29 марта 2024, пятница, 13:13
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

15 сентября 2009, 09:42

ЕГЭ-2009 - «это явление, скомпонованное из проб и ошибок»

Ефим Рачевский
Ефим Рачевский

Каковы достоинства и недостатки ЕГЭ 2009 г. глазами директора школы? От чего зависит открытость российских школ? К чему ведет оптимизация школьной сети? Как избежать конфликтов между между богатыми и бедными родителями? Об этом читайте во 2-ой части  интервью с одним из самых известных школьных директоров России, руководителем московского Центра образования №548 «Царицыно», членом Общественной палаты РФ, народным учителем РФ Ефимом Лазаревичем Рачевским. Беседовала Наталия Демина.

Вы участвовали в горячей линии по ЕГЭ от Общественной палаты (см. также пресс-конференцию по ЕГЭ в "АиФ"). Какое у вас к концу лета сложилось отношение к ЕГЭ, после множества радио- и телепередач на эту тему, опыта общения с вашими выпускниками?

Я начну философски. Для меня наиболее научно обоснованной истиной является та, к которой мы приходим на основании проб и ошибок, а не теоретических посылок, моделирования и т.д. Я вообще противник социального моделирования как такового. А вот с ЕГЭ получился анекдот. Проб было много, но после множества проб ошибок меньше не стало. Поэтому ЕГЭ в штатном режиме в 2009 году – это явление, скомпонованное исключительно из проб и ошибок, не до конца проанализированных.

Хотя я – однозначный сторонник ЕГЭ, но никто не мог предугадать, к чему приведет множественность возможностей для выпускников школ, что они будут подавать документы в 10-15 вузов и на разные факультеты. Я думаю, что со следующего года нужно ввести режим ограничения числа заявлений. В подвешенном состоянии находится ректорский корпус, я с ними общаюсь, коллеги только на днях подписали последние приказы…

А еще в некоторых вузах прошла «четвертая» волна…

Еще и то, о чем много говорят в прессе, – это категория льготников, та ее часть, которая вызывает очень большие сомнения. Я трепетно отношусь к инвалидам и к детям-инвалидам особенно, но резкое увеличение их числа  накануне приемной кампании требует пересмотра норм по отношению к этой группе. Полагаю, что выводы делать рано, скорее всего – какое-то недоразумение в статистике.

Другая проблема – сама чистота проведения процедур проведения ЕГЭ. Даже на основании проведения горячей линии можно говорить о нескольких регионах, где были серьезные нарушения с проведением Единого экзамена. Я, правда, слышал позицию некоторых политиков: «а разве выборы честные? И выборы нечестные, и ЕГЭ нечестное». Ну, хоть что-нибудь давайте сделаем честно.

Не могли бы вы назвать эти проблемные регионы?

Нет. Могу, но не хочу. Как правило, жертвой публикации становятся не те, кто должен отвечать за недостатки. Найдут крайнего, а там нужно снимать начальников региональных управлений образования. Я это называю «синдромом Поносова», учителя из Пермского края…

Одна из самых страшных позиций нынешнего ЕГЭ – это отсутствие культуры выбора у наших детей и у их родителей. Мне ЕГЭ этого года знаете, что напомнило? Когда в 1992 году отпустили цены и в магазинах появилось не 2 сорта колбасы по 2.20 и 2.47, а 30-40 сортов, то я наблюдал, как в наших универсамах, тогда супермаркетов еще не было, люди буквально потели из-за проблемы выбора, какую взять.

Я помню, что когда в 1991 году я был в Ярославле, на какой-то международной конференции, гулял по городу с замечательным человеком, 80-летним японским профессором из города Тойота, мы зашли с ним купить портвейну, чтобы потом выпить в ярославском Кремле, а я еще купил 100 коробков спичек. Японца чуть кондрашка не хватила: «Ты что увлекаешься строительством домов из спичек?». Я ему отвечаю: «Да нет, покупаю на всякий случай».

