Наркотики - одна из самых острых социальных проблем современной России. Вопрос состоит в том, как с ними бороться эффективно. Павел Аксенов возглавляет всероссийскую сеть программы снижения вреда от употребления наркотических веществ. По образованию он юрист. В течении шести лет Аксенов работал в МВД, где занимался, в том числе, вопросами незаконного оборота наркотиков. Из органов ушел «по ряду личных и объективных причин». Позже Аксенов стал координатором проекта ООН по борьбе с преступностью и наркотиками в Москве, а теперь занимает пост директора НКО «ЭСВЕРО». Программы снижения вреда, в которую входят самые различные виды социальной помощи наркозависимым, включая предоставление стерильных шприцев, вызывают большие споры. Кто-то называет их «насаждением наркокультуры», а кто-то - признаком либерализации общества.
Чем именно занимается «ЭСВЕРО»?
Еще работая в МВД, я понял, что решить проблему наркомании только силовыми методами невозможно. Наркотическая зависимость – это болезнь. Основной целевой группой нашей организации являются наркопотребители, причем с устоявшейся, самой тяжелой зависимостью. Это те люди, которые несколько лет употребляют героин.
Самая главная проблема в том, что людям не хватает мотивации, чтобы обратиться за помощью.
Кроме того, мы занимаемся профилактикой ВИЧ-инфекции, ведь не стоит забывать о сопутствующих наркомании болезнях. За 2010 год свыше 59 процентов случаев заболевания ВИЧ произошло из-за внутривенных инъекций. В 2001-2002 году, к слову, этот показатель доходил до 90 процентов.
Как известно, лекарства от полного излечения от ВИЧ нет, но протекание болезни медики уже научились контролировать. Пациентам предоставляются курсы антиретровирусной терапии, довольно дорогостоящие, и предоставляются они у нас в стране за счет государства. Что касается наркопотребителей, то, к сожалению, нередки случаи, когда им отказывают в предоставлении такой терапии, руководствуясь тем, что они не смогут соблюдать довольно строгий режим лечения, что в свою очередь чревато серьезными последствиями. Однако наш опыт говорит о том, что и наркопотребители могут эффективно лечиться от ВИЧ. Надо только проводить с ними постоянную разъяснительную работу, мотивировать их на лечение. В этом-то и состоит одна из задач нашей организации. Это также касается и доступности лечения гепатитов B и C – таких же неотъемлемых спутников инъекционного потребления наркотиков.
Помимо этого, люди сталкиваются с серьезными проблемами в семье, от многих семьи просто отказываются. Много проблем и с учебой, трудоустройством. Им трудно адаптироваться в обществе, особенно когда убеждение «наркоман – это преступник» доминирует. У них сложности с самооценкой. Решение этих проблем не под силу одному человеку, поэтому мы пытаемся помогать человеку решать самые разные социальные проблемы, зачастую практически с нуля развивая его жизненные навыки.
Что такое программа снижения вреда?
Программа снижения вреда в самом широком смысле – это некая концепция, любая инициатива или деятельность, направленная на облегчение бремени медицинских и социальных проблем от наркотиков, которые давят как на общество, так и на самого наркопотребителя. При этом не ставится задача немедленно заставить человека отказаться от наркотиков, чтобы войти в эту программу. Работа в первую очередь ведется по тем проблемам, которые можно сравнительно быстро решить. Это профилактика тех же инфекционных заболеваний, решение психологических проблем и проблем трудоустройства. Одни страны подходят строго и избирательно к этой программе, другие допускают более широкое их толкование, вплоть до организации специальных помещений для того, что бы люди делали себе инъекции под внимательным наблюдением. Последнее относится к очень спорным вещам, в том числе с точки зрения ведущих международных организаций, но некоторые страны это практикуют.
Важно отметить, что в рамках наших программ в России мы не внедряем никакую «наркотическую субкультуру». Такое искаженное восприятие как раз и происходит на фоне неопределенности понятий. Напротив, раз уж мы говорим о мотивации наркопотребителей на обследование и лечение, облегчение их доступа к различным медицинским и социальным службам, мы внедряем лечебную субкультуру, если можно так сказать. В конечном итоге мы рассчитываем на то, что клиенты наших программ приобретут устойчивую мотивацию и на отказ от употребления веществ.
