Наталия Демина: Российская социология: пожелания в год юбилея

Чтобы понять норму, надо увидеть глубину падения. Третий Всероссийский социологический конгресс, состоявшийся в Москве в конце октября, дал повод для всплеска нового витка дискуссий о состоянии социологии как научной дисциплины.

Шок от происходившего на пленарном заседании, от юбилейной риторики академических «генералов» от социологии, а затем от уровня многих докладов, количества «белого шума» на секциях и сессиях, дал повод некоторым очевидцам событий поставить следующий диагноз российской социологии: «бездарно», «скучно», «неактуально» и «беспросветно», в общем – «болото», а также использовать весь набор негативных слов, включая нецензурную лексику. Те же, кто предпочел изначально объявить бойкот этому юбилейному форуму, возрадовались: «Так вам всем и надо!».

Насколько нам известно, сборника материалов конференции в бумажной версии издано не будет – вышло только издание на СД. «А на что мы сдавали 500 рублей?», - продолжают интересоваться социологи, хотевшие быть опубликованными в Москве.

Присутствовавший на мартовской юбилейной социологической сессии Сергей Кухтерин, руководитель Центра социологического и политологического образования при ИС РАН, удивляясь кажущейся нереальной «консолидации» столь разных людей со столь разными этосами науки, в комментарии заметил, что «Всё происходящее, это даже не постмодернизм, а – цинизм». На этот раз он просто не стал принимать участие в конгрессе, потому что предполагал, что «вместо научного форума будет устроен съезд партии, который и состоялся. Со всеми соответствующими этому явлению признаками».

Однако наши социологические «старики» предпочли не отстранение, а сражение. Они вступили в битву с бюрократами от социологии, которую проиграли на пленарном заседании, но, по их мнению, выиграли в целом, по общему ходу Конгресса. Они радуются, что удалось прекратить разговоры о нелегитимности Российского общества социологов (РОС) как преемника Советской социологической ассоциации, что в состав руководства РОС удалось избрать одних и не избрать других. Возможно, была достигнута важная тактическая победа, но качество этой победы – «со слезами на глазах». Беда в том, что хотя противоборствующие группы отделились друг от друга, проведя свои секции в разных зданиях и институтах, но границы между наукой и ненаукой оказались не столь очевидны и не совпадали с границами зданий. Естественного отделения зерен от плевел не произошло.

Впрочем, судя по откликам коллег, на конгрессе было и много позитивных моментов, интересных докладов и неформальных обсуждений. Мы уже публиковали отклики независимого исследователя Бориса Докторова, отметившего, что он был очень рад «побывать на Конгрессе и повариться в его атмосфере» и профессора, декана соцфака ГУГН Владимира Ядова, заявившего, что «для коллег моего поколения Социологический конгресс был тем редким событием, когда можно было встретиться и поговорить “за жизнь”».

Преподаватель петербургского филиала ГУ-ВШЭ, выпускница ЕУ СПб, магистр социологии Анна Желнина, принимавшая участие в Конгрессе, в своих ответах была лаконична. По ее мнению, «состоявшийся форум стал очередным подтверждением плачевного состояния отечественной социологии». Ей «больше всего запомнилось выступление В. Радаева на пленарном заседании, единственное содержательное и честно обозначившее проблемы социологии, в отличие от других, «заздравных» и бессмысленных. Если говорить о секциях, то наиболее интересной показалась сессия социологии рынков, отдельные интересные доклады были на теории в социологии». Говоря о недостатках Конгресса, она сказала, что ей не понравилось, «с одной стороны, отсутствие порядка и соблюдения регламента, и докладов о по-настоящему интересных и новых исследованиях, с другой».

Российско-американский социолог, профессор Мичиганского университета, доктор экономических наук Владимир Шляпентох в комментарии по поводу состояния дисциплины, становлению и развитию которой он отдал много сил, заявил, что «роль социологии в обществе измеряется помимо других индикаторов активностью социологов в общественной жизни как критиков существующего порядка вещей. Только и только критическая направленность социальных исследований обеспечивает глубину анализа. Мне кажется, что по сравнению с 90-ыми (вспомните Т.И. Заславскую на съезде народных депутатов в 1989 г. и даже с 60-70-ыми гг. (Ю.А. Левада!) критический дух российской социологии ослабел.

Я не вижу ни одного социолога на «Эхо Москвы» – оазисе критического духа общества, ни одного (кроме Ольги Крыштановской), кто осмелился бы критиковать власть. Насколько мне известно, и на состоявшемся Социологическом конгрессе власть не нашла критиков. Это очень печально, ибо отражает более глубинные и печальные явления в российском обществе».

Является ли юбилей социологии локальным праздником или он вышел за рамки одной дисциплины?

