Адрес: https://polit.ru/article/2009/11/07/normalnayazhizn/


07 ноября 2009, 22:26

Нормальная жизнь и ее значение

 

Теория и практика

Так сидит слепой мастер и вытачивает свое фантастическое искусство. Мы очаровались и застыли, - земля уходит из-под ног и трубит издали. А назавтра мы проснемся на тех же самых земных постелях и скажем себе: - А старик-то был неправ.
Н.Заболоцкий, из открытого письма А.Введенскому

По долгу службы (и зову сердца) я редактирую многие ключевые материалы «Полит.ру» и внимательно их читаю. Зачастую авторы анализируют ситуацию в нашей стране. Картина получается неприглядная, зато убедительная. Спекуляция нефтью, возрождение однопартийной системы, вертикаль власти, узурпация этой властью самых влиятельных средств пропаганды, фальсифицированные выборы, коррупция. Аморфная молодежь, череда потерянных поколений, грязные шприцы, хаотичные половые связи, СПИД, вымирание.

Все так. Бумага составлена правильно. Часть авторов, людей, кстати, адекватных и не склонных к депрессии, многие свои исследования завершают фразой типа выхода нет.  Проверив их исходные предпосылки и умозаключения, я соглашаюсь – нет. И иду в кафе с товарищами – или домой к семье. Солнце умеренно, по-осеннему светит, понемногу падают желтые листья. Маршрутки ходят, колбасы свисают с прилавков. Даже – страшно сказать – денег хватает. Изредка кого-либо из близких и родных припирает со здоровьем – и я иду в церковь, ставлю свечку и прошу Господа о смягчении участи. А в остальное время ни о чем даже и не прошу, чтобы Его не гневить. И, знаете, эта аналитическая безысходность и явно, на рецепторном уровне ощущаемое благополучие постепенно вступают в конфликт. Вроде бы и тут нет ошибки, и там нет ошибки. Так о чем же, собственно, идет у нас речь? О клинически разных вещах или все-таки о жизни – только с разных сторон?

Начнем с благополучия, точнее – с нормальной жизни в довольно широком диапазоне ее проявлений. Это ведь не только безлимитное поглощение колбасы. Человек взрослеет, общается, путешествует. Ну да, имеет миску еды и крышу над головой. Любимую (если повезет) или хотя бы не самую противную работу. Растит детей. Или забивает, как теперь говорят, на семейное счастье и всю жизнь выводит какие-то формулы. Или пишет маслом. Или совмещает то и другое в произвольной пропорции. Любит, ненавидит, стареет, умирает…

Может ли так быть, что человек всю жизнь – или хотя бы долгое время – жил нормально, а потом узнал, что вокруг бушевал какой-то невидимый апокалипсис, все загибалось и околевало? Если он жил, подняв голову и не закрывая глаз, – вряд ли.

Помню, в школьном возрасте мы с умилением читали американскую прозу из жизни маленьких провинциальных городов. Вот шериф, вот проповедник, вот бармен, вот владелец автобуса. Хай, Джерри! Тебе как всегда? Ему как всегда. Ясная и простая, без особых изысков,  нормальная жизнь представлялась нам из искореженного СССР хоть и скучноватым, но недостижимым раем.

Вся доступная мне история моего отечества начиная с 1917 года есть история разрушения нормальной частной жизни и надругательства над ней. Если коротко, нельзя не заметить, как исчезает из двора семья твоего соседа, не говоря уж о твоей собственной во главе с тобой. Ненормально – в самом бытовом отношении, – когда ты не можешь откровенно говорить с попутчиком в купе.

С другой стороны – намного нормальнее, но все-таки еще не вполне нормально, когда ты всего-навсего не можешь зайти в магазин и купить глазированный сырок или батарейку. Либо потому что их там нет, либо потому что у тебя не хватает денег на то и другое, и ты вынужден выбирать: сегодня батарейку, завтра сырок – или наоборот.