Кто работает в «ЭСВЕРО»?
У нас работает более 300 человек, и наши проекты действуют в 33 российских городах. У нас очень широкий спектр специалистов: в нашей сфере работают врачи, психологи, социологи, юристы. Многие из них раньше работали на государственные структуры.
Свыше трети сотрудников нашей организации ранее употребляли наркотики. Сейчас они находятся в стадии устойчивой ремиссии.
Люди, прошедшие через наркозависимость, заинтересованы помогать таким же, как они. Работники наших проектов сами выходят на контакт с теми, кто сидит на наркотиках и живет вдали от социума, и начинают работать с ними, повышая их информированность о рисках поведения и существующих видах помощи, постепенно формируя мотивацию на обращение в социальные и медицинские службы. Это очень сложная и долгосрочная пошаговая работа, требующая немалых эмоциональных затрат.
Связь с изолированными группами очень хрупка и доверие наших клиентов к нашим программам приобретается довольно сложно. Однако именно это, в конечном счете, может дать устойчивый и долгосрочный результат, чему у нас есть немало подтверждений, в том числе среди сотрудников наших проектов.
Скольким людям помогла ваша организация?
За последние 5 лет через нас прошли свыше 135 тысяч человек в различных регионах. Свыше 75 тысяч человек мы направили обследоваться на ВИЧ, на лечение туберкулеза - свыше 12 тысяч человек. Более 2 тысяч наших клиентов самостоятельно обратились в наркологические службы и реабилитационные центры. Однако, как вы понимаете, помочь удается не всем. Вступление в контакт с нашими программами не гарантирует, что человек сразу же пойдет лечиться. Однако я могу сказать, что более 30 процентов клиентов наших проектов самостоятельно обратились за медицинской помощью. Гораздо больше – за психологической и социальной. Можно много рассуждать, много это или мало. Но можно с уверенностью сказать, что ели бы не было наших программ, не было бы и этих 30 процентов.
Какие факторы приводят к тому, что люди начинают употреблять наркотики?
Конечно же, это совокупность факторов, в первую очередь социальных, как мне кажется. Это и проблемы отсутствия занятости, образования, эффективности первичной профилактики в школах и в вузах, проблема доступности наркотиков. Но также это проблема внутриличностных установок, которые формируются с учетом той информации о наркотиках, которую человек получает в обществе, в котором он живет. А именно – степени объективности и правдивости этой информации.
Входит ли в ваши обязанности раздача стерильных шприцев?
Речь идет не о раздаче, а обмене шприцев. Да, в нашей программе есть такой компонент, вызывающий большое количество негативных отзывов. Однако, данная методика рекомендована международными организациями. Я подчеркиваю, что чистые шприцы раздаются для профилактики ВИЧ-инфекции и других заболеваний, передающихся через кровь. При этом идет изъятие уже использованных шприцев из оборота. Чем больше стерильных инструментов и меньше использованных, тем меньше случаев заболевания. Но обмен шприцев – не является основным и единственным видом нашей деятельности. Только комплексный подход способен принести ощутимый результат.
Противники программы снижения вреда говорят, что обмен шприцев поощряет употребление наркотиков.
Об этом обычно говорят люди мало знакомые с нашей работой. Нравится это кому-то или нет, но раздача чистых шприцев, помимо того, что является методом прямой профилактики передачи заболеваний с кровью, зачастую становится единственным способом «зацепить» наркопотребителя, войти с ним в первичный контакт и установить отношения. Первое время наркопотребители приходят именно за чистыми шприцами.
Мы не провоцируем людей употреблять наркотики – вся наша образовательная и разъяснительная работа говорит об обратном. Шприцы предоставляются только тем наркозависимым, у которых ситуация очень серьезная. Если мы не дадим человеку чистый шприц, он пойдет и сделает инъекцию тем, который есть, отсутствие чистого инструментария его не остановит. И далеко не все аптеки продадут шприц человеку, который выглядит как наркоман.
Как вы относитесь к заместительной терапии, которая запрещена в России?
