28 марта 2024, четверг, 14:50
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

14 августа 2007, 13:56

"Большие" и "маленькие" люди

Ответили на вопрос о "больших" и "маленьких" людях

ЧАСТЬ 1

В общем-то, если прочесть подряд все ответы, то будет гораздо интересней. Но, может, кому некогда, поэтому я всё скупо просуммирую и надергаю по возможности больше интересных цитат.


Статистика. Если этим заниматься серьезно, с опросом различных слоев населения и т.п., то наверняка на первое место выйдут  популярные исполнители и киноактеры из сериалов. (См. в первой части ответ М. Захарова, где он рассказывает про результаты нормального опроса нормальных людей – там практически не было ни религиозных деятелей, очень мало людей искусства, зато большое число политиков со скандальной репутацией).  Но, по счастью, у нас люди опрашивались штучные, а выводить статистику  можно только с маленькими людьми. Поэтому просто перечислю всех больших и великих людей, кого здесь упоминали.

Царь Ирод Великий, великий Наполеон Бонапарт, великий Ленин, великий Инквизитор... Януш Корчак, Александр Пушкин, Антуан де Сент-Экзюпери, Рафаэль, Моцарт, художник Илларион Голицын, Дарвин, св.Сергий Радонежский, о.А. Мень, император Александр I, Кутузов, Серафим Саровский, ученый Кондратюк, художники Николай Грицюк и Андрей Поздеев, поэты Владимир Светлосанов, Станислав Михайлов, Игорь Лощилов, Юлия Пивововарова, Сталин, Петр I, Иван Грозный, Гитлер, Александр Матросов, С.П. Королев, боксёр Валуев, художник Митрохин, актёр Евстигнеев, Достоевский, философ Леонтьев, актёр Смоктуновский, Репин, Фаворский, Бетховен, император Александр III, Суворов, Толстой, Хармс, Гнедич, Горький, Прокофьев, Лихачев, Иисус из Назарета. Уф!

ТАК ЧТО ЖЕ ТАКОЕ БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК
Тема безусловно щекотливая. Не политкорректная какая-то. Но мы же не по Первому каналу выступаем, правда? В нашу рубрику вряд ли заглядывают случайные люди, поэтому можно позволить себе роскошь копнуть чуть глубже.

В общем, «Большой Человек» – это понты (большие щеки, ролексы, мерседесы, воспитание, «п-шел с дороги!» и т.п.) или что-то такое действительно есть?

1.
Позиция сомневающихся – в смысле, что это всё субъективно –  звучит примерно так: «Великим человека делает единственный поступок – поступок другого человека, называющего его великим в контексте рассказываемой истории» (А. Куприянов).

Предлагаю от себя такую историю:
Обычная картина: во дворе дома стоит машина с открытыми дверьми, в машине играет музыка, рядом толпа великовозрастных идиотов. Не бандиты, не хулиганы – самые обычные молодые (маленькие) люди, пытающиеся сделать свое существование более заметным для окружающих. От оглушительной музыки стекла во всех окнах трясутся. Большой дом, в котором живет сто человек, среди них есть высокие, богатые, умные, и даже владеющие карате… Но чтобы заставить этих людей вырубить, наконец, доставшую всех музыку, из дому всегда выходит только один человек, самый большой – моя жена. И, что интересно, ей это почти всегда удается. (У меня хватило бы только ума выскочить и разбить им монтировкой фару или лобовое стекло на их поганой машине, а жена одевается, спускается вниз, подходит к толпе, о чем-то с ними говорит, не кричит, не ругается – и пацаны с девками вырубают свою музыку, садятся в машины и уезжают).

Такая вот история, а  дальше уж смотрите, что здесь субъективно, а что – объективно.

Кстати, история вполне смахивает на эксперимент. Попробуйте повторить это где угодно – результат будет один и тот же (устойчиво повторяемое явление в физике называют законом). Всегда все будут молча страдать от какого-нибудь неприятного и «неразрешимого» фактора, а один встанет и пойдет разбираться. При этом он может выглядеть, как угодно, у него могут быть какие угодно манеры, он может быть богат, беден, умен, болтлив, высок ростом или низенький (может вообще быть женщиной) – все решает какое-то специфическое качество, делающее большим именно его.