«Полит.ру» обратилось к ряду ведущих российских ученых с просьбой высказать пожелания в адрес коллег-социологов в год их юбилея, однако многие в ответ говорили, что ничего не знают об этой социальной науке. «Sorry, I do not know anything about sociology», – вежливо и почему-то по-английски ответил известный российский математик, живущий ныне в Германии. «К сожалению, я ничего не знаю о российской социологии, так что и не думаю ничего», – заявил тоже самое, но по-русски, не менее известный физик. «Насчет социологии должен Вас разочаровать: ничего о ней не думаю, поскольку совершенно не ориентируюсь по существу», – вторил ему другой. «Я все же решительно ничего не понимаю в социологии. Я только переживаю за университет, в котором всю жизнь работаю, когда читаю про этого кошмарного декана и всегдашнюю скользкую позицию нашего ректора», – заключил их коллега по science-дисциплинам.

Тем не менее, нам удалось получить несколько комментариев с позитивными и критическими оценками по поводу социальной науки, празднующей своей юбилей. Что же желают российские ученые своим коллегам-социологам?

* * *

Лев Самуилович Клейн, доктор исторических наук, один из основателей Европейского университета в Санкт-Петербурге:

Я давно уже не слежу пристально за социологией. Не был на социологическом конгрессе, не знаю, о чем там шла речь. Даже не представляю, о какой, собственно, науке речь – о социологии как социальной философии (одно из её направлений – истмат) или о социологии как конкретной информационной дисциплине, анализирующей конкретные общества. В народе сейчас что-то слышали только о второй. Моя информированность не выходит за пределы того, что можно узнать из СМИ и интернета.

Чего пожелать? Конечно, независимости. Вопрос в том, как её достичь в наших условиях, чем гарантировать. Вот разработке этих принципов, средств, критериев и гарантий стоило бы уделить основное внимание. Это же залог её научности, доверия к ней. Один из аспектов этого – вопрос, есть ли в нынешней российской социологии общественное мнение, профессиональное и гражданское сообщество. Судя по казусу Добренькова, остающегося деканом ведущего университета, – нет.

* * *

Евгений Григорьевич Ясин, доктор экономических наук, член Европейской академии наук, научный руководитель ГУ-ВШЭ :

Я думаю, что российской социологии в большей степени нужны обобщения. Исследований может быть проводится достаточно, но некоторые из них излишне политизированы и от них «тошнит». Власть тоже участвует в этом процессе политизации, попыталась удушить старый ВЦИОМ, а новый ВЦИОМ теперь проводит какие-то странные исследования. Я считаю, что к науке-социологии это не относится, и надеюсь, что такой социологии на конгрессе не было. Социологи здорово продвинулись вперед и теперь нужно больше обобщений, нужно работать в русле мировой науки. Я тоже, частично, принимаю участие в исследованиях ценностей, культуры и мы в ГУ-ВШЭ стараемся работать на международном уровне.

* * *

Анатолий Моисеевич Вершик, доктор физ.-мат. наук, главный научный сотрудник Санкт-Петербургского отделения Математического института имени В.А. Стеклова, президент Санкт-Петербургского математического общества:

Одним из первых, если не первым в СССР, кто пропагандировал социологию еще в середине 50-х гг., был мой старший друг Игорь Кон. Он пытался объяснить невежественному, зашоренному и трусливому партийно-идеологическому начальству, что социология полезна. Характерно, что со временем первым это «поняло» КГБ, которое стало усиленно «изучать» общественные настроения, с помощью своих «социологических» методов.

После тогдашних рассказов Игоря о социологии за рубежом, я на каком-то собрании, где надо было написать в анкете место работы, нахально написал: «Всесоюзный институт общественного мнения», которого тогда и в помине не было; никто не заинтересовался.

Что касается пожелания к 50-летию, то его уместно делать профессионалам, каковым я не являюсь, но хочу сделать одно банальное напутствие, не столько социологии, как науке, сколько ей, как термометру, измеряющему общественную температуру. Если судить по итогам проводимых социологических опросов населения, которые я, правда, читаю нерегулярно, то картина оценок прошлого (советского) и теперешнего состояния страны большинством населения поражает своей реакционностью, все той же советской невежественностью, и подчас полным отсутствием моральных критериев. В этом нет ничего удивительного, это даже вполне естественно и, несомненно, в общем, соответствует политике, проводимой властью в последние годы. Но социологические опросы, я думаю, должны не только констатировать это печальное положение, но самой постановкой вопросов на давать возможность отвечающему бездумно повторять клише, которые у всех на слуху, а заставлять его подумать.

Вот свежий пример. Ведущие социологи в последнем номере «Новой газеты» (№82) размышляют о «собирательном портрете российского гражданина» и с грустью констатируют то впечатление о результате опросов, которое я резче и короче, чем они, выразил выше. Со всеми объяснениями, высказанными ими, почему так примитивно (а я бы сказал, отвратительно) выглядит историческое сознание нынешнего российского обывателя, можно согласиться.

Но позвольте задать вопрос: «А почему Ваша постановка вопросов этому обывателю выглядит такой убаюкивающе спокойной, что ему и в голову не приходит мысль о том, что его (большинства) ответы на эти вопросы свидетельствуют о собственной беспамятности и конформизме?». Вся практика нынешней власти – это приглашение населения к холуйству и молчанию, да и советские традиции не забыты и в почете.