Не будучи поклонником Ельцина, Путина и Медведева, я вынужден констатировать: последние 15 лет я живу в одной квартире, а также веду и наблюдаю нормальную человеческую жизнь внутри своего двора. Сразу оговорюсь: это двор в центре Москвы, однако не самые престижные дома, обычные семьи. Люди ходят на работу, гуляют с собаками и детьми, постепенно стареют. Дети играют, ссорятся, взрослеют, оканчивают школы, поступают в институты, влюбляются. Из музыкальной школы доносится музыка. Бродит пара алкоголиков, один из них как-то незаметно исчез. Возле помойки клубятся бомжи. Даже старики умирают редко. Самое значащее и говорящее событие – эмиграция (10 лет назад) семьи моего знакомого из дома напротив в Вашингтон. С другой стороны, за эти 10 лет приехало больше народу, чем уехало.

 

МОЙ ДВОР (ФРАГМЕНТ)

МОЙ ДВОР (ФРАГМЕНТ)

Если я хочу изжарить курицу, я покупаю курицу и жарю. Если хочу покушать пиццу, иду в пиццерию. Если хочу посмотреть кино для всех, иду в «Ролан», не для всех – в «35 мм». Я водил гулять своих детей на тот же бульвар, куда бабушка и мама 40-45 лет назад водили меня. Мои дети выросли.

Не боюсь повториться – это нормальная жизнь, не менее нормальная, чем жизнь моего одноклассника в Торонто или однокурсника в Нью-Джерси. Мы с ними можем долго сравнивать цены и ассортименты в ближайшем супермаркете (с переменным успехом). Мы используем один и тот же Интернет с одной и той же скоростью.

За эти 15 лет мои доходы сильно колебались, но никогда не были запредельными, да к тому же у меня большая семья. Я осторожно подвожу вас к той мысли, что моя ситуация довольно легко обобщается. По Москве – так уж точно, а по России – с некоторыми оговорками, о которых подробнее я скажу ниже.  Так или иначе – возможности для нормальной жизни сейчас беспрецедентно высоки по масштабам нашей страны.

Мои оппоненты могут мне сказать, что я не смотрю дальше своего носа, а свинцовые тучи уже сгущаются впереди. И выхода нетъ. Я бы ответил, что надо ловить момент и жить нормально, покуда это возможно. И, возможно, именно в этот период сделать то, на что мы и рассчитаны.

Маленький эпизод в заключение этой главы. Один мой друг шел со своим знакомым, аспирантом из Мозамбика, по Москве где-то в самом начале 90-х. Было тоскливо, дефицит, деньги таяли прямо в карманах…

- А у вас в Мозамбике, - спросил мой друг у аспиранта, - так же плохо или еще хуже?

А в Мозамбике люди буквально умирали от голода, на улицах лежали трупы, в общем, я лично не был, долго живописать не берусь, но ситуация катастрофическая. С точки зрения аспиранта – что Москва начала 90-х, что, например, Париж или Женева визуально друг от друга не отличались.

Аспирант сперва подумал, что мой друг над ним элементарно издевается. Покосился – вроде нет, говорит всерьез. Тогда он сдержался и ответил максимально корректно:

- У нас гораздо хуже.

Реальная экономика и технологическая отсталость

Русские – коренное население России. Следовательно…
Из националистической пропаганды

Как очевидно верные воспринимаются последние 20 лет два тезиса. Насчет отсутствия в России реальной экономики (только нефть и коррупция) и нашей страшной, пещерной технологической отсталости. Я верил. Как-то жил и верил. А, согласитесь, страшновато жить, если ты что-то делаешь, например, преподаешь  – а этого занятия  в экономическом отношении нет: ведь оно не связано ни с нефтью, ни с коррупцией.  А потом тебе ниоткуда с любовью платят – вероятно, твою жалкую долю от разорения недр. Странно только, что если больше работаешь, то больше и получаешь. Кажется, что есть связь между работой и заработком.  Но если ее предположить – у себя, у водителя маршрутки, у продавца в молочной, доктора, - то начинает вырисовываться реальная экономика. А ее ведь нет.

Но вот весной нам понадобилось сделать ремонт в ванной. Мы наняли двух толковых узбеков и согласовали их доход с объемом и качеством работы. То есть по меньшей мере два человека в России около месяца жили по реальным экономическим законам. Но, если вдуматься, не они одни.

