29 марта 2024, пятница, 00:25
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

31 июля 2008, 08:19

Спасители России

Да, я тоже думаю, что русский прогресс, рождённый выгнанным со службы полицейским и ещё клубным шулером, далеко пойдёт:

Сейте разумное, доброе, вечное.

Сейте. Спасибо вам скажет сердечное

Русский народ.

Вообще у русского народа от многочисленных «спасибо» шея ломится. Со всех сторон генералы, и где военный попросит одного поклона, литературный генерал заставит «век кланяться». Щедрину и Некрасову у нас кланяются уж 50 лет.

Василий Розанов. «Опавшие листья»

 

Выборный политический сезон в России закончился. Скоро наступит двойной юбилей – 100 дней правления нового президента и 10-летие августовского дефолта. Затишье. Самое время поговорить об альтернативных версиях произошедшего за последние годы без попытки привлечения этих версий в поддержку демократии, капитализма-социализма и вообще чего бы то ни было.

Спасители – 1 (камикадзе)

В журнале «Континент» (номера 134, 136) вышло интервью героя 1998 года – Андрея Илларионова, по-видимому, единственного из экономистов-либералов, кто тогда предсказал девальвацию рубля и дефолт, причём сделал это публично. Интервью, на мой взгляд, крайне интересное и затрагивающее многих субъектов политической и экономической жизни последних двух десятков лет. Приведу цитату: «Вклад Егора Гайдара в современную жизнь России огромен. Он сделал две главные вещи: легализовал рыночные отношения и минимум на поколение уничтожил политическую и общественную поддержку либералов и демократов. Повторю ещё раз: для дискредитации либерализма никто не сделал больше, чем Егор Гайдар со своим коллегой, товарищем и другом Анатолием Чубайсом».

А. Илларионов противопоставляет неудачной, на его взгляд, политике финансовой стабилизации Е. Гайдара успешную политику министра финансов Бориса Федорова. Последнему удалось сократить бюджетный дефицит с 32 до 10% ВВП, снизить инфляцию до 13-11% в месяц с 25% - такой дефицит и такая инфляция была при Гайдаре… Причиной же неудач Е. Гайдара, по его мнению, является прирост денежной массы летом 1992 г. на 25% и выплата ненужных государственных субсидий, которые сократил Б. Федоров.

Кроме финансово-бюджетных аспектов «неадекватного поведения» Е. Гайдара, более не описывается ничего. Так что у молодого читателя, незнакомого с советскими реалиями, может возникнуть весьма любопытное представление об умственных способностях «отцов-реформаторов»…

Вообще-то в 1992 г. на балансе всех крупных предприятий находились жильё и так называемый «соцкультбыт», начиная с детских садов и больниц и кончая дворцами культуры, столовыми, магазинами и предприятиями бытового обслуживания, так что, по сути – почти все они были «бюджетными организациями». После распада хозяйственных связей, сопровождавшего распад СССР, и ценового шока упали объёмы производства, содержать свою «социальную сферу» предприятия не могли. Начался процесс «коммерциализации» предприятий – передачи непрофильных объектов в муниципальную собственность, и одновременно – для магазинов, организаций бытового обслуживания, транспорта, строительства – приватизация. Но всё не могло произойти «одномоментно», во многих городах этот процесс продолжался вплоть до 1998-1999 гг.

В этих условиях можно было либо печатать деньги, либо не платить зарплату. Минфин при Б. Федорове, по сути, выбрал второй способ поведения. После октябрьских событий 1993 г. это было уже политически возможно. При этом решения о «сокращении ненужных государственных субсидий» также имеют свой лаг – так что действительно, как указывается на сайте бывшего министра финансов, «весь бюджет при Б.Г. Федорове состоял из «живых» денег, не было воровских зачётов и денежных суррогатов». Это началось позже, с 1994 г. И задержки зарплаты стали массовыми именно тогда, достигая полугода и более, как на частных предприятиях, так и в бюджетных организациях… Зато инфляция была снижена.