Поэтому вопрос вроде: «Кто вам больше нравится Путин или Ельцин (или даже Пушкин)?» Или «Назовите лучшего менеджера среди российских лидеров всех времен», – предполагает очевидный ответ. Но может быть, все же можно заставить задуматься этого россиянина над менее примитивно поставленными, вопросами, тем более, что и власть, и рептильные средства массовой информации не затрудняют его сложным выбором.

Такие вопросы легко поставить, да они и ставились. Достаточно поучиться у послевоенной Германии. Вряд ли что-то изменится от этого всерьез, но во всяком социологические опросы не будут косвенно участвовать в быстро развивающемся процессе оглупления масс.

* * *

Владимир Гельман, кандидат политических наук, декан факультета социологии и политологии, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге:

Если оценивать достижения отечественной социологии за последние полвека, то они (как, впрочем, и у других социальных наук) выглядят довольно скромными. Я согласен с теми критическими оценками, которые дал российской социологии Вадим Радаев. Да, социология как научная дисциплина институционализирована – есть научное сообщество, хотя и сильно фрагментированное, система образовательных и научных учреждений, научных журналов, конференций etc. Но если обратиться к результатам исследований российских социологов, то их востребованность оказывается крайне невелика – как в обществе в целом, так и в самом научном сообществе.

Как показало недавнее исследование моего коллеги по Европейскому университету Михаила Соколова, российские социологи мало интересуются работами друг друга, а за пределами нашей страны их труды и вовсе почти никому не интересны (отдельные исключения типа Игоря Кона или Вадима Волкова лишь подтверждают правило). В результате российские социальные науки в целом и социология в частности находятся на периферии как международного научного сообщества в «своих» дисциплинах, так и других дисциплин в рамках отечественной науки. К сожалению, трудно ожидать, что в обозримом будущем ситуация в российских социальных науках кардинально изменится к лучшему.

Что касается публикаций социологов, то я их делю на две почти не пересекающиеся группы. Первая – это результаты массовых опросов, которые проводят «Левада-центр», ФОМ и другие социологические организации. Сами данные подчас довольно интересны; то, что исследователи собирают эти данные – очень важно и полезно. К сожалению, у тех, кто занимается опросами, как правило, не доходят руки до серьезного (как в статистическом, так и в содержательном отношении) анализа данных опросов, хотя если бы исследователи отвечали не только на вопрос «что?», но и на вопрос «почему?», польза от их работы была бы несоизмеримо выше. Ко второй группе я отношу собственно исследовательские публикации социологов, однако доля достойных научных работ в их общем массиве, прямо скажем, невысока.

В год юбилея социологии в России хочется пожелать:

Во-первых, выработки осмысленных и содержательных исследовательских программ, позволяющих ставить и решать действительно значимые научные задачи, а не заниматься бесплодным теоретизированием на уровне «бла-бла-бла» или познавательно бесплодным сбором «сырых» данных;

Во-вторых, большей международной интеграции как в теоретическом и методологическом плане, так и в плане системы координат и научных приоритетов исследователей, их ориентации на международное научное сообщество – без этого периферийность отечественных социальных наук преодолеть попросту невозможно;

В-третьих, наконец, того, чтобы лет через 10-15 на смену поколению «шестидесятников», заложивших основы российской социологии пришли новые научные лидеры, которые смогут добиться большего, нежели их предшественники. В этом отношении наибольшие надежды я возлагаю на тех, кто сегодня учится на программах PhD в ведущих западных университетах. Но будут ли они лет через 10-15 интегрированы в российскую науку – зависит не только от академической, но и от общественной ситуации в России.

***

В заключение откликов хочется верить, что социологи прислушаются к пожеланиям своих коллег. Возможно, III Всероссийский социологический конгресс станет тем катализатором, который заставит исследователей, которым не безразлична судьба социологической науки, еще сильнее задуматься о том, что делать, чтобы сохранить живую науку, как защитить ее от вненаучных и псевдонаучных вкраплений. «Апокалипсис смысла», – так описала Конгресс одна социологиня на заседании своей кафедры по возвращению из Москвы. «Постойте, постойте», – уже заметили на это знатоки древнегреческого, – «ведь апокалипсис – это же “откровение” и вряд ли московский форум стал “откровением смысла”».

Вновь и вновь перед российскими социологами встают непростые вопросы самосознания дисциплины: что делать, как остановить падение в пропасть псевдо-науки, что противопоставить возврату к столь привычной ипостаси социолога-пропагандиста? как возродить уважение к профессии социолога? Есть ли механизмы для (вос)создания нормального социологического научного сообщества? – обо всем этом коллегам-социологам предстоит еще крепко задуматься. Ждет ли социологию реформирование или тихая стагнация? «Полит.ру» будет следить за развитием событий.