29 марта 2024, пятница, 03:47
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

08 мая 2018, 00:00

Мемория. Николай Новиков

Дмитрий Левицкий. Портрет Николая Новикова. 1790-е гг.
Дмитрий Левицкий. Портрет Николая Новикова. 1790-е гг.

8 мая 1744 года родился книгоиздатель-просветитель Николай Новиков.

 

Личное дело

Николай Иванович Новиков (1744 – 1818) родился в дворянской семье в имении Тихвинское-Авдотьино (ныне село Авдотьино Ступинского района Московской области). В 1756 году поступил в гимназию при Московском университете, однако спустя четыре года был отчислен за длительную отлучку. Отправился на военную службу в Измайловский лейб-гвардейский полк, куда был зачислен еще ребенком.

В ходе службы Новиков заинтересовался словесностью и опубликовал свои переводы французских пьес. Также составил и напечатал «Реестр российским книгам, продаваемым в Большой Морской, в Кнутсоновом доме».

В 1767 году был командирован в комиссию по составлению «Нового уложения», где состоял в должности протоколиста. В 1768 году был переведен из гвардии в Муромский пехотный полк с получением офицерского чина поручика, на следующий год вышел в отставку.

В 1770 – 1773 годах был переводчиком в Коллегии иностранных дел.

Первый журнал, издателем которого стал Николай Новиков, назывался «Трутень». Выходивший с мая 1769 года журнал имел сатирическую направленность и публиковал статьи, где затрагивались злободневные социальные проблемы: взяточничество и злоупотребления властей, положение крепостных крестьян. «Трутень» высмеивал и повседневные привычки российского дворянства, в частности любовь ко всему французскому. Статьи в журнале публиковались большей частью анонимно или под псевдонимами, и писались в разных жанрах, от газетного объявления или частного письма до рецепта. Основным автором журнала был сам Новиков, также там публиковались Александр Аблесимов, Василий Майков, Денис Фонвизин, Михаил Попов, Федор Эмин. В апреле 1770 года «Трутень» был закрыт из-за цензурных преследований.

Но Николай Новиков продолжил свою деятельность в качестве публициста и журнального издателя. На смену закрывшемуся «Трутню» пришел «Пустмеля» (1770), за ним –«Живописец» (1772 – 1773) и «Кошелек» (1774). В 1775 году Новиков выпустил новое издание «Живописца», представляющее собой уже не журнал, а книгу – сборник избранных публикаций «Трутня» и «Живописца», а через шесть лет с небольшими поправками переиздал эту книгу в Москве.

Одновременно Новиков занялся библиографией. Им была подготовлена и издана книга «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772), где содержались сведения о 315 русских авторах.

В 1773 – 1775 году Новиков издавал многотомный сборник исторических источников допетровской Руси «Древняя Российская Вивлиофика, или собрание разных древних сочинений, яко то: Российские посольства в другие государства, редкие грамоты, описания свадебных обрядов и других исторических и географических достопамятностей и многие сочинения древних Российских стихотворцев». Издание было предпринято для «обличения несправедливого мнения тех людей, которые думали и писали, что до времени Петра Россия не имела никаких книг, кроме церковных». Помощь в издании оказали видные историки и филологи Николай Бантыш-Каменский, Герхард Миллер, Михаил Щербатов. Императрица Екатерина II выделила на печатания «Древней Российской Вивлиофики» значительную сумму. Всего было выпущено десять частей этого издания, а в 1788 – 1791 годах они были переизданы.

Новиков продолжал эту деятельность и после окончания выпуска «Древней Российской Вивлиофики…». Среди изданных им исторических памятников такие, как «Слово похвальное великому государю Борису Федоровичу Годунову...» Константина Фидлера, «Книга Большому чертежу», «История о невинном заточении ближнего боярина Артемона Сергиевича Матвеева», «Бархатная книга», и многие другие.

