Представители российской властной
элиты нечасто выступают с интерпретациями тех или иных событий
внутриполитической жизни страны. Почему они не прибегают к детальным
объяснениям происходящего – понятно. В ситуации, когда «парламент – не место
для дискуссий», а большинство ключевых государственных позиций зависят не от
выборов, а от доверия первого лица, власть не будет утруждать себя политическим
философствованием. Однако в те редкие минуты, когда попытки генерализирующего
анализа все-таки предпринимаются, ловишь себя на мысли, что избитая мудрость
«молчание – золото» оправдана. Вместо некоторых обобщающих оценок лучше хранить
гордое молчание. По крайней мере, есть шанс сохранять иллюзии у сограждан по
поводу «глубокого знания» той или иной проблемы.
Недавно полпред президента на Северном Кавказе (он же – заместитель председателя федерального правительства) Александр Хлопонин предпринял попытку объяснить причины нынешней дестабилизации ситуации во вверенном ему округе. В ходе «прямой линии» в Пятигорске он заявил, что нынешние проблемы «искусственно подогреваются из-за рубежа». В общем-то, идея не нова. На эту тему уже не раз высказывались директор ФСБ Александр Бортников (он пытался объединить в рамках «комбинированного похода» на Кавказ грузин и северокавказских джихадистов), Николай Патрушев (который, разделяя идеи Бортникова, пытался в мягкой форме дополнить их «американским следом»). О «внешнем характере» северокавказского вызова говорили и первые лица государства, но в более мягкой и дипломатичной упаковке, свойственной их статусу. И уж, конечно, совсем незатейливые интерпретации на тему «внешней угрозы» делали Юнус-бек Евкуров и Рамзан Кадыров, которые пытались связать в один узел действия американских, британских, израильских спецслужб и местных исламистов. Впрочем, и сам полпред не новичок на конспирологической площадке. Пытаясь разрешить кадровые проблемы внутри Карачаево-Черкесии, он высказался в том духе, что по каждой республике вверенного ему округа в Штатах работает целый институт. Естественно, ни одно название конкретного института из уст полпреда не прозвучало. И наивно полагать, что хоть кто-нибудь из официальных лиц назовет конкретные институты или разведывательные структуры, которые занимаются «ослаблением российского государства на Северном Кавказе». Хотя конкретика могла бы придать пропагандистским заявлениям какую-то солидность и обоснованность.
Сразу оговорюсь, не пытаюсь в слово «пропаганда» вкладывать негативный смысл. Это – то оружие, которое используют все (!) государства, независимо от модели управления, которую они избрали. Вопрос лишь в качестве данной пропаганды, ее эффективности, и, самое главное, – рациональности. Сколь часто и автору этих строк, и многим моим российским коллегам доводилось критиковать наших собратьев по цеху из стран Восточной Европы или Прибалтики, говоря о том, что их пропаганда, замешанная на фобиях и страхах полувековой давности, не имеет никакого отношения к реалиям сегодняшнего дня и современной мировой повестке. И что воспроизведение неактуальной и нерациональной повестки ухудшает позиции отнюдь не России, а умаляет их собственные интересы. К сожалению, в случаях, подобных хлопонинскому (или другим, приведенным выше), упреки приходится адресовать уже не внешним игрокам, а собственной политической элите.
«Ситуацию в округе «подогревают» западные спецслужбы и провокаторы», – констатирует Хлопонин. Странная избирательность. Она непонятна тем более, что Северный Кавказ, сильно закрытый для западного мира, намного больше открыт для Востока. Куда полетел первый рейс из восстановленного грозненского аэропорта? В Вашингтон, Брюссель или в Милан? Нет, он вылетел в Саудовскую Аравию. И если мы внимательно посмотрим на влияния (духовные, политические), которые сегодня реально воздействуют не на пресловутых «ваххабитов», а на региональные власти Чечни, Дагестана и «традиционных мусульман», то мы заметим немало дорожек, ведущих отнюдь не к западным «демократиям» (для успокоения озабоченных представителей патриотической общественности беру последнее слово в кавычки).
Впрочем, не хотелось бы менять один конспирологический вектор на другой и видеть угрозу Кавказу исключительно в восточном мире. Та же пресловутая «Аль-Каида» не объявляла Северный Кавказ территорией борьбы с «крестоносцами и иудеями», как Ирак или Афганистан.
«Внешний мир» – это не только США (с их союзниками). И даже говоря об американских или иных интересах надо не воспроизводить обывательскую повестку дня, а корректно описывать реальность.
Итак, Запад хочет ослабления России на Северном Кавказе? Допустим, но зачем тогда Госдеп США включает Доку Умарова (главного террориста в этом регионе) в список международных террористов? Более того, инициатор данного включения – Хельсинкская комиссия Конгресса (так называют здесь комиссию по безопасности и сотрудничеству в Европе) предлагала намного более радикальный вариант – включение в списки Госдепа не только Умарова, но и всего «Эмирата Кавказ», то есть вместе с ним и других «эмиров» поменьше калибром. И готовили это решение вполне конкретные чиновники и аналитики, прекрасно понимающие, что означает для России (и для Запада) разрастание исламистской угрозы. Когда Дэниел Бенджамен, руководитель соответствующего (антитеррористического) подразделения в Госдепе говорил об этом решении, он определял Умарова как общую угрозу для США и России.
