12 июня в Иране пройдут выборы президента. Сложившуюся вокруг них ситуацию для "Полит.ру" прокомментировал доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН Георгий Мирский.
Георгий Мирский
Борьбу на июньских выборах в Иране ожидать можно, но, к сожалению, скорее всего победит Ахмади-Неджад. Если сравнивать двух основных соперников - Ахмади-Неджада и Мусави - то, конечно, объективно надо было бы предпочесть Мусави. Это очень компетентный человек, который во время ирано-иракской войны фактически создал и организовал военную промышленность Ирана. Он проявил себя как хороший администратор. Это человек по иранским меркам демократических взглядов, даже в чем-то либеральных. Вместе с тем он никогда не выходит за пределы общего исламского, мусульманского формата, без которого в исламской республике никуда не денешься. Он более сильный человек, чем Хатами, который отказался в его пользу.
Хатами два раза был президентом, он был кумиром либералов, демократов и молодежи, у нас его называли «иранским Горбачевым». Но за два срока он не смог добиться ничего существенного. На этих выборах его выдвинули снова, рассчитывая на его популярность и харизму. Но я думаю, что Хатами правильно рассудил, что он не сможет пройти, устоять против Ахмади-Неджада, потому что у него нет такой внутренней силы, воли, стержня. А у Мусави это есть, и в этом смысле оппозиция правильно поступила. В Иране оппозиция раздроблена, и от нее нет единого кандидата. Но если упростить и исходить из того, что основная борьба будет проходить между Ахмади-Неджадом и Мусави, то по всем объективным показателям должен победить Мусави хотя бы потому, что за время управления Ахмади-Неджада ухудшилась жизнь населения: инфляция почти 20 -30%, безработица, городское население недовольно.
Я разговаривал с простыми людьми в Иране: официантками, охранниками, водителями. Они крыли правительство последними словами. Кстати, это говорит о том, что иранский режим все-таки не является тоталитарным: если люди свободно говорят иностранцам, что они думают о своей власти - это уже большое дело. Я тогда сразу подумал, что в Ираке во времена Саддама Хусейна иракские граждане даже заговорить не могли с иностранцем, они сразу перебегали на другую сторону улицы. В Иране такого нет, так что свобода слова есть.
Если бы исход выборов зависел от молодежи и городских средних слоев, то, конечно, победил бы Мусави. Но большую часть населения составляют два других слоя: сельское население и городская беднота, которые будут голосовать за Ахмади-Неджада, хотя ничего хорошего в смысле экономики он им не дал. Но для них важна не экономика, а другое. У него харизма, причем именно исламская, которая основывается на его призыве возродить дух первых лет революции, когда аятолла Хомейни сверг шаха и повел страну по пути исламской революции. Люди, которые видят все недостатки режима вместе с тем замечают, как за годы исламской революции выросла новая привилегированная прослойка: свергли Штаты, всех капиталистов, нуворишей, которых насаждал прежний режим вместе с Америкой, а сейчас появились новые миллионеры с виллами и сладкой жизнью.
В этом смысле людям, которые видят это безобразие, Ахмади-Неджад представляется наиболее подходящим: простой мужик, сын кузнеца, одевается очень скромно, живет аскетически, ничего похожего на барина и вельможу. Ахмади-Неджад говорит простым языком, беспрерывно разъезжает по городам, по деревням, все время клянется именем аятолла Хомейни, объявляет, что при нем Иран становится действительно великой державой, сказал, что Иран уже стал ядерной державой. Он все время с гордостью говорит, что в Иране на заводе в Натанзе уже 4-5 тысяч центрифуг крутятся, обогащая уран. «Это великое дело! А нас хотят взять за горло. Нам не дают развивать нашу экономику, попирают наше достоинство!» Народ на это откликается.
Народ видит в нем, во-первых, простого человека, который борется против богатых, нуворишей, выступает за истинный, искренний ислам, хотя он вовсе не духовное лицо, не аятолла, а просто бывший мэр Тегерана. Но люди мистическим образом чувствуют, что в первые годы, когда только победила революция, когда великий старец Хомейни управлял страной, жизнь была чище, лучше, была другая атмосфера. Потом все испортилось, как всегда и бывает после революции. Люди хотели бы вернуться в первоначальную эпоху, и для них Ахмади-Неджад - олицетворение тех суровых, пуританских, аскетических, чистых, честных времен. Кроме того, в нем видят борца против империализма, против Америки.
Городские жители, особенно интеллигенция, конечно, понимают, какой вред он наносит своей внешней политикой. Спрашивается, кто его дернул за язык сказать, что Израиль должен быть стерт с карты мира или отрицать Холокост? Было ясно, что это вызовет бурю во всем западном мире. С таким человеком никто не хочет иметь дела ни в Европе, ни в Соединенных Штатах.
Он не дурак, чтобы не понимать этого. Он все прекрасно понимал. Ахмади-Неджад - очень умный, хитрый, ловкий человек, невероятный демагог, запросто кого хочешь переиграет. Он прекрасно понимал, что его антиизраильские и антисемитские высказывания приведут к буре на Западе, но зато вызовет симпатию у арабов. Это важно, поскольку Иран сейчас претендует на то, чтобы стать лидером исламского мира.
Иран - шиитская держава. Но суннитов в 10 раз больше, чем шиитов, значит, нужно завоевать симпатию суннитов и в первую очередь арабов. Какие отношения у арабов с персами в течение более 1000 лет? Плохие. Арабы и персы друг друга не любят, тем более что подавляющее большинство арабов - сунниты.