Прелесть взаимозачётов как раз была в том, что они позволяли и «воровать» (точнее, законным образом присваивать) часть бюджетных средств, и – формально – выполнять бюджетные задания. Единственное, чего они не позволяли делать – это платить зарплату: за труд учителя или врача невозможно заплатить даже кастрюльками или гаечными ключами, как часто поступали промышленные предприятия. Население тогда повсеместно торговало всем этим как на городских площадях, так и вдоль федеральных дорог. Это очень походило на картину страны, потерпевшей тяжелое военное поражение и полностью сломленной.

Стоит отметить ещё одно институциональное обстоятельство – закон о банкротстве вступил в действие только в 1997г. Так что наряду с взаимозачётами, представлявшими относительно сложную схему, имели место и элементарные неплатежи.

Трудно сказать, какой из указанных способов осуществления реформ был более болезненным для населения. В Украине и Казахстане предпочли печатать деньги, что, впрочем, не помешало Казахстану заморозить отопительные системы некоторых крупных городов. Так что оба способа «были хуже», но российские элиты тогда это мало волновало, в центре внимания были залоговые аукционы и «семибанкирщина»…

Все эти обстоятельства почему-то выпали из поля зрения А. Илларионова. Зато он отводит большую роль работникам спецслужб, относя туда и В. Геращенко, потому как последний работал в системе союзного Госбанка, а также за рубежом, в представительствах Московского народного банка. Почему он не относит туда же Б. Федорова, в биографии которого фигурирует Госбанк, ЦК КПСС и ЕБРР, абсолютно непонятно. Непонятен и пафос А. Илларионова по поводу денежной реформы В. Геращенко летом 1993г. В это время Центробанк обменял советские рубли на новые российские купюры. Часть старых советских купюр «пришла» из бывших братских советских республик, постаравшихся «сбросить» советские дензнаки, которые сами же и печатали после августа 1991 г…. Может, было что-то ещё? Но в интервью этого нет.

Конечно, одна из самых любопытных историй – это пирамида ГКО и обвал рубля 1998г.

А. Илларионов убедительно показывает, что альтернативы отказа от политики «валютного коридора» тогда не было, и доходность ГКО в 40% была искусственно завышена. Имела ли место личная заинтересованность упоминаемых им политических фигур или нет – не нам судить. Однако стоит отметить, что искренность и гражданская позиция А. Илларионова, заявленная в данном интервью, вызывает уважение. И ему как-то веришь больше, чем его оппонентам, которые красноречиво молчат…

В то же время, история августовского дефолта прекрасно иллюстрирует одну принципиальную особенность российского государственного управления. В результате принятых однажды в критической ситуации решений в России складывается консенсус элит, который может быть изменён только глубоким социально-экономическим кризисом. Все негативные тенденции должны дойти до своего логического конца, а система управления – до маразма. Никакие призывы к самосохранению не действуют, никакие логические аргументы не воспринимаются. Более того, альтернативные точки зрения не обсуждаются даже тогда, когда их носитель принадлежит к той же самой элитной группе.

Да и была ли в реальности «команда» высокообразованных экономистов с демократическими убеждениями? Или это были люди, оказавшиеся в ситуации, которая способствовала реализации их личных интересов, превратившие реформы в элемент научного политико-экономического бизнеса? Любопытно, что Россия, Украина, Казахстан и Белоруссия демонстрируют не столь уж различающиеся результаты экономического развития, но только у нас существует легенда о «спасителях России», которые чудесным образом построили капитализм.

