29 марта 2024, пятница, 19:01
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

06 апреля 2006, 09:27

Политическая смерть во имя жизни

Безусловно, основная интрига российской политики сегодня – это предстоящие парламентские, а затем и президентские выборы. А точнее – преемственность власти и нынешнего политического курса. В лексику политэкспертов даже введен специальный термин – проблема-2008 (именно проблема, никак не меньше!). Обсуждаются кандидатуры возможных преемников, их шансы, реальные сценарии. Удастся ли кремлевским политтехнологам действительно «технично» решить эту проблему, не столкнувшись с досадными непредвиденными обстоятельствами, как во время реализации 122-го закона? И, кстати, не станет ли эта ситуация благодатной почвой для российской «оранжевой революции»?

Разумеется, в центре внимания – фигура нынешнего президента. Где после 2008 года окажется сам Владимир Путин? Возглавит правительство или партию власти? Может, крупную энергетическую корпорацию? Займет кресло спикера Государственной Думы? Причем всем очевидно, что это – далеко не частный вопрос его личного трудоустройства. Никто всерьез не представляет, что бывший российский президент может тихо отойти от дел, открыть устричную ферму на Балтике или же школу дзюдо, дабы тихо наслаждаться прелестью непубличной жизни.

Хотя – почему бы и нет?! Как можно регулярно наблюдать, на так называемом «демократическом Западе» уход очередного президента, канцлера, премьера не вызывает ни паники, ни тягостных раздумий о судьбах родины. Да что Запад! Когда, например, уходил Борис Ельцин, никто не переживал о его дальнейшей политической судьбе, не называл смену хозяина Кремля проблемой-2000.

Так откуда же сегодня в России исходит это неспокойное ожидание 2008 года?

Культура власти в России

Смена верховного правителя, хозяина Кремля в России всегда была окружена ореолом сакральности и интриги. И это – прямое следствие политической культуры, которая складывались в России веками, культуры централизованной верховной власти.

Необходимость президента, генсека, царя – для российского самосознания очевидна. А вот разделение власти (не формальное, а истинное) между двумя или тремя равноправными центрами, вручение ее обезличенному аппарату – кажется нелепой, неустойчивой конструкцией. Бардак ведь будет, никакой личной ответственности и постоянное выяснение отношений! Иногда – в самой трагичной форме. Вспомним хотя бы октябрьский конфликт 1993 года между президентом и Верховным Советом. Для того чтобы восстановить традиционный уклад российской политики, Борису Ельцину пришлось расстрелять из танков здание парламента, а затем  изменить Конституцию, которая наделила президентскую сторону куда большими полномочиями.

Так уж случилось, что на верховном правителе в России сходятся три слагаемых власти: могущество и влияние, любовь народа и легитимность (как внутренняя, так  внешняя). Не только помазанный царь, но даже избранный президент вынужден выстраивать вокруг себя эти структуры, иначе его попросту никто не поймет. Ни народ, ни его политические коллеги и соперники, которые сочтут такое поведение слабостью и непоследовательностью. И, в конце концов, найдут способ лишить его влияния вовсе.

Все шесть лет своего правления Владимир Путин не только исправно восстанавливал формальную «вертикаль власти», но и концентрировал свое влияние: перехватывал управление мощными и доходными компаниями и бизнесами, расставлял кадры, осуществлял перераспределение собственности в пользу «своей» правящей группы. Публично расправлялся с теми, кто ему мешал.

Параллельно шло наращивание авторитета, личной харизмы. В большинстве своем народ с самого начала относился к молодому, энергичному Путину с доверием, которое возросло, когда он навел порядок в налоговой и социальной сферах, занялся Северным Кавказом. Но очень скоро в мудрость и силу Путина поверили многие аналитики, управленцы, политические деятели и начали транслировать это в СМИ. На ВВП сосредоточился еще и авторитет понимающего, всеведущего и справедливого лидера.

Только когда к формальной легитимности его власти (после мартовских выборов 2000 года) добавилось вновь приобретенное могущество, влияние и авторитет, Путин стал подлинным, реальным, а не техническим президентом. Верховным Правителем.

И дело не в личности Путина. На его месте так действовал бы каждый. Вспомним возвышение любого сильного русского царя, Сталина, Хрущева, Горбачева, Ельцина. В первый период своего правления  все они стремились сосредоточить все три фокуса власти в России на себе.

