: если в первом случае, может существовать выраженный инфляционный фактор по отношению к рейтингу Сергея Собянина, то во втором случае, рейтинг Алексея Навального может быть раздут по тем же причинам (о чем, кстати, говорят данные КОМКОНа). 

К сожалению, скорее всего, на нынешних московских выборах опросные организации, в том числе и ведущие поллстеры, не стараются тестировать собственные методики на точность измерения, предпочитая ограничиваться лишь их публикацией. 

Вдобавок к этому, наблюдающиеся попытки последнего времени со стороны государства политизировать электоральные исследования в рамках развернувшейся кампании по борьбе с «иностранными агентами» отрицательно сказываются на проведении подобных опросных экспериментов, и на коррекции методик, что чревато ухудшением качества получаемой на выходе информации и ростом политической ангажированности данного сегмента исследований.

О различиях в рейтингах...

Существует множество объяснений тому почему, собственно, рейтинги, рассчитанные на основе опросов, могут сильно отличаться друг от друга. Различия могут быть объясняться  разницей в формулировках основных вопросов, структурными характеристиками анкеты, проблемами, связанными с нарушениями случайного отбора респондентов в выборку, присутствием фактора социально-приемлемого поведения, непрофессиональными действиями интервьюера наводящего респондента на определенный ответ, банальной фабрикацией анкетных листов самими интервьюерами, наконец, ошибками взвешивания данных. 

Наконец, даже после того как все эти проблемы, казалось бы, были устранены, рейтинги не могут  полностью совпадать по причине заложенной в опросы случайности, а также особенностей расчета рейтингов. Ведь многое зависит оттого, каким образом при расчете рейтинга мы поступаем с респондентами, неопределившимися со своим  кандидатом, и теми, кто пока для себя не решил, будет ли он участвовать в выборах или нет. 

В данном случае появляется простор для моделирования рейтинга в этой части, зависящий от субъективной интерпретации данных, а также доступных организации методик моделирования.  Примечательно, что серьезная рассогласованность в рейтингах на нынешних выборах говорит о том, что, скорее всего, имеется существенная вариация по качеству рейтингов.

Если источником данного разброса служит категория «неопределившаихся», то по мере приближения ко дню голосования, когда доля неопределившихся сокращается, данный разбег в рейтингах, по идее, должен уменьшаться.  Если же разбег сохранится, то, как говорится, читайте ниже... 

Наиболее важным источником расхождения, тем не менее, остаются классические нарушения, связанные со случайным отбором респондентов в выборку. Вкратце, обсудим уличные опросы, Интернет-опросы, телефонные опросы. 

Так, несколько предвыборных штабов ссылаются на уличные опросы, которые они провели самостоятельно с привлечением отдельных экспертов.  К примеру, руководитель одного из штабов в своем блоге c гордостью пишет о проведении уличных опросов с выборкой, сбалансированной по полу, возрасту, административному округу. 

В данном случае,  речь идет об обычных уличных опросах, которые не могут считаться репрезентативными, так как жители города обладают неравными шансами попадания в группу респондентов, а интервьюер самостоятельно решает, кто должен быть отобран для интервью. Как правило, откликаются на подобные интервью респонденты с определенным социальными характеристиками – как правило, молодежь и люди пожилого возраста.

Также в  уличных опросах нарушается условие анонимности, а, значит, неизбежно обостряется проблема  социально-приемлемых ответов, когда респондент старается давать ответ, заслуживающий большее социальное одобрение или одобрение самого интервьюера.  

Наконец, молодость интервьюера может негласным образом наводить респондента на «правильный» ответ,  побуждая его сказать то, что хочет услышать молодой интервьюер.  Тип интервьюера (согласно экспериментам, наиболее подходящим типом должны быть обычно женщины 40-50 лет) и профессионализм в данном случае является определяющими для получения неискаженной информации, что, согласитесь, проблематично, если речь заходит о молодых волонтерах с определенными политическими воззрениями. 

Не вызывает оптимизма и заявленная сбалансированность по полу и возрасту опроса, в данном случае речь идет о квотных выборках, которые ради воспроизведения пропорций социально-демографической структуры в выборке, выхолащивают саму идею случайного отбора респондента. Кстати, ведущие опросные организации при использовании квот в своих маршрутных выборках точно также «ломают» репрезентативность на этапе домохозяйства. 

В общем, по всем вышеуказанным причинам, мы отметаем уличные опросы как ненадежные, а значит доверять опросам штабов даже по техническим характеристикам опросов не стоит.

Опросы Интернет-сайтов не могут считаться репрезентативными в отношении интересующей нас генеральной совокупности. Дело в том, что посетители сайтов различных Интернет-изданий, как правило, не отбираются в выборку случайным образом, а скорее попадают в нее в результате самоотбора самих респондентов, имеющих к тому же множество общих характеристик, в том числе, и политических. 

Конечно, в случае отсутствия каких бы то ни было различий в голосовании между участвующими в Интернет-опросах респондентами, к примеру, на «Эхе», и всеми остальными категориями граждан, опасения в том, что нерепрезентативность повлияет на рейтинги, минимальны. 