С ЕГЭ произошло ровно то же самое. Народ на всякий случай послал заявления во все возможные места. Из-за чего? Из-за неумения собрать информацию, отсутствия профессиональной информации и отсутствия культуры выбора.

Здесь есть один важный момент. Я никогда не ностальгирую по советским временам, но тогда была какая-то система профориентации. Она, правда, была нацелена на подростков, которых надо было потом под конвоем отводить в ПТУ. Тем не менее, она была. Сегодня профориентация населением востребована как никогда. Из моих 12 психологов в школе двое занимаются профессиональной ориентацией, у них рабочая неделя – семь дней. Один за другим идут запросы от родителей и детей. Более того, люди готовы платить серьезные деньги за получение адекватной профориентации.

Они тестируют детей?

Тестирование – это только один из способов, самый примитивный. Их работа включает длительные встречи, собеседования, проговоры, ознакомление ребенка и его семьи с возможностями профессиональных карьер в разных вариантах. ЕГЭ продемонстрировал, что профориентация нужна, чтобы люди понимали, что будет за поступлением в тот или иной вуз, на определенное направление.

Еще один недостаток – очень поздно были приняты все решения по приемной кампании этого года. Просто неприлично поздно. Министр Фурсенко обещает, что все правила 2010 г. будут ясны в октябре. Я очень уважаю Андрея Александровича, надеюсь, что это будет действительно так, хотя многое зависит не от него. Если в октябре 2009 г. будут известны правила, которые потом не будут меняться, то и родителям, и ученикам, и вузам будет намного легче.

Но: благодаря ЕГЭ новый импульс получило развитие среднего профессионального образования, которое пока еще не называют техническим бакалавриатом, но, возможно, станут. В этом году у меня было 197 выпускников. Впервые не 5-6, а 30 успешных выпускников пошли не в вузы, а в колледжи.

Почему?

Чем это мотивировано: во-первых, тем, что многие колледжи приобрели другое качество за последние несколько лет, улучшилась их материально-техническая база, пошло другое финансирование. И ребята понимают, что после технического бакалавриата они смогут поступить в вуз на 2-3 курс по выбранной специальности.

А те выпускники, которые не пошли в колледжи, в какие вузы хотели поступать?

Человек 20 в МГУ, 18 в ВШЭ…. У нас традиционно доминировали три вуза: разные факультеты МГУ и МИФИ – они друг с другом всегда конкурировали, т.к. МИФИ близко находится, и Высшая школа экономики (Ред. – см. также раздел «Выпускники выбирают вузы» на сайте школы). Последние три года к этой тройке добавился Государственный университет управления. Знаете почему?

Там готовят чиновников?

Ага. Как мне сказал один мой выпускник: «Гораздо интереснее быть тем, кому дают, чем тем, кто дает», такая циничная логика. Я полагаю, что в ближайшие годы чиновничество как социальная группа, несмотря на усилия наших президентов - и прошлого, и нынешнего, - постепенно преобразуется в новый социальный класс, со своей армией, милицией, тюрьмами и т.д.

Как вам кажется, а школы не стали ли тоже частью этого чиновничества, бюрократической системы? Я зимой-весной была в школах в нескольких регионах России и убедилась, насколько трудно получить журналисту доступ в школу, директора боятся давать интервью…

Стали! Точно. Я вам приведу один маленький пример. Смотрите: сейчас конец августа, мы всегда проводим педсовет дня за 4 до 1 сентября. Понятно почему? Там ставятся задачи преподавательскому коллективу, чтобы было время на подготовку и т.д. В этом году мы получили директиву провести педсовет либо 29, либо 31 августа. Я спросил: «Почему?» - и мне ответили: «Потому что сначала должны пройти городская конференция, потом окружная, а потом педсовет, и педсоветы должны быть обязательно кем-либо посещены и проверены». Это как раньше: сначала проходил партхозактив на региональном уровне, потом на районном, а потом уже и в цеху.

Какая им разница, когда вы проведете педсовет?