По этим же причинам (история это только подтверждает) власть в России нельзя «создать» снизу, кроме как революцией, последствия которой сейчас были бы крайне нежелательны. Сами политические или партийные деятели, сколь бы влиятельными они ни были, даже скооперировавшись, высшую власть породить не в состоянии. Власть в России - одна. Отсюда и разговоры о преемниках и преемственности.

Но преемник тоже оказывается в капкане! Он вынужден действовать так же, причем не особенно разбираясь в средствах. Он уже не может отказаться от своего президентства и должен оправдывать все те ожидания, которые на него возложены: восстанавливать и могущество, и влияние, и контроль над доходными отраслями. А значит, предшественнику (если он жив, здоров и полон сил), который совсем недавно кирпич за кирпичом строил свое президентство, придется уступать реальную власть преемнику.

Как на Западе?

Западная политика – устроена иначе. Могущественные корпорации, например, не претендуют на легальное место во власти (им достаточно влияния через свой бизнес и лоббизм). Духовные авторитеты (философы, обозреватели, политологи, религиозные деятели) тоже далеки от политического могущества, не участвуют напрямую в органах власти. Президент же может быть обделен и экономическим могуществом, и авторитетом, зато быть легитимным и эффективным политиком. Причем каким угодно человеком: многие американцы, например, невысоко оценивают Дж. Буша-младшего лично. Считают ограниченным, высмеивают его манеры и высказывания. Однако президентская команда и существующая конструкция власти в целом продолжают эффективно работать. Аналогичная ситуация – в Европе.

Словом, в условиях, когда три фокуса разведены (могущество и влияние, авторитет и легитимность), смена власти – не проблема. Все знают, что на верховном правителе свет не сошелся клином. Об этом знает и он сам, и его команда. Выборы – это, безусловно, острая политическая борьба. Однако, по сути, процедура напоминает смену топ-менеджемента в крупной бизнес-структуре. Кабинеты занимают новые люди, но акционеры продолжают владеть своими прежними паями и получать доход.

Справедливости ради отметим: таким положение вещей на Западе тоже было не всегда. Конец переворотам и революциям положило не только разделение властей, но и формирование цивилизованного института так называемой «политической смерти». Института, который позволял достойно уходить верховному властителю. Историки утверждают, что случилось это в 1783 году. 51-летний Джордж Вашингтон, главнокомандующий вооруженными силами США в Войне за независимость (1775—1783 годы), первый и единственный в истории страны единогласно избранный президент обладал громадным авторитетом. Отслужив два срока, Вашингтон отказался от третьего, несмотря на многочисленные уговоры и даже предложения королевского сана! Продолжая влиять на общественно-политическую жизнь страны, Вашингтон поселился в своем поместье, где потом построили столицу США. И хоть историки говорят о начале «традиции двухсрокового предела президентства», важно было и создание прецедента – сильный и влиятельный политик уходит с высшего государственного поста, и это не приводит ни к его личной трагедии, ни к кризису в управлении государством.  

Подтверждение существования этого института на Западе мы постоянно находим и сегодня. Сентябрь-2005, противостояние г-на Шредера и г-жи Меркель в Германии. Шредер публично заявляет, что отказывается от поста канцлера и обещает никогда за него не бороться (после того, как христианские демократы обещали отдать социал-демократам восемь министерских постов). Ни у кого не возникает сомнений, что этим обещаниям можно доверять. Таким образом, в Германии такой институт есть, он действует и поддерживается всеми политиками. Ведь именно тогда, в конце сентября 2005 года, состоялась публичная политическая смерть Генриха Шредера.

Аналогичный случай – в США. На выборах-2004  Джордж Буш-мл. с сомнительным перевесом побеждает Джима Керри. Сотни адвокатов готовы к тяжбам по поводу нарушений, но Керри признал свое поражение и поздравил конкурента с победой. И здесь свою роль так же сыграл действующий институт политической смерти.

Кстати, пренебрежение процедурой приносило только проблемы – вспомните, как закончили Линкольн и Кеннеди.

От Филарета до Ельцина

В России, разумеется, тоже был своеобразный институт политической смерти. Только формы он имел (и до сих пор имеет), мягко говоря, малопривлекательные. Уйти живым с высшего государственного поста у нас можно было только в монастырь. И в этом смысле это был реально действующий механизм политической смерти, которым воспользовался Филарет – отец первого Романова. Но монастырь – не устричная ферма. Из монастыря не возвращались не только в политику, но и в мирскую жизнь вообще. Потому из царских покоев все больше выносили вперед ногами. Суть этой особенности российской власти прекрасно понимали большевики, когда решились на расстрел семьи Николая II. Даже отрекшийся от короны, живой царь или его родственники все еще были легитимны для большой части народа России, а также для мировых правительств, которые попросту не признавали молодую власть Советов.

