"Включенное наблюдение за советской системой" и "Научная и диссидентская среда" - расшифровка видеоинтервью с В. Долгим-Рапопортом

Это  "человек с более чем нестандартной, необыкновенной судьбой. Философ по образованию, выпускник философского факультета Московского университета, где учился и дружил с Юрием Александровичем Левадой. Потом была работа на строительстве Братской ГЭС и далекая от философии профессия электросварщика", – отметила в начале своей беседы с Владимиром Долгим-Рапопортом ведущая проекта "Взрослые люди" Любовь Борусяк

Представляя своего собеседника она также заметила, что его дальнейшая жизнь была не менее разнообразной: "После почти десятилетнего перерыва последовало возвращение в социологию, вслед за этим – должность плотника в Театре Маяковского, потом – учитель истории и, наконец, работа в Сахаровском центре. Этот человек не сделал выдающейся научной или какой-то иной карьеры, но он интересен своей судьбой, в которой сосредоточились многие проблемы эпохи".

В. Долгий-Рапопорт, рассказывая о своей жизни, убеждениях, заблуждениях и сомнениях, отметил, что "еще во время учебы на философском факультете меня очень интересовали процессы, которые происходили тогда в странах народной демократии. Тогда они воспринимались с тех позиций, которые официальная идеология проповедовала. Считалось, что это страны, в которых идет построение социализма, в которых идет внутренняя борьба. Вот этот интерес был очень сильным у меня. Но не только у меня".

Его друг и однокурсник Ю. Левада, ставший потом знаменитым российским социологом, "специально начал изучать китайский язык, чтобы изучать китайскую революции. Это был 1949-й год – победа китайской революции. Он самостоятельно изучил китайский язык настолько, что мог читать газеты. Для этого нужно не то три, не то четыре тысячи иероглифов знать. И диплом он, по-моему, он писал по Китаю. Левада был необыкновенно способный человек".

Владимир Микулирович подробно рассказал в видеоинтервью, как он начал сотрудничать с КГБ и как потом пытался искупить вину, участвуя в правозащитном и диссидентском движении. Рассказывая об атмосфере сталинских и послесталинских годов он сказал следующее: "Знаете, что недооценивается сегодняшними людьми? Вам трудно передать атмосферу сталинизма. А это философский факультет, не политехнический институт. Как передать атмосферу крайней идеологической обработанности людей и атмосферу страха? Вот, смотрите, фронтовики. В комнате общежития, где я жил, много было фронтовиков, студентов философского факультета. Что они рассказывали про фронт? Только о каких-то «фактиках». Ни разу ни один человек никаких обобщений про войну при мне не сделал. Ни разу! Если говорили о том, почему мы победили, то это была только официальная версия. Ни разу никаких обобщений, контрверсий – никогда этого не было. Это меня поражало тогда"

"Те, кто не был репрессирован, у тех репрессировались души", заметил В. Долгий-Рапопорт. Подробнее читайте в "Включенное наблюдение за советской системой" и "Научная и диссидентская среда".