Однако чем оценивать человеческий размер? Рост, вес, количество денег в кармане… За что ухватиться штангенциркулем и начать снимать показания? Задача выглядит неразрешимой, и поэтому, естественно, с ходу рождается идея всеобщего равенства: что нет никакой разницы в оценочном смысле между маленьким и большим человеком.
Либо – другой вариант – что большой и маленький часто меняются местами.
Или – все люди большие (А. Куприянов).
Ну и (более частое) – что все люди маленькие. "Всеобщее малодушие" - цитируя Вен. Ерофеева, пишет А. Котляров, – да ведь это спасение ото всех бед, это панацея, это предикат величайшего совершенства!» (Согласен, но с некоторой оговоркой: нужно, чтоб оно было именно всеобщим. А то если все малодушны, а один какой-нибудь, собака, задембелевал, то никакого совершенства, боюсь, не получится, а совсем наоборот).

Есть также желание, чувствуя некоторую бестактность вопроса, вовсе замаскировать тему, сведя все к общечеловеческому «Просто людей не осталось, человеков нету. Какие уж тут "большие и малые"». (Г. Генераленко)

И поэтому, в конце концов, очень логично, что «быть может, лучше вовсе обойтись без великих» (М. Арсенин), в смысле, не употреблять вслух этих непонятных слов.

2.
Если встать на точку зрения, что большой и маленький все-таки не равны, то сразу возникает все тот же вопрос: какой линейкой измерить, в каких единицах, какими сантиметрами? Как-то все это скользко, подозрительно – слишком уж мы все не дураки. «Вопрос в том, какой силы увеличительное стекло, через которое Вас рассматривают, и кто это вообще делает» (С. Прокофьев). И поэтому те, кто все-таки пользуется понятием «большой человек» – так или иначе вынуждены прийти к идее Высшего Суда, увеличительного стекла, которое находится не в человеческих руках. При этом, когда признается Абсолют (имею ввиду это слово в добротном, немецком смысле, Гегеля, а не Рериха), всякие другие измерения, понятно, становятся  несерьезными, на фоне Бога – все маленькие.

«Большой человек - только медиум, а не "сам по себе". Велик только Бог» (Л. Пирогов)

Однако не будем сразу закрывать тему. Ведь даже те, кто признают Абсолют, признают его с различной, что ли, степенью интенсивности. И в этом смысле предлагает свой взгляд Г. Василевич: «Большой человек – тот, в ком готовность жертвовать другим ради себя меньше готовности самопожертвования».

Д. Быков делает это уже нормальной единицей измерения: «масштаб личности определяется ее последовательностью, в некотором смысле упертостью – и масштабом жертвы, которую сама эта личность (никого не подставляя) способна принести».

Протоиерей В. Асмус: «…Евангельская притча о талантах. В ней говорится, во-первых, о даре Божием, которым почтен каждый человек. Этот дар может быть больше или меньше. Бог предвидит пределы человеческих возможностей и не возлагает на недостаточно сильных людей бремен неудобоносимых. Но все же всякий дар есть бремя, потому что человек должен, обязан во исполнение своего человеческого назначения умножить этот "талант". Наверное, человек тем более "велик" (совершенно независимо от величины данного ему  "таланта"), чем более усердно, жертвенно, безраздельно выполняет повеленное ему "умножение таланта"».

Так кто же такие, все-таки, эти «большие люди», и как же мы до сих пор без них жили?
Т. Щербина: «Большие люди живут большим, чем они сами, маленькие – выживают».
Протоиерей Ф. Стацевич: «Может быть, великий человек это ещё тот, кто ставит перед собой великие задачи?»
Что-то такое же чувствуется у А.Воронина: «великий человек – великий трудяга».
У Е. Давыдова: «большой человек присматривает за маленькими».
У В. Гасанова: «всю жизнь живут в глухой глуши, без дорог и DVD-плееров, ходят по грязи пешком, получают нищенскую зарплату и учат в школах детей»… «праведники – это тоже великие люди».
С. Сафонов: «экстремальные обстоятельства – в моем случае это была служба в армии после института или, допустим, творческие поездки в Дагестан – способны открыть совершенно другое человеческое существование, о наличии которого прежде не подозревал».  (Кстати, в творческих поездках в Париж такие мысли в голову вряд ли приходят, там всё – в отличие от армии и Дагестана – легче и приятней).

