Адрес: https://polit.ru/article/2014/03/18/sanctions/


18 марта 2014, 14:33

Грозить мы будем

Достаточно скромные санкции стран Запада, которые были применены к России из-за ее политики в Крыму, после официального признания независимости полуострова от Украины могут перерасти во что-то более серьезное.

Пока что санкции касаются не всей страны, а только чиновников, политиков и военных, которые напрямую участвуют в «крымской кампании». Так, Белый дом объявил о замораживании всех активов на территории Соединенных Штатов советников президента России Владислава Суркова и Сергея Глазьева, вице-премьера Дмитрия Рогозина, спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко, сенатора Андрея Клишаса и депутатов Госдумы Леонида Слуцкого и Елены Мизулиной. Им также будет запрещен въезд на территорию США.

Аналогичные меры американская администрация применила к Виктору Януковичу, его соратнику Виктору Медведчуку, а также к действующему руководству Крыма.

Если ситуация на Украине не будет урегулирована, Вашингтон пригрозил расширить санкции, «приняв дополнительные шаги», которые коснутся оборонной промышленности России.

Европейский союз опубликовал свой санкционный список практически одновременно с Вашингтоном. Упомянутые в нем восемь крымчан и десять россиян также лишились права на въезд в страны Евросоюза, а все их имущество на территории ЕС с момента публикации документа подлежат аресту. Под санкции ЕС попали лидер «Справедливой России» и член Госдумы Сергей Миронов, депутаты Леонид Слуцкий и Сергей Железняк, а также сенаторы Виктор Озеров, Владимир Джабаров, Андрей Клишас, Николай Рыжков, Евгений Бушмин, Александр Тотоонов и Олег Пантелеев. Некоторые из них активно поддерживали независимость Крыма, а, например, представитель Северной Осетии в верхней палате парламента Александр Тотоонов, очевидно, был замечен в Брюсселе только из-за выступления на памятном заседании 1 марта, где он сообщил с трибуны, что регионы Северного Кавказа обеспокоены ситуацией на Украине.

Также ЕС ввел санкции в отношении трех российских военных: в список попали командующий Черноморским флотом вице-адмирал Александр Витко, и командующие Западным и Южным военными округами генерал-полковник Анатолий Сидоров и генерал-полковник Александр Галкин соответственно.

Ввели санкции против семерых российских и троих крымских высокопоставленных чиновников и власти Канады.

Первым из тех, кто попал в «черные списки», публично высказался вице-премьер Дмитрий Рогозин. «Товарищ Обама, а что делать тем, у кого нет ни счетов, ни собственности за границей? Или вы об этом не подумали?» — задался риторическим вопросом Рогозин у себя в твиттере, причем по-английски, чтобы американскому президенту не пришлось искать переводчика.

Санкциями российских чиновников и парламентариев и правда напугать сложно. Самое для них неприятное наказание — если запретят ездить в Европу и другие «цивилизованные» страны. Формально никаких счетов и собственности за границей высокопоставленные россияне себе не позволяют скорее даже под давлением российского законодательства, тем более всегда можно переписать собственность на выросших детей или бывшую супругу — на них не распространяются и опубликованные 17 марта санкции.

Беспокоиться, возможно, придется близким к Кремлю бизнесменам, как например Алишеру Усманову, который уже успел продать акции Facebook и Apple для того, чтобы приобрести долю в китайских технологических компаниях.

Однако, если Россия все же присоединит Крым, то можно ожидать от западных политиков усиления санкций, и на этот раз удар может быть нанесен не по высшим чиновникам, а по экономике страны.

Первое, что приходит на ум — арест принадлежащих Центральному банку России активов в Соединенных Штатах. В портфеле под управлением российского ЦБ находится примерно 500 миллиардов долларов, сумма более чем внушительная для того, чтобы о ней беспокоиться. В  случае возникновения хоть каких-нибудь вопросов относительно свободы распоряжения этими деньгами курс рубля ждут очень сложные времена. Впрочем, эта мера настолько экстремальна, что вероятность ее применения эксперты даже не рассматривают.