Я полагаю, что вся причина в безудержном росте чиновничества, которое ищет предмет для своей деятельности. Поэтому вы абсолютно правы, школы стали более закрытыми, любой директор позвонит в роно, спросит: ко мне приехал корреспондент, можно говорить? Спрашивают: из какой газеты? Ну, если, из, допустим, «Российской газеты», то да, говорите, там разберутся. А если, не дай Бог, из «Новой газеты»… У нас же право говорить всё «Новой газете» имеет пока только один человек – это Д.А. Медведев. Помните его очень откровенное и хорошее интервью «Новой газете»? Поэтому я призываю всех директоров брать пример с президента и не бояться говорить газетам правду.

Нельзя ли как-то увеличить открытость школы или это не от директора зависит?

Во всех директивных документах государства, таких как: программные документы российского образования на период до 2010 г. и последующие, проект «Новая школа», инициированный президентом, везде зафиксировано, что школа должна быть транспарентной, открытой, прозрачной, должна взаимодействовать с общественностью и люди на Олимпе искренне этого хотят. Но всё, к сожалению, происходит наоборот. Да, школы закрываются от общества, я езжу по регионам и это вижу.

Вам, наверное, проще, вы – их коллега и они не ожидают от вас какого-то подвоха …

Это я к тому, что я солидарен с вами. Школы – это же гигантский электоральный ресурс. И сейчас бывает, а раньше это было чаще, когда за пару месяцев до выборов к директорам приходили представители партий, предлагали покрасить, отремонтировать, сделать что-то еще, потому что население школам всегда доверяло, да и сейчас доверяет. Поэтому директора школ находятся под двойным прессом. Снизу – родной социум, а сверху – да, могут и уволить. Были случаи, что какие-то директора не обеспечивали явку на выборы, и их увольняли. В Москве, правда, такого не помню, а в регионах такие случаи были. 

Проблема в том, что школа финансово зависима от государства, и частные школы могут быть более независимы?

Даже если она частная, то она тоже зависит от государства. Электроэнергию отключат - и всё, и лицензию не дадут.

Что за люди работают в РОНО? Когда говоришь с директорами или учителями, слышишь их жалобы на гору бессмысленных бумаг, которые нужно заполнять, то кажется, что в РОНО работают чиновники, главная задача которых – в генерации этих ненужных бумаг и запросов.

Если брать звено, которое в регионах называется РОНО, а у нас в Москве - окружным управлением образования, то я этих людей очень хорошо знаю. Наш Южный округ Москвы с населением 1 млн. 600 тыс. – это как целый регион. В нашем окружном управлении работают не так уж много людей, человек 40, наверное, не больше. Я человек не комплиментарный, но я благодарен тому, что вот уже лет 15 мы каждый август получаем из управления план работы на год (я его сейчас отдал завучу). И окружное управление этого плана придерживается, что запланировало, то и будет, и я знаю, что будет в апреле 2010 г.

Второй момент – сотрудники нашего окружного управления - это люди, хорошо знающие школу. Бытует мнение, что в управление идут неудачные учителя и т.д. Неправда, там очень жесткий отбор, хотя, конечно, многое зависит от региона и от начальника. Начальник нашего управления изрядно поработал директором школы, поэтому всё и всех знает.

В третьих, в нашем управлении есть явная тенденция уберечь школы от лишних информационных потоков. Ну, например, у нас есть следующий приказ нашего начальника: ни одна структура государственной власти: милиция, наркодиспансер и т.д. не вправе требовать от вас никаких статистик, никаких данных, если это не санкционировано департаментом образования.

Это очень важно, в других регионах директора за голову хватаются, сколько отчетности от них требуют все эти органы.

Да, я знаю. Даже районная управа не вправе потребовать от нас дать списки неблагополучных семей. Я их отсылаю в управление. И это – заслуга нашего управления. Все ли управления в Москве такие? Нет, к сожалению, не все. Многое зависит от начальника. Я знаю, что если у меня будут проблемы, то я могу позвонить в управление, и мне помогут.

Но я видел и другие примеры, когда районное звено лишь имитирует деятельность, результаты этой имитации идут наверх в региональное управление, региональное собирает с районов сведения - и всю эту сумму имитаций отправляет наверх в федеральное министерство. Федералы думают, что все хорошо и с ЕГЭ, и со всем остальным, хотя получают лишь имитацию реального состояния дел.

Помните отчеты, что все школы готовы к учебному году, что всё в порядке с пожарной безопасностью и пр., а после очередного пожара или обрушения выясняется, что не всё починено, что красивая картина была только на бумаге…

Скажите, на вашей школе как-то сказалось введение подушевого финансирования? Началась ли между школами конкуренция за учеников?

Конечно. Во-первых, стало легче жить финансово, а, во-вторых, мы бы не смогли взять здание на Елецкой улице для начальной школы, там же оставалось только 250 детей, а здание рассчитано на 800. Поэтому в нашем районе в Южном округе была проведена реструктуризация. Умный начальник закрыл около 10 школ, где было мало детей, а в тех школах, где директора, которые активно не работали, а сидели и ждали пенсию, теперь стали шевелиться, чтобы не потерять детей.

Как вы относитесь к тезису, что оптимизация школьной сети – палка о двух концах? Детям приходится далеко ездить, добираясь до школы на автобусе, а местные школы ликвидируются.

5 километров сегодня – это не расстояние. Сегодня в Москве люди преодолевают 15-20 километров, чтобы доехать до хорошей школы в пробках. В сельской местности, я не имею в виду погибшие села, в каждой семье есть транспорт. Уже нет «Запорожцев», но точно есть хотя бы 4-я или 6-я модель «Жигулей». Поэтому 5 км – это 5 минут езды, а там пробок нет.

Но то, что когда ликвидируют школу, гибнет село – вы с этой цепочкой, с этим тезисом согласны?

Нет, не согласен. Неправда, что когда нет школы, то гибнет село. Во-первых, если  село должно погибнуть, то оно гибнет не потому что нет школы, а потому что продукция этого  села сегодня никем не востребована. Я не хочу уходить в сферы сельского хозяйства. Я был участником общественного совета при Минсельхозе весной 2008 г., где тоже обсуждался вопрос, что школы гибнут и т.д. Тогда Минсельхоз занял правильную позицию. Дело не в школах, а в том, что крестьянство ушло из сел. Я встречал сельские школы, где 11 детей, а на них 12 педагогов. Содержание одного ребенка в малокомплектной сельской школе раз в пять дороже, чем в городской крупной школе. Потом - если взять данные ЕГЭ, то маленькие школы дают худшие результаты. Почему, знаете?

Ниже качество учителей?

Да, где математику, физику, химию и труд ведет один учитель.

А с тем тезисом, что в каждом селе должна быть хотя бы начальная школа, вы согласны?

Если в этой начальной школе 10-15 детей, то она никому не нужна. Во-первых, там будет невозможно открыть для них систему дополнительного образования и кружки, а во-вторых, начальная школа должна быть сегодня оснащена совсем по-другому. Я осенью 2008 г. был в Канаде, в начальной сельской школе, там учатся где-то 300 детей. Их привозят за 10-15 км, у нас же тоже многие школы закупили школьные автобусы.

Мне рассказывали в сельской школе Ленинградской области, что дети стоят на остановке, минут 20 ждут автобуса в любую погоду. Обратно автобус едет только в 15 часов, ни на какие кружки дети уже попасть не могут, иначе домой ехать будет не на чем.

Так это же дело чиновника, дело тех, кто управляет этими автобусами… Посмотрите, в Москве общественный транспорт все-таки заработал! Но были же проблемы. Все дело в чиновнике, а не в принципе. Поэтому реструктуризация – это естественный процесс, за последние 10 лет в России было 70 тыс. школ, стало 55 тыс.

Вам кажется, что число школ еще уменьшится?