Ну и, в конце концов, бронебойное: «кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою».

3.
Чувствуется, что все говорят примерно об одном и том же. Попытаемся извлечь из этого понятия такой корень, который описывал бы все точки зрения, и сводил их к одной (хотя бы приблизительно).

Похоже, что общее во всех этих суждениях вот что: большой человек отличается от маленького степенью ответственности. И чем больше то число маленьких людей, за которых он несет ответственность, тем больше он человек.

Предложив более математическое (менее эмоциональное) понятие, можно теперь попробовать ещё раз поиграть этой линейкой, еще раз рассмотреть под этим углом все точки зрения. («Ответственность» – что-то вроде «заботы» Хайдеггера, только со знаком «+», без страстей, без рабства, добровольно).

В первую очередь – ответственность за самого себя. Ответственность за данный тебе «талант», который нужно приумножать.

Хайдеггер писал, что от того, как человек ведет себя с тягостным характером бытия – ищет ли он освобождения от тягот, или, наоборот, принимает тяготы на себя – как раз и зависит, будет ли его бытие собственным (подлинным) или несобственным (неподлинным). (Т.е., возможно, будет ли человек большим – или маленьким?)

Так, например, Акакий Акакиевич несомненно маленький человек, просто потому, что единственная его забота – шинель сберечь. А вот уже Самсон Вырин на проверку оказывается заметно больше – дочь у него, живая!  Во всяком случае, барин, который её увез, да не женился (не «взял за себя») – поменьше будет.

Ответственность – и рядовой вдруг остается прикрывать отходящий взвод и становится большим, взяв ответственность за жизни многих.

Или, например, тиран расстреливает в своей армии каждого десятого – нарочно беру такой ужасный пример, чб проверить на негативе – т.е., тиран может тоже взять на себя ответственность за жизни тысяч людей и расстрелять их, и тогда он будет большой, как персонаж Шекспира. А может – расстрелять их этой самой ответственности на себя не взваливая, не задумываясь о реальных живых людях, просто решая на бумаге математическую задачу. В первом случае, он, хоть и злодей, – но большой (и его мучают потом кошмары). А во втором – это маленький человек, который пишет на старости лет мемуары. (Повторяю, никаких моральных оценок, просто размер).

Многие из отвечающих пишут, что сегодня, в эпоху хитрых технологий, понятие «большой» покупается так же, как и все остальное. «Подходящий бюджет, отлаженные технологии, массовые коммуникации  и наутро … Златовратский становится больше Шекспира» (М. Арсенин). Понятно. Вопрос только: «большим» он становится или  «известным»? Пытаемся прояснять понятия. Если пользоваться критерием «ответственности» – то вроде бы не получается: за деньги стать большим – т.е., «взвалить на себя новую обузу да еще и приплачивать за это»? Хм…

Великий алиментщик – тоже не проходит, т.к. он убегает от ответственности, а вот любая мать, взявшая на себя ответственность за еще одну жизнь, – большая. А уж многодетная мать – однозначно большой человек.

У Толстого в раннем кавказском рассказе есть один молодой офицер, который приехал недавно в полк и спрашивает старослужащего, есть ли у них смелые люди? Что это, дескать, такое? И бывалый воин отвечает просто: всем страшно, но храбрый человек – это тот, кто делает свое дело, несмотря ни на что. А, соответственно, трусливый – свое дело (если что-то не так) не делает.

Ответственность перед делом: большой человек, принимая большое решение, понимает, что, как минимум, придется уйти в отставку, если что не так. А маленький – ну не получилось, с кем не бывает?

«Большой начальник» – это большой человек, если несет ответственность за подчиненных и за дело (так же, как и слесарь может быть большим человеком, запросто). А, соответственно, если только денег заработать надо – то опять маленький, хоть президент страны. Например, президент, предлагающий каждому свободы столько, сколько он сможет унести – т.е., призывающий по возможности уменьшить его, президента, бремя ответственности – несомненно маленький человек для своей должности.

Чистая математика, никаких эмоций – сантиметры и миллиметры.

Большой человек может нести ответственность за себя, за дело, которое он делает, за людей, за город, за страну… И когда этих ответственностей становится очень много, то, может, большой человек и вырастает в великого? Но, конечно, самое главное, чтобы у него это ещё всё и получалось. А то, как клоун в цирке, хватается за первое, второе, пятое, и при этом разбивает-роняет шестое, седьмое, десятое и двадцатое.

Бывает, что у человека, чувствующего себя большим, ровным счетом ничего не получается – и это уже, в отличие от клоуна в цирке, – совсем не смешно, это уже в полный рост трагедия.

ОТКУДА БЕРУТСЯ БОЛЬШИЕ ЛЮДИ
Тут наиболее дальновидные прямо-таки предугадывают мой нагловатый прагматизм. "Нужны или нет" звучит как вопрос на производстве: "Делать или не делать?» (С. Прокофьев) Именно, именно, к этому и веду, к извечному русскому дебилизму – Что делать?

Почти все отрицают возможность получения большого человека из маленького под действием внешних обстоятельств. Я раньше думал, что можно, а теперь, прочитав все ответы, думаю, что нет, нельзя (во всяком случае, весьма затруднительно). И это тоже, кстати, подходит под теорию «ответственности» . Ответственность берут на себя добровольно, а не под действием внешних сил. «В жизни всегда есть возможность НЕ совершать подвиг» (А.Воронин)

Разве что он был раньше незаметный – этот самый большой – все считали его за маленького. А когда случилась ситуация, то он вдруг обнаружил свой истинный размер.

Так Борис Пастернак страшно удивился, впервые прочитав Цветаеву, с которой он вроде был знаком уже несколько лет. В восторженном письме к ней он пишет: «как больно, что сейчас Вы больше меня», «Вы – возмутительно большой поэт», «какой человек большой!». И вот главное: «Субъективно то, что только написано тобой. Объективно то, что (…) читается тобою или правится в гранках, как написанное чем-то большим, чем ты. (...) И именно этим ты больше себя: что ты там, в произведеньи, а не в авторстве». Т.е., большой человек в деле, в поступке – а не в величавой позе. И большие люди есть. Иначе бы все писали гениальные стихи. (Или, соответственно, никто бы их не писал).

Д. Быков: «Великим как раз свойственно понимать весь масштаб Божьих свершений и все ничтожество собственных возможностей на этом фоне».

В. Курбатов: «Хотя, конечно, чувствовать призвание надо, слышать, что тебе Господь определил, не мешает. Вон  Чарльз Дарвин даже плакал в юности, страшась не понять того, что ему определено, боясь пропустить Господень призыв. Ну, а уж как услышал, шел, не сворачивая, но и нисколько не гордясь, потому что знал, что дар у него не его, а Божий».

ВНЕШНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Есть еще территориальные ограничения на человеческий размер: не бывает, например, "Атилла Великий", не звучит. «А знаете почему? Потому что они покусились на европейскую цивилизацию, а европейцы этого не прощают. В отличие от азиатов. Потому в Азии и Тамерлан велик, и Чингисхан, и Александр Македонский» (В. Гасанов)

А так же временнЫе: «при подлом и мелком времени и "большой" человек рискует умереть "маленьким"» (В. Курбатов).

А также, самое главное, производственные. Помимо Великих палачей и Великих ассенизаторов так же крайне сомнительны, на мой взгляд,  среди «больших людей» и деятели культуры. Достоевский, Толстой – большие люди? Некоторые не без оснований сомневаются (Л. Пирогов). Т.е., писатель, художник, музыкант и т.д. может быть «большим писателем», «большим художником», но вот можно ли всегда сказать про большого писателя, что он – «большой человек»?

Большой художник редко что-то замечает вокруг себя, кроме, соответственно, литературы, живописи, музыки и самого себя. Это отнимает у него все силы, так что взять на себя  дополнительную ответственность за что-то еще – просто не выходит физически.

