Адрес: https://polit.ru/article/2011/04/29/dybo/


29 апреля 2011, 22:19

Человек судьбы

10 мая 1962 года в Институте славяноведения, который располагался тогда в небольшом особнячке в Трубниковском переулке, состоялась защита кандидатской диссертации на тему «Проблема соотношения двух балто-славянских рядов акцентных соответствий в глаголе». Ее автором был Владимир Антонович Дыбо, молодой сотрудник Института, успевший за свои тридцать лет пройти стремительный путь от гари железных дорог российской глубинки и марийских болот до элитарного круга московских лингвистов, оттачивавших свое структурно-семиотическое мастерство в теплых лучах хрущевской «оттепели». Его дочери Ане тогда еще не было трех лет, этой, о которой потом напишут: «Анне Владимировне было много дано от рождения. Ее родители – выдающиеся лингвисты, каждый из которых сумел сказать новое слово в своей области. Ее отец, Владимир Антонович Дыбо уникальный специалист в области акцентологии, глубокого родства, исторической диалектологии славянских языков, в семидесятых годах прошлого века вместе с А.Б. Долгопольским основал и выпестовал отечественную школу компаративистики, буквально возродившуюся из пепла после ее разгрома в тридцатые годы». Строго говоря, это не совсем так, - как писал в своей автобиографии сам Владимир Антонович – «Столкнувшись с удручающе низким уровнем преподавания на историко-филологическом факультете Горьковского университета и заумью марризма в отечественной теоретической литературе, я намеревался уже в следующем году перейти на физмат (как, наверное, много получила бы наша теоретическая физика!), но дискуссия 1950 годы и «разгром» марризма, побудили меня остаться в языкознании». Если «Анне Владимировне было много дано от рождения», то самому Владимиру Антоновичу, как может показаться, от рождения не было дано практически ничего.

Он родился 30 апреля 1931 года на Украине в селе Пироговка Шосткинского района Черниговской области, отец его в то время был железнодорожным рабочим, а мать - домохозяйкой, которая, цитируя самого В.А.Дыбо, «всю жизнь вскапывала огород, сеяла, сажала, полола, собирала урожай, разводила кур, уток, свиней, коз, держала коров, а в конце жизни выращивала цветы и торговала ими». Однако «простая русская семья» оказывается не такой уж простой - Антон Тимофеевич Дыбо был из запорожских казаков, переселенных Екатериной на Южный Буг, а его мать, в свою очередь, была дочерью донской казачки и поляка, сосланного на Кавказ за участие в польском восстании 1830 года. Он родился неподалеку от тех мест, где в XII в. Русь держала границу с половцами, где в конце XVIII-го усердно трудились немцы-колонисты, а в начале XX-го – бродили махновцы. Неспокойным было это место, неспокойным было и время, - и не случайно, что уже через год после рождения сына семья навсегда покинула Украину. Так начинался период странствий, внешне – разъездов, а внутренне – поиска Пути, чтобы как Эней, в конце концов найти назначенный судьбой удел и основать свой город, а на обычном языке – свою научную школу. В 1991 году Владимир Николаевич Топоров говорил по поводу 60-летия Владимира Антоновича, что нам всем «оказана большая честь быть свидетелями его научного подвига» и, как мы понимаем, именно тогда же он писал: «Сам он как личность как бы отступает в тень своего дела, в котором из частичного и личного вырастает общее, сверх-личное, и отчетливо ощутимо дыхание почвы и судьбы». Но это уже не о В.А.Дыбо, это – об Энее, а кажется – будто тоже о нем.

Владимир Антонович действительно во многом предстает как «человек судьбы».

Окончив в 1949 году среднюю школу в городке Павлово, Владимир Антонович решил поступать на филологическое отделение Горьковского университета, поскольку, как пишет он сам, «уже в 8-ом классе увлекся теоретическим и сравнительно-историческим языкознанием». Увлечься-то им не трудно, но вот как в конце 40-х годов в руки сельского мальчика могли попасть труды Пешковского, Жирмунского и Вандриеса – это объяснить гораздо труднее. Случай? Или Судьба? Может быть, но явно не только это: судьба, Бог или звезды, обусловили не только наличие у родившегося мальчика удивительных способностей восприятия и анализа окружающей действительности, не только дали ему способность обобщать и делать выводы, но и вложили в него особую энергию поиска, которая в дальнейшем обусловила многие его поступки.

Еще студентом Владимир Антонович интересовался финно-угорскими языками, отмечая их сходство с индоевропейскими, став таким образом, сторонником отдаленного родства языков и убежденным ностратиком еще до того, как узнал само это слово. По распределению он начал работать учителем русского языка и литературы в школе рабочей молодежи поселка Красногорск Звениговского района в Марийской АСССР (- так университет понял заявку на изучение мордовских языков), параллельно углубляя свои знания как практически (изучая местные говоры), так и теоретически – читая книги, заказанные из Москвы по межбиблиотечному абонементу. Прочитав работы по новомодной ларингальной теории, Владимир Антонович написал письмо Вячеславу Всеволодовичу Иванову и высказал ему ряд собственных соображений. Как он мог тогда решиться на это? Наверное, и тут он просто следовал своему Пути. Письмо из поселка Красногорск нашло Вячеслава Всеволодовича в Москве, - он ответил, завязалась переписка, и вот в 1955 году Владимир Антонович поступил в аспирантуру при кафедре Общего и сравнительно-исторического языкознания филологического факультета МГУ, став вместе с Игорем Александровичем Мельчуком первыми аспирантами молодого кандидата наук.

Вьющийся тропой в начале, Путь стал торным, но далеко не легким. Как писал о В.А.Дыбо в связи с его 75-летием Андрей Анатольевич Зализняк, его отличает «совершенно бескомпромиссная скрупулезность по отношению к фактам и готовность затратить сколь угодно большое усилия и труды для получения стопроцентно полной информации об исходных фактах, а с другой – способность увидеть за тьмами частностей стройное глобальное целое, которому и подчиняются в конечном счете все частные закономерности более низких уровней». Но таким и должен быть настоящий ученый, для которого важна не только цель, но и путь ее достижения.

Владимир Антонович пересмотрел и критически разобрал все результаты изучения славянского ударения, известные к середине XX в. После привлечения материалов средневековых акцентуированных памятников, в первую очередь, древнерусских, среднеболгарских, старосербских и старохорватских, а также материалов современных славянских диалектов и языков, он дал общую реконструкцию праславянской акцентной системы в своем труде «Славянская акцентология. Опыт реконструкции системы акцентных парадигм в праславянском» (1981). В результате появилась стройная акцентологическая теория Дыбо, где исторически каждая морфема имела свою морфонологическую (акцентную) характеристику всего двух типов - плюс или минус, а обилие конкретных ударений и акцентных парадигм в языках потомках выводилось как результат действия ограниченного числа правил, преобразовывавших исходные праязыковые сочетаемости плюсов и минусов внутри фонетического слова. Эта теория нашла отражение в коллективных трудах «Основы славянской акцентологии» (1990), «Акцентологический словарь славянских языков» (1-й выпуск, 1993) и в книге «Морфонологизованные парадигматические акцентные системы. Типология и генезис» (т. I, 2000). Такое происхождение систем ударений не является уникальным и характерным лишь для балто-славянского ареала, -исследовав акцентуационные системы ряда языков, Владимир Антонович показал аналогичное возникновение акцентных парадигм в западно-кавказских языках в абхазо-тапанской подгруппе и в нилотских языках в группе теда-канури. То есть это - нередкий и типичный процесс языкового развития.

Владимир Антонович Дыбо интересовался дальним родством языков еще в студенческие годы, поэтому уже совсем не случайным выглядит его дружба и сотрудничество со славистом Владиславом Марковичем Илличем-Свитычем, научно доказавшим родство шести макро-семей Старого Света. Готовился начальный вариант Первого тома его «Опыта сравнения ностратических языков», когда летом 1966 года Иллич-Свитыч трагически погиб. К тому моменту В.А.Дыбо настолько глубоко сам погрузился в данную проблематику и настолько хорошо владел материалом, что для него было естественным продолжить работу погибшего друга, безупречно подготовить для печати все его наследие и собрать два тома этимологий, написать обширное предисловие с решениями важнейших проблем частных реконструкций и рядами соответствий между языками. А позднее - подготовить дополнительный том, продолжая и развивая работу безвременно ушедшего товарища. «Жертвенным подвигом» называет этот период научной деятельности В.А.Дыбо автор (В.Н.Топоров?) заметки тома «Балто-славянских исследований», посвященных его 60-летию. Как о «беспримерном человеческом подвиге» писал об этом же А.А.Зализняк. Но здесь нет особого «подвига», «самоотречения», и «жертвенности»! Самоотречением для Владимира Антоновича, напротив, было бы отказаться от продолжения начатой совместно работы, пожертвовать ею, а то, что он ее продолжил – было логическим следствием все того же исследовательского Пути, на который он вышел еще в юные годы. Ему ведь было интересно, - интересно вступить в «брод через реку времени», приблизившись к вечной и до конца неразрешимой тайне – происхождению языка. Более того, сила мягкого обаяния личности Владимира Антоновича привлекла к данной области лингвистики целый круг исследователей, продолжавших и продолжающих развивать и уточнять теории Иллич-Свитыча-Дыбо, среди которых в первую очередь следует назвать блистательное имя безвременно ушедшего от нас Сергея Анатольевича Старостина. Всем специалистам известен «семинар Дыбо», названный по имени своего бессменного руководителя, или официально - «Ностратический семинар им. В.М. Иллич-Свитыча».

В конце мая 2000 г. В.А.Дыбо был избран в Российскую академию наук. Именно в эти дни в РГГУ проходила конференция «Проблемы изучения дальнего родства языков», собравшая многих российских, зарубежных и особенно – «бывших российских» компаративистов и ностратиков. Такое «совпадение» - не случайно, и банкет закончился поздравлениями В.А. Дыбо.

Владимир Антонович Дыбо производит впечатление человека мягкого и доброго, способного прощать ошибки и упущения, но на самом деле это не совсем так. Он действительно всегда готов прийти на помощь, дать совет, что-то порекомендовать, но он может быть и резким и требовательным учителем. С ним не хочется говорить о банальном, а когда сидишь рядом, невольно ощущаешь и вслушиваешься в игру струн его души, тянущихся к знанию, к истине, к свету, который озаряет все его существование.

Не случайно в ясные мытищинские ночи Владимир Антонович вытаскивает телескоп и вглядывается в звездное небо над головой. Может быть, он хочет найти свою звезду, озаряющую все эти долгие годы его Путь.

Татьяна Андреевна Михайлова — доктор филологических наук, профессор МГУ и РГГУ, ведущий научный сотрудник Института языкознания РАН.

Олег Алексеевич Мудрак — доктор филологических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Центра компаративистики Института восточных культур РГГУ, ведущий научный сотрудник Института языкознания РАН.