Адрес: https://polit.ru/article/2005/04/25/gindilis/


25 апреля 2005, 11:59

Евгений Гиндилис: Сериал развивается в сторону абстрактных конструкций

Количество телесериалов растет в немыслимых пропорциях - выходя из дома, замечаешь билборды с незнакомыми актерами, которые смотрят на тебя уверенным взглядом победителей. На уровне глаз - эмблемы знакомых телеканалов, представляющих проект. Валерий Золотухин встретился с продюсером сериалов Евгением Гиндилисом и подивился, как последовательно развивалась все эти годы "мыло"-индустрия.

Над какими проектами вы сейчас работаете?

Сейчас находится в работе большой телевизионный блок - две экранизации романа Татьяны Устиновой. Первая из них была в эфире СТС 3 апреля и прошла очень хорошо. Фильм называется «Большое зло и мелкие пакости», его сняла режиссер Елена Жигаева. Следующей премьерой  будет также экранизация Устиновой – фильм «Мой личный враг». Его снимал Владимир Попков, режиссер, работавший над «Графиней де Монсоро». Еще один проект – многосерийный фильм «Молоды и счастливы» режиссера Валерия Зеленского -  снимался по его авторскому сценарию и, в отличие от остальных наших проектов, не является экранизацией. Это история, связанная с приключениями молодой девушки, которая приезжает из провинции в Москву и окунается здесь в мир музыки, телевидения, музыкальных клипов, она и поет, и снимает, и монтирует. По жанру получилась лирическая мелодрама, в которой снялись молодые актеры Настя Цветаева, Дана Агишева, Руслан Курик, Сергей Астахов, а также Николай Чиндяйкин, Елена Сафонова. Там также есть люди, которые играют самих себя - певец Карл Хламкин, например, который играет большую роль, Сэм Клебанов, Максим Покровский. Артемий Троицкий сыграл роль колдуна Вуду… В этом фильме также важна была музыкальная составляющая, все-таки героиня пишет музыку, и мы обратились к Олегу Нестерову из лейбла «Снегири», который помог нам с подбором музыки.

Настя Цветаева будет сама петь?

Нет, ее песни собраны из репертуара групп «Ундервуд», «Мегаполис», «Нож для Фрау Мюллер» и других. Игорь Вдовин также работает над музыкой к фильму.

Получается настоящий молодежный проект.

Да, как и другой сериал – продолжение «Виолы Таракановой». Это экранизация детективов Дарьи Донцовой, молодежная версия ее романов. По сравнению с романами, наша героиня стала на 10 лет моложе. В этом проекте было придумано очень много стилистических «феничек» – например, комиксы внутри фильма в тех эпизодах, когда герои по сюжету вспоминают прошлое. На начальном этапе была идея снимать московскую натуру где-нибудь за границей, чтобы придать ей некий странный облик - места, с одной стороны узнаваемого, с другой, нет. Мы уже приступили к выбору натуры в Амстердаме, собирались повесить на дома вывески с надписями «Булочная», а на телефонные будки – «Таксофон». Затем от съемок в Голландии отказались, но пришли к реализации этой идеи другим путем - у нас Москва снята как Амстердам, массовка ездит на велосипедах вместе с главной героиней, в городе есть один телефонный автомат, из которого они все звонят.

Зачем это было сделано?

Это придает ситуации условность. Ведь истории, которые происходят с персонажами достаточно искусственны. И если они сочетаются с реалистической картинкой, то это, в общем, разрушает концепцию картины. Зрителю кажется, что так не бывает. Чтобы у зрителя не было этого впечатления, создается искусственный мир, включающий предметы реквизита, машины, декорации, объекты. Сама история, таким образом, становится возможной. Мы думали, что можно сделать с костюмами, и наш художник Настя Нефедова предложила купить их в лондонских секонд-хэндах. Оказалось, что это эффективно, поскольку малыми средствами мы получаем совершенно неожиданную комбинацию из невообразимых костюмов. 

А как же опыт создателей «Ментов»? Или «Улицы разбитых фонарей», которые построены на эффекте узнавания окружающей реальности?  

Там совсем другая идея. Материал, который у вас имеется, подталкивает к определенному стилистическому решению. Проект «Менты», скажем, по-другому просто не может существовать.

«Менты в Амстердаме» - отличный мог бы получиться сериал. А в финале самих героев с авторами сериала сажают в голландскую тюрьму...

Мы делали недавно проект «Москва. Центральный округ». Вроде бы это реалистичная история про молодого и пожилого милиционеров, но и там была возможность как-то «приподнять» сюжет, снять фильм не про ту милицию, которая нас реально окружает, а про милицию, какой она должна была бы быть – про неподкупных, честных милиционеров. Что касается телевизионных фильмов, то развитие, бесспорно, идет в сторону более абстрактных конструкций.

Чем вы это можете объяснить?

Технологичностью. Реальность, которая создается специально для фильма и контролируется в процессе съемок – более удобна, чем та, которая выхвачена из жизни. Снимать в декорации удобнее, чем снимать в реальной картине.

Для кинопроката мы заканчиваем картину «Старлей. Победа и весна», который снимают Марат Рафиков и Илья Рубинштейн. Это история офицера, который приезжает на 3 дня в Москву из Чечни, чтобы набрать в столице новобранцев. Это три дня встреч с друзьями, с призывниками, история любви. Интонационно получается редкое для сегодняшний дней кино, которое опирается на всю традицию советского кино, где так или иначе присутствует сюжет войны – от «Баллады о солдате» до «Я шагаю по Москве». Мы стараемся перевести эту интонацию на язык современности.   

Вам кажется применимой интонация той же «Баллады» к современной чеченской войне?