Относительно «команды» в интервью А. Илларионова есть замечательный «кейс» о его отношениях с М. Дмитриевым и Джеффри Саксом (М. Дмитриев, тоже «член команды» и один из «младореформаторов», был заместителем А. Илларионова по Институту экономического анализа). Далее – цитата: «Сакс поставил условие: раз он обеспечил финансирование, значит, он и будет командовать. Михаил (Дмитриев) проявил в этом деле большую заинтересованность и активность. Так как по Уставу назначение директора находится в ведении наблюдательного совета института, я ответил: «Как решит наблюдательный совет, так и будет». Сакс стал шантажировать: «Если не будет назначен Дмитриев, фонд Форда потребует возвращения денег». – «На каком основании?», – спрашиваю. «А потому, что я так считаю правильным». И действительно, фонд Форда написал мне, что я должен уйти с поста, иначе они заберут деньги…

На внеочередное заседание собрался наблюдательный совет института. Накануне Чубайс, бывший также членом наблюдательного совета, разослал всем коллегам письмо, в котором заявил, что политика ликвидации бюджетного дефицита, рекомендуемая мной, является коммунистической и фашистской….

Фонд Форда потребовал возвращения выделенного на два года гранта. Институт вернул ему все неиспользованные к тому времени деньги. Возвращенных денег было немногим меньше миллиона долларов. Так прекратились наши отношения с Саксом и фондом Форда…»

Ни убавить, ни прибавить.

Повторимся: гражданская позиция А. Илларионова вызывает уважение. Однако то ли мы с ним по-разному понимаем либерализм, то ли – живём (и жили) совсем в разных странах, которые называют Россией. Так, когда уважаемый коллега рассуждает о необходимости сохранения федерального финансирования социальных льгот репрессированным, поскольку они были репрессированы государством, это весьма любопытный аргумент. Получается, что другие старики-льготники (прежде всего, обычные пенсионеры), работали не на «государство», а на свой муниципалитет или, в лучшем случае, субъект Федерации? А. Илларионов говорит о «долях процента» бюджетных средств, которые идут на льготы репрессированным, так что государство могло бы позволить себе платить этой категории граждан из федерального бюджета. Таким образом получается, что если денег платить надо мало, то эти затраты можно оставить в федеральном центре, а если затраты велики, то можно «сбросить» их на уровень региональной и местной власти, где старикам можно платить, а можно и не платить… что, собственно, и было проделано именно в те годы, когда А. Илларионов был советником президента В. Путина. И его сожаления о льготах репрессированным сильно напоминают крокодиловы слёзы.

Другая принципиальная позиция А. Илларионова касается необходимости и неизбежности распада «российской империи», в том числе – необходимости отделения Чечни. Однако в 90-х годах на территории этой республики было построено рабовладельческое государство. Насколько сейчас изменился общественный строй Чечни, судить не мне, но совмещение либерализма А. Илларионова с поддержкой рабовладения и этнократий не может не вызывать изумления.

Наконец, А. Илларионов много говорит о «режиме Путина», изобретая неологизмы, а заодно без лишней скромности характеризуя свою роль в приёме России в члены «большой восьмёрки», сокращении государственных расходов и, соответственно, в нынешнем экономическом росте. На мой взгляд, обсуждать последнее десятилетие в логике, предложенной бывшим советником президента, не имеет смысла. Нет смысла и в обсуждении «правильности – неправильности» реформы РАО «ЕЭС» (кстати, весьма либеральной), на которой А. Илларионов останавливается также весьма подробно. Похоже, автор интервью искренне полагает, что соблюдение макроэкономических пропорций и таргетирование денежной массы, валютного курса и процентных ставок автоматически обеспечивает социально-экономическое развитие. Главное – это ограничить «вмешательство государства в экономику»… Строго говоря, здесь нет предмета для обсуждения, тем более что другие «спасители России» – «команда Путина»–  вроде бы с этим совершенно согласны.

Спасители – 2 (прогрессоры)[1]

Логика последних десяти лет становится понятна, если рассмотреть процесс решения следующих трёх задач господствующего класса (по-видимому, сейчас уже имеет смысл говорить именно о классе, то есть большой группе людей, осознающих свои интересы и способных к их совместной реализации):

1.         Консолидация господствующего класса, устранение внутренних конфликтов, угрожающих устойчивости сложившегося общественного устройства.