Чуть позже российская политика стала «гуманней». Вокруг отстраненных от власти Никиты Хрущева и Михаила Горбачева было создано такое общественное мнение, что возращение их в политику стало невозможным. Их просто перестали принимать всерьез. Кстати, это тоже была политическая смерть при жизни физической, точка невозврата в политическую реальность. Однако назвать ее достойной все еще нельзя.

Борис Ельцин избежал смерти на троне, ушел достойно, хоть и покаянно. Но! Его физическая немощь и неспособность участвовать в политических играх, что называется, «по состоянию здоровья», были очевидны. Ельцин гармонично вжился в состояние статусного пенсионера, теннисного болельщика, героя мемуаров.

Естественно предположить, что подобные традиционно-исторические перспективы в команде Путина нравятся далеко не всем. И прежняя команда, будучи еще в силе, просто так позиций не сдаст. Варианты с изменением Конституции, третьим сроком, переходом на другой пост (с приданием ему статуса «верховного») обсуждаются давно. Впрочем, об обсуждаемых сценариях – чуть ниже. 

Российские варианты

Сценарий 1. Путину не нужна власть. Он был техническим президентом – им и остался. Выполнит задачу и спокойно уйдет. Возглавит партию, энергетическую корпорацию или уедет за границу.

Один из самых нереальных прогнозов. Российская политика – не казино. Вход в игру стоит рубль, выход – десять. Путин – заложник не только своего положения, но еще и команды. Слишком уж много на него завязано смыслов и ресурсов. Как уже говорилось, старая команда не захочет просто так отдавать свои позиции. Смогут ли эти люди сконвертировать свое сегодняшнее могущество и влияние просто в капитал? Нет. В России капитал без близости к власти является неработоспособным и неспособным к сохранению и приумножению, и эта ситуация нисколько не изменилась за все время правления Путина. Поэтому после такой конвертации остается единственная возможность – уехать за границу. Но это маловероятно. Фигура публичная, а капитал завязан на российские ресурсы.

Утверждение, что Владимиру Путину не нужна власть, – вообще очень спорно. Человек, безразличный к своей политической судьбе, ведет себя совершенно иначе. Более того, он настолько выжег вокруг себя политическое пространство, что уничтожил практически всех, кто мог реально претендовать на президентский пост. И в этом смысле Путин действовал вполне в духе российской политической традиции.

Сценарий 2. Путин попытается изменить Конституцию, пойдет на третий срок или попытается восстановить монархию.

Привет вам от Александра Григорьевича Лукашенко! Разумеется, чисто умозрительно эти варианты возможны. Однако и третий срок, и монархия означают нарушение Конституции, букве которой нынешний президент так привержен. А значит, прощай Евросоюз, прощай G8, международная легитимность и остальные атрибуты глобализованного и цивилизованного мира сильнейших. Но, судя по всему, этот мир Владимиру Путину очень нравится.

Если пренебречь международным мнением, вырисовываются два откровенных тупика. Первый – брежневский застой. Постепенно соратники Путина достигнут того влияния, что и он, и никакого решения по сколь-нибудь значительному поводу принять будет невозможно. Властная структура придет к своему равновесию, закуклится, перестанет обладать даже минимумом харизмы, станет жить на проедании и разворовывании ресурсов. Страна при этом только проиграет. Второй вариант – сталинская мобилизация. Либо на мощный внутренний проект, либо на борьбу против внешнего врага. Но эта стратегия – не застой. Она требует постоянного «обновления крови», постоянных кадровых чисток и прочих малоприятных вещей. 

Сценарий 3. Технический преемник из своей команды на четыре года, затем восстановление Путина еще на 2 срока.

Во-первых, этого технического президента нужно еще выбрать. Понятно, что после политической реанимации Бориса Ельцина в 1998 году, а затем и передачи власти самому Путину кремлевские политтехнологи считают себя всемогущими. Однако даже украинские события показывают, что ситуация не стоит на месте и может обернуться неожиданным сюрпризом.