Однако, в случае имеющихся различий, между участвующими и неучаствующими в Интернет-опросах индивидами, наличие смещений в оценках электоральных рейтингов могут оказаться серьезными. Как правило, качественные Интернет-опросы должны гарантировать случайный отбор любого респондента в выборку, что требует иного дизайна исследований и больших ресурсов на проведение репрезентативного опроса.

Наконец, использование телефонных опросов из всего вышеперечисленного это, пожалуй, наиболее приемлемый вариант с точки зрения случайного отбора респондентов в выборку. В сравнении с выборками ведущих поллстерских организаций, которые, к слову, прибегая в основном в маршрутным выборкам с квотами грешат проблемами нерепрезентативности – телефонные опросы, как правило, репрезентативны.

Более того, телефонные опросы гораздо дешевле провести, чем большинство опросов, а лежащая в их основе случайная выборка не только позволяет адекватнее измерить выборочную совокупность, но и оценить качество полученных данных.  Высвобожденные же при экономии ресурсы, можно перенаправить на повышение качества организации и проведения подобного рода опросов, за счет реализации исследований по калибровке опросных методик. 

Конечно, при этом существует и ряд сложностей, связанные двухосновной выборкой номеров мобильных и стационарных телефонов (сведением данных полученных по стационарным и мобильным телефонам в единую базу данных), вытекающей отсюда сложностью взвешивания, и другими нюансами, требующими  отдельного обсуждения.

Кстати, проект «Открытое мнение», в рамках которого был проведен общероссийский телефонный опрос в ходе президентской кампании 2012 г. стал, пожалуй, наиболее интересным проектом последнего времени.  

Более того,  судя по ранее проведенным исследованиям рейтинги, выстроенные на основе телефонных опросов  могут быть серьезно смещены в направлении большей поддержки оппозиции из-за выраженности социально-приемлемых ответов. К примеру, исследования, проведенные в рамках проекта «Открытое мнение» в хоте предвыборной кампании в г. Химки осенью 2012 г. показали, что  в телефонных опросах респонденты стараются занижать свою поддержку кандидату от Кремля. Если этот эффект сохранился и в отношении выборов Собянина-Навального, то этот фактор необходимо учитывать при расчетах cсоответствующих электоральных рейтингов.

О выборах 8 сентября...

Условия развития электоральной социологии в современной России неблагоприятные по целому ряду обстоятельств: низким общественным доверием к социологическим организациям, явным желанием политиков стараться манипулировать рейтингами, наконец, отсутствием свободных и честных выборов. 

Сложность работы общенациональных поллстеров состоит в том, что в условиях, когда у широких слоев населения нет ни доверия к продукту социологических организаций, ни к выборам как таковым – сложно проводить качественные, требующие больших финансовых и профессиональных затрат опросы, совершенствовать собственные методики. К сожалению, выборы в стране давно переродились в события электорального типа, с выраженным доминированием административного ресурса и повсеместными электоральными фальсификациями. 

В этих условиях социологам проблематично использовать выборы, как например в тех же США для адаптации и совершенствования собственных методик. А ведь от профессионализма опросных организаций, точности их оценок, зависят не только предвыборные рейтинги или рейтинги одобрения политиков, но и множество социально-экономических показателей (к примеру, ряд таких показателей как инфляция и ВВП обычно рассчитываются на случайных выборках). 

Наблюдаемая на московских выборах рассогласованность в рейтингах, безусловно, имеет и свои политические последствия: задается широкий размах в электоральных ожиданиях разных групп москвичей, в какой-то степени нагнетается электоральная неопределенность, которая служит определенного рода прессингом на власть (правда, последующая на этот прессинг реакция может выразиться в эскалации использования административного ресурса и фальсификаций, с соответствующими отсюда социальными последствиями).

В общем, будем ждать выборов 8 сентября, от их качества зависит и то, удастся ли нам сделать выводы о качестве обсуждаемых в этой статье электоральных прогнозов отдельных социологических организаций, и то смогут ли сделать эти выводы те, кто их рассчитывал.

Таблица. Электоральные рейтинги кандидатов мэры Москвы

Опрос

Собянин

Навальный

Мельников

Митрохин

Дегтярёв

Левичев

Погрешность

Synovate Comcon, 15—21 августа 2013

62.5

20.3

8

5

1.8

2.4

±2.5

сайт телеканала «Дождь», 20 августа 2013

22

58

6

9

3

2

--

сайт радио «Эхо Москвы», 16 августа 2013

15.9

22.2

13

37.8

0.7

0.4

--

РБК, 2-5 августа 2013

14.5

33.7

2.9

1.8

0.6

0.4

--

Штаб А. Навального, 22 августа 2013

53.9%

24.5

--

--

--

--

??

Штаб И. Мельникова, 22 августа 2013

51.2

16.4

17.8

7.3

3.5

3.8

±2.5

ВЦИОМ, 20-21 августа 2013

64.1

15.6

8.8

5.6

2.6

2.2

±3.9

ВЦИОМ, 30 августа 2013

62.2

15.7

9.4

5

3.3

3.4

±3.9

«Левада-центр», июль 2013

78

8

6

3

1

1

±4.8

«Левада-центр», август 2013

58

18

12

6

2

4

±4.8

ФОМ, август 2013

56

8

3

<1

1

1

±3,68