Следующее, что может ударить по российской экономике — нефтяное и газовое эмбарго. В Соединенные Штаты российские энергоносители практически не завозятся, а вот страны ЕС примерно треть потребляемых нефти и газа закупают именно в России. За опытом далеко ходить не надо - европейское эмбарго на закупку нефти в Иране действует всего пару лет, а объем экспорта из исламской республики уже упал вдвое. Экономику Ирана и раньше нельзя было назвать привлекательной, но теперь кризис разрастается все сильней: инфляция зашкаливает за 30%, экономический спад по итогу двух лет составил более чем 3%.

Конечно, Европе будет сложно отказаться от российских энергоносителей — доля Ирана на рынке ЕС до введения санкций составляла всего 5,7% и легко была занята нефтедобытчиками из других стран. Но в крайнем случае Брюссель может отказаться от санкций в отношении Ирана, да и никто не мешает договориться с Саудовской Аравией об увеличении добычи нефти. С газом сложнее: «сланцевая революция» в США пока не привела к экспорту газа в Европу и организовать его не так-то просто, необходимо возводить на восточном побережье терминалы по сжижению голубого топлива. Но и это вопрос пары лет, если борьба с Россией затянется, то и его можно решить.

Понятно, что в случае таких санкций можно будет забыть о многочисленных «потоках» из России в Европу.

В самом крайнем случае можно представить отказ Анкары от Конвенции Монтрё о статусе проливов 1936 года, которая гарантирует свободный проход торговых судов через Босфор и Дарданеллы. Если суда не смогут спокойно курсировать из российских портов на Черном море в Средиземное море, это практически полностью заблокирует экспорт зерна, что нанесет серьезный урон российскому сельскому хозяйству, но едва ли не большие потери понесут страны-импортеры хлеба. В 2010 году, когда российское правительство самостоятельно ввело эмбарго на экспорт зерна из-за засухи, цены на пшеницу взлетели практически вдвое.

Другое дело, что даже не отказываясь от соглашения 1936 года, Анкара вправе заблокировать проход любых российских военных кораблей через проливы, превратив таким образом Черноморский флот в подобие Каспийской флотилии. Для этого достаточно объявить, что Турция считает себя находящейся под угрозой непосредственной военной опасности со стороны России — легко представить себе конфликт Анкары и Москвы из-за, например, положения крымских татар.

Впрочем, «военные» санкции вряд ли могут принести России и ее руководству такой же урон, как и экономические. Министр иностранных дел Франции заявил, что Париж может «рассмотреть возможность отказа» от поставки в Россию вертолетоносцев типа «Мистраль», однако опасается, что это скорее ударит по французам, чем по русским. Министр заявил, что Париж начнет заниматься столь серьезными вопросами только после того, как и в Лондоне задумаются о блокировке средств российских олигархов.

В случае замораживания сотрудничества российского ВПК с иностранными предприятиями, скорее всего, затормозится разработка новейшего вооружения — например беспилотников и боевых роботов. Проблемы могут возникнуть и в проектах «двойного назначения», таких как «Сколково».

Пока серьезных санкций против России не применено, в Москве только задумываются над ответными мерами. Если судить по публичным высказываниям, меры эти могут только усилить действие санкций на отечественную экономику. Советник президента Сергей Глазьев заявил, что «В случае, если санкции будут применены в отношении государственных структур, мы будем вынуждены фактически признать невозможность возврата тех кредитов, которые были даны российским структурам со стороны банков США». Слова советника были  практически тут же дезавуированы в сообщении государственного РИА Новости, но вот только собеседник агентства, презрительно назвавшего Глазьева «академиком», остался анонимным.

Глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас рассказал журналистам, что разрабатывает законопроект, который в случае применения против России санкций предусматривает конфискацию имущества в том числе и частных европейских и американских компаний.

В результате инвесторы, которые однажды все же решатся вложить деньги в российскую экономику, будут ориентироваться не просто на расплывчатое понятие «политические риски», но и на конкретную угрозу конфискации имущества. Вряд ли это повысит стоимость российских компаний или хотя бы немного снизит для них кредитные ставки.