28 марта 2024, четверг, 21:40
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

17 июля 2008, 09:51

Обыкновенная история из Чечни

Истории из Чечни имеет примерно одинаковую фабулу: человека обвинили в бандитизме и осудили. Историй этих накопилось столько, что без материалов под рукой легко начать путать фамилии персонажей.

Жил человек. Воевал на стороне незаконных вооруженных формирований (НВФ). Или сочувствовал им, или вообще ни в чем не участвовал. Был «выявлен» как боевик, прошел через пытки (или все было не так страшно – специально не пытали, просто не кормили и регулярно били), во всем сознался (или не сознался, даже не понял, в чем его обвиняют), был отдан под суд, отправился отбывать наказание. Неизменными остаются только три этапа: выявлен – судим – признан виновным. Своего рода конвейер …

От этого потока дел создается ощущение, что в Чечне невиновных просто нет. Хватать, тащить на допрос и сажать можно практически любого. А защищенность человека зависит только от того, насколько он вписан в ту или иную официальную структуру. Или имеет родственников в этой структуре. Или влиятельных друзей. Или родственников друзей. Или друзей родственников. В общем – как повезет.

Нашему герою – 28-летнему Лечи Джанаралиеву – не повезло. Он попал в эту мясорубку три с небольшим года назад, и поговорить с ним сейчас нет практически никакой возможности. Правда, у него есть жена Зарема. Она и рассказывает приключившуюся с Лечи историю. Рассказывает спокойно – на эмоции больше нет сил. Повторять-то приходится уже далеко не в первый раз: «Мы жили в Хасавюрте какое-то время. Уезжали туда, хотелось немного спокойно пожить. Вернулись в Грозный в апреле 2005 года. Почти сразу ему друг позвонил, они уже полтора года не виделись, созванивались только. Вот они на следующий день и встретились в центре города. Оказывается, этот друг был в розыске, а муж этого не знал. Когда они вечером ехали к нам домой, на Бароновском мосту с милицейского поста дали сигнал остановиться. Муж потом рассказывал, что они сигнала не видели – темно было. Тогда машину обстреляли. Друга убило на месте, а мужа пулей в голову ранило. Он сознание потерял, но жив остался...»

Удивляться здесь нечему и выяснять подробности без толку. Может быть, милиционеры просигналили, а потом выстрелили. Может быть, стреляли без предупреждения. Может быть, парни видели сигнал, но машину не остановили. А может, не видели. Любой из этих сценариев повторялся в Чечне за последние годы сотни раз. И даже сейчас, когда стало гораздо спокойнее, с наступлением темноты люди стараются без острой необходимости из дома не выезжать.

Той же ночью Лечи Джанаралиев был доставлен в 9-ю горбольницу Грозного. Из месяца, проведенного там, правоохранительная система не трогала его только двенадцать часов – ровно столько длилась операция. Допрашивать начали уже в реанимационном отделении. И постановление о содержании под стражей судья тоже вынес прямо в больнице. Пожалуй, приход в больницу судьи был первым и последним «актом милосердия» в этом деле. Да и то вынужденным: Лечи после ранения парализовало.

После месяца в больнице, несмотря на все протесты врачей, Лечи забрали в Ленинский РОВД. Понятно, что там лечить его никто не собирался. Для парализованного скидок не делалось – само собой, пытали: били, тушили о тело сигареты. РОВД для длительного содержания не слишком приспособлен, потому парня постоянно перетаскивали из кабинета в кабинет, на ночь отправляя в камеру.

Через несколько месяцев родным все-таки удалось добиться перевода Лечи в СИЗО. Там он и получил справку (для начала временную, а теперь уже пожизненную) об инвалидности первой группы. Из СИЗО в суд Лечи доставляли на носилках. Лежа на них, он пытался доказать свою невиновность.

Джанаралиеву предъявили обвинение сразу по трем статьям: 317 (сопротивление властям), 209 (бандитизм) и 222 (незаконное хранение оружия). В отличие от убитого друга, обвинять его по 208 (участие в незаконном вооруженном формировании) не стали. Никаких случаев бандитизма, кроме инцидента на посту, ему не предъявили. Все обвинение строилось на том, что они с другом сами обстреляли пост, когда проезжали мимо. Свидетелей преступления тоже нашлось немного. Только один человек сказал, что видел выстрелы из машины, однако остальные этого не подтвердили.

Парализованного «боевика» приговорили к 13 годам лишения свободы.

«Нам обещали, что его отправят только в Георгиевск, где он сможет в больнице лежать, – объясняет Зарема. – Но отправили с общим этапом в Ижевск. Не было ни спецэтапа, ни сопровождения врачей – конвоиры его просто без носилок тащили. А в Ижевске его только неделю продержали в больнице. Выгнали, услышав, как он молится, а напоследок еще сказали: «В туалете будешь молиться». После того, как мы написали заявление, его снова взяли лечиться, но тоже только на неделю. И всего 2 недели за год он в больнице пробыл!»