Ведь нам понадобилось большое количество материалов и приспособлений. Саморезы, маячки, плитка, сантехника, собственно ванна. Все нашлось во многих местах в ассортименте, превышающем возможности моей фантазии. Большинство всего этого великолепия сделано в России.  То есть сотни, тысячи людей производили, развозили, продавали качественные простые вещи. Напоминаю, речь идет пока не о технологической отсталости, а об экономике как таковой.

 

В ВАГОНАХ ТОЧНО НЕ НЕФТЬ

В ВАГОНАХ ТОЧНО НЕ НЕФТЬ

Я не экономист. Я потребитель. И как потребитель я констатирую – практически любая мыслимая вещь находится от меня на расстоянии шаговой доступности. Как внимательный потребитель отмечаю обилие именно российских товаров.  Это ли не реальная экономика – пусть я вижу только плоды, но вряд ли можно представить себе растение, состоящее из одних плодов…

Я все время держу в уме дистанцию между Москвой и Россией. Супермаркеты и кафе я посещал во многих наших городах. Диван или унитаз, признаюсь, доставать не пришлось. Что ж, оставляю здесь читателю место для раздумий.

Следующая ситуация – иногда я с удовольствием даю частные уроки (математики). Цена договорная, то есть меня устраивает. Но хочу обратить ваше внимание на другое – мои занятия реальны. У меня нет доступа к аппарату ЕГЭ; я сообщаю школьникам именно математические знания и навыки. Стало быть, родители моих учеников, люди с доходами выше среднего, покупают именно услуги репетитора, а не готовый балл в сертификате. Это к теме коррупции – она действительно настолько вездесуща, что приходится отдельно оговаривать исключения.  Нет нужды говорить, что в исключения попадаю не я один, а – по городу – десятки тысяч репетиторов и обычных школьных учителей. Моя дочь этим летом мимо коррупции (да, честно говоря, и без репетиторов) сдала ЕГЭ и поступила в хороший престижный вуз.  Все же помимо коррупции протекает нормальная жизнь. 

Теперь о технологической отсталости России. Я поймал себя на том, что по инерции киваю, но искренне перестал понимать, что имеется в виду. Продвинутость частных домохозяйств, места сборки, точки создания новых технологий? США – передовая страна в плане технологии? и если да, то почему – потому что в квартиры напихана умная электроника, или потому что там находятся фирмы-разработчики программного обеспечения? Или все же передовые - Малайзия и Сингапур?

Лет пять назад восторженный мужчина перед московской аудиторией распалялся насчет того, что в стокгольмских квартирах безлимитный Интернет просто течет из розетки, как вода из крана. И предлагал оценить, на сколько десятилетий мы отстаем от цивилизации. Но хмурые дяди в зале уже тогда предрекали скорое внедрение в Москву новых технологий. Чтобы не утомлять вас перечислением деталей – ну, практически одинаковая оснащенность квартир в Москве и Нью-Йорке электроникой и бытовой техникой.

Три дня назад я покупал умеренно хороший телевизор. Примерно треть моделей собрана в России.

Между «Волгоградским проспектом» и «Текстильщиками» метро выскакивает наружу. Много лет подряд я видел справа по ходу мертвый АЗЛК и понимал, что такое технологическая отсталость. Теперь я вижу там Рено – и не понимаю, изменилось ли что-то в одночасье, и если да, то что? А если нет, что именно не изменилось.

Мы часто концентрируемся на оценке факта, по инерции не подвергая его критическому рассмотрению. Например, не раз и не два я предлагал антифашистски настроенной студенческой аудитории обсудить азы правой риторики (см. эпиграф). Единодушный ответ: нет, не следовательно. Несмотря на то, что коренное население. Но загвоздка в том, что русские – коренное население примерно 5-7% территории России (посмотрите на карту).

Я понимаю, что мои рассуждения можно оспорить цифрами или другими рассуждениями. Но вот я живу 50 лет – не то чтобы без проблем, не то чтобы как сыр в масле, но нормально. Понятно, что можно поспорить о моем будущем. Но прошлое-то уже никуда не деть. В нем были мелкие неурядицы, в том числе – социального и экономического плана. Однако было бы слепотой и цинизмом вынести их на ваш суд и сопоставить с реальными трагедиями жителей нашей страны, заставших сталинизм или мировую войну.