В 1775 году Новиков вступает в масонскую ложу «Астрея». В это время он переходит от сатирической публицистики к религиозно-нравственному просвещению. В 1777 году начинает издавать журнал «Утренний свет», где публиковались статьи морально-этического и религиозно-философского характера, в том числе переводы трудов зарубежных философов и писателей: Блеза Паскаля, Эдуарда Юнга, Христиана Геллерта, Саломона Геснера, Кристофа Виланда и других. Продолжением «Утреннего света» стал журнал «Московское ежемесячное издание», который Новиков выпускал в 1781 году.

Переезд Новикова в Москву был вызван тем, что в 1779 году куратор Московского университета Михаил Херасков предложил Новикову взять в аренду университетскую типографию и издание «Московских Ведомостей». В течение десяти лет (позже этот период назовут «Новиковским десятилетием») Новиков печатал книги и журналы по всем отраслям знания и придал невиданный размах книжной торговле.

В Москве он стал членом нескольких масонских организаций, занимая в них высокие посты. Основал учительскую и переводческую семинарии при университете, содействовал открытию больницы для типографских рабочих и аптеки для бедных.

Некоторые филантропические акции Новикова вызывали подозрения у Екатерины II. Самой известной из них стала скупка зерна и раздача его голодающим крестьянам в 1787 году.

Деятельность Новикова была прервана в 1789 году, когда по указанию Екатерины с ним не был продлен договор об аренде университетской типографии. В 1792 году Новиков был арестован. В доме его произвели обыск, но ничего крамольного обнаружить не смогли. По приказу Екатерины II издателя доставили в Шлиссельбургскую крепость. В ходе следствия его обвиняли в отступничестве от православия, обмане рядовых масонов с целью обогащения, связях с Пруссией и заговоре против Екатерины II. На допросах он не признал ни в чем своей вины, а никаких весомых доказательств добыть не удалось. Тем не менее, Екатерина личным указом приговорила Новикова к заточению на пятнадцать лет. Она писала: «…хотя Новиков и не открыл сокровенных своих замыслов, но непризнанные им преступления столь важны, что Мы повелели запереть его в Шлиссельбургскую крепость».

Освобожден Новиков был после воцарения Павла в 1796 году. Он не вернулся к общественной деятельности и почти безвыездно жил в родовом имении Авдотьино, занимаясь изучением мистических трудов, помощью местным крестьянам и садоводством. Здоровье его, подорванное за годы заключения, продолжало ухудшаться. Из-за слабеющего зрения Новиков не мог сам писать письма, и его секретарем стала дочь Вера. Имение пришлось заложить, и каждый год Новиков был вынужден изыскивать средства для очередного взноса по закладной.

3 июля 1818 года у Николая Новикова случился инсульт, после которого он потерял речь. 31 июля Новиков умер. Он был похоронен в Авдотьине в церкви Тихвинской Божьей Матери.

 

 
Николай Иванович Новиков. 1790-гг.

Чем знаменит

Николаем Новиковым была выпущена приблизительно четверть всех книг, напечатанных в России в 1780-х годах. Значительную долю среди них составляли художественная литература и религиозно-философские сочинения, но также им печатались сочинения по истории, философии, экономике, юридическая и педагогическая литература, учебники по всем отраслям знания. По мнению Новикова, путь к совершенствованию человека, к высшей нравственности лежит через знание, а невежество служит причиной всех человеческих бедствий и заблуждений. При этом вера и разум в новиковском понимании не противоречат, а дополняют друг друга. В связи с этим он хотя и ценил рационализм в философии эпохи Просвещения, но признавал главенствующую роль веры.

