Жертва Каина и жертва Прометея

23–25 июня в Санкт-Петербурге, в Институте лингвистических исследований РАН, прошла традиционная конференция «Индоевропейское языкознание и классическая филология», посвященная памяти выдающегося отечественного филолога И. М. Тронского. Она проводится уже в 18-ый раз и собирает специалистов как по античности, так и по сравнительно-историческому языкознанию. Материалы конференции опубликованы на сайте ИЛИ РАН. Мы познакомим читателей с содержанием некоторых из прозвучавших там докладов.

Статья Алексея Корчагина (кафедра древних языков исторического факультета МГУ), опубликованная в сборнике материалов конференции, посвящена интерпретации ветхозаветного фрагмента (Бытие 4:3-5), повествующего о принесении жертвы Каином и Авелем. В синодальном переводе этот отрывок звучит так.

Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его.

Алексей Корчагин отметил интересную особенность. В древнееврейском оригинале данного фрагмента для обозначения жертв, принесенных Каином и Авелем, используется одно и то же слово – minḥâ. Тогда как в «Септуагинте», переводе Ветхого завета на древнегреческий язык, употреблены два разных слова. Жертва Каина названа θυσία, а жертва Авеля – δῶρον. Используя разные слова, авторы греческого текста будто бы старались подчеркнуть различия в жертвоприношениях, совершенных Каином и Авелем.

Древнееврейское слово minḥâ имело несколько значений. Оно могло выступать как общий термин для обозначения жертвы, также оно было специальным термином, который применялся для жертвы зерна (описанной во второй главе книги Левит). Также оно могло обозначать просто подарок или дань, которую правитель страны преподносил царю другого государства. В книге Бытия это слово относится к жертвоприношению только в описании жертв Каина и Авеля, во всех других случаях оно обозначает дары людей друг другу.

Если посмотреть, как переводится на греческий слово minḥâ по всему ветхозаветному тексту, то окажется, что использоваться могут оба слова: θυσία и δῶρον. При этом, когда речь идет о конкретном типе жертвы («хлебном приношении»), используется слово θυσία. Так что для жертвы Каина («от плодов земли») был выбран самый ожидаемый вариант перевода. Слово δῶρον употреблено в переводах 29 раз, но лишь в четырех местах, включая рассказ о Каине и Авеле, оно обозначает жертвоприношение. В остальных случаях речь идет о дарах, которые люди преподносят друг другу. В Пятикнижии δῶρον как жертва встречаться лишь однажды, когда речь идет о жертве Авеля.

Использование двух слов могло быть вызвано попыткой найти различия между жертвоприношениями Каина и Авеля. Ведь на протяжении веков толкователи пытались придумать объяснение, почему жертва Авеля была принята, а жертва Каина отвергнута. Как отмечает А. О. Корчагин, иудейский богослов и философ I века нашей эры Филон Александрийский, писавший по-гречески, в работе «Вопросы и ответы на книгу Бытия», комментируя это место, прямо ориентировался на текст Септуагинты. «В чем различие между даром (δῶρον) и жертвой (θυσία)? – пишет Филон Александрийский. – Я думаю, что приносящий жертву разделяет ее, кровью кропя алтарь, а мясо относя домой. А приносящий дар, как кажется, отдает все тому, кто принимает жертву. Поэтому себялюбец, как Каин, является распределителем, а возлюбленный Богом, как Авель, является приносящим дар».

Это не вполне удачное объяснение, так как Филон рассуждает о разделении жертвенного животного, тогда как Каин принес в жертву «плоды земли». К тому же вовсе не следует, что любая жертва, обозначенная в Септуагинте как θυσία, неугодна. Вторая глава книги Левит подробно рассказывает о приношении растительных жертв. Однако само понимание Каина как заботящего о личной выгоде даже при жертвоприношении становится позднее главным объяснением случившегося.

В другом труде, названном «О жертвоприношении Каина и Авеля», Филон Александрийский пишет: «“Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу” (Быт. 4:3). В этих словах – два обвинения себялюбцу. Во-первых, «спустя несколько времени», а не тотчас принес он благодарность Богу, и во-вторых, «от плодов», а не от первых плодов, иначе называемых первинами (πρωτογεννήματα)».