Через год Джанаралиева снова по этапу вернули в Грозный – жена при помощи юристов правозащитного центра «Мемориал» добилась пересмотра дела. В июле прошлого года судья Мадаев «существенно» изменил приговор. С Лечи сняли обвинение в незаконном хранении оружия и скостили срок на… шесть месяцев.

Правда, в таком виде обвинения в бандитизме и сопротивлении стали совсем непонятными. Как можно было обстрелять милицейский пост, не имея при себе оружия? И как именно сопротивлялся сотрудникам милиции раненый в голову безоружный человек? Сам Лечи ни на первом, ни на втором суде вины своей не признал.

После суда Джанаралиева отправили в город Георгиевск Ставропольского края. 19 марта 2008 года комиссия из 8 человек утвердила Джанаралиева Лечи Мусаевича в списках, согласно постановлению правительства РФ «О медицинском освидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению от наказания в связи с болезнью». Основания – «травматическое заболевание ЦНС с выраженными стойкими явлениями очагового поражения мозга».

«Везде, где бы муж ни оказывался, все удивлялись, как такого больного держат. Даже начальник СИЗО ходатайствовал, чтобы его освободили по состоянию здоровья. Он не может без посторонней помощи передвигаться, сесть даже не может – только в кровати шевелится. Этой весной русские врачи в Георгиевске дали заключение, чтобы его освободить от наказания. Тогда его вернули в Грозный, он еще больше месяца просидел в СИЗО и две недели в Чернокозово. Но ничего мы не добились. Чеченские врачи в Чернокозово что им сверху скажут, то и пишут. Написали, что может следовать по этапу. Я даже знаю, почему. Говорят, что если невиновного судили, продержали хоть день, то должны за это компенсацию заплатить», – рассказывает Зарема.

Однако некоторые изменения в судьбе Лечи все-таки произошли. И не в лучшую для него сторону. Если раньше в материалах дела Джанаралиев значился как безработный, то теперь следователи «вспомнили» подробности его биографии. Когда-то, еще до отъезда в Хасавюрт, несколько месяцев он работал в грозненской милиции. А это значит, что наказание ему придется отбывать на так называемой «красной зоне», вместе с бывшими российскими милиционерами. Вне зависимости от того, прошли они через «контртеррористическую операцию» или нет, особых симпатий к чеченцам эти люди не испытывают. И страшно даже подумать о том, как могут отнестись к Джанаралиеву: парализованному чеченцу, обвиняемому в обстреле милицейского поста.

В связи с этим интересно вспомнить неоднократные заявления чеченских властей, в первую очередь президента Рамзана Кадырова, о том, что он готов приложить все усилия, чтобы осужденные чеченцы отбывали наказание у себя в республике. Кадыров начал говорить об этом еще не будучи президентом, однако больше, чем за год его правления ситуация не изменилась. Чеченцы, в первую очередь те, кого причислили к боевикам, продолжают сидеть во всех регионах России. Формально к этому есть основания. По закону, преступники должны отбывать наказание как можно ближе к дому, но со своими тюрьмами в Чечне пока плохо. Сейчас строятся колонии – женская и подростковая. Понятно, что таким образом руководство республики пытается в первую очередь проявить заботу о самых слабых, но все-таки подавляющее большинство заключенных – взрослые мужчины.

Пытаясь спасти мужа, Зарема, как и большинство жителей республики, надеется не столько на верховенство закона, сколько на политическую волю федерального центра и милосердие представителей местной власти. Она направила уже не одно заявление в Генпрокуратуру и УФСИН, но узнав о перспективе этапирования мужа на «красную зону» в Мордовию, решила попросить о помощи Уполномоченного по правам человека в ЧР Нурди Нухажиева: «Даже встречи с ним с трудом удалось добиться. Я три дня с 9 до 6 у его двери стояла – секретарша говорила, что уполномоченный такими делами не занимается. Удалось пройти к нему только вместе с руководителем одной общественной организации. Тогда он стал спрашивать: «Что это такое, девушка, вы что не знали, что я тут есть, почему сразу не пришли, я именно таким и помогаю». Нухажиев тогда дал указание на неделю отложить этап, до 27 июня. Сказал, что будет разбираться, но после этого больше меня не принимает».

27 июня Лечи Джанаралиев отбыл по этапу. Снова без носилок. Снова без врача. Конвоиры волоком вытащили его из камеры и закинули в машину. Сейчас он сидит, точнее, лежит в Пятигорске в ожидании отправки в Мордовию.

Конечно, не комильфо заканчивать на такой патетической ноте. Но здесь невозможно по-другому. В начале этого года давление на власти со стороны гражданского общества буквально спасло, умиравшего от отсутствия медицинской помощи заключенного Василия Алексаняна. Тогда правозащитникам неоднократно пеняли, что заступаются-де за состоятельного московского юриста. Лечи Джанаралиев, небогатый чеченский парень, совсем на него не похож. Ничем. Кроме одного: его перемалывают жернова той же машины, которая сама останавливаться не умеет.

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.