 

О чем надо знать

Одним из самых интересных эпизодов деятельности Новикова стала его полемика 1769 – 1770 года на страницах журналов с Екатериной II. Екатерина выпускала журнал «Всякая всячина», где выступала под различными псевдонимами, но личность автора была известна. Императрица сделала свой журнал проводником идей просвещенного абсолютизма и орудием для влияния на общественное мнение. Поводом для первой реплики Новикова стала публикация Екатериной (под псевдонимом Афиноген Перочинов) статьи, посвященной сатирической литературе. В частности там указывалось, что сатира не должна затрагивать основ государственного устройства, а при критике не должны указываться имена конкретных лиц. Новиков (под псевдонимом Правдулюбов) отозвался на это, заявив, что «Всякая всячина» защищает воров и взяточников.

Екатерина ответила спустя три дня гневной публикацией. Новиков разместил в своем журнале ответ, где подверг критике уже не только журнал «Всякая всячина», но и лично Екатерину, весьма прозрачно намекая на личность автора. Он писал: «Госпожа Всякая всячина на нас прогневалась и наши нравоучительные рассуждения называет ругательствами. Но теперь вижу, что она меньше виновата, нежели я думал. Вся ее вина состоит в том, что на русском языке изъясняться не умеет и русских писаний обстоятельно разуметь не может; а сия вина многим нашим писателям свойственна. <…> Ежели я написал, что больше человеколюбив тот, кто исправляет пороки, нежели тот, кто оным потакает, то не знаю, как таким изъяснением я мог тронуть милосердие? Видно, что госпожа Всякая всячина так похвалами избалована, что теперь и то почитает за преступление, если кто ее не похвалит. Не знаю, почему она мое письмо называет ругательством? Ругательство есть брань, гнусными словами выраженная; но в моем прежнем письме, которое заскребло по сердцу сей пожилой дамы, нет ни кнутов, ни виселиц, ни прочих слуху противных речей, которые в издании ее находятся. <…> Совет ее, чтобы мне лечиться, не знаю, мне ли больше приличен или сей госпоже. Она, сказав, что на пятый лист "Трутня" ответствовать не хочет, отвечала на оный всем своим сердцем и умом, и вся ее желчь в оном письме сделалась видна. Когда ж она забывается и так мокротлива, что часто не туда плюет, куда надлежит, то, кажется, для очищения ее мыслей и внутренности не бесполезно ей и полечиться».

Разгневанная Екатерина в очередном номере своего журнала перешла к угрозам («человек, который всегда веселится насчет других, достоин сам всякого уничтожения»). А немного спустя написала еще одну заметку под псевдонимом Тихона Добросоветова, где призывала «Трутень» и его автора следовать ее указаниям в сатирических публикациях, в частности лишь «изредка касается к порокам, чтобы тем под примером каким не оскорбити человечества» и «поставить пример в лице человека, украшенного различными совершенствами, то есть добронравием и справедливостию, описывать твердого блюстителя веры и закона, хвалить сына отечества, пылающего любовию и верностию к государю и обществу, изображать миролюбивого гражданина». А в конце предупреждала Новикова, что если он не будет следовать изложенным правилам, то его будут считать «злонравным человеком», который «изо всего составляет ближним поношение», «бранит всех» только потому, что сам он порочный человек, «услаждение» находящий в «уязвлении других».
Новиков не изменил курса своего журнала и в июле и августе опубликовал два резко сатирических произведения, в частности с жесткой критикой судебных учреждений. В конце августа Екатерина решила ответить снова. Выбрав псевдоним Патрикий Правдомыслов, она сообщала: «Рассудил за нужное сие к вам написать для того, что некоторые дурные шмели на сих днях нажужжали мне уши своими разговорами о мнимом неправосудии судебных мест». 8 сентября Новиков печатает резкий ответ. Екатерина тоже ответила, назвав издателя «Трутня» ругателем и клеветником. После этого она прекратила полемику, убедившись в ее бесплодности – «Трутень» продолжал бичевать пороки российских властей. В архиве Екатерины исследователи нашли несколько черновиков других ответов на публикации Новикова, но печатать их императрица не стала. С «Трутнем» она справилась, только насильственно закрыв журнал.