А вот крестьянин – вполне может. Учитель, священник, военный… Президент… А деятель культуры – согласимся! – в последнюю очередь. Слишком эгоистическое занятие.

Художники – люди маленькие, безответственные, и во все времена нуждались в могущественных покровителях. Говорю как художник, на полном серьезе.

P.S.: Что-то меня сбил с толку этот Хайдеггер с его «заботой», а я ему -  «ответственность», и прочая чушь.

Есть же прекрасная мысль у Льва Толстого, как раз соответствующая случаю. Каждый человек, – пишет Толстой, – это дробь. Вверху этой дроби, в числителе – то, чем человек является на самом деле (хорошо, пусть это будет «ответственность»), а в знаменателе – то, что он о себе думает. Соответственно, если обычный, нормальный человек думает о себе, что он «нечто особенное» (щеки надувает, покрикивает важно), т.е., если внизу дроби  у него слишком большое число, то сам человек становится равен, например, не целому, а ½. Или 1/5. Или даже, если он уж очень много о себе воображает, то будет он всего-навсего 1/10 от обычного человека. И, соответственно, если это недюжинный человек, на «десятку» тянет, а думает о себе на «двадцатку» – то тоже его размер равен пол-человеку. А если он просто маленький, на единичку, а думает про себя, что он и половинки не стоит, то цена ему будет по математической формуле Льва Толстого 1: (½) = 2. Вот и считайте сами, кто большой, а кто – маленький.

Ну и, наконец (в Абсолюте), если у нас в числителе Иисус Христос, который исцеляет слепых, оживляет мертвых и обращает воду в вино… А если внизу дроби Он совершенно не замечает Себя, не думает о Себе ничего вовсе, лишь выполняя волю Отца… То дробь, у которой вверху бесконечность, а внизу ноль, автоматически превращается в немыслимую и неисчислимо огромную божественную Величину.

К сожалению, люди забыть про себя вовсе не могут. Мы – маленькие, у нас внизу дроби всегда что-то есть (потому что нам, людям, на ноль делить нельзя).

ЧАСТЬ 2

НУЖНЫ ЛИ БОЛЬШИЕ ЛЮДИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ?

Поскольку этот вопрос был задан как-то вскользь – а ради него, если честно, всё и затевалось – то приведу здесь еще раз все ответы на эту тему. Очень интересно.

В. Назанский: «Единица цивилизации средний стандартный человек с прогнозируемым поведением.

Великие люди, яркие, непредсказуемые, неудобные, постепенно вымирают за ненадобностью. Люди приручают и одомашнивают их, как когда-то лошадей, коров и слонов. Но всякая цивилизация приходит к кризису и/или гибнет как Египет, Шумер, Рим, или, если великие люди сохранились, перестраивается и живет, как Китай или Япония».

С. Сафонов: «Даже при разлитом в сегодняшнем российском воздухе скептицизме скажу: нужны. Кроме того, необходимо осознание социумом наличия в нем таких персонажей: давнее выражение "Нет пророка в своем отечестве" сегодня воплощается в жизнь с не меньшим размахом, чем прежде. Изменить это необходимо, пафосно выражаясь, в целях улучшения самоощущения нации (того, что прежде называлось "общностью советских людей", только теперь они "российские"»

О. Мудрак: «Пока есть культура – они есть и будут. Это сопровождающая характеристика культуры вне зависимости от желаний индивидуумов, в культуру входящих».

А. Широнин: «Они нужны всегда – для того, чтобы толкать вперед тех, кому приятнее быть "маленьким". Иногда – для их же блага. Иногда – наоборот»

В. Гасанов: «При любом раскладе великие люди нужны. Это узловые точки в нравственной системе координат. Примеры. Маяки – как хотите, так и назовите. Общество развивается всегда под влиянием тех самых великих, людей, которые – вполне возможно – очень часто этим обществом даже отторгаются (ну если честно, поорать "Распни его" мы все иной раз любим). Общество немыслимо без "незаметных великих людей", которые его облагораживают своим ежедневным практически подвижническим трудом. Общество немыслимо без памяти о своих великих людях.
Причем часто величие это неоднозначно или вообще мифологично, но без национальных мифов любая нация обречена на гибель. Если в обществе нет великих людей, то это общество обречено на вымирание, растворение, и вообще нет в нем смысла».