2.         Внутренняя легитимация государства и обеспечение механизма сохранения и воспроизводства социальных различий.

3.         Внешняя легитимация российского государства и вхождение российской элиты в мировое политико-экономическое сообщество.

Коротко остановимся на ходе решения этих трёх важнейших задач.

В отношении первой задачи постепенно были устранены все располагающие значительными ресурсами и способные на «внесистемные шаги», в том числе – на «информационную войну», политико-хозяйственные субъекты. Это коснулось и В. Гусинского, и Б. Березовского, и М. Ходорковского, но это всего лишь наиболее яркие (и крупные) примеры. Несмотря на юридическую сомнительность предпринятых действий, никаких сколько-нибудь масштабных действий со стороны других обладателей аналогичных ресурсов не последовало, предпринятые действия сопровождались молчаливым одобрением большинства. При этом необходимо отметить относительную простоту операций по достижению паралича хозяйственной жизни в России – стоит только части населения Северо-Запада, Сибири и Поволжья перекрыть железные дороги и трубопроводы с газом и нефтью, и правительство будет вынуждено вести переговоры. Более того, подобные мероприятия в ельцинскую эпоху многократно и успешно осуществлялись.

Далее были созданы структуры «Единой России», а впоследствии – и «Справедливой России». Разве кто-либо из перешедших на работу в эти структуры политических деятелей не понимал, что это – партии-симулякры? Рыхлость их политических взглядов не критиковал только ленивый. Тем не менее, партии созданы, заняли соответствующие места в раскладе политической жизни, и задача ликвидации угрозы захвата политической власти «неуправляемыми силами» была решена.

Движущей силой «оранжевой революции» в Украине, по чьему-то ставшему уже крылатым выражению, был «конфликт миллионеров и миллиардеров». В России эта революция прошла «тихой сапой» во время первого срока президентства В. Путина, сам конфликт был исчерпан именно тогда. В 2007-2008 гг. часть господствующего класса опасалась инициации этого конфликта извне. Почему возникли эти опасения, обсудим чуть позже.

В отношении второй задачи также был предпринят ряд важных решений. Политический класс постепенно, но демонстративно дистанцировался от «эпохи Ельцина», было покончено с «региональной вольницей», заявлена сильная «социальная политика» и многое другое, что обеспечило высокую поддержку населения новому президенту и принимавшимся им решениям. Для меня оказалось чрезвычайно поучительно, как сокращение социальных гарантий населению, данных при первом российском президенте, происходило при полном одобрении и поддержке электората. Сейчас мало кто помнит, что один из первых указов Б. Ельцина был посвящён установлению уровня заработной платы учителей на уровне средней оплаты труда в промышленности, а один из первых указов В. Путина был посвящён сохранению условий проживания Б. Ельцина. Конечно установленные льготы и гарантии во время ельцинской эпохи далеко не всегда и не везде можно было получить. Но одновременно можно отметить, что всё увеличение заработной платы бюджетников за последние десять лет опять пошло коту под хвост в результате инфляции последних лет, и соотношение зарплаты учителей, врачей, преподавателей с зарплатой в промышленности оказалось тем же самым, что и в 1999 году.

Кроме того, был принят новый Трудовой Кодекс, существенно изменивший формальные отношения между трудом и капиталом в пользу последнего. Был утвержден Жилищный Кодекс, в соответствии с которым можно, наконец, переселить неплательщика из его собственной квартиры в «социальное жильё». Была проведена «монетизация льгот» – единственное мероприятие, вызвавшее хоть какой-то социальный протест. И в остальном – формальные правовые нормы, призванные снижать социальное расслоение, последовательно отменялись.

Сложнее всего оказалось осуществить перестройку механизма, обеспечивающего воспроизводство каркаса различных социальных статусов. Традиционно в основе этого механизма лежит система образования как среднего, так и высшего. Реформа образования, особенно связанная с сокращением бюджетных мест в вузах и созданием университетов, имеющих принципиально различный правовой статус, пока идёт медленно. Но идёт.