Мы накопили гигантский совокупный катастрофический опыт. На его фоне частный опыт благополучия практически незаметен.  Но чем дальше, тем больше я начинаю видеть в нем определенный смысл.

Зоны и стратегии

Ты туда не ходи. Ты сюда ходи. А то снег башка попадет, совсем мертвый будешь.
Джентльмены удачи             

В памятные нам лихие 90-е мой друг говорил мне про одну рощицу. Она была нашпигована бандитами – обыкновенно они не занимались там непосредственно бандитизмом, а просто стояли стайками и терли о своем. Но если, проходя мимо, тебе случайно приходилось пересечься с кем-либо из них взглядом, начинался тягучий разговор: почему прямо смотришь? что-то имеешь в виду? Вывод: либо надо было идти, глядя в землю, либо эту рощицу обходить.

Это важная рощица. При всей своей (сегодняшней) позитивности, я не буду отрицать – зона нормальной жизни не охватывает всей России и даже всей Москвы. Есть места, куда не стоит ходить и даже, как говорил Бродский, глядеть не стоит. Граница реже географическая, чаще – межчеловеческая. Но прежде чем вернуться к зонному принципу, давайте займемся довольно опасным, но необходимым делом  – классификацией людей.

Мы разделим их не по врожденным признакам (пол, раса, талант), а по генеральной стратегии. Есть люди, стремящиеся жить нормально, то есть вступать в открытые и честные отношения с обществом – что-то давать, что-то соответственно получать. Блюсти по мере сил закон.  Воспроизводить подобных себе в следующем поколении – и биологически, и ментально.  И так далее.

А есть другие люди – настроенные на иное или настроенные на большее. Это важно, поэтому поговорим о них раздельно и не спеша.

Настроенные на иное: на саморазрушение, откровенные маньяки и т.п.

Настроенные на большее – сочетание слов звучит привлекательно, но здесь означает довольно грустные и банальные вещи. Получать больше за ту же работу, меньше работать за те же деньги, зарабатывать не работая, выдавать что-то за работу и т.п.

Я хочу жить нормально. Так было не всегда – я многие годы страдал многими иллюзиями из последнего списка. Но сейчас нормальная жизнь кажется мне привлекательнее.

Скажу больше. Я считаю относительно нормальным общество, где люди, стремящиеся жить нормально, в общем, могут жить нормально.

 

НОРМАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

НОРМАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

В отношении остальных я, честно говоря, даже не знаю, чего пожелать. Честное слово. Попытаемся представить себе идеальное общество. Что оно должно делать с людьми, стремящимися к саморазрушению? Предоставлять им широкий спектр услуг в области саморазрушения или, наоборот, лишать их этих возможностей? Аналогично – люди, желающие большего, такие минус-факторы общества. Дать им цвести пышным цветом – или всячески нас от них ограждать?

С точки зрения классификации человеческих стратегий становится понятно, почему так удручает пристальное разглядывание политика, нефтяного магната, бомжа, наркомана, продажного чиновника. Это люди, не стремящиеся к нормальной жизни. Отсюда – сферы, насыщенные ими, нельзя оздоровить. Размышления об этих сферах вызывают ощущение безысходности. Они и должны его вызывать. И здесь дело не в частностях – «Единая Россия», ЛДПР, коммунисты…

Сгущения людей, не стремящихся к нормальной жизни, очерчивают зоны, куда не стоит ходить. Должно ли общество сужать и истреблять эти зоны? Идеальное, наверное, да. Нормальное – вряд ли.

Отсюда становится понятно, почему вчерашний бандит сегодня легко становится депутатом или мэром. Не меняется его генеральная жизненная стратегия (настроенность на большее), варьируются только формы.

Поэтому когда я аккуратно обобщаю свой двор, я принципиально ограничиваюсь людьми, нацеленными на нормальную жизнь. И мне до некоторой степени безразлична статистика иного или большего.

Возможно, я сейчас скажу нечто жестокое и циничное. Но если один человек, нацеленный на большее, хочет заработать на наркотиках, а другой, нацеленный на саморазрушение, - их употребить, обществу чрезвычайно трудно им помешать. Должны быть огромные излишки сил и средств. Клеем можно клеить, а можно его нюхать. Утюгом – гладить белье и пытать.

