Скрытый сюжет сентября 2010-го – то, что раньше, во времена революций и модернизма, называли «женским вопросом». Вопрос этот многогранен и включает в себя многое -- от суфражизма, борьбы за равноправие «второго пола» до самого последовательного и крайнего феминизма, для которого проблемы равноправия не стоит вообще, ибо здесь речь идет о переделке человеческой природы, не меньше. В зависимости от того, где разыгрывается драма «женского вопроса», в каком контексте и на каком историко-культурном фоне -- соответственно, той стороной оный вопрос и оборачивается. Окружающие чаще всего не распознают в нем его собственную сущность, прописывая по ведомству политики, экономики, поп-культуры, чего угодно. Отчасти так вышло и в этот раз.
I. В двадцатых числах сентября сетевой русский народ довольно лениво обсуждал потрясающую сплетню: Жена Известно Кого ушла в монастырь, да еще и стала настоятельницей! Игуменьей, то есть. Само это греческое слово, донельзя архаичное в своей фонетике, как мне кажется, не менее поражает воображение, чем сам факт, точнее – сплетня о несуществующем факте. «Игуменья»! Какие могут быть игуменьи в стране, где президент (вместе с членами Госсовета) играется с айпэдами, а премьер стреляет из экологически чистых арбалетов в морских чудовищ? Что это за лесковщина такая? Что за мельниково-печерщина?
Комментаторы, в основном либерального толка, за архаику и ухватились – не считая тех, кто решил подойти к вопросу с моральной и психологической стороны. Типичный отклик носил характер историософский, причем историософия эта известна нам в каждом своем почесывании, она привычна, бессмысленна и отвратительна, как пропагандистская передача на Первом канале. Речь идет о распространенном мнении, что, мол, в России все всегда повторяется: скажем, был Иван Грозный с его женами, был Петр с Лопухиной, а вот нынче и Путин тоже отправил жену в монастырь. То есть, даже не отправил, а заточил. Отсюда нам предлагаются уже давно готовые выводы о циклическом характере отечественной истории и т.д. Самые продвинутые блогеры вспомнили почему-то даже старца Федора Кузьмича, но тут уж совсем странно: кто тут Александр Первый? Людмила Путина? Или ее супруг, раздвоившись, решил отправить одну свою половину замаливать грехи другой? Непонятно.
«Моралисты и «психологи» подошли с другой – столь же ожидаемой – стороны. Тема «отпущения грехов» за деяния супруга прозвучала здесь еще громче; самое смешное, упражнялись в этом люди вполне светские и вряд ли верующие; когда ты не веришь ни в «грехи», ни в «прощение», ни в «молитву», ни в «воздаяние», иронические упражнения по этому поводу выглядят… нет-нет, не кощунственными, а просто глупыми. Это все равно что случайно увидеть удачный бросок боулера и тут же приняться хихикать над правилами игры в крикет -- развалившись на диване с банкой пива, являя окружающим объемистое пузо, усыпанное крошками чипсов. Что же до «психологических» откликов на (небывший) постриг Людмилы Путиной – реакция здесь была незатейлива: «как я ее понимаю!».
Иными словами, самая «продвинутая», уж простите за словечко, самая «модернизированная» часть русского общества продемонстрировала столь дремучую, архаическую свою сущность, что на этом фоне слово «игуменья» выглядит вполне контекстуальным. Реакция этой части общества исходила из двух презумпций:
1. Русский человек не может просто так взять и уйти в монастырь – за этим стоит либо полное разочарование в светской жизни, либо следование тайным законам отечественной истории, либо просто насилие.
2. Все это еще очевиднее, если речь идет о женщине. Разочарование русской женщины в светской жизни равняется ее разочарованию в муже. Разочаровавшись, русская женщина не может ничего, кроме как уйти в монастырь; другие пути возможны, но не столь живописны, не столь очевидны, не столь благосклонно понимаемы окружающими.
В этом видится чудовищное лицемерие современного русского полулиберала. Никому даже в голову не может придти, что условная Л.П., будучи, например, религиозным человеком, просто сделала свой выбор. Что у нее могли быть тысячи других причин. Что она существует сама по себе, а не является простым «приложением» (натурально, «второй пол») к своему могущественному супругу. В конце концов, уход от мира – вещь настолько тонкая, что здесь приличествует молчание, а не сетевое бугага.