Наконец, в отношении третьей задачи также был предпринят ряд шагов, прекрасно описанных в упоминавшемся выше интервью А. Илларионова. Однако успеха здесь пока не достигнуто. По-видимому, для стран полупериферии, куда относится и Россия, существует объективное противоречие между внутренней и внешней легитимацией государства. Так, в «лихие девяностые» наблюдалось обратное сегодняшнему положение – и у Ельцина, и у других политических фигур были большие отрицательные «рейтинги доверия». Тем не менее, Запад «прощал всё», включая расстрел парламента, дефолт, убийства предпринимателей и журналистов, коррупцию и плохую судебную систему… Западные репортеры не спрашивали на встречах с Ельциным, как продвигается расследование убийства Д. Холодова, и уж тем более – когда угро-финским народам Ямало-Ненецкого округа предоставят независимость и право распоряжаться местными нефтяными запасами.

Указанное объективное противоречие, в свою очередь, возникает как результат решения первой задачи, связанной с консолидацией господствующего класса. Когда отдельные, по сути, экстерриториальные, но по происхождению – российские – группы пытаются вписаться в мировую элиту, предоставляя взамен доступ к местным ресурсам, это приветствуется, так как конкуренция между указанными группами позволяет иностранцам покупать ресурсы задёшево. За это можно «всё простить». И совсем другая ситуация, когда на политическом рынке возникает монополия, и конкурирующим иностранным бизнес-группам приходится выплачивать этой монополии ренту. Данный порядок, с точки зрения западного бизнесмена, нелегитимен.

Неуспех в отношении внешней легитимации был осознан не сразу – ведь в страну шёл приток международных инвестиций, Россия вместе с «мировым сообществом» боролась с международным терроризмом и на протяжении первых пяти лет правления «команды прогрессоров» предавалась приятным иллюзиям о своём величии. «Цветные революции» показали господствующему классу, как необходимость внешней легитимации может привести избранные правительства к нелегитимности[2], а при наличии раскола в политической элите – к последующей утрате власти и собственности. Это вызвало неадекватную реакцию – от ужаса перед беспомощной «Другой Россией» и редкими «Маршами несогласных» до создания собственных «боевых» молодёжных организаций.

Решение вышеперечисленных трёх задач и обуславливало, по моему мнению, основную динамику политико-экономической жизни последних лет. Ни о какой модернизации страны в действительности речи не шло – это не более чем лозунг, запущенный частью политологов и экономистов в рамках решения задач внутренней легитимации складывающегося общественного строя. В этом отношении сам факт обсуждения того, что «В. Путину не удалось полностью решить задачи модернизации страны» помещает обсуждение в другие смысловые рамки и является предпосылкой для манипуляций.

По-видимому, стоит всё же отметить, что реальная, а не пиарная модернизация страны касается всех групп населения. Модернизация требует общего напряжения и жертв не только со стороны низших социальных страт, которые страдают всегда, но и со стороны элит, которые, как правило, не готовы к ущемлению своего положения и стремятся максимально переложить издержки на население. Так в России было в петровскую эпоху, так это было в начале ХХ века, так это было в 30-е годы в СССР. При этом необходимым фактором модернизации является изменение роли «образовательного социального фильтра», что сказывается, среди прочего, на зарплате и социальном статусе учителей и преподавателей вузов. Мы же сейчас имеем скорее обратную ситуацию: «образовательный» фильтр максимально ослаблен и слабо влияет на селекцию элиты, а вузы, за некоторыми красноречивыми исключениями типа ГУ-ВШЭ, практически исключены из процессов общественной коммуникации.

Приведём один небольшой пример относительно средней школы. В России была реализована программа информатизации школ, что существенно помогло снизить компьютерную безграмотность. Однако что мешает ввести в школах обязательные уроки вождения автомобиля и осуществить ликвидацию транспортной безграмотности?

Остальное, по-видимому, можно уже и не обсуждать.