А. Котляров: «Нужны ли великие люди сегодня? Да куда без них! Хотя современный мир, разумеется, делает всё, чтобы их не стало. То есть сейчас тех, кто называется «великими» так много, что хоть… их ешь. Но тех, кто действительно, природно, онтологически, генетически велик – их тихо выводят под корень. А то ими ни порулить, ни поторговать ими, да ещё какой пример подрастающему поколению! А вдруг у них, подрастающих, планочка повысится?  Вдруг потянет из корыта рыло поднять? На небо посмотреть, чего доброго? Так что современному миру великие люди совершенно не нужны. И даже опасны».

И. Китуп: «Чрезвычайно нужны. Почему? Без них было бы совсем тухловато жить. А так, видишь - великий человек проходит мимо, сразу ясно на кого равняться, с кого брать пример. Ведь заразительным бывает не только дурной пример, но и хороший».

В. Курбатов: «…конечно, нужны. По ним потом меряется время. Они как система координат, по которой мы сами определяем, высоко ли наше время или так себе».

М. Захаров: «Если «смерть истории» произойдет, так новые «великие», может, и не нужны будут. А если нет – так их появление неизбежно».

А. Архангельский «Великие люди нужны всегда. И всегда опасны. Как, впрочем, и невеликие тоже – нужны и опасны».

Вот, самое главное начинается – опасность.
 

ВНИМАНИЕ!!!!!!!!!!!

Так уж случилось, что на протяжении всей человеческой истории большой человек постоянно навязывает маленькому свою волю. В культуре он охраняет культурные границы, задает вкус, стиль, язык и не позволяет маленькому их разрушать. Большой в этическом смысле – поддерживает этические границы (святые и праведники). Большой в науке – задает свои планки, в военном деле – свои...

С давних пор люди разделялись на вассалов и синьоров, клиентов и патронов – по мере несомой ответственности (крестьянин, вассал – отвечал только за самого себя). И, соответственно, разделялись по правам. Различное воспитание, образование с детства готовили каждого  человека к маленькой или большой роли. Разумеется, аристократ, рожденный аристократом – он мог и не стать большим – но ДОЛЖЕН был стать. Он ДОЛЖЕН был нести ответственность за свой герб.

(Кстати, наследуется не только титул. И «незнатный» человек тоже наследует кое-что: свою фамилию. Наследуется жизнь родителей, дедушек-бабушек и т.д., а это будь здоров какая ответственность: знать своих предков и знать, что все они были порядочными людьми. Да при том ещё многие их помнят и на тебя смотрят, как на их продолжение – будь здоров какая ответственность наследуется! Очень боязно оказаться «так себе»). Обычный процесс саморегуляции общества, существовавший тысячелетия.

И вот наступает сверхновейшая история, которая этот механизм отменяет. Отныне все равны (особенно в самом главном, политическом смысле), и всё решает арифметическое большинство, в котором голос потомственного академика на различных майданах весит ровно столько же, сколько голос вчера получившего гражданство  дворника, проучившегося четыре класса. (А уж если дворник приехал с братом (1+1=2) – то местный академик заткнулся).

Главным принципом становится равенство, и поэтому о больших и маленьких людях говорить становится не то, что неприлично, а не логично. (В самом деле: если они все-таки есть, если большие лучше знают, что нужно маленьким – «большие люди должны сшибать сосульки с крыши. Чтобы сосульки не падали на голову маленьких» (Н. Борисов) – то почему, спрашивается, у всех равные права? Только потому, что маленьким, может, обидно?)

Константин Леонтьев из собственно «идеи равенства» – в которой удалили даже намек на аристократические, иерархические отношения – как дважды два выводил наступление тирании, только уже тирании «серости», формально равных, а на деле такого бесправия, какого не знал феодализм. (Что, надо отдать ему должное, и произошло в 17-м году).