Впрочем, все всё опровергли, так что ситуацию можно считать небывшей, а мои рассуждения ненаписанными.
II. Дней за десять до этой истории произошла другая. Вездесущая Lady Gaga вышла получать многочисленные (заслуженные, надо сказать, тяжким трудом) премии MTV в костюмчике, сшитом из больших кусков мяса, да к тому же еще и в окружении бывших американских военных, уволенных из-за того, что они не скрывали своей сексуальной ориентации (не той, что у большинства вояк). Певица, как обычно, наделала много шума: ее прикид назвали самыми безвкусным за всю историю поп-культуры (мне нравится использование этого -- имеющего корнем «вкус» -- слова в отношении кусищ мяса), неистовствовала пресса, а вместе с ней -- обыватели, вегетарианцы, мясоеды, лесбиянки и даже культурологи. Пожалуй даже, особенно культурологи. Камилла Палья, «воительница» (как ее назвал когда-то Борис Парамонов), автор нашумевшей почти 20 лет назад книги «Сексуальная персона», предала Lady Gaga анафеме за вторичность (и даже плагиат) по отношению к Мадонне и за полное отсутствие сексуальности. Когда-то давно Палья (которую тогда числили в рядах самых воинствующих феминисток) сочинила восторженное эссе о возмутительном по тем временам клипе Мадонны “Justify My Love”, объявив его чуть ли не воплощением феминистских идей. Эссе сделало Палье имя – не в меньшей степени, чем ее книга. И вот теперь от восторгов в отношении одной поп-звезды «воительница» перешла к нападкам на другую, на новую инкарнацию вечного послевоенного американского идеала «блондинки». Претензии культуролога смехотворны: в Lady Gaga не больше вторичности по сравнению с Мадонной, чем в Мадонне в отношении Мэрилин Монро. Это все новые образы, сделанные из материалов предыдущего. Ничего больше. Еще нелепее разговоры о несексуальности незабываемой исполнительницы “Bad Romance”. Дело в том, что она и не пытается быть сексуальной, по крайней мере, в обычном смысле этого слова. Она – фрик, нарушитель границ, маленький монстр; в конце концов, вообще мало кто знает, «он» или «она» эта самая Lady Gaga. В общем, со вполне традиционной Мадонной, делающей лишь мимолетные лесбо- и BDSM-закосы, сравнивать ее бессмысленно. Другой, еще неведомый избранник.
Но возмущалась не только Камилла Палья. Замечательная Кэрол Адамс после исторической церемонии вручения MTV Awards написала в Твиттере: «Lady Gaga, одетая в мясо – часть модного тренда (с уклоном в порнографию), для которого женщина есть мясо/плоть прямо с бойни». Заявление вполне ожидаемое от создательницы феминистско-вегетарианской критической теории, автора книги «Сексуальная политика мяса», вышедшей двадцать лет назад. Негодование не дало Адамс понять вполне очевидную вещь: мясные наряды Lady Gaga суть не следование нынешней моде (включающей реабилитацию мехов, мясоедения и порнографии), а прямое следствие – и даже материализация -- ее же собственных идей. В своей книге Адамс проводит прямую параллель между потреблением мяса как исключительно маскулинной практикой и гендерным неравноправием; вполне в традициях феминизма, она доказывает, что женское тело есть такой же продукт мужского потребления, как и плоть убитых животных, оттого истинные феминистки (и истинные феминисты, добавлю я от себя) должны быть вегетарианцами. Дело не в том, что животных нехорошо мучить и убивать (это и так понятно), просто, поедая бекон, ты поддерживаешь несправедливый миропорядок, устроенный на эксплуатации «второго пола». Как пел очкастый Леннон, woman is a nigger to the world.
Обложку сочинения Кэрол Адамс украшает картинка, на которой обнаженная девушка представлена в виде схемы разделки мясной туши. Думаю, Lady Gaga, человек с интеллектуальными запросами – недаром же тело ее украшает вытатуированная строчка из Рильке, – намекала своим нарядом на, увы, несколько подзабытую книгу. Окруженная на сцене жертвами сексуального неравноправия, она и себя -- существо (судя по всему) женского пола -- выставила жертвой. И спокойно собрала призы.