О роли кумиров и маразма в истории

Следует оговориться, что представленные выше оценки «камикадзе», не имевших ничего общего с самопожертвованием, и «прогрессоров», не имеющих ничего общего с модернизацией, являются моими личными и субъективными. Возможно, спустя 20-30 лет на материале девяностых и двухтысячных какой-нибудь российский историк, подобно Т. Карлейлю, напишет своё эссе о кумирах, которые оказались героями, и прочем героическом в истории. В данном случае я буду только рад ошибиться.

Но пока воссоздание условий общественной жизни, близких к концу 70-ых – началу 80-ых гг. прошлого века приводит и к появлению соответствующих образцов поведения, как на это указывает Эмиль Паин. Напомним, что именно тогда была принята Продовольственная программа СССР (1982), косвенным результатом которой стало обострение дефицита сельхозпродукции. Это же происходит и сейчас. Снижение закупочных цен на молоко уже привело к тому, что в ряде районов Алтайского края начали резать скот, при этом розничные цены на молоко и молокопродукцию продолжают расти. А из материалов открытого семинара «Полит.ру» я узнал, что 75% трансакционных издержек в цене товара – это нормально. Оказывается, мы теперь так строим новую экономику… Модель это у нас такая, постиндустриальная.

В семидесятые годы прошлого века, в условиях высоких цен на нефть, у нас любили природу преобразовывать. И вот, пожалуйста – вновь появляются «проекты века». Проект крупнейшей в СССР и одной из самых крупных в мире Туруханской, ныне Эвенкийской ГЭС вновь извлечён из архивов. По наиболее вероятной версии этого проекта, длина водохранилища составит «всего-то» 1000 км. Причём – это ведь не ЦК КПСС предлагает, а частная компания, ОАО «РусГидро». Теперь речь идет о «новой энергетической стратегии». Или – ещё того интересней – проект канала «Евразия», который соединит Азовское море с Каспийским. Возникают какие-то ассоциации, то ли по соединению Белого моря с Балтийским, то ли с каналом Волга-Чограй, то ли с Аральским морем. А ведь есть ещё туннель под Беринговым проливом и мост на Сахалин…

Организационные принципы построения «Единой России» и формы проведения внутрипартийных дискуссий удивительным образом напоминают стороннему наблюдателю позднюю КПСС. Воссоздание условий – «мягкий контроль» и согласование интересов господствующего класса – воспроизводит те же самые политические и экономические результаты вне зависимости от того, строится ли «развитый социализм» или «либеральный капитализм». По моему мнению, это естественный итог эволюции российского господствующего класса и селекции элиты, механизм которой с советских времён изменялся мало.

Возвращаясь к высказыванию А. Илларионова, процитированным в начале статьи, очень хотелось бы, чтобы Е. Гайдару и А. Чубайсу было бы по силам уничтожить «политическую и общественную поддержку либералов и демократов». Это одновременно означало бы, что каким-то двум-трём выдающимся личностям будет под силу такую поддержку создать. Но пока таких фигур на российском политическом небосклоне незаметно.

Более того, если посмотреть на фамилии членов сегодняшнего политико-экономического истеблишмента, то состав этих выдающихся деятелей как-то маловато поменялся за последние два десятка лет. Л. Брежневу для того, чтобы дойти до маразма, понадобилось меньше времени. Может, имело бы смысл ввести возрастной ценз для реформаторов – пускать их в правительство только после пятидесяти, а в президенты – на седьмом десятке. Глядишь, проблема «третьего срока» и иже с ней снялись бы сами собой. А так – остаётся только наслаждаться расцветом в форме застоя и достижениями «новой экономики». Но это уж у кого как получается.


[1] Идеи данного раздела были подсказаны автору обнинским политологом А.М. Борисовым, которому я выражаю свою искреннюю признательность.

[2] См., например: Мирзоев С. Гибель права: легитимность в «оранжевых революциях». М.: Европа, 2006. См. также главу из книги и статьи автора книги на «Полит.ру».

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.