1. Более 500 лет назад, 29 мая 1453 года под натиском турок-османов пала столица Византии Константинополь – центр тогдашнего Православного мира. Для России, затерянной в северных лесах культурной провинции Православного мира, внезапно ставшей главным православным государством мира, наступила нелегкая пора самоидентификации. Размер тогдашней русской культурной катастрофы нам трудно себе представить. Православная Русь без Византии была как Франция, оставшаяся внезапно без Парижа, Британия – без Лондона, или современная Россия – без Москвы и Петербурга.
Падение Византии считали концом света, и Русская Православная Церковь даже прекратила составлять церковный календарь. Но победило более оптимистичное вѝдение происходящего, основанное на доктрине вечного движущегося Рима, разработанной в Византии, уже пережившей падение Первого Рима. Доктрина, опираясь на библейские пророчества, утверждала, что Рим – носитель христианства вечен до конца времен, но меняет свое местоположение. К этой доктрине в России добавили, что местоположений может быть всего только три. Соответственно, Первым Римом был собственно Рим, Вторым Римом – Константинополь, Третьим Римом могла стать Москва, а четвертому не бывать.
Все становилось на свои места. Гибель Византии – не конец света, а переход от II к III Риму, а миссия России – быть оплотом Православия до конца времен.
У России были к этому склонности и способности: всем сердцем приняв христово крещение за 500 лет до того, она стала страной горячей православной веры, а в изнурительной борьбе с Ордой превратилась в могучую державу. Дальнейшее строительство российского государства пошло в соответствии с избранной миссией. То, что ей соответствовало, получало зеленую улицу, то, что мешало, отбрасывалось в сторону. Два важнейших ее следствия определили характер нашего народа и государства.
Что бы стать надежным оплотом, Россия превратилась в Великую Державу, для чего наш менее цивилизованный, чем его соперники народ выучился военной аскезе: оставаться независимым любой ценой. Президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга права: мы отмечаем бесчисленные радостно-горькие победы не вином с анчоусами на белой скатерти, а водкой с селедкой на смятой газете – и благодаря этому остаемся независимыми, чего нельзя сказать о многих других странах и народах.
А задача хранения Православия сделала нас правдоискателями. Именно этой бескомпромиссной любви к истине мы обязаны высочайшими достижениями нашей культуры.
2. Иная судьба постигла другие римские добродетели. Может быть, их некогда было усваивать – византийское наследство упало на Россию как снег на голову. Может быть, они плохо ложились на нашу культуру. Может быть, все силы ушли на решение главной задачи. Но в итоге полнота Вечного Рима была нами утеряна. На деревенскую телегу поставили могучий мотор – и колымага понеслась, вылетая на обочины, дребезжа и нагоняя страх.
Среди утерянных римских добродетелей главными были цивилизация Первого Рима и богословие Второго Рима. И все последующие 500 лет день за днем, столетие за столетием мы утешали себя тем, что виноград цивилизации и богословия зелен. Мол, Византия погибла потому, что запятнала себя ересями и не смогла сохранить чистоту веры: так зачем нам ее богословие? А цивилизация возникла в языческом Риме, и, наверное, вовсе богопротивна?
Отсутствие богословия и цивилизации сослужило России плохую службу. Неспособность к христианскому умствованию привела к трагическому церковному расколу, а позже – к отсутствию светской учености и шокирующей неспособности наших людей рассуждать логически. А отсутствие римской цивилизации поставило под угрозу саму независимость государства перед лицом военной мощи цивилизованных стран. Плоды римской цивилизации и греческой учености пришлось потом воровать у сохранившего и приумножившего их Запада.
3. Доктрина III Рима была принята так давно, что ее следы могли затеряться. Но они сохранились – и не только в дошедших до нас письменных памятниках: посланиях старца Филофея, решениях Стоглавого Собора, но, самое главное – в нашем образе жизни: мы не замечаем, что живем в III Риме, как не замечаем, что говорим прозой.
Те же, кто вспоминают саму доктрину, мысленно возвращаются к исходной формуле ее рецепции: оплот православия = великая держава + горячая вера и желают видеть нашу державу еще державнее, а веру еще горячее. Их не привечают власти, которые столетиями без дополнительных напоминаний крепят великодержавие, и Церковь, чурающаяся нетрезвой горячности. В итоге за доктриной «Москва – III Рим» утвердилась сомнительная горячечно-державная коннотация, и многие обходят его стороной.
Но имеются и более важные причины, по которым здравомыслящие люди стараются не вспоминать доктрину. Оглядимся вокруг: где же тут Рим? Где гордые римские граждане? Где знаменитое римское право? Где звонкая государственная латынь? Где великолепные римские дороги, протянувшиеся из Рима аж в Британию? Где греческое богословие? Где греческая ученость? Отличия России от двух Римов составляют перечень «вечных» российских проблем!
5. Рим – единственная в истории цивилизация, способная к вечному саморазвитию. Сегодня другие цивилизации воруют ее плоды, заимствуя достижения Запада. Некоторые стараются еще и привить ее ветви. России повезло – в ней есть римский корень, позволяющий стать самодостаточной державой.
Сегодня лозунг Москва – Третий Рим должен пониматься как преодоление всего того, что отличает Россию от Вечного Рима на путях безудержной православной свободы и отвязанной русской гениальности.
Июнь 2011 г.
Еще публикации Виталия Найшуля и Ольги Гуровой
Третий Рим – единственная концепция, придающая целостность российскому государству и обществу
Удочерить высокую культуру! Размышления воцерковленного ученого
Российские общественные науки – наш культурный позор
Реформы в России. Часть вторая. Лекция Виталия Найшуля
БУКВАРЬ ГОРОДСКОЙ РУСИ. Семантический каркас русского общественно-политического языка. beta-версия
О перспективах России
Не нами положено, лежать ему вовек. Политические беседы В.Лейбина с В.Найшулем и О.Гуровой
Строение элиты: русские традиции