Мы не можем не наблюдать американские ценности. Более того, они в какой-то мере нами усваиваются. Нас утешает, что в их основе покоится довольно здоровый протестантский фундамент. Но, как мне кажется, я нащупал то место, где США максимально отдалились от истоков.

Всем знакома симпатия, с которой Голливуд изображает романтичных грабителей банка. Зритель солидарен с ними. Иногда бывает плохо, что они в своем трогательном стремлении к обогащению приносят вред конкретным людям. Это да. Иногда торжествует справедливость в лице бездушных полицейских. В общем, здесь уже просматривается тенденция. А мы чуть-чуть подчистим эксперимент.

Выигрыш миллионов в лотерею – вот однозначная эмблема удачи, американская мечта. То же ограбление банка, но по закону. Ноги растут из Клондайка, из золотой лихорадки. Мечта – легально обогатиться и больше не работать, отдыхать в тропически-мусульманском раю среди длинноногих девственных гурий с фужером в руке и соломинкой в фужере. Честный 1:1 труд (допотопные шериф, бармен, священник, водитель грузовика) – паллиатив, временная форма существования, пока не повезло по-настоящему. А, насколько я понимаю, в протестантской идеологии заработанные деньги – мерило и эмблема добрых дел, общественной пользы.  Причем здесь выигрыш в лотерею или на рулетке?

Знаете, не побоюсь показаться смешным и старомодным, но здесь я протестант. По-моему, правильный образ жизни – тот, который не меняется после получения шального миллиона. Нет, конечно, можно прикупить вещей или даже поменять квартиру, но хорошо, если ты продолжаешь заниматься тем же, чем вчера. И не меняешь семью на другую, попрестижнее.

Поэтому сетования аспиранта-лингвиста на то, что в России его занятия лингвистикой не востребованы, а на Гавайях востребованы, не представляются мне (повторяю, из Москвы) абсолютно корректными. Моя философия на этот счет очень примитивна. Есть дело, которым ты занимаешься 100% для своего удовольствия в свободное время. Это может быть лингвистика, или писание стихов, или коллекционирование бутылочных крышек.  Есть твой прожиточный уровень, за который ты отдаешь долг обществу, занимаясь неким делом, тебе не противным, а людям полезным. Ситуация, когда удовольствие и польза совпадают, бонусна, требовать ее от общества неправильно. Случаются удачи – в остальное время протекает нормальная жизнь.

Конечно, лингвистика на Гавайях или медиевистика на Карибах никому всерьез конкретно не нужна. Есть иллюзия востребованности – оттого, что ты занимаешься тем-то и тем-то, а тебе еще вдобавок за это платят. Это форма пособия, стипендии, причуда богатого общества. Это не норма жизни.

Мой знакомый Чак из Айовы работает на заводе, а в свободное время занимается Шаламовым.  Ну, нет в Айове еще одной ставки по Шаламову (думаю, и одной нет).  Это нормально. Чак не критикует США по этому поводу и не ищет страну, где ему будут платить за занятия Шаламовым.

Я пытаюсь писать художественную прозу, никак не сообразуясь с массовым вкусом или издательским запросом. То, что эта проза иногда публикуется и издается, это уже удача. То, что при этом не с меня берут деньги, а мне платят небольшие гонорары, - бонус. Но требовать от общества, чтобы оно полнокровно дотировало мои упражнения, все же неправомерно.  С другой стороны, я слышал, что в Германии сотни писательских грантов и стипендий. Мог бы я откопать немецкую бабку и податься туда в поисках дистиллированной жизни писателя в законе? Думаю, да, но что-то не хочется.

С другой стороны, и в этой статье, за зарплату, я пишу, что хочу. Это входит в территорию нормальной жизни. Чего я не могу? Выразить свои взгляды по ТВ или изъявить свою волю в свободных выборах. Иначе говоря, не могу влиять на обманутое большинство.  Я понимаю, что для некоторых людей это важно, и уважаю их досаду. Мне тоже досадно, но несильно, потому что обманутое большинство не нацелено на нормальную жизнь, оно радо обманываться. Кричать как можно громче, пытаясь перевербовать тех, кто ориентируется на громкость крика…  Не царское это дело.

