Адрес: https://polit.ru/article/2004/01/26/responce/


26 января 2004, 09:02

Наш ответ Киссинджеру

Государственный секретарь США товарищ Колин Пауэлл накануне своего визита в Грузию и Россию дал ясное толкование принципам русского направления американской политики: «Избегать публичной критики России и убеждать Москву, что сотрудничество принесет больше плодов, чем соперничество». Еще яснее и гораздо заранее («Нужна ли США внешняя политика», 2001 г.) патриарх американской дипломатии Генри Киссинджер писал: «необходимо сделать все для того, чтобы Россия почувствовала, что она участвует в принятии многосторонних решений, особенно касающихся ее безопасности».

Тут все дело в психотерапевтическом мотиве: не сотрудничать, а убеждать, что сотрудничать хорошо; не допускать участие в международных делах, а вызывать чувство участия. Даже после 11 сентября отношение американской дипломатии к российской сродни отношению взрослого к ребенку или психиатра к пациенту с потерей реальности. И в этом (в потере реальности), извините, не американцы виноваты. Чувствуют ли товарищ Путин и товарищи Ивановы, что участвуют в принятии многосторонних решений? Боюсь, что да.

Между тем, сложилась более здоровая ситуация для некоторого просветления. По крайней мере, сейчас проблемы российской демократии и реформ в нашей стране больше волнуют россиян, чем американцев. И это правильно.

Сейчас США будут «избегать публичной критики России», потому что с точки зрения американских национальных интересов все идет нормально. Ну да, с ЮКОСом неприятная ситуация, но и ее можно вполне понимать как предпродажную подготовку и сбивание цены (даже если гэбисты пока этого не осознают именно так). ТНК же продали, по колониальному сценарию развиваются нефтяные проекты на Сахалине (в смысле, может, и нам это все выгодно, но нет ничего приятнее инвестору, чем соглашения о разделе продукции). А во всем остальном – просто здорово: в Средней Азии, в Азербайджане, в Грузии. Есть некоторые проблемы на Украине, но не потому что Россия там как-то особенно играет в политику. В политику как раз не играет, а активно скупает собственность, пока Запад не очень интересующую.

«Но если реформы создадут укрепившуюся Россию, вновь обращенную к политике гегемонизма, - а именно этого и боится большинство ее соседей, - неизбежно вернется и напряженность времен "холодной войны"», - пишет Генри Киссинджер. В этой связи американцев могло бы насторожить усиление силовых групп в кремлевской власти. Однако там все-таки имеются трезвые и неистеричные люди, которые понимают, что усиление силовиков с такой армией никому «гегемонией» не грозит, кроме российских же призывников.

Министр обороны Российской Федерации Сергей Иванов объявил о завершении армейской реформы. По его словам, теперь начинается этап обычного военного строительства. Удивительные речи: военное строительство, в смысле возведения генеральских дач, у нас и не прекращалось. А вот реформы и соответственно укрепления армии как не было, так и нет. Численность боеспособных единиц в российских Вооруженных Силах не более 100 тыс. человек. Остальное – пыточная машина по разложению и деморализации граждан и офицерского состава.

Удивительно, что прошедший в эти выходные съезд СПС, кажется, совсем похоронил тему реформы армии, на которой строился многолетний пиар партии. Конечно, концепция СПС тоже не была шедевром стратегического мышления. Но по сравнению с тем, что происходит сейчас в этой сфере (когда Минобороны с Генштабом спорят о том, кто самый главный, в смысле - кому лучше морозить призывников), ситуация начала прошлого года с армейской реформой – почти эталон здравого общественного обсуждения.

Ради реформистской деятельности можно было бы даже простить партии странное и неопределенное отношение к товарищу Путину. Для СПС из наличия уклонизма могла бы следовать следующая квазипартийная деятельность: одна часть (которая типа за Путина) могла бы собираться тайно, масонским образом, а на своих государственных постах толкать реформы и укрепление страны, реализуя монархическую модель реформаторства. А другая (которая типа против Путина) могла бы работать с гражданами, формировать народную поддержку. И сопредседателя нужно два: один масон и один харизматик. В принципе, у нас в стране по форме примерно так все и устроено.

Но не по содержанию: кто будет заниматься реформами и укреплением России, которого так опасается Генри Киссинджер, до сих пор неясно.