Как-то были на детском дне рождения. 16-летний мальчик пожелал 11-летней девочке хорошо учиться в школе. В общем-то, такой текст за российским столом вполне традиционен и даже из уст подростка не удивляет, тем более, когда рядом сидят родители. Удивило продолжение: «Запомни, Марина, учеба очень важна, от нее зависит твое будущее». У всех взрослых распахнулись рты от правильности сказанных слов, мы покосились на маму: «Долго речь учили?!». Она наотрез отказывалась от заученности фраз и с умилением поглядывала на свое дитя: «Господи, какой умный мальчик! Не зря мы с бабушкой его воспитывали!». Следующий год этот чудный ребенок активно ходил по репетиторам и на курсы подготовки для абитуриентов, самостоятельно (но не без маминой помощи) поступил (мечтал об этом!) на бюджетной основе на престижный в Оренбурге архитектурный факультет (сам выбрал!). Кстати, когда был творческий тур, он искренне негодовал в разговоре с матерью о поведении педагогов, занизивших, по его мнению, баллы его соседу за партой. Даже хотел подавать апелляцию. Слезно родительница шептала ему «Молчи!!!!», он успокоился, но сомнения о несправедливости бытия таки закрались в детскую душу. Борьба за справедливость и равноправие, видимо, во все века будет ранить подсознание российского подростка. Я, например, 20 лет назад по медицинским показаниям могла не сдавать выпускные экзамены. Но как же?! Все пишут сочинение, а я нет?! Оценки будут поставлены нечестно! Убеждала я родителей (впрочем, они тоже были воспитаны комсомолом и верили в светлые идеалы, так что не особо сопротивлялись), не убедила - и на один балл «пролетела» мимо серебряной медали. Обидно, но справедливо.
Ну, так вот. Наш герой в результате через полгода, даже не сдав первую сессию, институт бросил. Слишком сложной показалась учеба, хотелось больше времени проводить с друзьями, да и для кропотливой архитекторской деятельности приходилось приобретать немало дополнительных материалов. Поделился бы он с родителями своими сомнениями, так, может, и нашелся бы какой-то вариант выхода из тупика незнания. Но, увы… Прошел год. Молодой человек получил права (правда, пока любимая девушка катает его на машине), работает подсобным рабочим на складе и учится заочно в институте на менеджера. И вроде бы всем доволен. При этом он прекрасно осознает, что архитектор - профессия штучная, а менеджеров – пруд пруди.
Это красивое английское слово «manager» заменяет сегодня все специальности от продавца до чиновника. К нему только добавляется: «по рекламе», «по продажам», «по работе с людьми» и т.д. Звучит красиво, но так и тянет процитировать С. Маршака: «Хорошо, что с чужим языком ты знаком, но не будь во вражде со своим языком!» Если не поступил туда, куда хотелось, то иди на менеджера.
Недавно на семейный совет старшая дочь вынесла актуальный для десятиклассницы вопрос: «Куда пойти учиться?» На наш вопрос «Куда ты хочешь?» она ответила: «Все равно, лишь бы потом получать хорошую зарплату». При этом журналистом (куда уже два года ходит на дополнительные занятия) она быть не хочет – «там надо мыслить нестандартно и беготни слишком много», дизайнер (четыре года художественной школы) ей тоже не подходит – «это нудно», юрист – «я плохо знаю историю» («Да, ты ее вообще не знаешь!!!» - восклицаем мы). «У меня хорошо с математикой (Неужели?! А конфликты с учительницей по этому предмету не тормознули познания? – это опять мы) и физикой (тут мы и вовсе дар речи потеряли, никогда о таком «скромном таланте» не догадывались). Буду пробовать на экономический», - заявил наглый и самостоятельный ребенок. Наши доводы о том, что экономистов сейчас перебор на рынке труда, ее не особо убедили, ладно хоть согласилась с тем, что пока у нас еще есть время походить по вузам и поискать наиболее подходящее и перспективное.
Надо помнить, что сегодня на оренбургской бирже труда первое место среди безработных занимают девушки с высшим образованием. Востребованы рабочие специальности и в основном мужские: слесарь, сварщик, электромонтер и т.д. Сами выпускники искренне завидуют выпускникам советского периода, когда вопрос с трудоустройством не стоял так остро. Каждый знал, где после получения диплома он будет работать. Знал, что получит более или менее приличную зарплату и хотя бы временное жилье. Последнее – тема очень болезненная. Ни ипотека, ни нацпроекты пока не продвинули жилищный вопрос для молодежи в положительную сторону. «Сейчас никто ничего не даст, пока изо рта не вырвешь», - добавляет моя подруга.
И все-таки, как показывает статистика и убеждает практика, только 6 % старшеклассников в провинции пренебрежительно относится к учебе. Большинство (до 70 %) из них настроены на продолжение образования в вузах, не обязательно на очной основе, не обязательно бесплатно, не обязательно в хорошем и престижном учебном заведении. Главное – диплом о высшем образовании. Лишь единицы выбирают карьеру военного, инженера, учителя. Среди моих знакомых есть только один мальчик, который с пятого класса мечтает о медакадемии. Костик даже специализацию выбрал – отоларинголог. Сам часто болеющий (мы его даже называем «травмоопасный мальчик»), он хочет, чтобы в будущем в его семье никто не хворал. Родные Костика в той или иной степени имеют отношение к врачебной деятельности, а значит, не понаслышке знают, какая сложная, опасная и, увы, пока малооплачиваемая в России это профессия, но они все единогласно поддерживают выбор ребенка: «Должен же в семье быть хоть один врач!»
Современные дети взрослеют раньше. Они чуть ли не со школы готовы зарабатывать. Их сложно назвать ленивыми или несамостоятельными. Большинство из них хотят быть свободными от родительского кошелька. Дочь моей подруги, провалившись на заочное (правда, перед этим мама убедила ребенка закончить хотя бы училище), ни капли не расстроилась. Самостоятельно освоила фотоаппарат, и сегодня ее основной заработок – это свадьбы и фотосессии. На факультете журналистики студенты дневного отделения подрабатывают практически с первого курса и очень гордятся этим. Обидно, что часто не по специальности, а что еще хуже – после получения диплома многие не хотят работать журналистами. Платят мало – основной аргумент. Плюс тот же поиск постоянного места работы. В Оренбургской области всего 2 миллиона человек, чуть более 30-ти районов. В столице края 500 тысяч человек и уже 5 телерадиокомпаний. Но два факультета журналистики, выпускающих ежегодно по 20 человек, для нашей области – это перебор. Зато наши выпускники прекрасно устраиваются в Москве, Питере, Сочи, Самаре, Башкирии. Кстати, наша средняя дочь – третьеклассница – вот уже не первый год на вопрос «Кем хочешь стать?» отвечает: «Как мама, журналистом». Пишет стихи и заметки, создает с подружкой журнал. Они уверены, что занимаются тем, что интересно и полезно для их сверстников. Это поколение намного точнее нас делает самостоятельные шаги. Я очень хочу, чтобы она училась в Москве, в МГУ. Но захочет ли она? Моя племянница отказалась от подобного перспективного предложения родителей. С красным дипломом заканчивает местный факультет иностранных языков. Между прочим, у нас в области не хватает преподавателей английского и немецкого, даже в крупных городах есть вакансии. И еще: после Москвы разве потянет назад в Оренбург?! Аналогично, как те, кто приезжает из деревни в город – разве хотят они вернуться на свою малую родину? В небольшом городе Новотроицке базовым предприятием является металлургический завод «Уральская сталь». Специально для этого предприятия новотроицкий филиал Московского института стали и сплавов до 2017 года должен подготовить 1500 молодых специалистов. В этом году из почти 500 выпускников города в него поступили только 13! Неблагоприятная экология Новотроицка, низкая зарплата, неразвитая инфраструктура и другие проблемы заставляют ребят искать лучшее место под солнцем.
В ходе подготовки статьи активно обсуждала с поколением Next, что такое успех. Это «хорошая профессия», «когда тебя узнают», «у тебя хорошая семья», «ты можешь везде ездить», «тебе везет». Кстати, введение ЕГЭ в какой-то степени сбило принятое ранее положение, что хорошо учиться не нужно, в поступлении все решают деньги и связи родителей. Теперь все решают баллы по ЕГЭ, в школах готовиться к нему начинают чуть ли не с седьмого класса. Как сдашь, так и поступишь. Но все равно тебе еще должно и повезти! Еще молодежь добавляет «богаче лучше жить» (но воровать, слава Богу, никто не собирается), «жить в достатке», «жить лучше своих родителей».
«А вот с семьей не стоит торопиться. Если очень хочется, то сначала лучше пожить гражданским браком», - позиция большинства оренбургских юношей и девушек. Недавно моя юная коллега вышла замуж. Ей всего 21 год. Что так? – спрашиваю. «Бабушка достала! Неприлично без штампа в паспорте вести совместное хозяйство!» - был ответ.
Дискуссия на нашей кухне о современной молодежи продолжается. «Они не умеют дружить так, как мы, – долго, - вклинивается моя старейшая приятельница. – «Благодаря» интернету дружба для них - понятие виртуальное. Захотел - и вышел из контакта, нашел другого товарища для общения». «У них совсем другой темп жизни. Все надо успеть, везде ухватиться», - добавляет ее супруг. «А любовь?» - спрашиваю. «А любовь все та же, - единодушное высказывание. – Любовь не умирает. Она не на уровне компьютеров, она на уровне гормонов». «А я не люблю своего мальчика, - бравирует старшая дочь. – Просто с ним удобно. Он мне манго покупает». При этом наша меркантильная детка как бы невзначай старается держать своего молодого человека в поле зрения.
Накануне Нового года средней дочери позвонил Дед Мороз. Поздравил с праздником и сказал, что подарок оставил на подоконнике. «Мам, ты его видела?» «Нет», - искренне отвечаю. «Как же он так тихо прошел мимо тебя?... Ведь ты же всегда все и вся замечаешь… как же так… Ура!!! Я поняла!!! Форточка была открыта, вот он и прошмыгнул незаметно туда и обратно!!!». Господи, спасибо тебе, что ты надоумил меня проветрить комнату. Поколение двухтысячных – поколение прагматиков. Они точно должны знать, что, зачем и почему.
Когда в конце Перестройки мы заканчивали школу, учитель физики горестно вздохнул, глядя на нас: «Вы – потерянное поколение. И вы, и ваши братья и сестры, и ваши дети, дай Бог, чтобы внуки состоялись». Спустя 20 лет могу сказать: мы – нет, у нас была хорошая база, наши братья и сестры – да, на их глазах с бешеной скоростью менялись приоритеты, детям 90-х сегодня приходится еще очень сложно, а вот у тех, кто родился в XXI веке, кажется, будущее наконец-то начинает вырисовываться целостным и состоявшимся явлением. Сын моей коллеги – второклассник. В школе ему задали написать реферат на тему «Когда я стану президентом». А еще он пишет книгу, что-то вроде детективной фантастики. Так вот кто-то из знакомых, улыбаясь, заметил: «Книгу пиши осторожнее. А то станешь президентом, и желтая пресса вытащит на поверхность ненужные детали…». И реплика второклассника: «Мам, он что, во мне сомневается?!»