 

Прямая речь

«Многие слабой совести люди никогда не упоминают имя порока, не прибавив к оному человеколюбия. Они говорят, что слабости человекам обыкновенны и что должно оные прикрывать человеколюбием; следовательно, они порокам сшили из человеколюбия кафтан; но таких людей человеколюбие приличнее назвать пороколюбием. По моему мнению, больше человеколюбив тот, кто исправляет пороки, нежели тот, который оным снисходит или (сказать по-русски) потакает; и ежели смели написать, что учитель, любви к слабостям не имеющий, оных исправить не может, то и я с лучшим основанием сказать могу, что любовь к порокам имеющий никогда не исправится».

Правдолюбов (Н. Новиков) из полемики с Екатериной II в журнале «Трутень»

 

«Господин Новиков был в Москве главным распространителем книжной торговли. Взяв на откуп университетскую типографию, он умножил механические способы книгопечатания, отдавал переводить книги, завел лавки в других городах, всячески старался приохотить публику ко чтению, угадывал общий вкус и не забывал частного. Он торговал книгами, как богатый голландский или английский купец торгует произведениями всех земель: то есть с умом, с догадкою, с дальновидным соображением. Прежде расходилось московских газет не более 600 экземпляров; г. Новиков сделал их гораздо богатее содержанием, прибавил к политическим разные другие статьи и, наконец, выдавал при ведомостях безденежно «Детское чтение», которое новостию своего предмета и разнообразием материи, несмотря на ученический перевод многих пиес, нравилось публике. Число пренумерантов ежегодно умножалось и лет через десять дошло до 4000. С 1797 году газеты сделались важны для России высочайшими императорскими приказами и другими государственными известиями, в них вносимыми; и теперь расходится московских около 6000: без сомнения, еще мало, когда мы вообразим величие империи, но много в сравнении с прежним расходом; и едва ли в какой-нибудь земле число любопытных так скоро возрастало, как в России».
Николай Карамзин «О книжной торговле и любви ко чтению в России» (1802)

 

«Н. И. Новиков, собственно, не писатель, не ученый и даже не особенно образованный человек в духе своего времени, по крайней мере сам он не признавал себя ни тем, ни другим, ни этим, хотя он и писал, даже хорошо писал, и издал много ценного научного материала, и своею деятельностью много лет привлекал к себе сочувственное и почтительное внимание всего образованного русского общества. Настоящим своим делом он считал издательство; на типографию и книжную лавку положил он лучшие силы своего ума и сердца. Типография, книжная лавка – это не просвещение, а только его орудия. Но именно как издатель и книгопродавец Новиков сослужил русскому просвещению большую службу, своеобразную и неповторенную. Нам теперь трудно представить себе типографскую и книгопродавческую деятельность, которою можно было бы сослужить такую службу. Правда, и в наше время нелегкое и немаловажное дело дать в руки простому читателю, не любителю и не ученому, полезную и приятную книгу, попасть во вкус и потребности грамотного общества, в малограмотные времена Новикова это было во много раз труднее и важнее, чем теперь. Но Новиков по-своему понимал задачи печатного станка и повел свое дело так, что в его лице русский издатель и книгопродавец стал общественною, народно-просветительною силой, и постигшая Новикова катастрофа произвела на русское образованное общество такое потрясающее впечатление, какого, кажется, не производило падение ни одной из многочисленных "случайных" звезд, появлявшихся на русском великосветском небосклоне прошлого века».
Василий Ключевский «Воспоминание о Н. И. Новикове и его времени» (1894)

 