Мне сложно судить о клинических аспектах заместительной терапии, поскольку по образованию я не врач. Кроме того, как представитель довольно крупной организации, я должен в полной мере учитывать правовые аспекты этой проблемы. Могу лишь сделать вывод о том, что раз уж этот вид терапии уже очень долгое время применяется во многих странах мира, потенциально он мог бы быть эффективен и в России, как один из методов. Однако вопрос в том, насколько он адаптирован к нашим правовым условиям и вписывается в организационную структуру оказания помощи. Вот тут, на мой взгляд, есть о чем задуматься. Я уверен, у нас в стране достаточно специалистов, которые могли бы разобраться в этой проблеме, оперируя исключительно научными и правовыми аргументами, а не идеологическими выкладками и установками. Тем более что источников для изучения этого вопроса более чем достаточно.
Насколько жестоко российское законодательство к наркоманам?
Если говорить о законодательстве как таковом, касающемся наркопотребителей, то я бы не сказал что оно уж очень жестокое и противоречит международным нормам. Да, законы у нас не слишком либеральны, но ничуть не строже, чем, например, в Великобритании или США, не говоря уж о странах Юго-Восточной Азии. Гораздо больше сомнений вызывают мнения и стратегии, которые высказываются и принимаются на различных государственных уровнях, в том числе самых высоких. Тут есть большой повод для дискуссии.
Некоторые чиновники предлагают ввести уголовную ответственность за употребление наркотиков, тестировать детей в школах. Наркополитика должна быть сбалансирована – насколько сильны репрессивные меры, настолько же должны быть проработаны вопросы прав человека, вопросы профилактики, медицинской помощи и реабилитации.
Политика «нулевой терпимости» к наркотикам или «война с наркотиками» неизбежно выливается у нас в нулевую терпимость и войну по отношению к наркозависимым.
Наркопотребители - это часть нашего общества. Объявляя наркоманам войну, мы воюем сами с собой.
За что человека привлекать к уголовной ответственности? За то, что у него хроническое заболевание. Наркозависимость давно уже признана болезнью. Конечно, человек совершает правонарушения, но на Западе давно уже научились решать эти проблемы, не сажая человека в тюрьму или лишая каких-либо других прав.
Какие проблемы могут возникнуть, если школьников будут тестировать на наркотики?
Подобный опыт в других странах уже есть. Но, на мой взгляд, в нынешних российских условиях негативные последствия таких нововведений могут перевесить ожидаемые положительные результаты.
Тестирование школьников на наркотики станет очередным навешиванием ярлыков.
Во-первых, какова достоверность экспресс-теста на наркотики? Результаты могут зависеть от того, что ребенок кушал накануне, какие лекарства он принимает по назначению врача или даже по инициативе родителей. Как с этим быть, когда мы говорим о детях? Любая ошибка может привести к самым тяжелым последствиям, поскольку это судьбы конкретных людей, детей. Вторая проблема — коррупция. Сомневаюсь, что найдется много родителей, которые, узнав о положительном результате теста, не постараются решить вопрос с властями полюбовно, то есть при помощи взятки.
И самый главный вопрос о тестировании школьников — что потом? Что мы будем делать дальше с этим подростком, выдавшим положительный результат теста? У нас в стране практически полностью отсутствует компонент социальной реабилитации неблагополучных слоев населения, опыт и потенциал общественных некоммерческих организаций катастрофически недооценивается и не используется. Как в этих условиях обеспечить конфиденциальность данных и реальную индивидуально ориентированную помощь?
26 апреля «Полит.ру» организует публичную беседу с Евгением Ройзманом. Как вы относитесь к его методам борьбы с наркоманией?
Как человек с юридическим образованием, я могу сказать, что методы которые использует организация «Город без наркотиков», мягко говоря, спорны с точки зрения законодательства. Фактически они закон нарушают, что подтверждено судебными решениями по соответствующим делам. Что касается этической составляющей, то с ней еще хуже. Насилием добиться ничего нельзя. Нельзя насильно вылечить. Нельзя насильно изменить жизнь человека.
Важно чтобы у человека была мотивация и возможность получить качественное и доступное лечение. То, что делает «Город без наркотиков» — это быстро, громко и вызывает общественный резонанс. Не более того. Такие методы не должны появляться в цивилизованном государстве и появляются потому, что у государства пока нет четкой и внятной стратегии работы с наркопотребителями, которая отвечала бы всем интересам общества и соответствовала бы международно признанным стандартам.