Вообще же Северный Кавказ как тема в Штатах маргинален. Достаточно сказать, что эта проблематика рассматривается либо в рамках подкомитета Конгресса по делам Ближнего Востока и Южной Азии (комитета по иностранным делам), либо в рамках комиссий конгресса (безопасность и сотрудничество в Европе, религиозная свобода), либо в рамках антитеррористического дискурса. Кстати, буквально в тот же день, в который Хлопонин огласил свою конспирологическую версию, Комиссия по религиозной свободе провела небольшое мероприятие по поводу соотношения силового и правового компонента в действиях российского государства на Кавказе. Пафос этого (и других аналогичных событий) в Вашингтоне традиционен: США признают и территориальную целостность РФ, и ее жесткие действия против террористов. Но они хотели бы (то есть это даже, в общем, не требование), чтобы такая борьба велась в рамках жестких формальных правил. А разве России это не нужно? Разве такое пожелание – это только пустой каприз США, а не настоятельная необходимость, о которой сам же полпред говорил несколько месяцев назад с докладчиком ПАСЕ по Северному Кавказу Диком Марти?
Кстати о ПАСЕ. Впервые за много лет позиции этой структуры по поводу северокавказского региона стали намного более сбалансированными, что отметили и члены российской делегации. Конечно, среди европейских политиков встречаются односторонние и упрощенные подходы к ситуации в самом проблемном регионе РФ. В этом ряду мы можем назвать депутатов Европейского парламента Витаутаса Ландсбергиса (Литва) или Хайди Хаутала (Финляндия). Однако при этом ни одна из европейских стран не ставит под сомнение территориальную целостность РФ и не призывает защищать радиальных джихадистов. Что же касается лондонского сидельца Ахмеда Закаева, то, во-первых, надо понимать, что его возможности многократно преувеличены им же самим, а во-вторых, следует просто знать материальную часть, касающуюся работы властных и судебных структур на Западе. Ни один премьер Британии (равно как и президент Польши, куда прибыл Закаев на «всемирный форум чеченцев», проигнорированный даже многими бывшими ичкерийцами) не может сделать «звонок» в суд, чтобы тот дал зеленый свет на экстрадицию Закаева.
Означает ли это, что Запад во всем столь благожелателен к России? Конечно же, нет. Но Запад – это не ЦК и не Политбюро. Это – очень разнообразный и противоречивый мир людей, идей, подходов. В США и в Европе есть много политиков, «этнических предпринимателей» и аналитиков, которые хотели бы «продолжения развала империи» и реализации прочих экзотических идей. В марте нынешнего года мы увидели следы их творчества в Грузии, где при решающей роли Фонда Джеймстаун прошла конференция по «геноциду черкесов». Но Фонд Джеймстаун (кстати, печатающий в своих изданиях и материалы, показывающие кавказских джихадистов как угрозу Западу) – это не официальная структура США. Это не Белый дом и не Госдеп. Так же, как и столь любимый нашими «патриотами» Збигнев Бжезинский уже со времен президента Картера не занимает официальных должностей. При этом, говоря о нем, важно заметить, что и его взгляды – не константа. Вообще многим российским «геополитикам» и «стратегам» хорошо бы за 20 лет выучить еще пару-тройку имен американских аналитиков и экспертов, чтобы не выглядеть знатоками только переведенных на русский трудов одного автора из США.
Отождествлять позицию отдельного американского эксперта или аналитика с официальным курсом страны неосновательно. Однако у нас, в России, это сплошь и рядом происходит. Помню, как весной нынешнего года, давая интервью корреспонденту радио «Голос России», вынужден был объяснять, что позиция двух преподавателей Колумбийского университета по Абхазии (это были Линкольн Митчелл и Александр Кули) не означает разворота политики Белого дома по отношению к Сухуми. Просто потому, что Колумбийский университет, Фонд Джеймстаун или Центр Карнеги только советуют, рекомендуют, интерпретируют, имеют свое мнение, а не определяют приоритеты политики Белого дома. Но то, что непонятно журналисту, должно быть понятно президентскому полпреду и вице-премьеру российского правительства.
Если Россия стремится налаживать отношения с Западом (а у нее в современном мире просто нет иных альтернатив, так как ресурсов для глобальной оппозиции США и ЕС у страны с тремя процентами мирового ВВП просто физически не существует), то стоит ли размениваться на пустые конспирологические теории, которые самой России не дают объяснительной модели северокавказского кризиса, и создают дополнительные препоны для ее внешней политики там, где их не должно быть? В ноябре 2010 года Дмитрий Медведев едет на саммит НАТО в Лиссабон (где будет, среди прочего, продвигать и свои идеи по архитектуре новой европейской безопасности, и стратегию кооперации с западным миром); роль Москвы, как главного посредника в карабахском процессе Запад признает. А «процесс Корфу» показывает, что США и ЕС не могут решать глобальные проблемы без российского участия. В этой связи насколько обосновано озвучивание столь экстравагантных идей относительно «западного заговора»? То есть речь идет о чистой прагматике.
Если же говорить о Грузии и ее северокавказской игре, то стоило бы помнить, что Тбилиси – это не член НАТО или ЕС. Стоило бы также помнить о том, что отождествление агрессивного национализма Саакашвили с точкой зрения Запада, случившееся два года назад, создало России немало проблем. И потребовалось полтора года, чтобы разгрести эти завалы. Таким образом, и борьба с устремлениями тбилисского режима, который все отчетливее приобретает авторитарные черты – это не то же самое, что борьба с «рукой Запада». Впрочем, для понимания этого необходимо усложнять наше восприятие внешнего мира, что невозможно без общего качественного повышения уровня российского политического класса.
Автор – приглашенный научный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон
