Политэкономия по-русски

Повестка Давоса, разумеется, была омрачена событиями в Домодедово. Их упомянул и президент Медведев, отметивший, что одной из целей террористов было не пустить его в Давос. Информационные агентства несколько покошмарили, дав именно эту часть объяснения в заголовках. (полностью цитата выглядела как: «Те же, кто совершил это злодеяние, направив свой удар на граждан разных стран, рассчитывали на то, что это поставит Россию на колени, заставит занять нас оборонительную позицию, рассчитывали в том числе на то, что президент России не приедет на этот форум. Именно по этому критерию было выбрано место и время нанесения террористического удара»).

Однако форум обречен быть финансово-экономическим, поэтому теракты не стали единственным поводом для обсуждения. Выступление Медведева на форуме было посвящено, прежде всего, улучшению инвестиционного климата. «Будет создан специальный суверенный фонд, который разделит риски с иностранными инвесторами путём совместных инвестиций в проекты модернизации нашей экономики», - пообещал президент.

«Перечень стратегических предприятий в России сокращён в соответствии с моим указом в пять раз. За ближайшие три года будут приватизированы пакеты акций ведущих компаний банковского, инфраструктурного и энергетического секторов на общую сумму в десятки миллиардов долларов. При этом доходы бюджета для нас не самоцель, хотя они и важны, но главное – это повышение эффективности самих компаний, улучшение конкурентных условий ведения бизнеса в нашей стране», - заявил Медведев. Приватизация госактивов — то, чего ждут от России, но никак не дождутся.  Обещали масштабную распродажу госактивов и помощник президента Аркадий Дворкович, и министр финансов Алексей Кудрин.

Желание уменьшить государственный сектор экономики наталкивается на понятное сопротивление самих госкомпаний. Большая открытость — это повышенные обязательства, появление всяческих «навальных» и прочие неприятные инциденты. Прежде всего, в сфере контроля за использованием средств. Сегодня государство может перекладывать деньги из кармана в карман — ВЭБ, Сбербанк и  ВТБ дают кредиты, спасая компании от кризиса, крупные корпорации тратят миллиарды на благотворительность, строительство спортивных сооружений и прочую социальную ответственность. Отказаться от этой практики будет сложно. Дальнейшую приватизацию «Роснефти» Игорь Шувалов обещал почти сразу после IPO компании. Однако даже крупная сделка с ВР оставила контроль в компании за государством.

Общая модернизационная риторика Дмитрия Медведева наталкивается на суровую реальность функционирования российской экономики. Продемострировано это было и на форуме — главными его событиями стали подписание соглашений между «Роснефтью» и нефтяными западными мейджорами.

Получается, с одной стороны, всяческое обновление экономики и увеличение доли инновационного сектора на словах, а с другой — цена в 100 долларов за баррель и сплошные углеводороды. Диссонанс и дисбаланс. Конечно, властные мужи и телевизор вслед за ними объясняют, что никакого дисбаланса нет. А оппозиционные «экономисты» полагают нефтяную зависимость страшным злом. Однако суть, как представляется, в другом.

При многобашенности российской власти и наличие разнообразных взглядов на развитие экономики неизбежно. Неизбежность компромиссов различных группировок делает ситуационно доминирующей ту или иную «стратегию» - ведомственную или отраслевую. «Стратегия» развития энергетического комплекса, официально принятая правительством. - просто набор планов компаний сектора. Некогда Россия официально называлась «энергетической сверхдержавой» - это была газпромовская концепция (тогдашний куратор - Дмитрий Медведев) и «Роснефти» (куратор — Игорь Сечин). Теперь мы спешно модернизируемся по четко обозначенным фронтам и бенефициарами устремлений российской власти выступают иные центры силы и корпорации. Однако влияние нефтянки отрицать невозможно.

Символически же похвала Дмитрия Медведева в адрес «Роснефти» (цитата: «Не менее важно для России с учётом её особого энергетического места, чтобы энергетический сектор стал одним из главных двигателей инноваций. Именно с этой целью модернизация будет осуществляться с помощью глобальных партнёрств, основанных на обмене активами. Кроме того, такие партнёрства будут одним из ключевых факторов энергетической безопасности, о которой мы ещё пять лет назад сказали на саммите «восьмёрки» в Петербурге. Сегодня здесь, в Давосе, а ранее, некоторое время назад, в других меcтах были подписаны крупнейшие сделки этого года в этой сфере. Я рассчитываю, что новые альянсы «Роснефти» – это переход от слов к делу в этом направлении») может трактоваться как политическое примирение экономических концепций. Концепции — это плохо объясняющее слово, у практиков к серьезным политическим баталиям и переделу собственности — вспомните хоть дело «Юкоса». Фиксация примирения накануне выборов — вещь важная.

И еще о символике. Давос — важнейшее место для осуществления стратегических решений по российской внутренней политике. В 1995 в Давосе крупные бизнесмены решили, что президентом России будет Борис Ельцин, потому что Зюганов опасен. В 2007 году в Давос приезжал преемник Дмитрий Медведев и ожидаемо стал президентом. В 2012 году, получается, Медведев станет президентом. Вряд ли же президентом будет Сечин?