За прошедший век Россия дважды лишилась своих больших людей. Первый раз (по итогам Октябрьской революции) их вырезали маленькие люди, пытаясь стать большими. А во второй раз («перестройка») большие люди сами отказались быть большими и «присматривать» за маленькими. Они  предпочли сравняться с маленькими по целям, по языку, задачам и степени ответственности. Они предоставили маленького человека самому себе, позволили ему самому решать, как жить, что надевать, какую музыку слушать, что смотреть по телевизору, – сняли с себя ответственность и автоматически превратились из больших людей в маленьких. А с маленьким вышло еще хуже: когда большой человек перестает за ним присматривать, маленький человек превращается просто в быдло.   

Понятно, что говорить об этом не принято, однако, посмотреть на нынешнего среднестатистического современника, сидящего с ногами на лавке, накачивающегося пивом и спидинфо… Это ведь уже далеко не Акакий Акакиевич, понимающий свою роль, это уже никакой не маленький человек. Ответственности новый человек брать не хочет, а подчиняться кому-нибудь – гордость не позволяет.

Принято считать, что человек – это звучит гордо и т.п. политкорректность (боюсь, мы сейчас несколько выходим за рамки резюме), и при этом как-то легко забывают про толпы фанатиков, собирающихся сегодня на стадионах послушать копеечного пророка… Или даже про Адольфа Гитлера забыли – не безграмотные дикари, а культурнейшая нация, выпускники Марбургов, Фрайбергов и Геттингенов – назвали его своим вождем... Легенда о Великом инквизиторе: как же маленькие люди радуются, когда можно поклониться кому-то «большому», – причем, как там у Ф.М.? – именно что всем сразу поклониться, не поодиночке, а толпой – какое счастье для м.ч. отдать кому-нибудь свою свободу!

Короче, боясь обидеть обидчивого, мы сегодня упрямо затачиваем наш мир под людей, которые уже даже не маленькие, а «сверхмаленькие». Если Людовики строили Версаль, Петр – Петербург… Герцоги Д’Эсте выстроили целый прекрасный город Феррару, целиком для своих герцогских нужд, – на который до сих пор съезжаются посмотреть со всего мира. А вот попробовали бы они сейчас построить себе замок, ну, чтобы нанять подрядчиков, юристов, выкупить землю, стройматериалы, бригады каменщиков, штукатуров, кровельщиков… И все с бедного герцога тянут деньги, каждый торгуется, хочет на нем заработать… Замки можно строить только так: топнул ногой, и все сразу забегали, начали работать.

Времена больших соображений ушли в прошлое.

Сегодня мы строим новый мир, со сверхмаленькими задачами и целями (чтоб не дуло), для людей, которые видят тоже очень недалеко (не дальше конвертика с зарплатой) – и поэтому естественно, что все рушится, исчезает, средневековые замки не ремонтируются (никаких денег не хватит!). Даже климат меняется. Мир сверхмаленького человека – это ведь в том числе и глобальное потепление (попробуй предложи ему отказаться от посудомоечной машины и кондиционера, разрушающего озоновый слой). И пересохшие реки, и трансгенные продукты, и пластмассовая культура.

Вопрос «нужны ли большие люди сегодня?» напоминает вопрос «нужно ли, чтоб сегодня светило солнце?». Однако вопрос про солнце в наше время не такой уж риторический. Скажем так, «нужно ли, чтобы светило солнце, если у нас электрификация всей страны?» И вот тут-то вполне вероятно, что между электричеством и солнцем многие выберут более удобное, управляемое электричество, которое откуда-то поступает в розетки для DVD-плееров.

Маленький человек, к сожалению, трусоват, а трусость далеко не всегда путь спасению.

Ну и самое-самое главное: с большим человеком тоже не все так просто.

В чем главная проблема иерархии, почему ее так боятся сегодня озвучивать в любой форме. Если можно точно сказать, что А лучше, чем Б, то зачем нам нужно Б? (Зачем нужны цыгане, румыны, славяне и евреи, если есть германцы?)