Думаю, да. А школы в селе…. Хотите, перейдем к обсуждению проблемы мяса-молока? У нас же отечественного мяса практически нет. Посмотрите, до 1955 г. население России было наполовину сельским, наполовину городским. Потом стало 70% городское, а 30 – сельское. Если взять сегодняшнюю Голландию, то там 3% населения кормит не только свою страну, но и значительную часть Европы. А сколько случаев в США, когда была лесопилка, вокруг нее образовался городишко, появилась школа. Лес кончился, лесопилку демонтировали, городишко исчез, и школы не стало. Поэтому  заниматься кликушеством по поводу того, что закрытие школ уничтожает село, – это бред.

После разговоров с людьми на селе создалось впечатление, что оптимизация школ – это хороший тезис лишь теоретически, а на практике он превращается в нечто другое. Проще закрыть школу, слить несколько школ в одну, чем найти нормального директора, который бы поднял слабую школу, привлек спонсоров. Я видела одну школу в Ленинградской области, пришла молодая директриса – и школа буквально за год стала другой. Может, чиновникам не хочется тратить время и искать хорошего директора, и им выгоднее закрывать школы?

Нет, чиновникам выгодно искать нормального директора… Но мы же с вами говорили полчаса назад, что очень сложно найти хороших учителей, а тем более директоров. В августе 2004 года был принят 122-ой закон, когда финансовая ответственность за школы полностью легла на регионы и муниципалитеты. Регионы в России разные, одни дотационные, а другие убыточные. Надо же содержать всю школьную систему, так, может быть, лучше, когда не хватает ресурсов, действовать на основании принципа концентрации ресурсов, делать так, чтобы было хорошо 500 детям в одном месте, чем плохо в десяти местах, где 50 детей?

Надо над этим подумать…

Да, но если есть уникальные школы, если ближайшая школа от этого села – 40 минут езды, то эту школу нельзя, конечно, закрывать. Ее никто и не закрывает.

Ваша школа объединяет несколько зданий – детский сад, начальную, подростковую и старшую школу. Для чего нужно такое разнообразие?

То, что мы в разных зданиях находимся, это ведь не для количества зданий, а для того, чтобы создать разные образовательные среды. И они у нас действительно разные.

Не могли бы вы их хотя бы кратко описать?

О детском саде я не буду рассказывать, хотя он у нас очень хороший. Все зависит от руководителя. Я нашел красивую девушку, выпускницу психологического факультета МГУ, ей 33 года, и она все сделала, людей подобрала. Там просто здорово!

В начальной школе главными элементами образовательной среды выступают комфортность, красота и безопасность, диалоговый учитель.

В подростковой школе среда должна носить деятельностный характер. Подросткам свойственно не любить учиться нормальным образом, потому что к началу подросткового возраста учебная деятельность перестает быть ведущей и надо создать пространство, где надо, в первую очередь, что-то делать руками: строить, мастерить. Там у нас – много спорта, много мастерских, в т.ч. и художественных. В этом году мы завершили новый проект, мы сделали Эксплораториум. Знаете, что это такое?

Нет, даже первый раз слышу такое слово на русском.

В музеях обычно бывает надпись «Руками не трогать», а мы сделали большой естественнонаучный музей, где дети могут работать с экспонатами. В этом нам помог благотворительный фонд «Дар». Возглавляет Эксплораториум инженер, в прошлом военный, и там можно что-то всё время делать. Либо возиться с компьютерами, есть оранжерея и т.д.

В центре Москвы на Таганке я видел новую школу, я даже в Англии  не видел такой! Такая красота! Прямо захотелось, чтобы мне было 35 лет, и я взял бы и начал всё по новой. Здесь мы же сами что-нибудь строим, достраиваем, перестраиваем, а там всё уже готовое, это кайф! В том здании оранжерею построили на крыше.

Старшая школа – это, в первую очередь, центр информационных ресурсов. Он у нас начинается прямо с вестибюля. Центром школы является шикарная библиотека, она у нас очень красивая, наверное, самая лучшая в московских школах.

Там открытый доступ к книгам?

Да. За основу мы взяли проект библиотеки Масачуссетского технологического института, но мы сделали даже лучше. Убрали тяжеловатость, у нас другая эстетика. Библиотека находится на втором этаже в этом здании (Домодедовская, 35).

В старшей школе также актуально, чтобы образовательная среда имела много маленьких помещений. Потому что в этом возрасте очень важна индивидуальная работа и работа по группам.

Все образовательные среды объединяет принцип информационной доступности всех участников образовательного процесса. Например, у нас на каждого ученика начальной школы по ноутбуку.

Выдается от школы?

От школы, в этом нам помог Intel, у них целый проект поддержки школ.

Нужны ли маленьким детям ноутбуки? В ходе поездок по школам мне показалось, что для начальных классов это скорее мода, и маленькие дети не совсем понимают, зачем делать презентацию про Илью Муромца на компьютере…

Они все понимают. У многих первоклассников информационная продвинутость больше, чем у их учителя.

Им же надо учиться писать рукой?

Одно другому не мешает.

Когда вы говорили о школьных средах в трех зданиях: не плохо ли то, что первоклассник не видит десятиклассников? Что они не смешиваются?

Это очень хорошо. Прежде всего, это профилактика инфантилизма. Четвертые классы в начальной школе – самые старшие.

Бывают ли ситуации, когда эти среды перемешиваются, встречаются?

Бывает каждую весну. Мы проводим праздник элит, где вместе собираются, допустим, 1, 5 и 11 классы, где подводятся итоги олимпиад и конкурсов. 1 сентября каждый год у нас проходит три раза, поэтому в 8 часов – я в одном месте, в 9 – в другом, а в 10 – в третьем.

Раз в пять лет 1 сентября мы собираемся все вместе, в нашем самом старом здании на ул. Маршала Захарова, договариваемся с милицией, в этот день на улице перекрывают движение и мы устраиваем небольшую демонстрацию с разными плакатами, смешными и серьезными. По улице движется  колонна детей и родителей, которые отпрашиваются с работы, всего собирается около 5 тыс. человек.

Следующий парад будет через 2 года – 1 сентября 2011 г. Раньше, когда собственных машин было мало, во главе колонны ехали машины наших учителей – две «Оки» и одна «Волга». Теперь это бессмысленно. Иногда я приглашаю бродячий цирк с верблюдами, потом мы все выходим на гигантскую поляну у Царицынских прудов, там я провожу митинг, а потом идут развлечения – воздушные шары, игры, конкурсы, буфеты, музыка. Так проходит весь день. И что интересно – жители окружающих школу домов открывают окна, кидают что-нибудь праздничное сверху, в прошлый раз одна дама накупила конфет и кидала их вниз. Смешно и весело, но такое бывает раз в 5 лет. Почему чаще не собираемся? Это физически тяжело организовать.

Для российского общества характерна проблема столкновения богатых и бедных, стратификации людей по доходам, которая отражается и на детях. Ощущается ли эта проблема у вас в школе?

Да. Вы знаете, где она особенно чувствуется? В подростковом возрасте, 5-6 класс. В этом время происходит процесс самоутверждения подростка через внешнюю атрибутику: есть ли у тебя IPhone, что-нибудь еще. В этом возрасте случаются первые влюбленности и т.д. У меня в школе был случай, когда одна девочка, которой было тогда лет 12,  для того, чтобы завоевать расположение своих сверстников, водила их за свой счет в кафе, в МакДональдс и т.д. При этом, естественно, любви к ней не прибавилось. Всё выяснилось, когда ко мне пришла её мама и сказала, что из дома пропала большая сумма денег - около 150 тыс. рублей.

Наша школа всегда учила ребят, которых в советские времена называли детьми ИТР (инженерно-технических работников). Такое было окружение домов и учреждений: МИФИ, Минсредмашевские институты и т.д. Потом нас как-то миновала эпоха «малиновых пиджаков», у нас детей таких пиджаков не было.

На мой взгляд, школа должна выполнять функцию социального лифта, и мы стараемся сделать так, чтобы она её выполняла. Есть несколько псевдоистинных утверждений, что если в школе ввести для всех школьную форму, то тогда различие между бедными и богатыми исчезнет. Это – неправда. Можно носить скромную школьную форму, но с бриллиантовыми сережками.

У вас в школе есть школьная форма?

Она есть в начальной и подростковой школе, но её нет в старшей школе. Потому что в младшей школе был референдум родителей, они проголосовали за школьную форму. Подростки проголосовали за, потому что я их в этом убедил, а старшеклассников я убедить не смог и они проголосовали против.

Часто ли у вас бывают референдумы по школьным вопросам?

По очень важным вопросам, например, когда принимались «Правила школьной жизни» (они вывешены на сайте), был большой референдум. Ему предшествовала агитация за и против.

В урны кидали бюллетени?

Нет, голосование проходило в электронном виде. У нас хорошие системные администраторы, умелые компьютерщики, очень мощная лаборатория, поэтому там всё очень четко сделали.

Бывают ли конфликты между богатыми и бедными на родительских комитетах, когда решается вопросы, как помочь школе? Сколько выделить денег на что-то?

Конечно, такие конфликты были, они происходят от родительского энтузиазма сделать как можно лучше, и, как правило, они случаются в начальной школе, в подростковой уже меньше, и совсем нет в старшей. К старшей школе родители подходят уже «выдоенные».

Начинают отдавать деньги репетиторам, думают о вузе…

Я понимаю, что есть демократия, и родительские комитеты имеют право на свое мнение, но чтобы не было подобных столкновений, этими комитетами надо руководить. Пять лет назад мною был опубликован приказ, запрещающий родительским комитетам сборы денег с родителей. Ведь как бывает, в классе, где 26 душ, если родительский комитет решил что-то себе купить, то руководители комитета начинают эту сумму, условно 26 тыс., делить по тысяче. Но для кого-то 1 тыс. – это карманные расходы, а для кого-то существенные деньги.

Где-то 2 года назад мы решили заменить стеклянные окна на пластиковые. В одном классе родительский комитет пытался распределить стоимость этих окон по родителям, за что я наказал классного руководителя.

Как же мы собираем деньги? Я объявляю во всей школе т.н. «народные проекты». Года три назад у нас был народный проект «Автобус». Нам был нужен новый автобус. У нас есть три школьных автобуса, которые возят малышню от м. Домодедовская. У 548-ой существуют некоторые обязательства перед старым микрорайоном школы, у которых я забрал начальную школу, до нее от старого микрорайона 5 км., так что первый автобус появился именно для перевозки младших классов. Еще автобусы курсируют между Москвой и Видным, где у нас подмосковная база, они также возят наших футболистов и хоккеистов. Автобусы ломаются, мы их меняем.

Мы объявили в школе, что старый автобус проржавел, нужен новый, что он стоит столько-то. Родители скинулись на треть автобуса, остальные две трети нашел я. Но префект Петр Бирюков, который теперь стал вице-премьером Москвы (он в прошлом был учителем математики, 7 лет проработал в школе и школьным проблемам относится очень трепетно), автобус нам подарил. Тогда освободились деньги, собранные родителями. На сайте Школы я написал, что префект ЮАО подарил нам автобус, а собранные родителями деньги мы можем пустить на другой проект – «Библиотеку», если кто-то будет возражать, то я жду в течение недели и деньги можно вернуть. Возражений не было, и мы перебросили деньги на создание хорошей библиотеки.

У нас есть попечительский совет школы, и сбор денег ведется на основе трех простых принципов:  добровольности, прозрачности и публичности – все знают, на что идут деньги, мы публикуем списки наших спонсоров, но никогда не приводим сумму индивидуальных взносов. В прошлом году у меня было день рождения, мне исполнилось 60 лет, и один благотворитель подарил школе 1 млн. рублей, а одна бабушка нам ежемесячно перечисляет 50 рублей, уже лет 10. Для нее 50 рублей, как для этого – миллион.

Сокращенная версия интервью публикуется в «Троицком варианте». Выражаем признательность астрофизику Сергею Попову, выпускнику 548-ой школы, за помощь в составлении вопросов и помощи в организации интервью.

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.