Иран за последние годы стал региональным тяжеловесом и выступает в качестве авангарда именно арабского антиимпериалистического и антисионистского сопротивления. Раньше был Саддам Хусейн, до него была совместно партия БААС в Ираке и в Сирии, но все это в прошлом. Сейчас арабское сопротивление, сопротивление улицы, простых людей, чему симпатизирует масса населения, возглавляет не арабская страна, а персы – персидский шиитский Иран. Иран финансирует и вооружает «Хизбаллу», и она добилась успехов в войне три года назад против Израиля. Иран сейчас финансирует и вооружает ХАМАС. Хотя ХАМАС - это суннитская палестинская организация, тем не менее Иран сейчас фактически занимает место Саудовской Аравии среди покровителей ХАМАСа.
Люди видят, что если кто-то ведет борьбу против Америки и Израиля, то это не арабские правительства. Эту борьбу ведет Иран во главе с Ахмади-Неджадом.
Я уверен, что на самом деле Иран идет по пути создания бомбы, но я думаю, что он остановится в состоянии пятиминутной готовности. Бомба как таковая ему не нужна: ему не на кого ее бросать. Ни на Америку, ни на Европу, он, конечно, бомбу не бросит. В Израиле было бы заманчиво убить 6 миллионов евреев одной бомбой, но при этом погибнет ровно столько же арабов – мусульман. Иран, претендующий на роль лидера исламского мира, не может этого допустить. Поэтому я не верю, что Иран физически произведет бомбу и уж, тем более, что он сбросит ее на Израиль.
Ахмади-Неджаду важно состояние пятиминутной готовности, когда разведка всех стран доложит, что уже есть высокообогащенный уран и остался один шаг до создания бомбы. Тут Иран остановится, я думаю, и это даст ему возможность говорить с Америкой с позиции силы. С Израилем он не разговаривает, но ему это можно показать, и тогда весь народ будет ликовать, потому что сама по себе бомба никому не нужна, воевать никто с Америкой не хочет.
Ахмади-Неджад и Хомейни никогда не говорили, что хотят создать бомбу, наоборот, речь шла о мирной программе. Но стать полновесной и полноценной ядерной державой, не уточняя, но подразумевая, что еще один шаг, - и у нас будет бомба - это северокорейский вариант. Это, конечно, шантаж, но это очень четко продуманная политика.
Поэтому сейчас задача будет заключаться в том, чтобы тянуть время в отношениях с Америкой, забалтывать переговорный процесс, который предложил Барак Обама. Просто так переговоры отвергнуть нельзя, а затянуть можно. Иранцы - это великие мастера затягивать любое дело. В свое время они легко разобрались с нашей дипломатией. Вроде, они тогда согласились на предложения, сделанные «шестеркой» Совета Безопасности плюс Германии: чтобы Иран приостановил свою деятельность по обогащению урана, и ему за это было бы дано множество экономических льгот. Путин, встретившись в Шанхае с Ахмади-Неджадом во время конференции организации ШОС, широко улыбаясь, сказал: «У меня есть основания полагать, что Иран пойдет навстречу». Но уже через несколько месяцев оказалось, что иранцы и не думают ни от чего отказываться. Переговоры будут тянуться, пока иранцы не перейдут красную черту, за которой станет возможным создание бомбы. Станет возможным, но им сама бомба не нужна.
Это понимают многие люди, в том числе американцы. Но попробуйте объяснить это израильтянам – в этом слабое место всех переговоров. Представьте себя на месте жителей Израиля, маленькой страны, недалеко от которой находится большая держава. Руководство этой большой державы считает, что Израиль должен быть стерт с карты мира. И сейчас эта большая держава Иран идет по пути создания атомной бомбы. Представьте себя на месте израильского жителя, и вы поймете, каково ему об этом думать. Соответственно, на переговорах в Вашингтоне между Нетаньяху и Бараком Обамой Нетаньяху выдвигает этот вопрос на передний план. Он ставит решения израильско-палестинского конфликта в зависимость от того, сумеет ли Америка договориться с Ираном о прекращении работ. Барак Обама рад бы ему ответить: «Да, конечно, запросто!» Но ничего не получается, потому что фактически мяч на иранской стороне поля.
До выборов осталось очень мало времени, но даже если бы победил Мусави, тупик в атомном вопросе сохранялся. Но, по крайней мере, с Мусави было бы легко разговаривать. Можно себе представить, как Барак Обама встречается с президентом Мусави и пожимает ему руку. Но этого невозможно себе представить в отношениях с Ахмади-Неджадом.
Мой прогноз, к сожалению, неутешительный. Все последние новости были плохими. Сейчас Нетаньяху объявил, что даже помыслить не может о разделе Иерусалима. А без этого не может быть Палестинского государства и вообще никакого регулирования. Я предвижу победу Ахмади-Неджада на выборах и сохранение тупика, когда никто не знает, что делать, когда Иран ничего не боится, в том числе военных действий, потому что он понимает, что Израиль сам по себе не способен нанести ему уничтожающий удар по ядерным объектам. Америка сейчас этого сделать не может и не будет, поскольку и так воюет с двумя мусульманскими странами. Иран говорит с позиции силы и ничего не боится. Что с ним делать? Что-то делать надо: опять созывать Совет Безопасности и налагать санкции. Но единственная смертельная для Ирана санкция - это эмбарго на вывоз нефти. Ни Россия, ни Китай, ни даже Западная Европа на это не пойдут. Это полный тупик, поскольку с остальными санкциями он жить может.