Кроме того, каким бы новый президент ни был «техническим», «своим», формально он будет иметь все властные полномочия. Более того, исходя из логики российской власти, он неминуемо станет укреплять себя. Для «технического президента» Путин, например, оказался очень резвым. Иногда он принимал решения, которые его предшественник публично осуждал. Например, ситуацию вокруг НТВ и посадку Гусинского лично. Сюда же зачтем подавление режима Масхадова в Чечне. Из «семьи» Путин, действительно, никого не тронул. Однако «семейных» поприжал многих… Да и могло ли быть иначе – у власти свои законы, независимо от того, каким способом она достается.

Далее. За Путиным стоит команда, ресурсы, контроль над потоками. Сейчас эта команда в относительном равновесии. Но разговоры о том, что у Кремля, дескать, несколько башен, имеют под собой не только архитектурные основания. Кто бы ни пришел на место президента, равновесие системы будет нарушено. Сначала кадровое, затем ресурсное. Тихие разногласия бывших соратников и желание изменить статус-кво неминуемо выйдут наружу. А это уже совсем не по сценарию.

Ситуация двоевластия для России практически нестерпима. Неизбежно начнется борьба за восстановление этого единственного фокуса. При этом сами президенты, прошлый и нынешний, совсем не обязательно будут стремиться к этому – самое главное, кто их будет подталкивать к этому, будет правящая и бизнес-верхушка, истеблишмент. Так называемые элиты окажутся перед выбором – кому служить и кого слушаться. Произойдет раскол, ибо «слушаться» в России можно только одного.

Выхода нет?

Из замкнутого круга пытаются выйти, обсуждая не самого преемника, а преемственность власти или курса. Кремлевские проект-менеджеры прилагают максимум усилий и ресурсов, чтобы создать общественные институты и партии (в первую очередь – «Единую Россию»), снабдить ее приемлемой идеологией, работать с молодежью и ее организациями. Привить населению такие ценности, как собственность, демократия, экономический рост, политическая стабильность. По идее, все это должно «утрясти» страну в нужную форму и обеспечить продолжение заданного шесть лет назад движения. Есть только одна ремарка – на все это осталось слишком мало времени. Вопросы российской политической культуры и ментальности, которые складывались веками, за два года, увы, не решить.

Проблема-2008 кроется вовсе не в кандидатуре преемника и не в процедуре преемственности. Это вопросы технические и, в принципе, решаемые. И даже не в «оранжевой революции». По настоящему в ее повторение сейчас верят лишь политромантики, которые еще покупают на барахолках майки с изображением Че Гевары. Проблема – в политически живом и бодром экс-президенте.

Поэтому России сегодня просто необходим цивилизованный институт политической смерти. Только он делает прежнего президента безопасным после прихода следующего. Ведь политическая смерть означает, что человек уходит туда, откуда нет возврата в политику, точно так же, как обычная смерть означает, что человек уходит безвозвратно. Без этого института  смена власти в России всегда будет кризисом, конфликтом интересов, противостоянием «команд» и «группировок».

Сегодня Россия приближается к фактически уникальной ситуации. В ее истории еще не было случая, когда верховный правитель оставлял власть в такой прекрасной физической и политической форме. И мысль его реанимации будет главной политической интригой. Последствиям же возможного властного передела уже посвящена большая часть политической и экономической аналитики. Политический кризис, как следствие - нестабильность инвестиционного климата, потеря международного авторитета и проч. Это произойдет непременно, если не сформировать институт цивилизованной, безусловной политической смерти.

В этом смысле построение института политической смерти и должно «завершить» всю конструкцию обновленной политической системы. Причем именно сторонники ВВП должны приложить все усилия, чтобы эта политическая смерть состоялась. Они должны дать возможность Путину достойно уйти. Например, всерьез воспринять его публичное заявление о передаче власти и не делать попыток втянуть его снова в высшую власть.

В этом смысле у Владимира Путина есть шанс выполнить реальную историческую миссию, сравнимую по масштабам с петровскими реформами, так почитаемыми им самим. Не просто выстроить вертикаль, добиться стабильности, удвоить ВВП, попредседательствовать в G8 и вступить в ВТО. А изменить архаичный, неэффективный сегодня уклад российской власти. Личным примером создать приемлемый для многих поколений преемников институт политической смерти. Хотя бы для того, чтобы спокойно наслаждаться физической жизнью.

См. также другие тексты Рифата Шайхутдинова:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.