Жертвоприношение именно первых собранных плодов и первого потомства домашних животных – распространенное явление. В славянской традиционной культуре ритуальной пищей считались первые в году плоды или первый мед. Их относили на кладбище или освящали в церкви. Первый хлеб испеченный из муки нового урожая жертвовали в церковь или отдавали нищим. Первую пойманную рыбу отпускали в воду. Первый сжатый сноп оставляли на поле.

Прямые указания на использование в жертвоприношениях именно первого урожая есть и в ветхозаветных текстах. «Если приносишь Господу приношение хлебное из первых плодов, приноси в дар от первых плодов твоих из колосьев, высушенных на огне, растолченные зерна» (Левит 2:14). «Когда придете в землю, которую Господь Бог даст вам, и посадите какое-либо плодовое дерево, то плоды его почитайте за необрезанные: три года должно почитать их за необрезанные, не должно есть их; а в четвертый год все плоды его должны быть посвящены для празднеств Господних; в пятый же год вы можете есть плоды его и собирать себе все произведения его» (Левит 19:23-25). Авель также приносит в жертву «от первородных стада своего», про Каина же такого не сказано.

Если же Каин совершил сознательный обман, оставив лучшую часть жертвы себе (на что может указывать слово θυσία), то это может объяснить один трудный для понимания библейский стих из продолжения истории о Каине и Авеле (Бытие 4:7), который в переводе с древнееврейского звучит так: «И если ты поступил хорошо, то подними лицо, а если нет, то грех у порога лежит». Греческий текст Септуагинты здесь отличается довольно сильно: οὐκ ἐὰν ὀρθῶς προσενέγκῃς, ὀρθῶς δὲ μὴ διέλῃς, ἥμαρτες; «Если ты правильно принес (жертву), но неправильно (ее) разделил, (неужели) ты не согрешил?». Чаще всего отличие греческого текста объясняют ошибкой переводчиков, спутавших слова linṯoaḥ «разделять» и lapeṯaḥ «у дверей». Однако можно предположить, что в не дошедшем до нас первоначальном древнееврейском тексте, на который опирались переводчики, было именно «разделять».

Версия, что грех Каина состоял в неправильном разделении жертвы, позволяет сопоставить его с Прометеем. В «Теогонии» Гесиода (535-560) описывается эпизод, где при определении того, как распределять части жертвенного животного, Прометей обманывает Зевса, оставляя мясо людям.

Тушу большого быка Прометей многохитрый разрезал

И разложил на земле, обмануть домогаясь Кронида.

Жирные в кучу одну потроха отложил он и мясо,

Шкурою все обернув и покрывши бычачьим желудком,

Белые ж кости собрал он злокозненно в кучу другую

И, разместивши искусно, покрыл ослепительным жиром.

Тут обратился к титану родитель бессмертных и смертных:

«Сын Иапета, меж всеми владыками самый отличный!

Очень неровно, мой милый, на части быка поделил ты!»

Так насмехался Кронид, многосведущий в знаниях вечных.

И, возражая, ответил ему Прометей хитроумный,

Мягко смеясь, но коварных повадок своих не забывши:

«Зевс, величайший из вечно живущих богов и славнейший!

Выбери то для себя, что в груди тебе дух твой укажет!»

Так он сказал. Но Кронид, многосведущий в знаниях вечных,

Сразу узнал, догадался о хитрости. Злое замыслил

Против людей он и замысел этот исполнить решился.

Правой и левой рукою блистающий жир приподнял он -

И рассердился душою, и гнев ворвался ему в сердце,

Как увидал он искусно прикрытые кости бычачьи.

С этой поры поколенья людские во славу бессмертных

На алтарях благовонных лишь белые кости сжигают.

В 1967 году Мортон Энслин в статье «Каин и Прометей» даже предполагал, что история из «Теогонии» вспомнилась греческому переводчику книги Бытия, когда он работал над этим фрагментом, что и привело к появлению в греческом тексте глагола, означающего «разделять».