Нет, конечно. Это не может быть прямой трансляцией, но конфликт между нравственными убеждениями одного человека, который должен нести свой воинский долг, и войной, которая не носит убедительного характера и не несет черт справедливости – гораздо острее, чем нравственный выбор, который существовал в «Балладе».

Почему вы выбрали молодых режиссеров, чтобы работать над такой темой?

Мы вообще стараемся работать с новыми режиссерами, часто дебютантами, потому что это единственный способ добиваться результатов. Мы присутствуем при смене поколений, она происходит на наших глазах. Те требования, которые диктует современный стиль жизни, могут с успехом выполняться только людьми, который выросли вне, скажем так, предшествующей традиции.

А стали бы вы работать как продюсер, допустим, с Ильей Хржановским? Не боитесь проблем с авторским кино?

Все зависит от истории, от сценария, который или заводит продюсера, или нет. У меня нет внутренних ограничений, чтобы, допустим, не заниматься проектами авторского кино. Наоборот, мы постепенно движемся, через расширение объемов производства, к структурированному рынку. Есть блокбастеры, но за счет них появляется возможность работать с такими фильмами, как, например, "Настройщик" Киры Муратовой, или "Богиня" Ренаты Литвиновой. Эти фильмы ориентированы на конкретного зрителя, и на своем уровне эти фильмы могут быть коммерчески рентабельны.

В сериалах возможно подобное, или телевидение организовано принципиально иначе?

С сериалами этого невозможно, поскольку здесь речь идет о конвейерном производстве. Телевидение инертно и ориентировано на результат, мерилом которого является рейтинг. Любое однажды апробированное решение имеет тенденцию к тому, чтобы тиражироваться. В связи с этим есть некоторое количество клонированных проектов, которые присутствуют под разными названиями на каналах. Опыт "Виолы Таракановой" - почти радикален для телеформата. Это, наверное, и есть предел допустимой свободы. У телевизионных каналов сейчас очень высокая конкуренция, в одно и то же время по РТР может идти «К-19», допустим, а по Первому – фильм «72 метра». Другими словами, стопроцентное контр-программирование. Правила и требования, которые существовали пол года назад, сейчас уже  перестают действовать, поскольку телевидению самому необходимо находить какие-то новые программные решения, по-новому упаковывать продукцию. Вот вам свежий пример – те проекты Устиновой, которые первоначально запускались СТС как телесериалы, сейчас выходят как телевизионные фильмы. Для канала, который показывает фильм весь вечер воскресенья - с 16:30 до 21:00 – это оказывается наиболее приемлемым решением.  

А что касается идей для сериалов, то сначала все снимают про милиционеров, потом про войну, потом про...

Домработниц.

Да, про домработниц. Количество идей довольно незначительно.

Количество предлагаемых идей незначительно, или же тех, которые принимают руководители каналов?

Тех, которые принимают, прежде всего. Но и оригинальных идей тоже мало; найти талантливую литературную основу очень сложно.

Вы рассказывали про певца Карла Хламкина, а мне не дает покоя мысль - не ужаснется ли его виду и голосу народ, привыкший к стандартным телесериалам? Как вы сами для себя определяете, что можно допустить в сериале, а от чего так или иначе придется отказаться?

Мы очень внимательно следим за тем, чтобы была история и присутствовали те персонажи, которые поведут за собою зрителя. Дальше можно добавлять неожиданные элементы, которые не сузят аудиторию, а привлекут тех, кто обычно не смотрит эти фильмы. А как можно рисковать в производстве сериалов? Ну, например, в "Виоле Таракановой" снимался Дмитрий Харатьян, на которого мы надели парик... Сюжетно это было обоснованно, потому что в течение пяти серий он скрывался. Но вы же понимаете  - есть укрепившийся в сознании образ, Харатьян-блондин, нарушать который опасно.

Расскажите, какой вам видится история русских сериалов в основных чертах – есть на этом пути какие-то вехи, поворотные моменты? Или историю сериала невозможно пока что описать?

Ну конечно существуют поворотные моменты. Первой вехой был сериал «Менты», про который сейчас можно читать спецкурс. Конечно, это был прорыв, поскольку все предыдущие попытки – типа «Зала ожиданий» и «Клубнички» - не удавались. С концептуальной и коммерческой точек зрения этот сериал был правильно придуман, был сделан по принципу «Чем ближе к реальности – тем лучше». На протяжении предыдущих десяти лет телевидение полностью ориентировалось на иностранный продукт, и сериалы-то были покупные. Снятый на камеру Betacam без постановочного света, с неизвестными актерами, смонтированный впопыхах, но с жизненными ситуациями сериал "Менты" поразил аудиторию. Следующая веха – «Каменская», которая вернула представление о нормальном качестве производства. «День рождения буржуя» пошел вслед за этим направлением – он ведь тоже был сделан ответственно и продумано. Третья веха – «Бедная Настя». Собственно, еще один уровень технологичности, а именно – уход от кино-составляющих производства к телевизионным технологиям производства, к павильону вместо натуры, с многокамерной съемкой и т.д.  «Моя прекрасная няня», которая идет сейчас на СТС, продолжает эту историю – удачная попытка сделать настоящий отечественный «ситком».

Что такое «ситком»? 

Ситуационная комедия – самый популярный жанр в американском и английском телевидении; то, на чем держится вечерний прайм-тайм. Долгое время считалось, что «ситкомы» у нас невозможны – смех за кадром был в нашей стране табуирован. Но произошло некоторое смещение жизненной реальности - и у нас стал возможенэтот жанр. Я связываю это с появлением среднего класса, который обладает устойчивой системой мировоззрения, в которую входит супермаркет, передвижение на машине, отдых за границей, кинотеатр, ресторан и... "ситком" по телевидению. Это доказывает востребованность проекта в целом.