После президентских ответов на вопросы часть пишущего сообщества облегченно вздохнула: "Все-таки Путин - либерал". Другие, например, Марат Гельман, поспешили заявить, что для народного сознания Путин окончательно оформился как монарх и ему теперь ни к чему многопартийная система (что такое однопартийная система, если не оксюморон, я, впрочем, не понимаю). Круче всех выступил Дугин, который сказал, что Путин говорит вещи близкие к абсолютному дискурсу, а задача всех остальных – и политических партий, и общественных движений, - интерпретировать его и оттачивать собственные герменевтические способности. Дугин, конечно, не аналитик, слишком много в нем поэзии - "поэта далеко заводит речь", - но камешки он, как Сталкер, там, где опасно, разбросал.
Либерал, монарх - какая разница, если плясать вокруг слов? Дугин прав в том смысле, что поле для интерпретации высказываний президента достаточно широко. ВВП мягко стелет, и в перине его высказываний могут одинаково надежно укрыться и СПС, и “Родина”. Речь Президента напоминает добрую солянку: хочешь национального достоинства - съешь огурчик, хочешь либеральных ценностей - подцепи маслинку. Хочешь и того, и другого - хлебай ложкой. Нужно быть крепко воспитанным в российской традиции, так внимательной к слову, чтобы на основе речей ВВП пытаться понять "Who is Mr. Putin?". Путин, отказываясь от артикуляции государственной идеологии и стратегии, остается в рамках риторики - умения греческих софистов, предполагающего действие в ситуации и зависимо от ситуации.
Национальное достоинство в действительности сочетаемо с либерализмом, только сочетание их требует предельной конкретизации целей государственной политики и недюжинной политической воли. Раз ВВП говорит о мировой конкуренции и участии в ней России, должно быть проговорено и то, что мир предполагает историю как действительность политического поступка, и Россия пока проигрывает XXI век, как проиграла XX. Раз Путин говорит о борьбе с бедностью, нужно сказать, что население не может не иметь возможности зарабатывать, не пряча собственные доходы, соответственно, необходимо либерализовать налоговую сферу. Раз Путин говорит о снятии административных барьеров и минимизации участия государства в экономике, нужно сказать о необходимости платить чиновникам приличную (действительно - приличную) зарплату и одновременно ввести провокацию взятками и крупные уголовные сроки за них. Сказать, что не мобилизовав, тем самым, активную часть населения, потеряем время и территории. Сказать, а затем реализовать это. Политическая воля должна стать соразмерной политическим представлениям.
Сделает ли это Президент? Неизвестно. Пока он укрепляет институт власти – безотносительно к целям, которые могли бы властью реализовываться. ВВП умело сочетает политическое действие и риторику, поэтому никто не решается говорить с ним по гамбургскому счету, все оппонируют частностям: здесь, дескать, мы с Вами, ВВП, согласны, но тут Вы, извините, погорячились. Мученик - да, подвижник - да, но не святой... Отсюда же вздохи о том, что активная и самодеятельная часть населения игнорирует выборы, а если и не игнорирует, то голосует то за “ЕР”, то за Родину. Если выбирать между различными риторами, то и мне Путин симпатичен более всего, именно его речи врачуют лучше всего мои общественные комплексы и язвы. Но идеология и стратегия стране необходима, и, возможно, кому-то придется спросить с Президента про те задачи, которые он сам ставит перед страной. Спросить, почему действия не соответствуют риторике и собирается ли он делать что-либо для того, чтобы они ей соответствовали. А спросить об этом и добиться ответа способен только политик. Второй российский политик, который должен появиться наряду с первым - легитимно избранным президентом Российской Федерации, Верховным Главнокомандующим Владимиром Владимировичем Путиным.