Если есть большие люди, то не захотят ли они прижать маленьких к ногтю? Если можно математически доказать, что «одно» – лучше «другого», то не начнет ли это «одно», вооруженное самой передовой теорией, это самое «другое» душить?

Я к тому, что если уж мы выбираем, то нужно бы знать, что именно мы выбираем. Не «вообще», «демократию или тоталитаризм», а вот в частности – вполне реальные культурные приложения: мир маленьких (т.е., сверхмаленьких) или мир больших. И уж если делаешь выбор в пользу демократии – то сознательно.

Поэтому, возможно, так и надо (если мы сознательно принимаем такое решение): говорить о полном равенстве, «не замечая», что его на самом деле нет. Говорить большим людям, что это им только кажется, что они большие, что это у них мания величия – (а и это тоже сплошь и рядом, но пойди вылечи психбольного!) – применять к ним социальную терапию, и прописывать большим людям на всякий случай успокоительные таблетки и бром…

В общем, вести тихую войну на уничтожение большого, великого (сводя его к «культурным феноменам», больной психике, «не формату», пережиткам других эпох и склонности к тоталитаризму). Для этого плавно, незаметно понижать общественную планку, культурную, эстетическую, нравственную – с помощью специальных телепрограмм, идеологии, «образа жизни» и т.д., не давая, с одной стороны, маленькому человеку подняться, проявить «ответственность» за что-то большое… А с другой стороны, не давая этой возможности и большим людям («в хорошем, отлаженном обществе герои не нужны»). Для больших – вводить легкие наркотики, и даже организовать какие-нибудь специальные «бары для гениев», где они – в компании таких же гениев – могли бы получать ежедневно свой гениальный коктейль за пять долларов – взял, и целый вечер занят.

Потому что если все-таки большие люди почувствуют себя большими и, соответственно, начнут вести себя, как большие, то… Мама дорогая! Неизвестно до чего они додумаются и что устроят.

А впрочем, очень даже известно: они приложат все силы для того, чтобы все снова поняли, наконец, кто здесь большой, а кто маленький.

Константин Сутягин. «Большой и маленький человек», х/м, 92х84, 2003

Константин Сутягин. «Большой и маленький человек», х/м, 92х84, 2003


Большие люди несомненно есть, но что с этим явлением сегодня делать?

Раньше позиции были строго маркированы (феодалы – вассалы, дворяне – крестьяне и т.д.) И если и возникали, конечно, в прежней цивилизации восстания и бунты… То, порой, случались и мирные переходы из одного сословия в другое за собственные заслуги – личное дворянство. (Равно как и наоборот, выродившиеся аристократы  шли в маляры – «Маленькая польза» из повести Чехова «Моя жизнь» – и порой даже в революционеры).

Сегодня же все внешние этикетки сгорели, потерялся механизм для различения маленького от большого (не деньги же!), всё смешалось, и поэтому естественно, что маленькие и большие начали вести друг с другом войну за территории и сферы влияния – но только уже совершенно партизанскую. А в партизанской войне – нет правил.

Единственное, что здесь прозвучало в этом смысле – Г. Василевич: «После «маленького человека», Иисуса из Назарета, мы живем, мне кажется, при «новой
демократии, демократии Царства Божия». В ее основе – свобода воли человека
принимать или не принимать Творца, следовать или не следовать путем, который Им открыт. Нам дана, если хотите, «новая конституция» человечества, изначально большая всех деклараций прав человека и гражданина». И только в этом случае естественный аристократ, «природно большой» находит себе единственно возможную модель осуществления: больший из вас будет всем вам слугой.

(Только вот, к сожалению, заставить большого человека быть слугою для маленьких – нельзя. Он должен сам этого захотеть. В противном случае, если есть только попытка прописать каждому его права и обязанности, – то война, всех со всеми: большой найдется сам и сделает себе рабов).

В общем, похоже, что это был такой вопрос, на который нельзя отвечать всерьез, если ни разу не решился произнести слово «Бог». Для маленького тормозом может послужить и большой человек, а для большого других тормозов не видно. Если их нет, тогда пусть будет демократия, ни большого, ни маленького. Да здравствует Великий инквизитор.

Обсудить статью

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.