Адрес: https://polit.ru/article/2011/06/11/arch/


11 июня 2011, 11:13

Начальник археологии

В самом начале апреля 1696 г., в разгар финальной стадии подготовки ко Второму Азовскому походу, Петр Первый вдруг приказал солдату Преображенского полка Филимону Катасонову ехать в находящийся недалеко от Воронежа на так называемой "Белгородской линии" городок Костенск дабы провести там раскопки "больших костей". Игра слов в предыдущем предложении – как ни странно, не проявление своеобразного петровского юмора, а лишь отражение этимологии: Костенск стал городом в 1642 г., а до того был селом Костёнки, названным по имени близлежащего урочища на правом берегу Дона, в котором действительно в обилии находили всяческие кости – людские и звериные. Их было так много, что легенды об этом месте распространились довольно далеко от Костенска и даже достигли ушей царя, надзиравшего за строительством воронежского флота.

На самом деле, это место – ныне Музей-заповедник "Костенки" – расположенный на 9 га археологический памятник мирового значения, сохранивший многочисленные следы пребывания человека за 25 000 лет, от Верхнего Палеолита. Принято считать, что честь открытия памятника принадлежит Ивану Семеновичу Полякову, раскопавшему там первую палеолитическую стоянку 29 июня 1879 г. Активные археологические работы, однако, начались там лишь с 20-х годов двадцатого века и продолжаются до сих пор.

Что же касается инициативы царя Петра, то солдат Катасонов ревностно принялся исполнять приказ. Уже 4 апреля он начал раскопки – местная приказная изба выделила ему в помощь двух жителей и шанцевый инструмент. Про находки солдата-археолога история умалчивает, зато есть документальное свидетельство иного рода: жалоба подьячего приказной избы Василия Замахаева на Катасонова и местного приказного Акинфия Лосева: "И Акинфий Лосев приводил его, Филимона Касатонова, на мельницу нашу, что на Крутом колодезе, чтоб разрыть плотину. И он, солдат, градским людям разрывать было велел. И дядя мой – покровский поп Василий с братом поднес ему, солдату, денег – рубль (сравнимо с месячным жалованием солдата – а то и больше оного, Л.У.) И он разрывать не велел". Такая вот, с позволения сказать, научная этика. Дело разбиралось в Москве, аж с одновременным участием глав Преображенского и Разрядного приказов – Ф. Ю. Ромодановского и Т. Н. Стрешнева. Это как если б сейчас его разбирали, собравшись вместе, генпрокурор и министр обороны.

То, что результаты раскопок до нас не дошли – не мудрено: первый русский музей, "Кунсткамера" был учрежден лишь в 1714 г., а указ, предписывающий находить в земле курьезные вещи и слать их в Петербург – и вовсе относится к 1718 г. С этого указа, кстати говоря, и принято отсчитывать историю российской археологии.

Вообще, в приведенном эпизоде удивляет не то, что столь специфическую миссию возложили на преображенского солдата – кому ж еще и поручать: эти-то на все годятся – и следствие чинить с пытками, и крепости штурмовать, и на галерах воевать, и налоги собирать, и корабли строить. Ну, а уж из земли костяки выкапывать – сам Бог велел! Удивляет, что затея вообще возникла в мозгу у молодого царя: Петр 1696 г. – это ведь Петр еще не побывавший в Европе, не видавший тамошних коллекций и не осознавший просветительский пафос коллекционирования. Он, впрочем, находился в переписке с некоторыми европейцами, вроде амстердамского бургомистра Витцена, проявлявшими к Московии помимо практического, именно что научный интерес – говоря иначе, Петр понимал уже тогда, что всяческие курьезы родной земли способны позитивно повлиять на интерес к стране нужных ему иностранцев…

Впрочем, и сам царь был любопытен – этого, разумеется, не отнять.

Так, много позже, в 1722 г., царь спускался по Волге в Астрахань для участия в Персидском походе. 8 июня, пока в городке Тетюши (ниже Казани) менялись гребцы на царской галере, "Его Величество ездил в Болгары, город старинной, где была столица князей болгарских и жили народ, называемые болгары". Царь осмотрел руины столицы Волжской Болгарии: мечети, минарет, бани, надгробия и остатки фортификации – всего около пятидесяти каменных зданий. Петр распорядился здания и руины - оберегать, надписи на надгробиях – скопировать и перевести на русский. Переводить арабские надписи поручили ахуну Кады-Мухаммеду, армянские – И. Васильеву. Уже из Астрахани Петр прислал указ губернатору А. П. Салтыкову, предписывающий описать городище и приступить к реставрации построек. В результате, подполковник Н. Савенков и геодезист И. Крапивный сделали для царя план Болгарского городища. Это уже было много серьезнее, чем в 1696 году.

«Полит.ру» публиковал заметки про первый и второй азовские походы Петра Великого, а также события 1696 г.: смерть царя Иоанна Пятого и возвращение китайского посольства И. Избранта.