Я очень не люблю «Единую Россию», но опять же вынужден констатировать, что мне нечего с ней делить. Более того, ее риторика и реальная деятельность для мыслящего человека играют роль контрпропаганды, что, по сути, избавляет меня и моих коллег от утомительного застирывания. Наши зоны, по сути, не пересекаются.

Вот с чем я в этой статье дискутирую: с представлением, что таким образом преломленный мир их львиной долей реален, а моими остатками иллюзорен. Я подозреваю, что строго наоборот. Но, отвлекаясь от подозрений, скажу за свою зону. Это отнюдь не келья аутичного интеллигента. В моей жизни есть не только материальная основа, но и воспроизводство – и биологическое, и культурное, через институт ученичества.

Это реальная жизнь. 

Проблемы

Семён Семёнович не желает верить в это явление и считает это явление оптическим обманом.
Д.Хармс  

Мы с вами ввели новые категории, как бы новую оптику – и через нее посмотрели на нашу жизнь. Казавшееся мелким стало значительным – и наоборот. Немного по-другому заиграли цвета. Но мы бы сами себе не поверили, если бы получилась чистая идиллия. Какие-то проблемы должны остаться в новых формулировках.

Я бы сказал так: во-первых, практически вся наша реальная пропаганда - не партийно-идеологическая, а рекламная, попсовая, гламурная – нацеливает клиента не на нормальную жизнь, а на большее. Во-вторых, стремление к нормальной жизни у многих не стойко.

Давайте я слегка поворчу. Уже достаточно было бодрого тявканья, чтобы позволить себе небольшую порцию брюзжания.

Москва наводнена амбициозной молодежью – это само по себе не плохо. Хуже то, что эти амбиции в основном имеют скучные количественные очертания.  Делать все равно что (с незначительными моральными ограничениями) за большие деньги. Делать все равно что (без ограничений) за очень большие деньги. Прославиться все равно как. Приобрести новую модель того-то и того-то. В пределе – найти на дороге миллиард долларов и этим к тому же прославиться.

Эти запросы относятся к странному жанру – иллюзии, которые иногда сбываются.  Типа кареты и кучера Золушки – на самом-то деле это тыква и крыса, но разок можно прокатиться. Или как жил один мой знакомый деятель еще в СССР – брал вещи в прокате и сдавал в ломбард. Некоторое время это действовало.

Впрочем, о природе теперешнего кризиса и мыльного пузыря уже много сказано. Сейчас я говорю о том же в немного другом ракурсе. Общественная мораль (если это можно так назвать) одобряет выдувание пузырей за деньги. Это, наивно выражаясь, неправильно.

Стойкость в стремлении к нормальной жизни – очень важный дефицит. Допустим, человек хочет достичь какой-то цели законным нормальным способом. Получить справку, сколотить капитал, организовать бизнес. Не получилось, увяз. Первое, что приходит в голову, - достичь той же цели другим способом. Дать взятку, например. Способы гораздо пластичнее целей.

 

ПРЕПЯТСТВИЕ

ПРЕПЯТСТВИЕ

Чтобы долго не говорить – об этом гениальный фильм «Крестный отец». Люди, не стремящиеся к нормальной жизни, вообще малоинтересны. Практически все главные и второстепенные герои «Крестного отца» - ментально нормальные люди. Они пробуют вести нормальную жизнь, но при столкновении с первым препятствием охотно разворачиваются и начинают жить иначе. Таков сам дон Вито Корлеоне, таков Майкл. Таков сюжет историй гробовщика, булочника, бывшего полицейского Нери. Роман и фильм – именно о нестойкости и расплате за нее.

В качестве контрпримера возьмем типичную историю русского дворянина в ХХ веке – историю не выживания, а именно сохранения в сталинском лагере, обычном советском бытовании, в нищей эмиграции…

Времена не выбирают, факт. Как оказалось, и губернаторов не выбирают. И президентов, и депутатов. Но блаженны времена, когда хотя бы личную судьбу можно выбирать.

Еще Леонид Костюков

См. также: