Парижская "Le Monde" вышла с заголовком "Все мы американцы". Лондонская "Financial Times" солидаризировалась с ней устами видного эксперта по международным отношениям, заявившего, что "все мы сейчас нью-йоркцы". По мнению газеты, нынешний кризис неизбежно сплотит западный мир, несколько "расслабившийся" после окончания холодной войны. Обе фразы отсылают читателей к известной фразе президента Кеннеди во время визита в Западный Берлин, в разгар противостояния с Советским Союзом назвавшего себя берлинцем. Это довольно существенно, поскольку Кеннеди объявлял себя "берлинцем" именно ради демонстрации западной солидарности в противостоянии советской угрозе. В четверг по всей России были приспущены фаги в знак скорби по жертвам заокеанской трагедии. Значит ли это, что и мы - американцы, что и мы - нью-йоркцы?
По всей вероятности, дело сейчас не ограничится нашими собственными (российскими) поисками самоидентичности. Американская пресса и политики настойчиво повторяют одну и ту же мысль: в новых условиях каждая страна должна четко определиться, друг она Америке или нет? По мнению "The New York Times", Сирия, например, должна решить для себя, чье представительство она хочет иметь на своей территории - США или движения "Хаммаз". Лозунг "Кто не с нами, тот против нас" выносится в передовицы крупнейших газет, и последствия для тех, кто решит быть не "с нами", должны выходить за рамки риторических осуждений и быть вполне конкретными. Иными словами, с противниками обещают разобраться "по законам военного времени", а от союзников ожидается полноценное и безоговорочное участие в этой разборке.
Среди важнейших военно-стратегических последствий терактов называют изменившееся отношение американцев к применению наземной силы, сопровождающемуся людскими потерями. На протяжении последних лет военное планирование было основано на предположении, что американская публика никогда не смирится с гибелью "наших парней" в далекой стране непонятно за чьи интересы. С одной стороны, такое отношение было отголоском "вьетнамского синдрома", с другой - тем, что американцы якобы вообще безразличны к событиям в мире. Как мы помним, в свое время гибель 18 американских солдат во время неудачной операции по поимке полевого командира в Сомали заставила президента Клинтона вообще свернуть американское присутствие в этой стране и прекратить гуманитарную операцию. Теперь же, как утверждают газеты, отношение меняется. Во-первых, война с террористами уже не воспринимается как далекая и не имеющая прямого отношения к интересам "простого американца". Во-вторых, некий "болевой порог" уже пройден, и американцы морально готовы к наземной войне с реальными жертвами; ожидается, что сегодня президент Буш утвердит предложения Пентагона о призыве на действительную службу 50 тысяч резервистов. Говорят о переходе от "реагирования" на акции террористов к активному предупреждению терактов на суше, на воде и в воздухе. Важно и то, что объявление (пусть пока неформальное) американцами войны терроризму едва ли не завершает эпоху святости государственного суверенитета, которая и так была основательно подорвана в последнее десятилетие концепцией "гуманитарной интервенции". Уничтожение террористов в тех или иных странах, от Алжира до Сирии, обсуждается теперь без всякого учета возможной позиции этих стран по данному вопросу.
За этими изменениями аналитики пытаются угадать контуры грядущего мирового порядка. "Financial Times" пишет, что будущее оказалось миром не "конца истории" Фрэнсиса Фукуямы, а "столкновения цивилизаций" другого видного политолога Самюэля Хантингтона. В связи с этим всеобщая готовность поддержать американскую борьбу с терроризмом и вроде бы складывающаяся американо-европейская (и российская) коалиция оцениваются по-разному. Оптимисты стараются разглядеть в этом пролог нового всемирного единства. С другой стороны, "The Economist" указывает, что все это может укрепить склонность нынешней администрации действовать односторонне (unilaterilism): в настоящее время Вашингтон настолько уверен в своей правоте и настолько полон решимости покарать террористов и их укрывателей, что едва ли будет прислушиваться к советам даже ближайших своих союзников, если те вздумают призывать к осторожности и умеренности.
При этом готовность Москвы сотрудничать с Белым домом выглядит пока не совсем однозначно. Ошибочно было бы предполагать, что террористические акции в Нью-Йорке заставят американцев и Запад в целом терпимее относится к тому, что они воспринимают как нарушения прав человека российскими войсками в Чечне. Москва в последние дни усиленно - и, вероятно, вполне искренне - указывала на роль международного терроризма в чеченском конфликте и проводила параллели между американской трагедией и взрывами жилых домов в российских городах. Риторика эта уже привлекла к себе внимание международных обозревателей, но нисколько не убедила: американские газеты пишут о связях чеченских террористов с бен Ладаном в сослагательном наклонении, с такими оговорками как - "по утверждениям Москвы". Более того, педалирование этой темы Москвой начинает описываться газетами как не слишком симпатичная попытка использовать чужую беду в своих собственных пропагандистских целях, как ловля рыбы в мутной воде. В этом отношении не следует путать тактические поблажки, которые США могут предоставить на время конфликта нам и некоторым своим не слишком демократичным ближневосточным союзникам, с подлинным изменением отношения к "проблемам российского федерализма".
Более перспективным кажется получение некоторых временных уступок касательно пресловутой национальной системы ПРО, бывшей в центре российско-американских отношений в последние месяцы. После того, как прошел первый шок, в Вашингтоне возобновились - хотя и в приглушенном виде - дебаты по поводу целесообразности ее создания. Никаких оригинальных доводов, впрочем, ни одна из сторон не выдвигает: противники НПРО в лагере демократов заявляют, что "мы вас давно предупреждали": именно терроризм (который системы ПВО не способны предотвратить), а не гипотетические ракетные удары со стороны "стран-изгоев" являются главной угрозой в новом веке. С точки зрения республиканцев, события в Нью-Йорке продемонстрировали беззащитность современной Америки вообще, и поэтому НПРО необходима - вместе с рядом антитеррористических и прочих мероприятий. Однако, судя по той легкости, с которой в настоящее время сенаторы и конгрессмены ассигнуют средства на нужды обороны, в одночасье превратившейся в настоящий национальный фетиш, в "неприкасаемую" тему, создание НПРО в среднесрочной перспективе можно считать предрешенным. Что, впрочем, было и так понятно. Тем не менее новая обстановка может позволить России незаметно выйти из жесткого противостояния с Белым домом по этому вопросу: когда дело дойдет до боевых действий в Азии (которые становятся все более вероятными), мелкие противоречия на время забудутся, а когда военные пожарища поутихнут, будет уже поздно.
Поэтому вопрос состоит в том, как именно Россия поведет себя в сложившейся ситуации. Газета "The New York Times" вполне допускает, что американцам может понадобиться доступ на наши авиабазы. В этом случае от Кремля потребуется решение гораздо более волевое и чреватое гораздо дальше идущими последствиями, чем даже то, которое президент Путин принял после взрыва в Москве на Каширском шоссе.
14 сентября 2001, 16:15