«Новиков и друзья его на свое иждивение воспитывали бедных молодых людей, учили их в школах, в университетах; вообще употребляли немалые суммы на благотворение. Императрица, опасаясь вредных тайных замыслов сего общества, видела его успехи с неудовольствием: сперва только шутила над заблуждением умов и писала комедии, чтобы осмеивать оное; после запретила ложи; - но, зная, что масоны не перестают работать, тайно собираются в домах, проповедуют, обращают, внутренне досадовала и велела московскому градоначальнику наблюдать за ними.
Три обстоятельства умножили ее подозрения. 1) Один из мартинистов, или теософистских масонов, славный архитектор Баженов, писал из С.-Петербурга к своим московским друзьям, что он, говоря о масонах с тогдашним великим князем Павлом Петровичем, удостоверился в его добром об них мнении. Государыне вручили это письмо. Она могла думать, что масоны, или мартинисты, желают преклонить к себе великого князя. 2) Новиков во время неурожая роздал много хлеба бедным земледельцам. Удивлялись его богатству, не зная, что деньги на покупку хлеба давал Новикову г. Походяшин, масон, который имел тысяч шестьдесят дохода и по любви к благодеяниям в сей год разорился. 3) Новиков вел переписку с прусскими теософами, хотя и не политическую, в то время, когда наш двор был в явной неприязни с берлинским. Сии случаи, Французская революция и излишние опасения московского градоначальника решили судьбу Новикова: его взяли в Тайную канцелярию, допрашивали и заключили в Шлиссельбургской крепости, не уличенного действительно ни в каком государственном преступлении, но сильно подозреваемого в намерениях, вредных для благоустройства гражданских обществ.
Главное имение Новикова состояло в книгах: их конфисковали и большую часть сожгли (то есть все мистические). Были тайные допросы и другим главным московским мистикам: двух из них сослали в их деревни; третьего, И. В. Лопухина, который отвечал смелее своих товарищей, оставили в Москве на свободе. - Император Павел в самый первый день своего восшествия на престол освободил Новикова, сидевшего около четырех лет в душной темнице; призывал его к себе в кабинет, обещал ему свою милость, как невинному страдальцу, и приказал возвратить конфискованное имение, то есть остальные, несожженные книги.
Заключим: Новиков как гражданин, полезный своею деятельностию, заслуживал общественную признательность; Новиков как теософический мечтатель по крайней мере не заслуживал темницы: он был жертвою подозрения извинительного, но несправедливого».
Николай Карамзин «Записка о Н. И. Новикове» (1818)

 

Шесть фактов о Николае Новикове

  • Из-за активного использования Новиковым псевдонимов исследователи до сих пор не уверены, какие публикации в «Трутне» и «Живописце» принадлежат ему. Например, «Отрывок путешествия в*** И*** Т***», приписывается как Новикову, так и Радищеву, а «Письмо к Фалалею» – Новикову или Фонвизину.
  • Название «вивлиофика» Новиков выбрал сознательно, использовав «византийское» чтение греческого слова и противопоставив его «библиотеке» как символу европейского влияния.
  • Часть средств от продажи выпускаемых им журналов Новиков направлял на содержание двух начальных училищ для девочек и мальчиков из бедных семей, основанных им в Петербурге.
  • Новиков первым в России стал издавать журналы, предназначенные для женщин («Модное ежемесячное издание, или Библиотека для дамского туалета») и для детей («Детское чтение для сердца и разума»).
  • В 1785 году Екатерина  II повелела московскомe митрополиту Платону изучить все изданные Новиковым книги и «испытать в вере» самого Новикова. Митрополит сообщил об итогах беседы с Новиковым: «Молю всещедрого Бога, чтобы не только в словесной пастве, Богом и тобою, всемилостивейшая государыня, мне вверенной, но и во всем мире были христиане таковые, как Новиков». Что же касается книг, то Платон из 460 изданий лишь 23 признал «могущими служить к разным вольным мудрованиям».
  • В Шлиссельбурге Новиков содержался в девятой камере, где ранее находился бывший император Иоанн Антонович. Вместе с Новиковым в заключении находился его товарищ по масонству врач и переводчик Михаил Багрянский.

 

Материалы о Николае Новикове

Николай Новиков в проекте «Хронос»

Произведения в электронной библиотеке Максима Мошкова

Статья о Николае Новикове в энциклопедии «Кругосвет»

Статья о Николае Новикове в русской Википедии

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.