Адрес: https://polit.ru/article/2006/10/09/prigov/


09 октября 2006, 12:12

Осадок все-таки остался

Днем, знаете ли, все заботы, заботы. Беготня. Политика является мне в дом поздним вечером. А реальная политика – тем более. Является в образе круглолицого человека в очках, который скрипучим голосом (наподобие бабушки, рассказывающей деткам ночные сказки) из телевизора поведывает о случившемся, о случающемся, о том, что будет случаться.

А случаются, и вправду, вещи удивительные.

Оказывается, грузины вывозят из России миллиард то ли рублей, то ли долларов. Не суть дела. Прямо-таки из дома бедного ведущего (да, я забыл сказать, что реальная политика является в образе господина Павловского) грузины утаскивают эти дорогие доллары. Ну, может быть, они все-таки оставляют здесь свой труд? А то зачем бы господину Павловскому отстегивать из этого мешочка дорогие сердцу доллары?

И вот уже оказывается, что всякие демократы и правозащитники, столь всегда не привечаемые ведущим, своими протестами против антигрузинской кампании хотят, прямо жаждут национальных конфликтов. И этими своими призывами к неразжиганию национальной розни впрямую ее разжигают. А как раз власти в своих претензиях ко всем лицам конкретной нации – именно что являются их защитниками.

Прямо как во времена Сталина, который свой план выселить евреев из городов оправдывал своей трогательной заботой, желанием защитить от праведного гнева народа, столь нехитро разжигавшегося тогдашними именно что масс-медиа.

К тому же, как предполагает Павловский, любовь правозащитников к грузинам объясняется их непосредственной повязанностью с закрытыми игорными домами. Да, да, именно они, а не госчиновники, выдающие лицензии и стригущие купоны (что, кстати, с неподдельной горечью отмечал и их главный начальник – президент). Но все-таки Павловскому не чуждо и благородство. Под конец он замечает: «Не хочется плохо думать о людях».

Прямо как в анекдоте. Приятель звонит приятелю:
– Вы у нас были вчера?
– Да.
– Вот. А потом у нас серебряные ложки пропали.
– Да ты что? Неужели ты думаешь, что это я?
– Да нет, нет, что ты! Они уже нашлись. Но осадок все-таки остался.

Вот именно.

Я бы тоже мог предположить, что любимым чтением последних лет господина Павловского являются труды некоего всемирно-известного германского мастера масс-медиа 30-40-х годов ХХ столетия. Но нет, нет, не хочется плохо думать о человеке.

Однако осадок все-таки остался.